Джорджу неловко от того, какой вопрос вспыхивает в голове, но он знает, что должен его задать:
- Фред.
- М?сразу же реагирует близнец.
- Как ты попал сюда? То естьДжорджу даже говорить тяжело, - что произошло? Как как ты это помнишь?
Он морщится, но не отводит от брата глаз. Эта тема не поднималась преждеслишком оба они были придавлены происходящим и слишком рады, что сумели остаться вместе. Но на самом деле это то, о чём им давно следовало поговорить.
Фред неуютно топчется на месте, а после снова опускается на кровать. И Джордж сразу же садится напротив него. Он не торопит, не подталкивает. Просто ждёт. Фред проводит пальцами по волосам, лохматит их, закусывает щеку изнутри, после облизывает кончиком языка губы и, наконец, отвечает:
- Помню, я сражался вместе с Перси. И он пошутил о чём-то, и это было так нелепо, а потом
Джордж чувствует, как останавливается сердце в груди. Болезненно. Отчаянно. Хрупкое. И осколочки, мелкие, острые, впиваются в легкие, поднимаются выше, к горлу, мешая дышать.
А потом Фред умер.
Фред потирает пальцами виски.
- Я очнулся в Большом зале, - тихо говорит он.Лежал на полу, и вы все были рядом. Мама плакала. И ты сидел с таким странным лицом, что я испугался. Позвал вас, но никто не услышал. Я хотел обнять маму, но не смог, и тогда понял. И когда забрали меня моё тело я переместился сюда вместе с ним. О! Джордж!
Внезапно тон брата меняется, становится криком. Глаза его широко распахиваются, и он ошарашенно смотрит на Джорджа. Джордж снова слышит своё сердце в ушах.
- Что?
- Ты не видел меня, - тем же новым, шокированным голосом поясняет Фред. - Когда я очнулся мертвым, ты тоже не мог меня увидеть.
Джордж не помнит ничего из того, что случилось после того, как он увидел тело близнеца. Кажется, в те часы, ставшие вечностью в аду, он не видел не только дух Фреда, но вовсе ничего, кроме тьмы. Но сейчас речь шла совсем не об этом.
- Что же случилось, что потом смог?задумчиво спрашивает он. Фред хмурится, пытаясь вспомнить.
- Я я лежал на своём теле, когда вдруг понял, что не прохожу сквозь него. А потом пошел к тебе, и ты знаешь, что случилось дальше.
- Может, тебе просто нужно было время, чтобы не знаю, сформироваться?не совсем уверенно предполагает Джордж. Фред смотрит на него.
- Сформироваться?повторяет он.
- Д да? В этом состоянии. Знаешь, как бабочка, прежде чем становится собой, бывает куколкой, где она формируется.
Короткий смешок срывается с губ Фреда и повисает в воздухе маленьким солнцем.
- Так я бабочка?он улыбается, и Джордж фыркает:
- Могу сравнить с ящерицей. Они вовсе из яиц вылупляются.
- Даже не хочу знать, почему ты в курсе всего этого.
- Просто я всегда был умнее.
- А я красивей.
Фред скалит зубы и ослепительно улыбается, словно позирует на камеры перед толпой журналистов и фанатов. Джордж игриво хлопает в ладошки, изображая из себя его почитателя, и знает, что улыбается в ответ.
- Трансгрессируем, - наконец, объявляет он, когда игра прекращается.Я задам направление, а ты будешь за меня держаться. И всё получится.
Это звучит разумно. Даже если Фред не может трансгрессировать сам, он в состоянии держать руку близнеца. Так они и делают. И, хотя перед уходом из дома Джорджа буквально прожигают встревоженные взгляды Джинни и мамы, он не останавливается.
Площадь Гриммо выглядит мирно и тихо. Даже в середине дня здесь немноголюдно. Кажется, это место застыло где-то в том коротком мгновенье между настоящим и прошлым, и не движется. Словно время и пространство обходят этот уголок стороной. Как и война. Но это не так. Здесь было сердце Ордена Феникса. Здесь многие прятались, Джордж слышал, что даже его младший брат вместе с Гарри и Гермионой какое-то время скрывались за этими стенами. Так говорил Люпин, которого больше нет. Как и хозяина дома, последнего Блэка. Как Дамблдора, бывшего Хранителем тайны этого места. Как и многих других. Но Фред остался. И сейчас он стоит плечом к плечу с Джорджем и смотрит, как вырастает между домами маглов их заколдованное мрачное убежище.
Призрак Дамблдора привычно наскакивает в дверях, а язык на минуту приклеивается к нёбу, но об этих мерах близнецам известно, и они не беспокоятся. Однако то, что предстает перед ними дальше, всё-таки вызывает удивление.
Дом просто не узнать. Из старого пыльного мрачного места, при взгляде на которое хотелось повеситься, он превратился в действительно уютный уголок, где не хватало только хозяев.
- Кикимер что, упал с лестницы и ударился головой?оглядывается на Джорджа Фред.С чего он всё так вылизал?
- Не знаю. Но, кажется, в отличие от Сириуса Гарри нашёл к нему подход, - отвечает Джордж. Их голоса негромкиоба слишком хорошо помнят омерзительный характер дремлющей за портьерой матушки Блэк.
Они проходят, ожидая воплей домовика, но того, кажется, нет дома. Наверное, это к лучшему. Джордж не чувствует себя в настроении терпеть ворчание и оскорбления старого эльфа, даже если эти слова ничего не значат и совсем не задевают его. Всё равно приятного мало.
Как и предполагалось, Сириус потрудился на славу, избавляясь от любых семейных ценностей, включая домашнюю библиотеку. Джордж буквально слышит застывшие в стенах голоса Бродяги и Люпина, спорящих о судьбе очередного бумажного издания. Но эти книжные войны, как и те, кто в них участвовали, теперь лишь история.
Странно вернуться сюда после всего, что случилось. Столько воды утекло с тех пор. Но Джордж оглядывается по сторонам и видит развалившуюся на полу Тонкс. Её фиолетовые волосы горят, словно выкрашены люминисцентной краской, лицо виноватое, а подставка в виде ноги тролля валяется рядом. Вот Люпин с мягкой отеческой улыбкой наблюдает за Сириусом, пока тот смеется с Наземникусом, и взгляд его тает, как свеча от жаркого огня. Грозный Глаз размахивает рукой, что-то доказывая Биллу. Снегг подобно черной тени в развевающейся мантии вышагивает по коридору, источая яд. Дамблдор, седовласый, спокойный, словно айсберг, стоит в кухне и смотрит на какие-то схемы. А вот Фред тайком тащит яйца дикси из ведра и протягивает Джорджу, чтобы тот спрятал их, пока не заметила мама.
- Люпин знатно потрудился.
Фред останавливается в дверях и смотрит на уцелевшие книги. Здесь, наверху, их действительно немало. Хотя, может, это вовсе не заслуга бывшего профессора, а банальная лень Сириуса. Когда Блэк хандрил или впадал в апатию, он вовсе не совался в половину комнат, предпочитая пить и гонять Кикимера. Не исключено, что именно сюда он вовсе не совал нос.
- Тем лучше, - отвечает Джордж.Приступим?
У него, честно, никогда не было ненависти к книгам. Как и особой любви. Но они реально были полезны. Не ради домашних заданий, вгонявших в тоску, бесполезных и бессмысленных, а для изучения именного того, что было нужно конкретно Фреду и Джорджу. Они не поглощали всё подряд, но действовали избирательно, чтобы стать специалистами в своём деле. Лучше знать что-то конкретно в совершенстве, чем всё на свете, но лишь поверхностно.
- Приступим, - кивает Фред и движется к одной из полок. Джордж шагает к той, что напротив. И оба они на часы погружаются в атмосферу пыли, наук и историй.
***
У Фреда ужасно затекли шея, спина и ноги. Это немного нечестно, потому что, эй, вообще-то он умер, почему он всё ещё должен мучиться от таких банальных вещей? Зачитавшись, он действительно потерял счет времени, но за окном уже не так светло, что свидетельствует о том, как много часов прошло.
Нельзя сказать, что они с Джорджем совсем не продвинулись. Поиск нужной информацииэто не так просто. Но в книгах отыскалось куча полезных наметок для будущих зелий, хлопушек и игрушек. Поэтому близнецы то и дело отвлекались сами и отвлекали друг друга, делясь очередной идеей, при тщательной доработке способной стать чем-то гениальным.
- И почему мы не зашли сюда, пока здесь жили?вздохнул Джордж с толикой сожаления.
- Если бы мама нас тут застукала, она бы нажаловалась Сириусу, и он сжег бы книги вместе с комнатой, - отвечает Фред, перелистывая страницы очередного томика, лежащего у него на коленях.
- Думаешь, они бы решили, что мы подались в Тёмную магию?
- Как пить дать.
В то время Перси только бросил их, а Орден Феникса начал свою деятельность, и туда вступила половина семьи, так что мама была довольно безумна.
Фред задумчиво откладывает книгу и глядит на Джорджа. Брат винит Перси. До сих пор. И за то, что тот бросил их, но в основном за его, Фреда, смерть. Это грустно. Фред не знает, как умер. Он не помнит этого, лишь то, что Перси был рядом в тот миг, но ему кажется, что старший брат действительно не мог ему помочь. Иначе он бы сделал это. Возможно, Джордж не совсем справедлив. Но Фред не может его обвинять. Не тогда, когда он сам не знает, что делал бы, поменяйся они с близнецом местами. Люпин был с Джорджем, когда ему оторвало ухо. Фред пытается вспомнить, обвинял ли он Римуса в случившемся. Ему кажется, что нет. Он был слишком напуган, чтобы соображать. А потом Джордж открыл глаза и пошутил. Нелепо. Глупо. Но это была самая лучшая шутка в жизни Фреда. Это была шутка, подтверждающая, что Джордж жив. Может, поэтому Фред даже не задумывался о том, что его близнец пострадал, а Люпин нет. В конце концов, это была война. Битва. Но если бы Джордж тогда
- Ты чего?
Голос Джорджа выводит Фреда из оцепенения, и он поспешно встряхивается и хватается за ближайшую книгу.
- Ничего.
Джордж подозрительно щурится.
- Правда, ничего, - закатывает глаза Фред.Уже поздно. Не думаешь, что родители волнуются?
Джордж еще раз смеривает его пристальным оценивающим взглядом, будто проверяет свежесть доставленной контрабандой селезенки каппы, и потом, вытянув шею, смотрит за окно.
- Наверное, - нехотя соглашается он. Фред знает, что Джордж не хочет возвращаться в «Нору». Он устал от царящей там атмосферы, и от этих сочувствующих тяжелых взглядов. От поселившегося там горя. Но они должны вернуться.
- Завтра снова поищем, - предлагает Фред, первым поднимаясь на ноги. Джордж повторяет его действие.
Вместе они выходят из дома, берутся за руку и трансгрессируют. Джордж направляет. И это немного непривычно, потому что обычно онтот, кто следует. Фред всегда был ведущим в их паре, и обоих близнецов это более чем устраивало. Но перемены всегда случаются. Это неизбежно. Главное, суметь сохранить самое важное. И для Фреда с Джорджемэто они сами. Вместе. Как одно целое.
Дома действительно много суеты. Мама ходит у порога, кутаясь в шаль, и беспокойно выглядывает за ворота. Когда она видит Джорджа, то с всхлипами бросается ему на грудь, и Фред с ужасом представляет, что творилось в её голове за эти часы.
Они ушли сразу после завтрака, пропустили обед и даже ужин.
Жестоко было поступать так сразу после похорон.
- Прости, мама, - в ухо матери голосом полным раскаяния шепчет Джордж. Фред ловит его взгляд и ободряюще кивает. Сегодня они действительно провинились. Но никто не собирается их наказывать.
Кажется, оцепенение, сковавшее дом, спадает, едва мама и Джордж показываются на кухне. Отца, Перси и Билла нет, но по лицам остальных ясно, что все они испытали облегчение. Флер радостно улыбается, Джинни перестает хлюпать носом, Рон краснеет, а Гермиона щурится, Гарри и Чарли обмениваются короткими взглядами (кажется, эти двое уже успели действительно подружиться).
- Ты голоден?воркует мама.Наверняка. Весь день где-то ходил. Прогулялся, да? Это хорошо. Хорошо. Проветриться всегда полезно, правда? Как магазин? Его не сильно повредили?
Джордж бросает на Фреда беспомощный взгляд.
- Скажи, что с магазином всё в порядке, - командует Фред.Ни к чему ей волноваться. И обязательно поешь. Тебе нужно. И мама расстроится, если ты откажешься.
Джордж глотает слюну и кивает. Он покорно садится за стол и отвечает:
- Всё хорошо, мама. Магазин цел.
- Вот и славно, - она улыбается сквозь слёзы и суетливо бросается накрывать на стол. Джинни кидается ей помогать. Фред так и стоит столбом, чувствуя себя чужим. Невидимкой. Которым он и является. Так не было никогда. Его всегда видели и слышали, даже когда не стоило, когда он сам этого не хотел. А теперьэто всё, что у него есть.
- Папа на работе?тихо спрашивает Джордж, но его все слышат.
- Ах, да, - кивает мама, наливая в тарелку суп.Он и твои братья еще не вернулись. В Министерстве такой хаос.
- Кто бы сомневался, - не сдерживает раздраженного комментария Фред. Он всегда считал Министерство кучкой идиотов, и их поведение из года в год только укрепляло его веру.
- Но ведь они не останутся там на ночь?любопытствует Рон. Мама бросает на него задумчивый взгляд, а затем торопливо улыбается. Губы её немного дрожат, когда она отвечает:
- Конечно, нет, милый. Они скоро будут.
Глаза её машинально скользят к часам, указывающим положение всех членов семьи Уизли. Фред тоже оглядывается. Ему требуется несколько секунд, чтобы понять, что именно не так в знакомой картине.
Его стрелки нет.
Фреду кажется, что пол под его ногами покачнулся. Желудок сжался.
Он мигает и медленно подходит к часам. Ошибки быть не может. Стрелка Джорджа одинокая без своего близнеца. Присмотревшись, Фред замечает, что она немного погнулась, и удивляется, отчего. Возможно, когда стрелка с его именем выпала, она как-то зацепила вторую, с которой никогда не разделялась, и отсюда эта вмятина. Будто шрам.
Внезапно Фреда охватывает странное желание прикоснуться к часам. Провести пальцами по этому изъяну на стрелке с именем Джорджа. Он поднимает руку, но, так же резко останавливается в паре дюймов от цели.
Что он делает?
Что происходит?
Фред моргает и трясет головой. Это глупо. Достаточно того, что сам факт его существования здесь странный, не хватало ещё и ему самому начать вести себя неадекватно.
Сжав губы, он отворачивается от часов и первое, что замечает, это напряженную спину Джорджа. Мама сидит рядом с ним и что-то тихо говорит. Кажется, она провожает взглядом каждую ложку, и Фред искренне сочувствует брату. Плюс невидимости в том, что он может наблюдать за всеми, пока они не знают этого, и сейчас он спокойно рассматривает каждого, кто присутствует.
Следы войны читаются в каждом.
Фред тяжело вздыхает и движется к близнецу. Он аккуратно кладет руку на живое тёплое плечо, ощущая жар кожи через ткань футболки. Джордж не вздрагивает, но спина и плечи его сразу же расслабляются. «Я здесь», - думает Фред. И знает, что брат его слышит.
Суп в тарелке с каждой минутой выглядит всё менее аппетитно. Круглые пятна жира плавают на поверхности, сталкиваются друг с другом, когда ложка в очередной раз опускается в остывающую еду.
Фред знает, что это должно быть вкусно. Но он понимает, почему Джордж так уныло водит ложкой по дну. Наверное, маме стоило дать ему что-то для легкого и быстрого перекуса, а не настолько тяжелое. Для такой пищи ещё рано.
- Может, ты хочешь яблоко?подаёт громкий голос Флер, привлекая к себе внимание. До этого она крутилась у плитыявно готовила что-то для Билла, но сейчас оказалась рядом со столом. Её голубые глаза смотрят на Джорджа, когда она изящным движением катит по столу яблоко. Мама удивленно смотрит, а вот Джордж без проблем ловит фрукт. Фред вовремя наклоняется, чтобы заметить, как теплеют его глаза.
- Спасибо, Флер, - совершенно искренне благодарит близнец. Девушка очаровательно улыбается в ответ.
- Не за что.
И возвращается к своим делам. Словно ничего не произошло. А, может, правда, не произошло?
Фред присматривается к матери, ожидая увидеть следы недовольства на её лице, но ошибается. Она выглядит почти умилённой. И кто бы мог подумать о подобном два года назад?
- Мам, я пойду, - Джордж крепко сжимает яблоко и поднимается из-за стола. Фред едва успевает отпрянуть, чтобы они случайно не столкнулись.Было очень вкусно, спасибо.
Мама на короткое мгновенье сжимает предплечье сына, прежде чем со вздохом отпускает его. Всё так болезненно.
Когда они оказываются в своей комнате, Фред замечает, что Джордж всё ещё крутит яблоко в руках, перебрасывая из ладони в ладонь, словно мяч. Розовая кожура с желтыми всплесками становится мягче от постоянных прикосновений пальцев. И Фред почему-то не может отвести глаза, точно так же, как с часами. Он просто смотрит на то, как упругие подушечки прикасаются к уже ставшей немного жирной поверхности фрукта, как тот отскакивает от ладошки, от всех этих высеченных линий жизни, любви, судьбы и ещё чёрт знает чего, проскальзывает по воздуху, разрезая его, словно рука воду и
- Фред?
Фред моргает, встряхивается и смотрит на Джорджа. Яблоко замирает в левой ладони.