Отец сидит в кресле и смотрит на огонь. Плечи его опущены, спина сгорблена, а упавший с колен плед так и лежит на полу у ног. Рыжий отсвет вычерчивает профиль и отражается в пустых глазах. Из-за черных теней щеки кажутся неестественно восковыми, а морщиныглубокими и черными. Вместо гублишь горестная ломаная, похожая на темнеющую рану. Пальцы рук переплетены, но даже издалека можно заметить легкий тремор.
- Папа, - тихо и отчаянно зовет Фред.
Но мистер Уизли не слышит своего сына.
Фред столько раз звал его, но никогдатак сильно. И именно теперь отец не может ответить. Не может прийти и спасти его. Тогда, когда нужнее всего.
Для маленьких близнецов их мягкий, добрый и забавный папа всегда был героем. Они видели его промахи и неудачи, но от того любили его еще сильнее. Потому что он никогда не был идеальным, словно вырезанная изо льда скульптура. Он был смешным и теплым. Он ошибался, как все люди. И они, глядя на него горящими глазами, понимали, что допускать ошибкиэто не страшно. Это нормально. Просто нужно перешагнуть и двигаться дальше. И поэтому они никогда не унывали. Потому что он показал им такое решение. Он их этому научил. Не опускать руки, не ломаться от критики, а просто следовать за своей мечтой, какой бы странной или чудаковатой она ни была.
Милый папа. Защитник. Друг. Родной и любимый. За что тебе это? За что?
Фред подходит к креслу, стараясь не шуметь. Это глупо, но он всё ещё ведёт себя так, словно живой. Он не сдаётся. Всё, как учил отец. Около камина он садится прямо на пол и снизу вверх заглядывает в лицо мужчины.
- Папа, пожалуйста, - снова зовёт он.
Отец даже не мигает. Он не спит, но словно в какой-то прострации. Глаза его кажутся черными и стеклянными. В них нет ни тени привычной доброты или улыбки. Он раздавлен горем. Пережить своего ребёнка, своего маленького сынишкуразве может быть что-то страшнее?
Фред бы отдал что угодно, чтобы обнять отца, чтобы сказать, что он рядом, что он здесь. Забывшись, он тянет руку, желая взять ладонь отца в свою, но его пальцы сразу же проходят насквозь, и он быстро отдергивает их. Это больно. Это как напоминание о том, что он мёртв.
- Пожалуйста, - тихо говорит он, - не страдай так сильно. Мне не было больно умирать, я думаю. Я не помню. Но сейчас я с Джорджем. И со всеми вами. Даже если вы меня не видите. Но он видит. Он всегда будет со мной, он поддержит меня, ты ведь знаешь. Не плачь из-за меня, папа. Я с Джорджем, и значит, всё не так уж и плохо. Ведь правда? Ты же знаешь, что этото, что мне всегда было нужно. Ох, я такой эгоист, да? Но я счастлив быть здесь, пусть и так. Потому что если бы не Если бы я Папа. Джордж, он Я присмотрю за ним. А он за мной. И мы будем в порядке. Только, пожалуйста, держись. Ты. И мама. Я не хотел, чтобы вы страдали из-за меня.
Отец шумно втягивает носом воздух, и Фред затыкается. Он не знает, что еще сказать, мысли ходят по кругу: от просьбы не плакать до слов о Джордже. Всё, что его волнует. Наверное, он всё-таки большой эгоист.
Они сидят так не один час. Отец совсем не шевелится, и Фред серьёзно беспокоится о нём. И тогда появляется мама. Она входит, пошатываясь. Горе совсем ослабило её, но днём, при детях, она всегда держится, оберегая своих оставшихся сыновей и дочь. Особенно Джорджа. Она словно запрещает себе страдать, зная, что близнецу должно быть хуже. Но сейчас Фред может видеть её без масок. Такой, какой прежде видел лишь папа. И, может, ещё Билл.
Она тихо всхлипывает, когда подходит к мужу и останавливается около его кресла.
- Артур, - голос ее изломанный, чужой, - пойдем.
Он не отвечает. Убитый горем, он не находит сил говорить.
Фред почти задыхается от бессилия.
- Пожалуйста, милый, - шепчет мама. Она наклоняется, берет одну руку мужа в свои ладони и, поднеся к губам, судорожно целует. Кажется, именно это приводит отца в себя. Он моргает, взгляд его внезапно становится осмысленным, и он замечает жену.
- Молли, - шепчет он. И Фред едва ли узнает его голос.Зачем ты встала? Отдохни.
- Не могу, - она всхлипывает, и слезы скользят по ее щекам.Только закрою глаза, и снова вижу их. Такие крошки, Фредди и Джорджи. Помнишь, как я всегда планировала их будущее, хотела, чтобы они работали в банке, поближе к деньгам. Или в Министерстве, с тобой. Думала, окончат школу, получат хорошую работу, женятся. А потом они сбежали из Хогвартса, открыли свой магазин и были так счастливы, а я всё ворчала, ворчала Но они так любили это, всегда такие живые, весёлые. Они так любили эту жизнь и друг друга Ох, Артур А потом я снова вижу Фреда м мёртвым И Джордж Как он теперь будет? Он же не оправится, он потухнет один. Они же всегда вместе, всю жизнь. А теперь Совсем один. О, Джордж что же с ним будет?
Её речь становится всё более и более бессвязной, и тогда отец поднимается и обнимает её. Фред закрывает лицо руками, не в силах смотреть. Он чувствует под пальцами слёзы, которые не в силах остановить.
- Пойдем, милая, пойдем, - шепчет отец. Фред слышит их шаги и удаляющиеся рыдания матери, но сам не шевелится. Он остается перед камином ещё какое-то время, пока его дыхание не становится ровным, а щеки не высыхают. И лишь тогда он поднимается и шагает наверх. У комнаты родителей он останавливается и, поразмыслив, позволяет себе заглянуть внутрь.
Они лежат вместе, под одеялом. Мама уснула, хотя лицо её в свете ночника еще блестит от слёз. Папа обнимает её, но взгляд его устремлен в потолок, и глаза снова кажутся пустыми, как и в гостиной. Вздохнув, Фред притворяет дверь, стараясь не скрипеть, и шагает к брату.
Едва войдя в комнату, он ощущает изменившуюся атмосферу. Что-то не так. Беспокойство сразу пронзает его ледяными волнами. И Фред резким движением включает свет.
Глаза его сразу стремятся к Джорджу. Как и ноги.
- Ннет.
Джордж беспокойно ворочается на подушке. Шея его вспотела, глаза плотно сжаты, а губы пересохли.
- Джордж?Фред садится на постель и зовет брата.Джордж, проснись.
Джордж не слышит. Он лишь дергает ногами и руками в каком-то беспорядочным движении, одна из рук сжимается на груди, вцепляясь в кожу так сильно, что Фред опасается, как бы брат не повредил себе. Не без труда он разжимает кулак близнеца и, теперь придерживая его ладонь, снова зовёт:
- Джордж!
На этот раз Джордж замирает. Его веки дрожат и медленно приоткрываются. Сонный взгляд находит лицо Фреда, и в нём без труда можно прочесть облегчение.
- Тебе снилось что-то плохое, - тихо поясняет Фред.Но сейчас всё хорошо. Спи дальше.
- Угу, - безвольно соглашается Джордж. Очевидно, он еще не до конца пробудился. Перевернувшись на бок, он закрывает глаза, и пальцы его в руке Фреда расслабляются.
И когда Фред думает, что брат снова уснул, тот вдруг бормочет:
- Ты будешь здесь?
Фред ощущает, как милая улыбка трогает его губы, когда он отвечает:
- Да. Я никуда не уйду.
- Хорошо.
Джордж сонно улыбается в ответ, и пальцы его на миг признательно сжимают руку Фреда. Уткнувшись щекой в подушку, он засыпает и больше не ворочается и не стонет.
И сейчас, в полусумраке, Фред как никогда ясно видит, насколько всё в его семье сломано. Он не знает, сколько времени понадобится, чтобы это исправить. Может, годы. И он понимает, что не всё в его силах. Но Джордж, так по-детски держащий его руку во сне, - его. И Фред сделает что угодно, чтобы излечить его сердце. И своё тоже. Чтобы залатать раны на их общей душе. И когда-нибудь они смогут двигаться дальше. Вместе.
========== День 3-й. ==========
- Значит, сегодня едем на площадь Гриммо, - говорит Джордж, вытирая полотенцем волосы. Фред делает вид, что не смотрит за ним, а просто внимательно изучает цветочный декор на шторке, закрывающей ванну. Это вызывает у Джорджа снисходительный смешок. По крайней мере, он должен похвалить брата за попытку.
- Мы не принимали ванну вместе с семи лет, - как бы между прочим заявляет он. Фред картинно выгибает брови.
- Так и сейчас не принимаем. В отличие от тебя, мне мыться не нужно.
Это правда. Его волосы выглядят так, словно он пару часов назад помыл и высушил голову.
- Плюсы смерти, - добавляет Фред.
- Тогда чего ты сюда пришел?задается вопросом Джордж, продолжая лохматить свои волосы на затылке.
- Мне скучно, - отвечает Фред беспечно.Кроме тебя мне теперь и поговорить не с кем. А отпусти я тебя одного, ты бы здесь заснул.
Джордж сомневается в последнем высказывании, но вслух не спорит. Он смутно помнит, что ему снова снился кошмар, но посвящать близнеца в это не собирается. Фреду хватит беспокойства и без таких мелочей. В конце концов, было бы куда более странно, если бы после всего случившегося он спал как младенец и во сне видел пони, скачущих по радуге (хотя такой наркоманский бред ему, к счастью, никогда не снился).
Наконец, Фред не выдерживает. Он бесцеремонно выхватывает из рук Джорджа полотенце и с преувеличенной силой начинает вытирать его голову. Но даже в этих грубых на первый взгляд движениях полно заботы. Джордж знает, что Фред никогда не повредит ему. И потому не удивляется, когда замечает, как аккуратно руки брата обходят то место, где прежде было ухо, стараясь не задеть слишком чувствительную кожу.
Но всё это в целом щекотно и забавно. Джордж хихикает. Он слышит, как сопит Фред, усиленно вытирая его затылок, а потом нарочно начинает дышать на волосы, словно бы верит, что это ускорит сушку. И от этого еще смешнее. Джордж пытается вырваться, но Фред крепко держит его и вдруг тоже смеется.
Они возятся, толкаются и фыркают, давясь смехом, когда в дверь стучат.
Моментально оба замирают. Фред выпускает полотенце, и Джордж едва успевает поймать его. Сердце его колотится где-то в горле, у адамова яблока. Он только сейчас замечает, что оба они тяжело дышат, а лица их покрасневшие и весёлые.
Слишком весёлые, учитывая общее состояние дел. Стараясь спрятать улыбку и торопливо пригладить волосы одной рукой, второй Джордж отпирает дверь. За порогом стоит Чарли и немного странно смотрит на него.
- Всё в порядке?спрашивает он настороженно. И пытается заглянуть Джорджу за спину.
Джордж негромко кашляет и кивает:
- Да.
Чарли пристально смотрит и только сильнее хмурится.
- Ты уверен?настаивает он.Мне показалось, я слышал что-то
Джорджу даже немного любопытно, что мог слышать брат, но благоразумие подсказывает, что безопаснее будет не развивать эту тему. Если кто-то узнает, что он смеялся на следующее после похорон Фреда утро, что был счастлив, его точно сочтут сумасшедшим.
- Доброе утро, - ситуацию спасает Гермиона в махровом синем халате и с розовой сумочкой в руках.Вы все в ванну?
Чарли сразу становится растерянным и смущенным.
- Эм Нет, я нет, - бормочет он. Джордж сжимает полотенце в руках и выходит. Фред выскальзывает сразу за ним.
- Я уже закончил, Гермиона, - отвечает он, глядя на Грейнджер. Утром она немного не такая, как днем. Забавная. Не сонная, ни в коем случае. Просто другая. Эта, утренняя, ему нравится больше. Хотя в любом состоянии она чрезмерно внимательна. Поэтому он даже не удивляется, когда замечает, как её взгляд скользит по его лохматым волосам и всё ещё красным щекам, но предпочитает не интересоваться сделанными ей выводами.
- Когда вернемся домой, не придется прятаться, - заявляет Джордж, когда дверь в их с Фредом комнату, наконец, отделяет их от всех остальных. Фред отбирает от него полотенце и швыряет на окно, сохнуть.
- Но пока нужно остаться здесь. Иначе все будут беспокоиться.
- Да знаю, знаю, - соглашается Джордж.
Очевидно, что пока никто не отпустит его в их с братом квартиру. Тем более что теперь он один. Даже Билл с Флер живут здесь, хотя ничто не мешает им вернуться в их замечательный коттедж. Да и Гермиона с Гарри тоже тут. Конечно, последнему теперь некуда ехать, но это ничуть не смягчает того факта, что «Нора» стала похожа на улей. И все здесь, видимо, поставили своей главной миссией присматривать за Джорджем. Он может их понять, но это не значит, что его раздражение хоть на грамм меньше.
- Так несправедливо, что они не могут видеть меня, - Фред замирает у окна и смотрит вниз, на сад. Джордж, надевающий футболку, поспешно вытаскивает голову и глядит на брата.
Он знает, что что-то не так. И это звучит глупо, потому что на самом деле всё не так. Но что-то ещё. Помимо основного. Фред, кажется, окончательно пришёл в себя после похорон и даже снова шутил, но в глазах его дрожали какие-то чужие тени.
Джордж проводи ладонью по волосам, приглаживая их, и подходит к близнецу.
- Фред, - его голос тихий, но твёрдый, - что-то случилось ночью?
Он не смог бы объяснить посторонним, как пришёл к такому выводу, просто это было в его голове, как и всё, связанное с Фредом. Они жили в мыслях друг друга.
- ЯФред сглатывает, и на миг лицо его искажается.Я спускался в гостиную и видел папу. Он сидел там один, и я вспомнил, как его покусала змея, и мы так же сидели ночью на площади Гриммо, в креслах, и ждали.
Джордж сжимается. Но он прогоняет холодных призраков прошлого прочь и произносит:
- Мы скажем ему, что ты здесь. И маме. Всем. Как только поймем, что произошло. Они поверят, вот увидишь. Если что, слопаешь тарелку картошки. Против этого им будет нечего возразить.
Маленькая улыбка трогает губы брата, и Джордж довольно выдыхает. Это так привычнобыть поддержкой друг для друга, проще, чем дышать. Самое знакомое и естественное чувство из всех.
- Пойдешь со мной на завтрак?спрашивает Джордж, отходя к кровати, чтобы надеть брюки.Или подождёшь здесь?
- Конечно, с тобой, - фыркает Фред и стряхивает с себя апатию.Вперёд.
Джордж едва успевает застегнуть молнию и бежит за братом.
За завтраком они снова сидят рядом.
Джордж без особого аппетита раскручивает завитой пирожок, превращая его из пышной булочки в мучное подобие серпантина, и прислушивается к тихим разговорам. И почему все голоса такие приглушенные, слабые? Словно доносящиеся из-за тяжелого театрального занавеса.
- Кингсли говорит, большинство из них уже задержаныБилл, как всегда, спокоен и сдержан, когда разговаривает с отцом.
- Дементоры вернулись в Азкабан, но не знаю, как им теперь будут доверять, - со вздохом бормочет Перси на другом конце стола. Чарли слушает его и даже что-то отвечает.
- Я собираюсь найти своих родителей, как только всё здесь немного устроится, - информирует деловитым тоном Грейнджер, глядя на Джинни.Рон обещал мне помочь.
- Ты же не освободишь Кикимера, верно, Гарри?голос Рона как всегда эмоционален.Он скончается от такого удара. Будет жалко, он славный малый.
- Допросы уже в самом разгаре такой хаос
- Мы с Перси сейчас отправляемся в Министерство, ты можешь поехать с нами
- Флер, голубка, поставь это блюдо, оно слишком тяжелое. Пусть кто-нибудь из ребят тебе поможет. Рональд!
- Гарри, вы говорите про Кикимера?
- Полумна прислала мне письмо сегодня утром
- Джордж, ты не голоден?
Джордж мигает и содрогается, когда, наконец, понимает, что во всем этом безумии разговоров кто-то обратился к нему.
Он поднимает глаза и встречается взглядом с отцом.
- Нет, папа, - он качает головой, стараясь выглядеть убедительно. Отец смотрит на него в ответ, и глаза его кажутся прозрачными. Джордж едва снова не вздрагивает.
- Пап, - снова говорит он, - я хочу съездить в Лондон сегодня.
- В ваш магазин?отец даже не удивляется, словно утратил способность проявлять эмоции. Или, может, потому, что его горе настолько сильно, что просто задавило всё остальное.Не слишком рано?
Джордж хочет улыбнуться, но не может. Не тогда, когда на него смотрят эти пустые глаза.
- Нет. Мне это нужно, папа.
Отец кивает.
- Кому-нибудь пойти с тобой?
«Фред, - думает Джордж, - Фред пойдет со мной».
- Нет.
- Ладно.
И Джордж благодарен отцу за его понимание, даже если тот на самом деле понимает не до конца. Но он не навязывается, не копошится и не суетится. Он позволяет сыну поступать так, как тот считает нужным. Он ему доверяет. Это качество всегда восхищало Джорджа. Поэтому, во многом, он и Фред так сильно любили отца и всегда были к нему привязаны.
- Спасибо, папа, - и на этот раз близнецы хором благодарят его. Но вместо привычных двух голосов он слышит один, и сердце его в тысячный раз разбивается.
Отправление в Лондон внезапно становится проблемой.
- Ты еще можешь трансгрессировать?задается вопросом Джордж.А летучий порох? Создать портал я не смогу, и машины у нас нет. Сомневаюсь, что Кингсли сможет предоставить для нас министерскую без каких-либо вопросов, а нам сейчас это не нужно.
Внезапно у него перехватывает дыхание и он затыкается. Фред, до этого мирно сидящий на кровати, сразу же поднимается на ноги, словно улавливает мельчайшие изменения в атмосфере.