Совсем мне не нравится нынешний королевский кортеж, совсем, доверительно сообщил дядя, вот зачем он, по-твоему, приволок с собой этих бессмертных красавцев, м?
Рона пожала плечами, глядя, как Эйлас затягивается сигаретой; он заметил её взгляд, спохватился, собирался потушить, но она качнула головой, что означало, что дым ей не мешает. Подумала, и стянула надоевший за полдня берет.
Я бы сказала, такие войска нужны только чтобы атаковать Руад-Исс. Но почему отсюда, почему, например, не из Шаддера? Там беспорядки так и не утихли с момента последней крупной битвы, даже крупное вторжение там могли бы принять за локальную вспышку. Это дало бы нам два, а то и три дня преимущества.
Со стратегией у тебя всё в порядке, табак на кончике сигареты тлел красноватым угольком, мы с тобой, рыжая моя девочка, имеем крупную армию в полном вооружении, короля, который ничего внятного не говорит, зато полдня заседает с советником по международной политике, позабыв даже привезенную с собой фаворитку к сожалению, меня на их заседание не зовутсоветник местного губернатора фигура не слишком значительная, однако, зовут военачальников, с которыми обычно Его Величество не перекинется даже словечкомвсё передаёт через своего верного немертвого барона.
На твоих друзей вся надеждаграф Эргасский, я так понимаю, тоже там? Позаседает с королём, потом тебе всё расскажет.
Надеюсь. Рона, солнышко, а ты пока, он оглянулся, словно рассчитывал увидеть за плечом подслушивающего злодея, потолкись среди приезжих, познакомься, погуляй, если получитсяс фавориткой пообщайся с любой из трёх. Спешки нет, но пока надо знать, что считают сами солдаты, и не распустил ли уже кто-нибудь умный слух о готовящейся атаке.
Опять сплетни, скривилась девушка, вот уж чего для полного счастья не хватало.
А ты учись, развёл руками Эйлас, и в глазах его опять застыл золотистыми искрами смех, тебе, между делом, все прочат блестящую карьерувот и набивай руку. Со временем заменишь меня
Лучше замуж выйду, буркнула лэсса, понимая, что всерьёз пост советника ей никто не доверит даже «на подержать», там хоть всё простоодного мужа воспитала, и ладно.
Вот, раз уж ты сама об этом заговорила, кашлянул дядюшка склочной лэссы, тут один весьма достойный лэрд с трепетом в голосе спрашивал, насколько серьёзно у вас обстоят дела с его во всех отношениях примечательным сыном?
14
Рона закатила глаза. Ну откуда ей знать, что серьёзно, что нет? Она, может, пока распробовать не успела. Конечно, она влюблена в Ингара, но кто может поручиться, что это навечно? Да, два года счастливой почти совместной жизни что-то да значат, но ведь обычно за первую любовь замуж не выходят? Может ей завтра взбредёт в голову завести другого любовника?! Хотя бы чтоб проверить, что этотдействительно лучший! Выдав покаянный вздох и покусав, для верности, губы, она скорбно призналась:
Всё очень серьёзно, дядя. Боюсь, серьёзнее, чем ты можешь себе представить. Я его совратилаи теперь, как честный человекпросто обязана на нём жениться. Как ты считаешь, его достойный родитель не будет возражать, если жених не наденет белого платья?
Эйлас схватился за голову, чуть не выронив сигаретусначала себе в волосы, потомна пушистый ковёр. Получилась наглядная иллюстрация к выражению «посыпать пеплом седины». Собственно, это всё, что ему оставалось. Даже претензии предъявить было некому, ибо Рону растил, воспитывал, баловал и обучал принципам жизни он сам, своими руками, с годовалого возраста. Комментарий, который он по этому поводу выдал, никак не мог считаться светским.
Лэсса невинно похлопала глазами.
Так. Всё, иди, совратительница, не в силах сердиться, вынес вердикт Эйлас, тебя учитель Дженно искалякобы ты ему какой-то свиток должна сдать.
Ой, совсем забыла, спохватилась девушка, хотя про свиток, разумеется, помнила, просто писать его ещё даже не начинала, я сейчас к нему зайду.
Не вздумай только кому-нибудь ещё сморозить эту глупость про совращения. Совращения, развращения совесть у тебя есть?!
Конечно, есть, скромно согласилась лэсса, и поэтому я не буду тебе напоминать, что когда-то все бывают молодыми и глупыми.
К ужину не опаздывай, пробурчал тот.
Обязательно, она уже почти выскочила за дверь, когда вслед ей донеслось:
И, кстати, Рона. Я уже знаю про твои скачки на единороге. Пожалуйста, ради милостивых богов, даже во имя сбора информации не делай так больше!
15
К ужину собралась целая компания. Про себя Рона вздохнула «те же и маги». Это не был официальный приём, потому Его Величество ужинал в одиночестве, утомившись от общества верных советников за день, а губернатора позвали только из вежливости, как хозяина замка. Зато, пришел советник по международной политике, показавшийся Роне личностью крайне таинственной и, пожалуй, неприятной: он чем-то неуловимо напоминал крысу утурунху, которая, вообще-то, крупный, безжалостный хищник, но плюс ко всем боевым свойствамужасно воняет. Двое военачальников (чьи-то старые знакомые), и местные маги, некоторыес учениками, чтобы разбавить сборище мудрых зрелых людей молодняком.
Ничего содержательно нового по военному вопросу озвучено не было. Так что Рона достаточно быстро потеряла интерес к серьёзной дискуссии, и переключилась на созерцание публики. Ученики магов на неё не смотрелизнали как соратницу, которая в случае чего может и кулаком приложить, и наставникам пожаловаться. Сами наставники кидали на непутёвую ученицу обличительные взгляды, но за свиток для мастера Дженно она извинилась и покаялась, а остальным, вроде бы, ничего не была должна. На советника по международной политике она старалась не смотреть вообще, хотя этот как раз сверлил её сальными глазками.
А интереснее всех выглядел Ариверн. Он с должным почтением внимал сидящему невдалеке неторопливому мэтру Ормельну, выражая смирение, раскаянье и покорность. При этом каждый раз, как некромант отворачивалсяуспевал кивнуть, или шепнуть что-то сидевшему по левую руку от него Ингару. Ингар на Рону не смотрел тоже: очевидно, вопрос о серьёзности намерений был сегодня озвучен неким чрезвычайно обеспокоенным почтенным лэрдом, и молодой человек усиленно этот самый вопрос обдумывал. «Ну, и ну тебя на все четыре стороны, раздраженно подумала Рона, что за печальное лицо и скорбный вид? Да не хочешь женитьсямы же всё равно не собирались. Рассказал бы про папочкувместе б похихикали, так нет! Сидишь, молчишь, глаза прячешь Вот хоть тот же Вернс тобой общается, и успевает отвечать и старому хрычу, и ещё какому-то важному дядечке, а всё равнонет-нет, да и глянет, как я там, не заскучала? Не пора ли меня спасать? Ну и что, что чуть не угробил сегодня? Зато, какой мужчина»
16
На самом деле, в то же время, когда юная лэсса предавалась невеселым раздумьям о любви и верности, предмет её горестей, талантливый менестрель, сын, жестоко плевавший на родительскую волю, проклинал всё распоследними словами, потому что рядом сидел этот подлец, негодяй и извращенец. А встать и уйти, равно как и закатить скандал, было просто невежливо. О том, что неким непостижимым образом подлец и извращенец каждый раз оказывается прав, и нынешнее горестное положениерезультат всего лишь собственного недоверия Ингара к его гипотезам касаемо правды, страдалец старался не думать.
И старания его увенчались успехомдо тех пор, пока горячая, спокойная и уверенная ладонь не проползла под краем кружевной скатерти вверх от его колена к бедру, и вышеон слишком хорошо помнил, что с ним случилось всего несколько часов назад, стоило лишь на мгновенье довериться этому бесу. Ингар тяжело вздохнул, кинул вороватый взгляд по сторонам: не заметил ли кто? И под прикрытием очередного тоста, прошипел на ухо Ариверну:
Убери руку.
Не сейчас, ухмыльнувшись, ответил тот, проводя ладонью по кругу. И тут же отвлёкся на разговор с советником по международной политике. Не убирая, впрочем, руки.
Ингар пытался отвлечьсяничего не выходило. В конце концов, он выбрал подходящий момент, чтобы выдохнуть в охотно подставленное ухо:
Чего ты хочешь? и получить бескомпромиссный ответ:
Узнаешь, рука продолжала ласкать егосквозь плотную ткань штанов и невесомый шелк белья. Хватило и этогоИнгар подавился вином, закашлялся, и мучитель немедленно извлёк из-под скатерти руку, чтобы похлопать его по спине.
17
Довольно, похрипел Ингар, вставая из-за стола. Он скомкал салфетку, и бросил, не глядя, на столешницу, прошу меня простить. Мне необходимо привести себя в порядок, к счастью, занятые своими разговорами лэрды, отнесли его уход на счет чрезмерного количества вина, или молодой человек просто устал? А жальговорят, он прелестно играет на скрипке.
Рона просочилась в свою комнату через тайный ход. Так было короче, а ей действительно не терпелось увидеть любимого.
Ингар? вполголоса позвала она.
Здесь, откликнулись приглушенно из ванной. Лэсса стряхнула берет и пятнистую куртку. Чтобы она ещё раз её надела! Затем разделась полностью, неторопливо пересекла комнату, и проскользнула в незапертую дверь.
Ингар замер под душемневероятно красивый, гармоничный, любимый. Все глупости касательно Верна тотчас вылетели у Роны из головы: ведь это Ингартот, о ком мечталось в сопливой юности. Это он, недосягаемый, взрослый, вдохновенный он здесь. Он с ней, онеё. Мало ли, кто как смотрел за ужином, или после. Девушка обняла неподвижного мужчину, вода потекла по рукам, груди и животустранно холодная. Заколдованные струи светились синим, что случалось, только если воду забыли подогреть, но Ингар, похоже, наслаждался этим. Её кожа медленно покрывалась мурашками, заставив плечи смущенно ссутулиться, а грудь сжаться плотными комочками, беспомощно выставившими вперёд бусинки сосков.
Мне холодно, прошептала она, пойдём?.. Пойдём отсюда.
Казалось, он не сразу её услышал. Но вдруг, словно очнувшись, опять крепко обнял, без страстис одной лишь благодарностью за спасенье, поднял на руки и вынес, наконец, из-под холодной воды.
Поцелуйглубокий и быстрый.
Кровьтвоя, или моя?
Моя, признался Ингар, я прокусил губу.
Когда ты успел?
Пока ты каталась на лошадках, съязвил тот, опуская возлюбленную на кровать.
Ингар, что с тобой? недоуменно спросила Рона, ты, как будто, сам не свой
18
Рона он хотел бы сказать ей, но что именно? И как? Слов не находилось, поэтому он сделал единственное, что сейчас могло помочьстал покрывать её тело торопливыми, жадными поцелуями. Загорелое плечо, тонкую ключицу, всё ещё сжавшуюся в комочки грудь дальшевниз, по животу, гладкой дорожкой по несравненному девическому телу, проводя языком там, где бедро переходит в низ живота. По напряженной коже, чувствуя, как она отзывается на каждый поцелуй, каждое прикосновение; он хотел раздразнить её, заставить играть, загореться но сам же сдался первымэффект от холодного душа оказался непродолжительным.
Стараясь не сорваться на грубость, он подхватил её колени, разводя в стороны, несколько секунд любовался на неёхрупкую, выгнувшуюся навстречу, трогательно-беспомощную потом подтянул выше, к себе, наклонился, без труда удерживая вес тела на согнутых руках. И ощутив, как её стройные ноги оплели его талию, совершенно утратил разумосталось только судорожное движение тел, бешеный ритм и самый древний инстинкт на земле.
Рона свернулась калачиком, подтянув колени к животу. Ингар неторопливо поглаживал её спину; сам того не замечая, он чертил пальцами те же линии, что чувствовал сегодня на своей кожевдоль талии, к крестцу и снизу-вверх Как же всё так вышло, что сейчас, лёжа в постели со своей женщиной, он ощущает себя затравленным, загнанным в угол кроликом? Рона как будто подслушала его мысли:
Так что у тебя случилось? она повернулась и села, прикрывшись лёгкой полупрозрачной простынёй. Серые глаза её, внимательные и беспокойные, казалось, заглядывали Ингару прямо в душу, отец что-нибудь не то сказал?
Ингар мысленно застонал. Вот так возьми да и скажи. Объясни, что только что так трахал любимую, потому что до сих пор успокоиться не можешь от прикосновений другого мужчины. Стоит вспомнитьдыхание перехватывает. Голос и словакажется, каждое скользит по коже маслянистой каплейи взгляд и тянет опять схватить рядом сидящую девушку и он прервал эту мысль ценой весьма ощутимой физической болинезаметно сдавив кулак так, что отполированные ногти оставили на ладони чёткие полукружья следов. Рона расценила его молчание по-своему:
Что, обсуждался вопрос семьи и брака?
Да, выдавил несчастный страдалец, хватаясь за первую возможность достойно ответить на заданный вопрос. Девушка недоверчиво покачала головой:
Вот из-за этого ты весь вечер места себе не находишь? Подумаешь, тоже трагедия. Жениться-то тебя никто не заставит, она улыбнулась, и в уголках глаз заиграли такие же лукавые смешинки, которые зачастую сверкали в глазах советника Эйласа.
Да, как ни странно, мне наоборот было сказано, чтоб жениться я пока не рассчитывал, честно признался Ингар. Разговор становился доверительным. Всё возвращалось на свои местастоило вытравить из сознания ядовитую тень Ариверна Алхасси.
Ну и шут с ним, махнула рукой Рона, потянулась, потеряв по дороге простыню, и поцеловала его в уголок губ, этих советников с их бесконечными интригами разве поймёшь? А планы меняются по три раза на дню.
«Она права, подумал Ингар, зарываясь лицом в её короткие, пахнущие луговыми цветами, волосы, она, а не он».
Я никогда тебя не обижу, пробормотал он, прижимаясь всем телом, заключив её в кольцо рук, клянусь, никогда.
19
Утро занялось прохладное, видно было, что день будет пасмурным. Облака густой пеной висели высоко в небе, подсвеченные низкими лучами солнца, льющимися сквозь узкую полоску чистого неба у восточного горизонта.
Рона тихо встала с постели. Ингар ещё спал, разметав по подушке золотистые волосыдевушка не удержалась и, наклонившись, прижалась губами к тонкой светлой пряди. Потом бесшумно оделасьвытащив из шкафа на ощупь бархатную курточку, оказавшуюся тёмно-зелёной. Вчерашние серые бриджи и берет, в отличие от пятнистой куртки, ничем не прогневили хозяйку, так что через минуту она уже выскользнула из комнаты, растворившись среди густых утренних теней.
Ей нужно было о многом подумать. Ноги сами понесли её к Восточной башне, но вспомнив что, вместо утреннего пейзажа, лицезреть оттуда придётся организованный лагерь, лэсса передумала, выбралась из замка, и направилась в поля, оставив лагерь по левую руку.
Через некоторое время она с сожалением вспомнила, что можно было взять из конюшни лошадь. То, что вчера лагерь показался не таким уж большим, следовало приписать сумасшедшей скорости, с которой нёс её вокруг единорог. Ей пришлось шагать никак не меньше трёх четвертей часа, прежде чем лагерь удалился на достаточное расстояние, чтобы не мешать ей утренней вознёй и незнакомыми голосами. Кроме того, на ходу ей всегда прекрасно думалось.
Вопросы войны и разведки она откинула сразу. Размышлять об этом было тяжело и не интересно, кроме того, лично её, Рону, эти политические и армейские разборки не коснутсяона ведь не некромант. Даже если б ей очень захотелосьвзять в поход недоученную ведьму без аттестата по чернокнижию никто не согласится.
Куда злободневнее были вопросы её так называемой личной жизни. И именно эти вопросы никтокроме одной очаровательной юной лэссыобдумывать не станет. Дело вовсе не в том, что досточтимый граф Эргасский счёл её кандидатуру недостойной его сына. Сын у него хоть и менестрель, но один. Наследник титула. Тут всё понятно. Интереснее вопрос: что же такое творится со вчерашнего дня с Ингаром?
Она присела на траву, обхватив колени руками и вдумчиво глядя на замоккак всегда, сказочно красивый в утренних лучах. Вот и выпал повод полюбоваться
С утра они не виделись. Общение началось со сцены ревности, с участием Верна, которая, впрочем, быстро угасла, когда молодые лэрды познакомились. Они втроём шутили, потом Рону усадили на этого бесовского коня всё. Ровно с того момента, как она слезлаживая и невредимаясо спины единорога, довольно беззаботный Ингар превратился в обиженного, кажется, даже испуганного подростка, весь оставшийся день вёл себя необычно зажато, а ночью клялся её не обижать. Значит ли это, что повод для обид появился утромещё до того, как любимого водил на серьёзный мужской разговор отец? Может, всё-таки ревнует к Верну?