Действие воды оказывается почти мгновенным. Мой мозг начинает работать. Из моей головы словно достают всю вату, и она становится более похожей на хорошо смазанную машину. Я начинаю сознавать происходящее. Закат, к примеру, как быстро он уступает место ночи. Очень скоровот-вотКупол поднимется из земли.
Я снимаю белье и прыгаю в пруд.
Неожиданный укол холода заставляет воздух покинуть мои легкие. Но у меня нет времени прохлаждаться. Я погружаюсь в воду целиком, вздрагивая от ледяной жидкости, окружающей меня. Вода даже в приглушенном свете гаснущего заката кажется необыкновенно прозрачной.
Стоять тут можно. Дно идет под небольшим уклоном, оно гладкое и металлическое на ощупь. Я не теряю времени и тщательно отскребаю себя от грязивсе укромные местечки на теле. Не жалею, скребу докрасна, пальцами, как железным скребком, царапаю скальп, пытаясь вымыть голову.
И тут я это чувствую. Вибрация, отдающаяся в дне пруда, слабая поначалу, но быстро усиливающаяся.
Геперка поднимается на ноги, она смотрит на границу деревни, а потом вновь на меня. Я понимаю. Купол начинает подниматься. Мне нужно торопиться.
Я выбегаю из пруда, разбрызгивая воду, выпрыгиваю на берег и бегу со всех ног.
Вибрация превратилась в гул, от которого дрожит земля. Раздается громкий щелчок, и гул сменяется оглушительным ревом. Стеклянная стена поднимается из земли, окружая меня.
Она поднимается быстрее, чем я думал. Намного быстрее. Вот она достает мне до икр, а через секундудо колен. Я бегу к стене, одним прыжком преодолеваю последние несколько ярдов. Мои руки оказываются на кромке стекла, находят, за что ухватиться. Я пытаюсь найти опору для ног, но гладкая стена продолжает расти и становится скользкой от стекающей с меня воды. Я почти падаю. А если я сейчас упаду, то больше не смогу взобраться и окажусь в ловушке.
Я закрываю глаза, испускаю безмолвный крик и тянусь к дальнему краю кромки толстого стекла. Моя рука нащупывает его. Теперь проще. Я подтягиваюсь, перекатываюсь через верх и приземляюсь на другой стороне Купола. Снаружи.
Это не очень удачное падение. Я приземляюсь на бок, и на секунду у меня темнеет в глазах. Стена уже вдвое выше моего роста и продолжает подниматься.
Геперка стоит у пруда. Она поднимает мои трусы и пристально рассматривает. Ее нос морщитсято есть ее кожа собирается, образуя складкис некоторым отвращением. Это отвращение, но к нему примешивается что-то еще. Смех? Нет, слишком сильно. Намек на улыбку, едва заметный, виднеется на ее губах. Как будто у этой улыбки недостаточно сил, чтобы как следует себя проявить.
Она надевает трусы на один из своих метательных кинжалов. Быстрый взгляд в мою сторону, взмах рукой. Кинжал плывет по воздуху, трусы развеваются, как флаг, над закрывающимся Куполом. И подстреленной дичью приземляются в нескольких ярдах от меня.
Купол неожиданно бесшумно смыкается.
Я снимаю трусы с кинжала. От них воняет. На самом деле теперь, вымывшись, я понимаю, что они прямо-таки смердят. И тут я делаю что-то, чего раньше никогда не делал, морщу нос. Только попробовать, как это. Гримаса кажется вымученной и чуждой, как будто что-то извне стягивает мою кожу.
Геперка подходит к стеклянной стене. Я не могу толком ее разглядеть, темнеющее небо бросает блики на стекло, но подхожу ближе, пока мы не оказываемся в нескольких ярдах друг от друга, разделенные только Куполом. Она стоит совсем близко к нему, ее дыхание оставляет следы на стекле. Маленький кружок тумана исчезает так же быстро, как появляется.
Ее лицо не выражает страхатолько гнев и любопытство. И что-то еще. Я заглядываю ей в глаза и вместо пластикового блеска, к которому привык, вижу кое-что другое. В них пляшут искорки, как снежинки в стеклянном шаре.
Я разворачиваюсь и ухожу. По дороге поднимаю одежду и быстро надеваю ее. Наконец бросаю последний взгляд на Купол. Геперка не двинулась с места, она стоит и смотрит мне вслед.
Две ночи до Охоты
Случившееся прошлой ночью на «Знакомстве», говорит Директор, можно назвать довольно кровавым происшествием.
Мы вновь сидим в лекционном зале после короткого и невеселого завтрака. Тощий и Алые Губы беспокойно ерзали за отдельным столом, все остальные держались от них подальше. Судя по виду, за день им не удалось сомкнуть глаз. Странная тишина висела надо всем: над столом, стульями, тарелками с окровавленной едой; она напоминала облачко испарений над сосудом с кислотой. Обеденный зал казался более пустым, чем обычнонаших сопровождающих не было. Мы все отчасти ждали, что во время завтрака Тощего и Алые Губы уведут. Но никто не пришел. Кажется, Алые Губы и Тощий несколько успокоились. По крайней мере, когда мы после завтрака шли в лекционный зал, они держались не так нервно.
Мне тоже легче, но по другой причине: я больше не пахну. Во всяком случае, не настолько, чтобы привлечь внимание. Быстрое мытье в пруду, видимо, помогло. По крайней мере никому больше не мешает мой запах. Или, может быть, после вчерашнего все стали менее чувствительны к нему. Как бы то ни было, я от этого только выигрываю.
Директор говорит, неподвижно стоя за кафедрой. Внутри у него кипит гнев, но он хорошо прячет его за своими отточенными как скальпель словами. Он не поднимает брови, не дергает головой. Он говорит со скучающими интонациями человека, читающего эпитафию незнакомцу, как будто не обвиняет никого в имевшем место серьезнейшем нарушении правил. Его голос звучит плавно: он словно слегка поигрывает острым как бритва клинком.
Полагаю, вы неплохо провели время. Но последствия Ваши действия имели определенные последствия. Он даже не смотрит в сторону Алых Губ и Тощего, которые особенно прямо застыли в своих креслах. В нашем обществе правила предельно ясны. Поймать и убить геператяжкое преступление, караемое высшей мерой наказания. Убейи ты умрешь. Тем не менее вчерашнее убийство не былов техническом смыслепротивозаконным. Оно являлось частью подготовки к объявленной Дворцом Охоте на геперов. Как таковое оно подпадает под законы, относящиеся к Охоте.
Алые Губы и Тощий слегка расслабляются.
Но последствия все-таки имели место. Гепер, каким бы старым и истощенным он ни был, убит. Его больше нет. Годы научных исследований остались без результатов. Его смерть не должна остаться безнаказанной. Преступление против гепераэто преступление против Дворца. Таким образом, оно не должно остаться без последствий. Наказание должно быть приведено в исполнение.
Алые Губы и Тощий вновь застывают.
Разумеется, продолжает Директор, окидывая взглядом зал и останавливаясь на них, с вами ничего нельзя поделать.
Они склоняют головы набок.
Мы слишком много в вас вложили, поясняет Директор, искать вам замену, когда до Охоты осталось всего ничего, это шаг, на который мы не можем пойти. Он умолкает, глядя на пустые места в заднем ряду. Но кто-то все-таки должен быть наказан. Чтобы никому не пришло в голову, что правительство утратило хватку. Тяжкое преступление требует смертной казни. Или двух. Или трех. Или семи.
Его следующие слова остры как бритва:
Думаю, вы заметили отсутствие сопровождающих.
Двусмысленное заявление. Но нет. По спине у меня пробегает холодок. Он молча переходит к другой кафедре, стеклянной.
Итак, покончив с неприятными моментами, я хотел бы сообщить вам приятные новости. Дворец поручил нам провести бал. На нем будут присутствовать сотни гостей: высокопоставленные чиновники, влиятельные фигуры, их жены и любовницы. Нас предупредили довольно поздно, но мы сможем выделить на это время завтра. Раньше Институту приходилось проводить в своих стенах множество балов, так что подготовка не займет много времени. Нужно только смахнуть пыль. Мы будем готовы. И вы тоже. Мы отменяем все мероприятия по подготовке. В конце концов, зачем нужна эта подготовка, если вам требуется всего лишь догнать их и съесть. Он приподнимает рукав, как змея, сбрасывающая кожу, и легонько почесывает костлявое запястье.
Еще кое-что. Бал будет освещать пресса. Мы хотим, чтобы вы все выглядели как можно лучше. Через пару часов прибудут портные, чтобы снять с вас мерки. Они будут возиться с вами остаток ночи. Он проводит рукой по залитым гелем волосам. На следующую за банкетом ночь начнется Охота. Все гости останутся здесь до ее начала. Так что вас будут провожать сотни зрителей и пресса. Должно быть, это будет весьма запоминающееся событие.
Он смотрит на нас и принимается почесывать запястье.
Ну что вы так окаменели? Вы бы видели свои глупые перепуганные лица. Я знаю, о чем вы думаете: вы боитесь, что сотни гостей тоже кинутся вслед за геперами. Не беспокойтесь. Это здание в ночь Охоты будет заперто за три часа до заката. Полностью запечатано. Никто не сможет выйти наружу, кроме охотников.
Не говоря больше ни слова, Директор, по своему обыкновению, растворяется среди теней, и на его месте появляется Платьице. Это происходит с такой регулярностью, что я уже начинаю думать, не представляют ли они одну личность. Если бы их телосложение не было таким разнымон худой, она весьма упитанная, я бы задумался об этом куда более серьезно.
После ухода Директора напряжение спадает. Платьице обладает гораздо меньшим присутствием, и обычно ей настолько нечего сказать, что мы не сразу понимаем, что на этот раз она говорит что-то важное:
потому мне поручили рассказать вам кое-какие тонкости относительно предстоящей Охоты. На рассвете ночи перед Охотой геперам сообщат, что Купол поврежденодин из фотоэлементов отказал, и существует вероятность того, что на закате он не поднимется. В качестве меры безопасности все они должны немедленно перейти во временное убежище, обозначенное на карте, которой мы их снабдим. Путь туда должен занять восемь часовчтобы они не мешкали, если хотят добраться туда до заката. Временное убежище обеспечит их водой, питьем и хорошими запорами. Они должны будут вернуться спустя неделю. Вопросы?
Физкультурник поднимает руку:
Не понимаю. Если они доберутся туда до заката, то окажутся в безопасности до того, как мы выйдем отсюда. Это должна быть Охота, а не осада.
Судя по подергивающимся головам, Физкультурник задал вопрос, который мучает всех.
Платьице не выглядит смущенной и медленно почесывает запястье.
Вы сегодня немного возбуждены, не можете сосредоточиться? Вы забыли о легковерности геперов. Они поверят во все, что мы им скажем. В конце концов, мы их приручили, мы знаем, как на них надавить. Ее лицо неожиданно становится строгим. Нет никакого убежища. Никакого здания, никаких ставен, никаких стен, ни единого кирпича. Геперы будут полностью в вашей власти.
За этим следует такое громкое причмокивание, что не слышно дальнейших слов.
запас оружия, завершает Платьице фразу.
Физкультурник снова поднимает руку:
Что вы имеете в виду под «запасом оружия»?
Платьице самодовольно почесывает запястье. Она отвечает не сразу, зная, что мы внимательно слушаем.
Эта Охота значительно отличается от предыдущих. Мы решили вооружить геперов. Это, вне всякого сомнения, замедлит Охоту, сделает ее сложнее и позволит вам насладиться ею как следует. Выше ставки, больше удовольствие.
Вооружить их? Каким оружием? интересуется Мясо. В его вопросе больше любопытства, чем тревоги.
На большом экране нам показывают копье и кинжал. Я узнаю в них те, которые носити которые кидала в менята самка.
Поначалу мы надеялись, что геперы сумеют научиться обращаться с кинжалами и копьями. Они выучились, но недостаток физической силы делает это оружие в их руках не опаснее зубочисток. К счастью, впрочем, наши сотрудники сумели сконструировать более серьезное оружие. Кое-что, что может действительно ранить. И возможно, покалечить.
Почесывание запястий, начавшееся, когда нам показали копье с кинжалом, неожиданно прекращается.
Какое оружие? осторожно спрашивает Мясо.
Платьице поворачивается к нему, и в ее взгляде не остается ничего от женщины в цветастом наряде.
Вот это, шепчет она, и на экране появляется другое изображение.
Это выглядит как прямоугольная чашка, закрытая стеклом, из-под которого выглядывают три лампы. Поверхность оружия покрыта зеркальным металлом. На другом его конце видна большая хромированная кнопка.
Это трехламповый излучатель. Он способен испускать убийственные вспышки света. Нажмите на расположенную сзади кнопкуи получите луч светане ртутного, что вы, длящийся до двух секунд. Луч будет довольно сильным, интенсивностью около девяноста пяти люмен, и при первом контакте причинит глубокий и болезненный ожог. Если задержать его на секунду, он вызовет рвоту и потерю сознания. Если вы посмотрите прямо на луч, то ослепнете. Возможно, навсегда.
За этим следует такая тишина, что, как в поговорке, можно услышать, как падает волосок со шкуры гепера.
Это самая низкая мощность.
Молчание.
А сколько у него установок мощности? интересуется Мясо.
Платьице делает театральную паузу и произносит:
Пять. На самой высокой мощности один выстрел может прожечь в вас дыруон впятеро сильнее полуденного солнца.
Плавно, как столб дыма, поднимается рука Пепельного Июня.
Сколько?
Вопрос кажется неопределенным, но Платьице понимает, о чем речь.
Пять. Каждый гепер получит по излучателю. Каждый излучатель имеет три заряда. Дальность действияоколо тридцати футов. Она поджимает губы, как будто пытаясь высосать застрявшие между зубами кусочки.
В зале очень, очень тихо.
Зачем? снова спрашивает Мясо.
Этот вопрос также неоднозначен, но Платьице снова с легкостью понимает, что он имеет в виду.
Мы делаем это для вас, дорогуша. Чтобы эта Охота действительно осталась в памяти, чтобы ее азарт превзошел все, что было раньше.
Никто не двигается и, кажется, не дышит. Шевелится только ее платье, колышется вокруг объемистого тела, вышитые подсолнухи и папоротники взлетают с каждым его движением.
Строго говоря, мы не только хотим увеличить способность геперов противостоять охотникам, но и усилить конкуренцию между охотниками. Она говорит механическим тоном, будто читает заранее выученный текст. Это, вне всякого сомнения, сделает Охоту намного более интересной, а победу в нейболее сладкой.
Как вы собираетесь ее усиливать? интересуется Пепельный Июнь, глядя на остальных; она говорит тихо, ее голос едва слышен в просторном зале. В смысле, конкуренцию между нами?
Чуть позже мы раздадим всем вам кое-какое снаряжение. Ничего такого, что действительно может помочь убить гепера, но это сделает погоню интереснее. Снаряжение разработано так, чтобы дать вам преимущество над другими охотниками. Вероятно. Это только прототипы, так что мы не можем с полной уверенностью сказать, что оно обладает заявленными свойствами.
Что это за снаряжение? Пресс заинтересованно наклоняется вперед.
Ну, некоторые из вас получат обувь, которая благодаря особым свойствам подошвы позволит бежать быстрее. По нашим оценкам, ваша скорость увеличится примерно на десять процентов. Другим достанется солнцезащитный плащ или солнцезащитный крем. Если правильно ими воспользоваться, они могут обезопасить вас от ранних рассветных или поздних закатных лучей. Мы так думаем, во всяком случае. Вы сможете отправиться минут на десять раньше, чем остальные, вечность в такой гонке, как эта. Некоторым дадут шприц с адреналином. Вы поняли идею. Вещи, которые могут дать вам небольшое преимущество над остальными. Но позвольте мне еще раз подчеркнуть: все эти вещи не были опробованы. Пользуйтесь ими и полагайтесь на них на свой страх и риск.
Я надеялась на что-то вроде защитного костюма. Против излучателей, замечает Алые Губы.
Я бы не беспокоился по поводу излучателей, произносит Тощий прежде, чем Платьице успевает раскрыть рот. Они ведь животные. Они даже не сумеют разобраться, как ими пользоваться.
Можете верить в это, если вам так нравится, холодно отвечает Платьице. Если вы думаете, что это даст вам преимущество над другими охотниками, пожалуйста, думайте так. Остальные только рады будут воспользоваться вашим невежеством.
Не надо со мной так разговаривать
Забавно, правда. Я как раз хотела попросить кого-нибудь выступить добровольцем. Спасибо, что вызвались.
Добровольцем? Для чего?
Верно, давайте, идите сюда, на сцену. Платьице снимает с пояса очки и надевает их. Я бы просила вас всех надеть очки. Кроме вас, продолжает она, глядя на Тощего.
Тощий медленно поднимается на ноги, его руки помимо воли тянутся к мочкам ушей. Он останавливает себя.