Белка! Чёрт! Во что ты опять вляпалась? Говорил же я тебе!
Бородач между тем нашел в рюкзаке маленький пузатый флакон, наполненный чем-то похожим на чёрный порошок. Отстранив парня, он склоняется над Бэлой, снимает с флакона крышку и подносит его к носу девушки.
***
Серо-синее. Сумеречное. Вид от первого лица. Крепкие мужские руки вытачивают что-то ножом из куска чёрной древесины.
Молодая женщина с покрытой головой безутешно рыдает.
Молодая женщина с тёмными косами неподвижно лежит на кровати, устремив вверх остановившийся взгляд карих глаз. На приоткрытых губах стынет тёмная кровь.
Алое пламя охватывает лежащую женскую фигуру.
Мужская рука подносит горящий факел к лежащему в изумрудной траве телу женщины, одетой в богатое красное платье,
Женщина в средневековом красном одеянии стоит на краю башенной стены, одной рукой прижимая к груди младенца, и смотрит со стены вниз, держась за каменную опору высокой крыши.
Мужская рука ложится на плечо по-крестьянски бедно одетого, темноглазого подростка, стоящего перед могилой с двумя крестами.
Женщина в красном одеянии, стоящая на краю башенной стены с младенцем на руках, резко оборачивается и обращается в столп бушующего огня.
Истошно кричит младенец...
***
Бэла судорожно вдыхает чёрный порошок из флакона и начинает медленно приходить в себя. Садится на пол, опираясь о стену, проводит рукой по лбу: на нем выступил пот. Она сидит, глубоко и шумно дыша, периодически закрывая глаза. Парень опускается на корточки рядом с ней:
Белка, что за бред происходит, а? Этот твой негромовский говорит, что Громвампир... А он самоборотень что ли?
Бэла, закрыв глаза, трёт висок:
Опять твои дурацкие шутки!
Какие шутки!он берет её за руку и прикладывает к шее там, где на ней чернеют ранки. У Бэлы округляются глаза.
Он говорит, что у тебя три дня и всё...
Бэла поднимает взгляд на бородача.
Это правда,не меняясь в лице, отвечает тот.
Видно, как в Бэле нарастает возмущение, она даже пытается встать, но слабость ей не позволяет.
Блин! Тогда всё сходится! Паша, ты бы видел как он Стаса одной левой задушил: поднял в воздух и задушил. А ведь Стас на целую голову его выше и даже не попытался сопротивляться. Точно!
Белка! Успокойся, пожалуйста. Ты уже, кажется, умом тронулась.
Бэле наконец удается встать, опираясь о Пашу, и она продолжает, всё больше горячась:
Ничего я не тронулась! Тебя там не было, поэтому ты не веришь. А я всё своими глазами видела. Я, как только на него взглянула, сразу поняла, что с ним что-то не так. Сразу поняла!
Паша сдается:
Хорошо, хорошо. Но тогда тебе надо перестать так волноваться, и... постельный режим. Он так сказал,со скептическим лицом он переводит взгляд на бородача.
Бэла вспыхивает ещё сильнее:
А ты! Ты!набрасывается она на незнакомца,Ты бы мог мне сказать про Грома! Что ты за человек, вообще, такой! Просто сволочь бесчувственная!
Бородач воспринимает критику в свой адрес стоически. Паша старается урезонить Бэлу:
Ты бы всё равно не поверила. Я лично считаю, что всё этокакой-то бред или розыгрыш. Но тебе всё-таки лучше поехать домой. Я возьму отгул и отвезу тебя.
Бородач тем временем что-то просматривает в телефоне.
Бэла продолжает возмущаться:
Ага! Лечь и ждать, пока не сдохну!
Бородач:
Я постараюсь достать Грома. За эти три дня. И тогда тебе ничего не грозит.
Он прячет свой телефон и собирается уходить, но Бэла хватает его за куртку:
Стоп! Разве не ты его упустил? (Бородач удивленно приподнимает брови, но на Бэлу это не действует.) Я не собираюсь спокойно сидеть и ждать смерти.
Тебе будет хуже. Ты точно умрешь,равнодушно парирует оппонент.
А лежа в постели, не умру?
Возможно...
Ясно, бабка надвое сказала! Какой у тебя план?
Гром ранен и ослаблен. Надо перехватить его, пока он не добрался до своей могилы.
Отлично! Я с тобой!
Тут вмешивается Паша:
Вы сами себя слышите? Что за бред вы несете?! Как будто из одной палаты сбежали! Вампиры среди бела дня. Что дальше? Ван Хельсинг и Бладрейн?указывая на бородача и Бэлу, фыркает он.
Бэла раздосадованно:
Кончай хохмить, когда помощь нужна!
Тут Бэлу осеняет:
Слушай! Ты же можешь договориться с грузовыми! Я знаю, вы это дело постоянно проворачиваете.
Паша с каменным лицом:
Белка, приди в себя!
Но та и не думает успокаиваться и, зло сузив глаза, обрушивает на Пашу целый поток упрёков:
Ладно! Можешь нам не верить! Но ведь ты сам всегда был против Грома. На меня постоянно орал, что я с громовскими вожусь. А теперь что? В кусты? Или кишка тонка против Грома что-то сделать? Только болтать и хохмить?
Паша не выдерживает напора, он снова ерошит свои волосы. По его глазам, которые он начинает переводит с бородача на Бэлу и обратно, видно, что он не знает, что и думать:
Ты серьёзно, за Громом идешь?наконец обращается он к бородачу.
Да.
Хорошо, тогда я в деле. Куда нужно?
Любляна.
Паша, кивнув, поворачивается. Бэла ему в след:
Про меня не забудь!
Паша, не оглядываясь, машет рукой.
Если что, деньги есть!снова кричит она и, облегченно вздохнув, опускается на пол, при этом она открывает сумочку и с довольным видом показывает бородачу пачку купюр. Бородач в ответ устало качает головой.
***
Громов в салоне самолета. Он сидит у окна, пряча лицо. А лицо у него как будто посерело и даже ссохлось. Изредка он поглядывает на экран, где показывают, как протекает полёт.
Пассажиры в основном спят. Где-то в передней части салона возникает шум. Это привлекает внимание Громова. Какой-то молодой человек с длинной светло-русой челкой, закрывающей глаза, что-то кричит стюардессе, потом толкает поднос, который она ему протягивает. Стакан на подносе опрокидывается, обливает стюардессу. Она что-то тихо возражает и уходит.
Громов поднимается, на ходу снимая парик. Его настоящие волосы длинные до плеч, но редкие, светло-русые, с глубокими залысинами на лбу. На затылке влажно поблёскивает кусками чёрной развороченной плоти пулевое ранение. Клейкая полоса крови тянется по слипшимся волосам, исчезая за воротом.
Громов появляется за спиной стюардессы, которая занимается кухней. Она вздрагивает, увидев его. Заметно, что глаза её покраснели.
Извините, если потревожил.
Да?девушка смотрит Громову в лицо и её дежурная улыбка становится по-настоящему тёплой.
Мы, правда, сейчас над Альпами?
Совершенно верно,в глазах стюардессы загораются кокетливые огоньки,Я могу Вам чем-то помочь?
Очень рассчитываю на Вашу помощь.
Стюардесса смущенно прикусывает губу и не отрываясь смотрит в глаза загорелому высокому красавцу с белоснежной улыбкой. Безо всякого сопротивления Громов притягивает её к себе, берет за затылок, отводит её голову назад и впивается зубами в шею. Стюардесса коротко вскрикивает, но не борется, только подрагивают кисти её рук. Кровь стекает струйками на белоснежную рубашку.
Громов направляется к кабине пилотов. Путь ему преграждает стюард:
Извините, сюда нельзя!
Я знаю.
Громов, схватив стюарда за голову, без усилия проворачивает её на 180 градусов. Затем, обратясь к кабине пилотов, наносит по двери сокрушительный удар кулаком. Бронированная дверь гнется. Некоторое пассажиры, разбуженные шумом, открывают глаза, но пока мало что понимают. Громов замахивается во второй раз. Слышится сильнейший грохот и мужские крики. Несколько пассажиров вскакивают в замешательстве.
Другой салон ещё мирно спит, но тут самолет ощутимо трясет. Женщина на первом ряду вздрагивает, негромко вскрикивает и начинает толкать, сидящего рядом соседа:
Игорь, что-то внизу! По ноге меня ударило!
Игорь, не открывая глаз:
Показалось...
Женщина вскрикивает сильнее:
Нет! Ой! Вот опять!и она снова толкает соседа.
Их разговор будит ближайших пассажиров. Кое-кто обращает внимание на шум в соседнем салоне, они тянут головы, пытаясь разглядеть, что происходит.
Игорь всё-таки проснулся и поднимает шторку на своем иллюминаторе. За стеклом не тёмное ночное небо, а приближающийся лесистый склон.
Что за?..успевает сказать он, повернувшись к своей нервной соседке.
Та в свою очередь смогла зацепить рукой, то что беспокоило её ноги, она тянет руку и выуживает из-под кресла женскую голову. Пассажирка раскрывает рот, чтобы закричать, но тут всё перекрывает оглушительный гром и треск.
Самолет с ужасающим звуком срезает верхушки сосен и елей и начинает разваливаться на части. Через секунды со скрежетом и воем он врезается в землю. Гремит взрывискорёженные фрагменты самолета загораются.
***
Среди слабеющих языков пламени и обломков самолета бесстрастно бродит Громов. Часть лица у него выгорела до черноты. Одежда порвана и испачкана, но в остальном он в порядке. Наконец он находит то, что искал: среди мёртвых тел и их фрагментов, оказывается кто-то живой. Разглядеть этого человека практически невозможно. Голова его обгорела, лицо покрыто кровью и чёрной гарью. Одежда бесформенно облепила тело. Громов склоняется над человеком. Видно, как у раненого при выдохе на ноздрях и губах пузырится кровь. Громов целует человека в рот, а потом впивается в шею.
Выпрямившись, Громов глядит на восток. Лицо его преобразилось: на нем нет никаких следов ожога (царапина на не обожженной, но раненной в перестрелке щеке, впрочем, не исчезла), щёки даже как будто порозовели. На востоке за грядой припорошенных снегом елей и сосен, которые громоздятся на крутых исполинских хребтах, темнота ночного неба начинает едва заметно линять.
Немного поколебавшись, Громов расстёгивает одежду. На животе виден старый поперечный шрам. А на груди набухают свежие, сочащиеся чёрным раны. У основания шеи тоже зияет кровоточащая дыра. Превозмогая боль, он надавливает на раны и собирает в ладонь густую тёмную кровь. Затем прикладывает ладонь ко рту выжившего пассажира.
«Живи! Живи!»раздраженно шепчет Громов. Человек поначалу не реагирует, но спустя несколько секунд голова его шевелится, губы присасываются к ладони.
Утро
Бэла и Паша идут по залу международного аэропорта Любляны. Чуть впереди идет бородач. За окнами аэропорта уже светло. Паша, обращаясь к бородачу:
Как тебе удалось нас провести через паспортный контроль?
Бородач, не оборачиваясь, показывает знак рукой «деньги».
Паша состраивает глубокомысленную физиономию. Тут бородач достает телефон и со словами:
Подождите меня здесь,куда-то отходит.
Паша пристально глядит на Бэлу. Та выглядит усталой, под глазами залегли глубокие тени.
Ты как? Может, пора уже кровь пить?
Бэла одаряет его убийственным взглядом:
Знаешь, Паша с таким, как ты, ни одна нормальная девушка дольше недели не выдержит.
Ну, это лишь частное мнение одной неудачницы,отвечает он с ухмылкой и смотрит в свой телефон.
Чё? Уже кто-то есть что ли?
Ты её не знаешь,на лице Паши самодовольное выражение, он продолжает что-то листать в телефоне.
Бэла ловко выхватывает у него телефон и, посмотрев, фыркает:
Боже! Страшна, как вся моя жизнь. И волосы пережженные.
Паша язвительно хмыкает:
Кто бы говорил! Рыжая, которая красится в рыжий!
А Бэла, продолжая рассматривать фото, злорадно вскрикивает:
А! Так это Вика-Карамель? Эта шалава? Поздравляю!
С победным видом она возвращает ему аппарат. Паша, пытаясь взять реванш:
Ревнуешьзначит любишь.
Но Бэла не поддается:
Интересно, где она сейчас? Наверняка, с Дрыном или с Соплей зависает. Где бесплатное бухло, там и Вика.
Паша, видимо, уязвлен и, отвернувшись, начинает набирать номер на телефоне. Через некоторое время, ероша волосы и стараясь сделать бесстрастный вид, он говорит:
Батарея разряжается, потом позвоню.
Не выдержав роли проигравшего, Паша делает новый заход:
Ты, Белка, тоже не подарок! Язык у тебя как помело. Драгану наплела, что я гад, каких мало. Это нормально?
А он уже с тобой разоткровенничался? Надо же! А прикидывается таким бирюком!усмехается Бэла.
Да к слову пришлось. Он сказал, что рад встрече и что я, оказывается, нормальный парень, а не гад, каких мало, по словам бывшей.
Бэла перед лицом мужской солидарности теряет спокойствие:
Нормальный парень! Ну да! А ключ от дома забиратьэто нормально?! Хорошо, хоть мать не в ночную смену была.
Паша включается в, по-видимому, давний спор:
А ты бы шла к своим громовским ночевать!
Бэла, ожесточаясь:
Какой же ты трудный! Упертый, как осёл! Я сто раз тебе объясняла: я этих ребят всю жизнь знаю, я с ними и в садик, и в школу...
Тут Драган своим появлением прерывает воркование бывших супругов:
Готово! Вон тот серый внедорожник,указывает он куда-то за окно.
Вид у Драгана осунувшийся, лицо как будто посерело, а глаза запали, но держится он бодро.
Бэла, всё ещё распаленная и мечущая гневные взгляды на бывшего, и Паша, старающийся сделать каменное лицо, молча направляются за Драганом. Перед выходом Драган немного притормаживает:
Сначала заедем за вещами. Может, что-то нужно? Есть время подумать.
Взглянув на небо, он сильнее надвигает свою чёрную шапку на глаза и выходит. Стремительной твёрдой походкой он добирается до серого внедорожника (это мощный шестиместный Шевроле).
Драган садится сзади в темень тонированных окон. Бэла и Паша устраиваются посередине. Водитель, оборачиваясь, к пассажирам лаконично представляется высоким мальчишеским голосом:
Даниель!
Паша протягивает руку для рукопожатия:
Павел!
Бэла!
Даниель зеленоглазый парень лет двадцати двух, который выглядит как подросток. Вид у него интеллигентный и немного хипстерский: длинные чуб и бритые виски. Он поворачивается к рулю, потирает ладони и, прочистив горло, говорит голосом на тон ниже:
Добро! Хорошо!
Они трогаются с места.
Драган комментирует:
Даниель в курсе дела. Он не говорит по-русски, но хорошо понимает.
Даниель говорит по-словенски: «Zadnje novice», (Последние новости.)и передает пассажирам свой телефон. Телефоном завладевает Бэла и читает, бормоча себе под нос: «Связь с бортом была потеряна в районе Южных Альп, предположительно самолет потерпел крушение в труднодоступном горном районе на границе Словении и Австрии. О возможных причинах пока ничего не сообщается».
Бэла поднимает голову:
Это Гром? Но зачем ему самолет разбивать?
Даниель с готовностью отзывается на вопрос:
VAlpahnedelajopostanka. (В Альпах ведь нет остановки.)
Бэла:
А ему надо было в Альпы?
Даниель кивает.
Паша:
Вы о чём?
Бэла передает ему телефон, а сама продолжает размышлять вслух:
Но это же далеко от того места! Но с другой стороны, не мог же он самолет прямо на свой замок рушить. Да, это глупо. И что же он теперь делает в Альпах? Он же ранен, и солнце уже светит вовсю. Спрятался где-нибудь до ночи?
Даниель:
Ne, niseskril. Če je to storil, sumi v zasledovanje. Pohitetimoramo. (Нет, не спрятался. Раз он так поступит, значит, подозревает погоню. Надо спешить.)
Драган сурово прерывает его:
Nasprotno, ker si ve, moramo se bolje pripraviti. (Наоборот, если он знает, то нам надо получше подготовиться.)
Паша, недоуменно глядя на Бэлу, вопросительно вздёргивает подбородок. И она торопливо поясняет:
Гром подозревает, что его преследуют, и старается поскорее добраться до своей могилы.
Паша неприязненно кривится:
Вы опять об этом? Вот ведь мура! И не надоело? Целую ночь о вампирах проболтали.
Бэла презрительно отмахивается от Паши:
Во-первых, если не нравится, зачем слушал? Во-вторых, Даниель тоже знает о вампирах, так что никакая это не мура! А, в-третьих, да, не надоело! Я и половины не узнала из того, что хотела.
Паша безнадёжно вздыхает. Бэла вдохновенно:
Ты, например, знал, что многое из того, что везде пишут о вампирах, просто ерунда! Вампиры не боятся святой воды, креста, чеснока. Убить их можно только колом из чёрного дерева. В сердце! А нет, их ещё можно сжечь. Да, и на дневном свету они не сгорают...
Знаю, знаю, они блестят и серебрятся, как гламурные с...
Очень смешно! Они сильно ослабевают и могут погибнуть, но через очень большое время. И при этом нужно, чтобы ничего их от света не защищало, одежда в том числе.
Бэла рассказывает с таким увлечением, что Паше едва удается вставить словечко: