Да.
Когда моей Феличе было совсем немножко лет Нет, когда она была ещё более юна и глупа, чем сейчас, мы поплыли в городвсе вместе! Даже Дэй, а ведь он терпеть не может покидать остров. Мы поели в каком-то трактире, где ужасно воняло пережаренным луком и сгоревшей патокой, дети посмотрели на проплывающие корабли, на то, как они отходят от причала и исчезают, тают в морском мареве Дэй предрекал всем экипажам смерть от заразы, полученной в местных борделях, а Бо успокаивал Феличе, убеждая её, что все моряки обязательно вернутся домой живыми. Они по очереди играли на улице в шахматы с каким-то стариком, и тот пытался всех напоить «забродившим компотом», который бил по мозгам сильнее, чем граппа. Затем мальчишки купили старые пистолеты, и младший долго пускал на них слюни, а Феличе заполучила жёлтое платье. О, как она его хотела! Она не клянчила, я сам понял, как оно ей нравится. Феличе вышла из магазина прямо в нём, и она сияла, как полуденное солнце! Солнце, грызущее сладкие орешки Мы дошли до монастырского сада, и пока я слушал рассуждения мальчишек о том, кто был лучшим мореходомФрэнсис Дрейк или Уильям Дампирона пропала. Только орешки на дороге Я бросился в один переулок, в другой Мальчишки сидели возле аптеки, где братия торговала сушёными сорняками, и играли с ними в баккару на деньги, а я бегал один, сломя голову, по всему кварталу! Мне было страшно признаться собственным сыновьям, что я позволил моей Феличе потеряться. И через двадцать минут я нашёл еётяжёлое дыхание Лино перемежалось хрипами, и на лицо Марте одна за другой падали тяжёлые капли. Она почти не дышала, слушая его голос, представляя, как отец в панике бегает, разыскивая свою дочь, как ищет яркое жёлтое платье и не находит! Двое один зажимал ей рот, не давая кричать, и я помню её огромные, стеклянные от слёз глаза А другой задирал платье На Феличе Мы уехали на остров сразу же. Она спала два дня и почти всё забыла. Просто злые дяди пытались её украсть. Мне потом долго снилось, что я не успел. Мне не снилась кровь, mia bambina. Мне не снились их лица или глаза Весь кошмар заключался в том, что я не успел. Одному, что держал, я отрезал пальцы. Второмуруки по локоть. Я зажимал им рты, хотя они и так были без сознания, и резал. И ещё кое-что отсек Они остались живы, я не дал им умереть, он тихо захрипел, и Марта не сразу поняла, что Лино так смеётся. Феличе так бесится, что её никуда не отпускают одну! А жёлтое платье я выбросил в море Я омерзителен, да?
Да. И вы хороший отец
Я ужасный, подлый, мерзкий человек, bella Марта!
Вы хороший отец.
Я соблазнитель, клятвопреступник, убийца, предатель и эгоист.
Вы хороший отец! она едва не сорвалась на крик. Да, хороший отец. А Здислав Ожешкохороший человек, и никакой отец. Он им никогда и не был. Он не бил Марту и Сандру, не издевался над ними, не третировал и не унижал. Он не давил на них, решая судьбувыбор института, друзей, увлечений и образа жизни всегда был открыт для дочерей. Нет. Пан Ожешко самым банальным образом не замечал их. Потому что с маленькими девочками не о чем говорить. С подросткамитем более. А став взрослыми, они уже не захотели говорить сами. Не о чем!
По лицу Марты текли слёзы, смывая с кожи кровь Лоренцо Энио Лино. Фрау Риккерт не смела произнести ни слова. Она лежала, глядя перед собой, на вырисовывающееся в темноте лицо мужчины. Почти неразличимое, застывшее неподвижной маской, оно некоторыми моментами казалось ей лицом трупа.
Синьор Лино, тихо позвала Марта.
По внутренним часам прошло не меньше часа тишины. А он всё держал камни, спасая её и себя. Он был жив, иначе руки и ноги перестали бы слушаться его, он был в сознании, потому что изредка тихо ругался, но Марте было страшно. Страх и вина волнами захлёстывали её, не оставляя места для других чувств. Наврал он ей, или действительно «исповедался» в некоторых из свершённых злодеяний? И зачем? Если он так верит в то, что Дэй их откопает, то зачем рассказывать о подобных делах незнакомой, чужой женщине, виновной в том, что их заживо погребло в каверне?! Синьор?
Он заговорил сиплым шёпотом, размеренно и тихо, стараясь, чтобы Марта услышала его. Услышала и поняла.
Как усыпить в груди былого угрызенья?
Они копошатся, и вьются, и ползут,
Так черви точат труп, не зная сожаленья,
Так гусеницы дуб грызут!
Как усыпить в груди былого угрызенья?
Его голос то пропадал, то появлялся. Он хрипел, иногда срываясь на невнятное бормотанье, но Марта, не смея выдохнуть, слышала его. Ещё жив!
Где утопить врага: в вине, в любовном зелье,
Исконного врага больной души моей?
Душой развратною он погружен в похмелье,
Неутомим, как муравей.
Где утопить его: в вине, в любовном зелье?
Лоренцо часто и поверхностно задышал, словно не в силах выровнять дыхание, а потом просипел.
Говорите, Марта. Не молчите, я вас прошу. Только не надо тишины. E'dolorosamente!
Я Я несколько раз воровала в «Кауфланде». Косметичка, т-трусы, яблоко. И банка пива. Я курила тайком от родителей и меня учил ругаться матом Йозеф Шергофф, такой ветхий и старый я всегда была уверена в том, что онбывший наци. За это я приносила ему хлеб из пекарни и позволяла шлёпать себя по заднице раз в день. Я таскала у мамы деньги из кошелька, а один раз мы с Сандрой стащили у отца сто евро, мне было двенадцать, а ейчетырнадцать. Это было перед Рождеством. Он ничего не подарил нам на дни рождения, и мы сами купили себе подарки, зажмурив глаза, Марта продолжила прерванную час назад «исповедь». После семнадцати я часто напивалась, ходила в колледж с диким похмельем и таскала из шкафа ликёр, чтобы привести себя в порядок. Мне это казалось весёлым, и я ни о чём не думала. В двадцать три года, когда я готовила выпускной проект, я познакомилась с Кифером Риккертом
Они были знакомы всего четыре дня. Пышненькая, длинноволосая девица, не расстающаяся с лёгким лагером или «Рислингом» и скептической усмешкой на подкрашенных губах и высокий, крепко сложенный парень с кучей друзей, предпочитающий классический «Егермейстер», а из пива признающий лишь горький и крепкий портер. Они были разные, но исключительно внешне. Внутри обакак и все остальныебыли одинаковыми. Только-только вырвавшиеся из подросткового возраста молодые люди, горящие желанием что-то кому-то доказать, и не важно, что и кому. Это был последний вопрос в списке интересующих их вещей.
Марта никогда не лезла на первые места и в главные роли. Ей нравилось наблюдать и отвешивать саркастические замечания, от которых сгибалась от хохота половина её компании. От неё пахло ванилью или тмином, а в сумке всегда было что-то вкусное, вызывающее обильно слюноотделение у вечно голодных парней.
Громкий, ведущий всех за собой, то в парк, то в клуб, то в бар Кифер, открыто улыбающийся миру и готовый спорить до хрипоты с полицейскими, недовольными их поведением. Он из собственного кармана оплачивал выписываемые друзьям штрафы и с лёгким презрением говорил о том, что деньгимусор.
Они встретились на концерте в «Das Ding» клубе, где основными посетителями были как раз студенты. Своеобразный «Латинский квартал» Кёльна притягивал к себе молодёжь из всех слоёв общества, независимо от выбранной популярной культуры. В темноте, где танцевали и пили, веселились и орали песни, это всё было не существенно. Пытаясь докричаться до бармена, занятого другими посетителями клуба, Кифер заметил стеснительную пухляшку, неловко машущую мятой купюрой в один евро в надежде взять ещё один коктейль «Ром-Кола». Глядя на неё, он вспомнил старые фильмы, которые смотрела его бабушкапро миленьких ухоженных фрау, приличных до умопомрачения, носящих перчатки и сложные прически, и даже куривших только через мундштук. А Марта, заметив его интерес, тут же попыталась скрыться в толпе, оставив попытки получить вожделенный стакан. И Кифер зачем-то ринулся за ней.
Они напились как поросята, болтая всю ночь о важных и абсолютно бесполезных вещах, почему-то безумно доверяя друг-другу, и утром проснулись на лавке в сквере, где в обнимку проспали всё утро. Марта пропустила визит к куратору проекта, Киферработу. Оба были помятые, источающие перегар и восторг. Марта, и Кифер были солидарны в том, что раз их знакомство было более чем бурным, то «первое свидание» должно проходить по классическому «мещанскому» сценарию.
Они добрели до квартиры приятеля Кифера, где смогли вернуть себе человеческий вид, а потом отправились бродить по Кёльнусад Штадтгартен, церковь Святого Мартина у рыбного рынка, где оба выяснили, что обоим нравится писатель Джордж Мартин, а в детстве они одинаково завидовали летающему скейтборду Марти МакФлая. Они попытались купить билеты в музей Вальрафа-Рихарца, потому что это было прилично, а потом долго целовались в музее Шнютген, потому что это было неприлично до крайности, и оттуда их выгнали возмущённые посетители.
Затем до Марты дозвонилась мать и затребовала блудную дочь домой. Молодые люди ночью грызли подушки, терзаясь мыслями и сомнениями, наутро созванивались каждый час, а затем, встретившись, решили пожениться, чтобы всегда быть вместе. Кифер Риккерт, тайком от своей невесты, дал огромную взятку, чтобы их брак был зарегистрирован через неделю от подачи документов, без оглашения и выжидания необходимого времени. И спустя восемь дней новоиспечённые супруги сбежали в Мозель, в свадебное путешествие. Которое, как положено, было восхитительным и полным любви, романтики, вина и трёх визитов в полицейский участок за нарушение общественного спокойствия.
А на вокзале герра и фрау Риккерт встретила сестра Кифера, сопровождаемая двумя телохранителя. И только тогда Марте стало известно, что её муж принадлежит к богатой семье выходцев из ГДР, и никто из новых родственников не желал видеть своей невесткой выпускницу профессионального училища.
Мы встречались совсем недолго, два-три дня, а затем подали заявление на брак. Мы обошлись без оглашения, нас зарегистрировали уже через неделю, пока мы тайком собирали документы. Я не знала, что он дал для этого огромную взятку. А уже потом, когда мы вернулись из Мозеля, на вокзале нас встретила его сестра, с телохранителями. Кифер был из очень богатой семьи. А тут я мои родители были в ужасе, они говорили, что в его семье все бандиты, что я связалась с плохими людьми и что я продалась. Шлюха, только со штампом в паспорте. Кифера убеждали в том, что мне нужны его деньги и статус, что он дурак, а я та же шлюха. Нам не давали видеться и убеждали развестись как можно быстрей. Не знаю, почему никто не прибег к физическому методу убеждения Как только я окончила обучение, мы сбежали в Дармштадт, сняли маленькую квартирку. Он устроился помощником финансового консультанта в крупном банке, а я пошла работать по профессии. Мы были счастливы два года. Целых два года! От нас отстали его родственники, да и мои один раз поздравили с Рождеством. А потом Кифер стал ему просто надоело! Мы ведь работали, не так много гуляли, да и соседи были те ещё засранцы-алкоголики, а он привык жить в других условиях Он хотел получить то, от чего отказался из-за брака со мной, а меня всё устраивало! Мы начали ссориться из-за пустяков. Это так все стандартно Я торопилась с работы домой, думала, что делаю что-то не так, что надо быть лучшей женой. А ему было скучно, и он началМарта судорожно втянула воздух. Сначала была травка, чтобы расслабиться и не злиться на меня. Потом что-то лёгкое в виде таблеток. Я нашла их, да он особо и не прятал. Мы поругались, орали друг на друга, били посуду, швыряли вещи Не разговаривали неделю, я винила во всём себя и предложила ему развод. Он был так дорог мне, я не хотела, чтобы Кифер делал что-то с собой из-за меня. Это ведь я была плохой, из-за меня всё это с ним началось. Он отказался, сказал, чтоМарта закусила губу, прикрыла глаза, стараясь не разреветься. Месяц мы прожили спокойно. Потом он не пришёл домой в пятницу, я искала его, обзвонила всех его знакомых, нашла в какой-то раздолбанной квартире на окраине Хаймштеттена, одного из худших районов Дармштадта Я вызвала врача и его отвезли в больницу. Об этом узнали в его семье, они примчались, обвиняли во всём меня, угрожали полицией. Я еле сбежала. Кифер, когда пришёл в себя, сказал, что хочет развода. Что я ему надоела. Отношения заканчиваются, это бывает. Я была согласна, мне не нужны были его деньги, какие-то проценты и раздел имущества мне нахер это всё не нужно было! Его сестра думала, что я вру, надеясь сохранить брак. Она решила ему «помочь» подала на меня в суд, обвиняя в даче взятки для заключения брака. Как будто у меня были такие деньги! Кифер всё время говорил, что я серая и плоская личность, Сандра называла позором семьи. Брак за взятку с богатеньким мальчикомона всхлипнула и мелко захихикала. Она с Региной вместе устраивала такие вечеринки в загородном доме у однокурсницы я была там один раз, это нечто! Столько тупого, животного траха, шнапса, водки и травы я видела только в американских сериалах про подростков, её передёрнуло. Милые, скромные девочки. А яжадина! Меркантильная сука! Работала за восемь евро в час и была счастлива, когда впервые связала ему носки на день Святого Валентина, и мы поехали в парккататься на коньках, пить глинтвейн и, она запнулась, но всё же договорила: да, заниматься сексом на морозе, в десяти метрах от катка, и нас никто не заметил. За письменное согласие на развод без материальных требований и по полному согласию, его сестра отозвала заявление, и сумела надавить на адвоката, чтобы нам определили минимальный «период разлуки». Кифер даже на день не задержался, сразу ушёл Оплатил на несколько лет вперёд жилье в той квартирке, воспользовавшись деньгами родителей, и ушёл. Сказал, что я тормозила его всё это время. Я уволилась с любимой работы, потому что там все были в курсе случившегося, и сорвалась. Через несколько месяцев у меня началась нервная анорексия, потому что я ничего не ела, только пила. Да! Я чуть не стала алкоголичкой в двадцать шесть. Меня задержали за воровство в пьяном виде. Я пыталась украсть формочки для кексов, которые присмотрела ещё до развода. Увидела их в магазине, взяла и пошла. А когда меня попытался остановить охранник, я начла орать и крушить всё вокруг. В результатештраф и исправительные работы. Мне крупно повезло, что полицейский пожалел меня. Попытался «вылечить», промыл мозги Разумеется, об этом сообщили родителям, потому что за меня нужно было внести залог. И из «жадной стервы» я стала «пьяной воровкой». А за неделю до дня развода Кифер Он праздновал «освобождение» и использовал какую-то химическую дрянь. Его нашли только через два дня, ужеона не договорила и заплакала, кусая в кровь губы. Его выкинули из квартиры, он два дня пролежал мёртвый в переулке! Это снова была моя вина. Мать Кифера обещала меня убить, его сестра пыталась сбить машиной, а мои Мама сказала, что всё это неважно. Что они меня поддержат. И ведь поначалу я решила, что действительно должна всё исправить! Я попробовала наладить контакты с семьёй, устроилась в колл-центр службы доставки. И на этом всё. Я вдова, которая ничего не почувствовала, когда её мужа хоронили. Это был другой человек, труп кого-то незнакомца! Я дрянь, я знаю, так нельзя Марту затрясло, она еле сдерживала себя. Все силы она прилагала к тому, чтобы не дёрнуться, не закричать, не похоронить по своей глупости невиновного в проблемах её семьи Лино. На себя ей было плевать. Просто я была так счастлива с ним, что мне ничего не было надо от него, кроме него самого! Ни деньги, ни связи, ни дом в центре Берлина! Я всего лишь хотела быть хорошей женой для Кифера, и растить детей, в любви и понимании. Чтобы их отец ходил с ними в парк, водил иногда в школу, проверял домашние задания и слушал сказки, которые они выдумывают. Чтобы мы вместе смотрели мультики по кабельному, а они засыпали у нас на руках, и мы бы тихонько, стараясь не разбудить, несли бы их в кровати. И да, ругать за первые сигареты, опоздания и плохие оценки я бы тоже хотела, и чтобы он, любимый муж, был рядом! Марта задохнулась и спрятала лицо в ладонях. Горло перехватывало, она еле выталкивала из себя слова, впервые произносимые вслух впервые за время, прошедшее с развода. Я серая, глупая, это мечта унылой клуши рожать и радоваться семье. Как хорошо, что эта мечта развалилась, осыпалась могильной землёй. Я ведь придумала что-то себе, вообразила какое-то личное счастье, забыв о желаниях самого Кифера, своего, мать его, мужа. Он влюбился не в домохозяйку, а в я не знаю в нормальную женщину! Весёлую, готовую на безумства, стремящуюся к чему-то кроме унылой стройки гнезда. И я сама всё уничтожила, придумав то, что вообще не должно было появляться в моей голове. Я тоже убийца, синьор Лино, Марта закусила костяшку пальца, оставляя на коже следы зубов. Только бы не закричать! Это я довела Кифера до того состояния, это я его убила.