Поздравляюу тебя получился удачный каламбур. Видно, стресс благотворно влияет на твой хлипкий мозг, Бо по-доброму поддел Фели и дёрнул за одну из оборок на блузке. Но ты не расстраивайсяя достану для тебя кое-что посложнее, чтобы развить твой сарказм ещё больше. Как насчёт китайской поэзии?
У-у-ускривилась Феличе и тут же насупилась. Злой Бо.
Всегда таким был, он улыбнулся ей, поправил съезжающую лямку и повёл дальше, к виднеющимся в темноте очертаниям домов курортного городка Марина-ди-Камерота.
Странно. Мы только четыре с половиной часа назад шли по улицам Неаполя, а теперь идём здесь, быстро перестав сердиться, Феличе вновь принялась болтать. Проблемы суматошной ночи почти закончились, осталось найти место для ночлега и погрузиться в долгожданные сновидения, яркие, насыщенные и такие пленительные!
Тебе странно, что мы идём, или что идём здесь? лениво спросил Бо, поглядывая на тянущая слева полосу перелеска. Оттуда доносились слабые отголоски, и он был бы очень рад тому, если бы это оказались подгулявшие туристы. Местные, встретив парочку на берегу, вряд ли оставили бы её в покое, а он уже слегка утомился от неприятных сюрпризов, столь щедро выпавших им за неприлично короткий промежуток времени!
Всё, Фели остановилась, перетянула завязки на бриджах, которые ещё больше подчёркивали её формы, и догнала Бо, снова вцепившись в его ладонь. Это странно и интересно. Не скучно. Даже интересно, что ещё случится!
Наслаждайся ночьюона прекрасна и нежна. Хотя бы сейчас, Бо вздохнул. И не болтай слишком много в гостиницеэто маленький городок, все друг друга знают и если ты чем-то заинтересуешь местных, то они не преминут посудачить. А мне не хочется, чтобы нас тут запомнили. К тому же, мы не сильно удалились от Неаполя, и полиция.
Полиция ищет нас в городе! засмеялась Феличе. А не тут. Поверь!
С чего ты это взяла?
Знаю, и всё тут, женщина тряхнула головой, улыбнулась и ускорила шаг. Они уже почти дошли до окраины, и ей не терпелось наконец-то попасть в гостиницу. Или ещё куда, Бо ведь обязательно решит вопрос с ночлегом!
Они миновали ровные ряды лежаков с одиноким, оставшимся раскрытым, зонтиком. Прошли вдоль ровной линии выстриженных кустов, покрытых белыми цветами, и наконец, зашагали вдоль окраинных домов. Белёные, с плоской крышей, они темнели провалами окон и казались нежилыми. Только изредка вспыхивали и гасли фонари над входом, да где-то лениво тявкала собака. Возле автобусной остановки, обозначенной светоотражающей вывеской и маленькой доской объявлений, Феличе остановилась. Вытряхнув попавшие в кроссовки камешки и песок, она потянулась, пару раз подпрыгнула, а потом замерла, зацепившись взглядом за небольшой листок на доске.
Ты чего? такое резкое прекращение разминки заинтересовало Бо и тот подошёл к ней. Что-то случилось?
Он знал, знал! Фели ткнула пальцем в листок. Читай!
Гостевой дом «Лён и фенхель», Бо без труда разобрал в темноте чёрные буквы, стилизованные под рукописный шрифт. Wi-Fi нет. Парковки нет. Рядом круглосуточный бар. Ну и?
Пойдём туда, она постучала пальцем по объявлению. Ставлю все закупленные весной платья на то, что нам надо именно туда! от эмоционального возбуждения её речь снова стала более сложной, не ограниченной короткими словами-фразами.
Возможно, это совпадение, Фели.
Не бывает совпадений, особенно если дело касается нас. Да ещё сегодня. К тому же, тут недалеко идти. Смотрипо улице наверх и направо, напротив бара «Мерроу». Пойдём!
Всё же твой энтузиазм временами бывает неуместен. Почему бы нам не дойти до обычной гостиницы, где мы сможем снять комнату в такое позднее время? Гостевой дом наверняка закрыт до утра.
Проверим! она с воинственным видом поправила сумку и едва ли не бегом бросилась вверх по улице.
Двухэтажный дом с небольшим палисадником был закрыт. На низеньком заборчике из редких штакетин висела небольшая табличка с надписью, выполненной в том же стиле, что и объявление на остановке. «Никого нет». По белёной стене вились плети дикого винограда, а запах фенхеля они оба почуяли ещё от поворота. Высокие стебли, увенчанные широкими зонтиками, чуть покачивались на ветру и иногда задевали оконные стёкла. В свете луны их тени казались щупальцами морских гадов, выбравшихся на берег. Оставленное на улице кресло-качалка, тёмное, старое на вид, тихо поскрипывало от лёгких порывов ветра и нагоняло тоску. Феличе покрутилась у калитки, толкнула её, убедилась, что та заперта, попыталась заглянуть в тёмные окна, выругалась, а затем полезла через забор.
Стоять! Бо тут же перехватил её. Ты обещала не делать глупостей.
Но я должна узнать, что за
Ты не должнаты хочешь, а это очень разные вещи, Феличе. Ты в курсе, что будет, если ты перелезешь через эту оградку, и тебе навстречу кто-то выйдет?
Но это же гостевой дом! возмутилась она, так и сидя полубоком на декоративном штакетнике. Маленький ребёнок, которому не дают залезть в чужой сад.
Да. А на калитке табличка«Никого нет». И по закону твои действия могут считаться вторжением. Хозяева имеют полное право выстрелить в тебя. А если они в тебя выстрелятто я их убью. И стоит ли твоё любопытство лишних жизней?
Нет, она вздохнула и полезла обратно.
Стоит, но не сегодня, Бо помог ей опуститься на землю, отряхнул бриджи от пыли, в которой Фели успела измазаться, и поправил сбившуюся блузку. Следи за собой, пожалуйста.
Хорошо. Пойдём в другое место и спросим у местных про это место? она, закусив губу, вопрошающе заглянула ему в глаза. Бо только вздохнул.
Тавтология.
А что это? Феличе замерла, удивлённо глядя на него и Бо тут же поспешил подтолкнуть её, уводя подальше от дома. Пустой, будто давно заброшенный, он казался темнее, чем другие дома на тихой улочке. Только яркая вывеска бара, подсвеченная дешёвыми неоновыми лампочками, гудела и зловеще подмигивала, являя единственное живое пятно. Изображённый на ней мужик с тремя рыбьими хвостами и кривой рожей выглядел особенно погано, явственно намекая на неприятности, что могли ожидать внутри возможных посетителей. Из приоткрытого окна доносились отголоски шума, какие-то выкрики и струились змейки дымато ли сигаретного, то ли от начинающегося пожара.
Тавтология, моя дорогая Феличе, это тождественно истинное высказывание, инвариантное относительно значений своих компонентов или риторическая фигура, представляющая собой повторение одних и тех же или близких по смыслу слов.
А-а-а Я неФеличе нахмурилась, усиленно пытаясь понять сложный смысл произнесённой фразы. Э-э-э
Не морочь девке голову.
Хрипловатый голос, донёсшийся со стороны гостевого дома, застал их врасплох. Бо, готовый ко всем неприятности после произошедшего этой ночью, обернулся держа руку на чехле с ножом. Фели же, взвизгнув, подпрыгнула и резко отшатнулась в сторону, выставляя сумку с вином как щит. Окно на первом этаже, то самое, в которое бились зонтики фенхеля, было распахнуто, и смутная человеческая фигура, скрытая мраком комнаты, следила за ними как древний призрак.
Чего встали? Проходите в дом, раз наконец припёрлись. Я включу свет. И фигура скрылась в доме, оставив после себя лишь послевкусие испуга и осадок удивленияпочему они не услышали шум открывающегося окна, почему не почувствовали чужое присутствие?
Настороженный и предельно внимательный Бо оттеснил себе за спину Фели и толкнул калитку. Она откинулась на петлях без всякого сопротивления, словно и не была недавно заперта, и мужчина первым вошёл во дворик. Дождавшись, когда Фели остановится рядом, он потянул на себя входную дверь. Та распахнулась легко и бесшумно, будто не выглядела потрёпанной временем и солёным, сухим ветром.
Внутри царила та же глухая темнота, вызывавшая лишь опасения и тревогу. Бо вдохнул воздух, в котором ему почудились знакомые нотки, чуть успокоившие спасительную вечную настороженность, и шагнул внутрь. Под ногами он почувствовал крепкие, прочные доски, скрытые тонким придверным ковриком. В спину ему дышала Феличе, которой не терпелось попасть внутрь, всё узнать, всё выведать и понять. Лишь её любопытство мешало ему развернуться и уйти из подозрительного дома. Он сделал ещё шаг, позволяя ей войти следом.
Закрывайте дверь, тот же надтреснутый голос звучал совсем рядом. Фели послушно исполнила требование хозяина дома, и как только язычок замка вошёл в паз, дом озарился изнутри мягким светом приглушённых светильников.
Перед ними, кутаясь в вязанную шаль, накинутую поверх домашнего платья, стояла невысокая, полноватая женщина. Ей можно было дать и сорок, и тридцать лет. И сто. Гладкая кожа лица контрастировала с морщинками у губ и глаз. Медно-рыжие, со слабой проседью волосы едва достигали плеч и чуть вились на концах, будто она недавно вышла из ванны. Узкие губы, чуть заострённый носик и серо-зелёные, уставшие глаза за очками в тонкой оправе тоже не имели возраста.
Бо, не скрываясь, облегчённо выдохнул и убрал руку с ножа. Феличе, оттолкнув его, бросилась женщине на шею.
Танила! Тётушка Танила! Что ты тут делаешь? А дома знают? Ты нас ждала, да? А почему ждала? А что у тебя с голосом?
Успокойся, задавишь, приобнимая беснующуюся от радости женщину, ответила та. И не липнивас отмывать надо, вы оба воняете!
Чем? надулась Фели.
Морем, кровью и грязью. Как обычно. Ну, чего встал, Бычок? Танила с незлой усмешкой посмотрела на Бо. Тебя тоже обнять, или обойдёмся без лишних соплей?
Я бы рад, да ты первая меня прибьёшь, он поклонился ей, а потом, подойдя, бережно поцеловал руку. Тонкие пальцы с нежной кожей и возрастными, присущими пожилым женщинам, костяшками, пахли солью и холодным камнем. Мужчина только успел прикоснуться губами к ладони женщины, как Танила проворно выдернула руку. Широкий золотой браслет, обхватывающий её запястье, мелькнул перед глазами Бо, едва не задев его по носу.
Ну, всё, хватит нежностей. Идите и отмывайтесьтакой грязи я в своей халупе не потерплю.
Но нас же ты пустила, немного мрачно хмыкнул Бо. Значит, Танила
* * * * * * *
В первый раз Марта поняла смысл выражения «нежная ночь». Прохладный ветер нёс невообразимую смесь ароматов, не такую яркую, как днём, но не потерявшую силы за прозрачностью ночного воздуха. И звёздыроссыпь искр на небе, окруживших серп растущей луны.
Она сидела на стуле у подоконника и смотрела, вглядывалась изо всех сил в эту тихую, тёмную бесконечность. На маяке горел огонь и его свет не разрезал, а словно раздвигал в стороны сентябрьскую мглу. Марта могла поклясться, что ей были слышны перешёптывания морских волн на берегу и чудилось, что в луче света вот-вот появится каравелла, а ещё лучше бриг. Никакие храбрые капитаны или отважные первооткрыватели не вставали перед внутренним взором Марты. Только корабльизящный, лёгкий, расправивший паруса-крылья и неспешно идущий по тёмной морской воде. В памяти то и дело начинала звучать песня, спетая Лино, и ей хотелось ещё раз услышать её наяву. Даже не ещё раз, а сейчас, в сию же минуту. Всё-таки в серенадах было что-то стоящее, полное настоящей романтики, не испорченной современной пошлостью. В голову, при появлении ключевого определения «пошлость», тут же полезли воспоминания, принесшие с собой ещё и угрызения совести. Ни отупляюшей работы, ни Интернета, забитого бесполезной и гипнотизирующей информацией, сейчас не было, и волна сожаления о совершённых ошибках и их последствиях грозила захлестнуть Марту. Снова самобичевание и осознание своего ничтожества?! Снова реветь в подушку и грызть наволочку, пытаясь заглушить желание напиться и забыть?!
Едва не зарычав, Марта вскочила и бросилась к сложенной на комоде одежде. Бриджи и футболку, в которых она проделала весь путь и долго отстирывала от последствий путешествия в виде пятен кофе, запаха тела и непередаваемого аромата дрянной еды в аэропорту, тёплый ветер Марасы высушил быстро. Надевать грязное платье, едва не ставшее для неё погребальным саваном, к счастью, не было нужды. К тому же бежать от мыслей и прошлого надо было в кедах, а не порванных сандалиях! Быстро одевшись, Марта зажала обувь в руках и, осторожно ступая, направилась к выходу. Несмотря на то, что лестница под её ногами выдала скрипучую руладу, а резное трюмо в темноте коварно бросилось под ноги и громыхнуло не хуже взрыва, никого ночной демарш не разбудил. Осторожно закрыв за собою дверь, Марта обулась на крыльце и поспешила подальше от дома. Пусть спят, пусть видят свои счастливые сны.
Она бодро шагала по тропинке, подставляя лицо лёгкому ветерку. Ночную тьму разгоняли свет луны и сияние звёзд, проблемы и домыслы остались у раскрытого окна, и Марта уже думать забыла про слова Регины. Свернув с тропинки, она проходила то мимо высаженных рядами кипарисов, то вдоль небольшого виноградника, то продиралась сквозь неизвестно как оказавшиеся на её пути заросли каких-то колючих кустарников. Она не сомневалась, что найдёт обратную дорогуостров небольшой, у неё было мало шансов потеряться на нёми поэтому Марта даже не задумывалась о выбранном направлении. Прямо, прямо, тут захотелось свернуть направо, потом опять направо, а у старого буканалево.
Марта остановилась лишь когда вышла из тени апельсиновой рощицы на открытое, ровное место. В тридцати шагах от неё земля резко обрывалась вниз, и на самом краю, под серебристым светом, сидел человек. Марта ойкнула и собралась спрятаться за дерево, но весёлый звонкий голос остановил её.
Не уходите! немецкий звучал гладко, словно родной, почти без акцента. Лучше посмотрите на борьбу долга и глупости! Ну, не дурак ли? не оборачиваясь, человек махнул рукой в сторону обрыва.
Кто дурак? Марта осторожно шагнула вперёд, внимательно следя за мужской спиной. Это Этьен или Венсан? Или Анри, папаша счастливого жениха?
Мой отец!
Кто? она подошла почти вплотную к сидящему на обрыве человеку. В ясном свете луны Марта, наконец, разглядела его. Это был кто-то чужой Марта отшатнулась и едва не бросилась прочь.
Правила поведения приличных женщинне говорить с незнакомцами, не улыбаться чужим шуткам, не выходить замуж на четвёртый день знакомства, да Но незнакомец, словно уловив этот всплеск страха и паники, повернулся к ней и, глядя снизу-вверх, улыбнулся. Худощавый, жилистый, с взъерошенными ветром волосами, которые достигали плеч и отливали медью даже в темноте, он вновь вызвал в Марте страх. Отчётливый, понятный ей самой, но потому ещё более сильный. Она уже шагнула прочь, но снизу, с моря, донёсся голос Лино. Заглушаемый расстоянием и шумом моря, он был всё равно узнаваем.
Кто там, Дэй? громкий голос хозяина Марасы прогнал панику и вернул способность соображать.
Твоя гостья, Старик. Кажется, я её напугал!
Вот мерзавец! смех Лино смешался с шумом моря. Марта не выдержала и, сделав шаг к краю, глянула вниз. Ночное море было не чёрнымоно светилось фиолетово-чернильным светом и лёгкие перья пены казались птицами, летящими на берег. По узкой галечной полоске, отделявшей море от скалы, бродил Лино. Штаны были завёрнуты до колен, в одной руке он держал фонарь, а в другойбольшую палку. Он зачем-то переворачивал ею камни, иногда пиная их босыми ногами.
Вы что-то потеряли? крикнула она и шагнула ещё ближе.
Тише, bella signora! Второй раз я вас уже не смогу поймать! Лино запрокинул голову и помахал ей рукой с зажатой в ней палкой. Подождите наверху. Сейчас я поднимусь к вам.
Что он делает? Марта повернулась к незнакомцу. Хотя, почему же к незнакомцу? Ведь он назвал Лино отцом! Вполне нормально, что отец с сыном живут на острове и вдвоём смотрят за маяком. А что он не показывался ранее, так это тоже разумноне встречать же гостей, большая часть которых женского пола, с такой-то милой мордахой! Вряд ли бы Венсан и Этьен обрадовались возможному «конкуренту». А уж Регина точно не удержалась бы от попыток сокращения дистанции и установления более близких контактов!
Проверяет берег. Ночью! Не успел вечером, потому что вёл Синдереллу в пряничный домик, к ведьме и шестерым злым гномам, и теперь
Так это из-за меняМарта расстроилась. Это она упросила Лино остаться, и, хотя он ещё утром выразил своё согласие поприсутствовать на ужине, то вряд ли в его планы входило задержаться надолго! Полтора часа пути от маяка до дома, посиделки под песни и лёгкую беседу, а потом ещё путь домой А теперь хозяин острова вынужден выполнять свою непонятную, но наверняка важную обязанность в темноте, при свете фонаря!
Ну, привычный порядок вещей должен иногда меняться, парень улыбнулся. Присаживайтесь! Камень крепкий, не упадёте. Если хотите, можете подстелить мою куртку, он потянулся в сторону и выудил из темноты поношенную и местами дырявую джинсу. Марта покачала головой и осторожно опустилась на край обрыва, усевшись на камни безо всяких подстилок. Да что же вы так меня боитесь?! он снова засмеялся. По-доброму, без обиды и агрессии. Марта искоса глянула на него и непроизвольно отодвинулась чуть дальше. Меня зовут Дэй. Сын Лино протянул ей руку, видимо, решив всё же сократить дистанцию с трусливой и излишне стеснительной гостьей.