В главном здании, Большом Доме, царил полный беспорядок в обеденные часы. Это было единственное место, которое могло вместить шестьдесят четыре, ладно, шестьдесят пять человек одновременно. В то время, как я вошёл, практически все расселись по своим местам: семьи группами, парочки и одиночки в самом конце, а дети просто носились по залу.
Я увидел, что Моника, Таня и Алисия привели с собой Маккензи. Гейб и Эндрю сидели с ними. Я планировал взять еду и уйти. Маккензи чувствовала себя некомфортно посреди этого хаоса, а я бы только усугубил ситуацию.
В конце концов, пришлось довольствоваться остатками еды. Мяса в эту ночь добыть не получилось.
Эй, Дилан!
Я повернулся и увидел Монику за столом, она улыбалась и махала мне, чтобы я присоединился. Она выглядела нервной. Интересно с чего бы это.
Я подошёл и сел напротив Моники, рядом с Таней. Я не знал, что сказать, поэтому просто слушал, как Гейб объяснял Маккензи, что мы вовсе не плохие люди, нам просто нужно было мыло и шампунь и тому подобное.
Ей было неинтересно. Она перевела взгляд с наших подносов на свой упакованный обед. Я понял, что она оценивала разницу и смотрела на нашу еду с нескрываемым аппетитом.
Наконец, она смирилась с тем, что никто ей не собирался предлагать кукурузный хлеб или дольки яблок, которые лежали на наших подносах, взяла вилку и начала есть. Ей попалась курица. Я даже позавидовал.
Ну, обратилась ко мне Моника, игнорируя всех остальных за столом. Когда следующая вылазка? Мне уже не терпится.
Мне кажется, я пока достаточно дел натворил, промямлил я.
Маккензи тихо усмехнулась.
Моника пригвоздила её взглядом, после этого я предположил, что лучшими друзьями им не стать. Джесси сказал мне, что я ответственен за Маккензи, и я понял, что в первую очередь ей понадобится защита от всех, кто собрался за этим столом.
Но нам нужна одежда для малышей, Дилан, пожаловалась Моника. Близнецы почти всё износили.
Немного помедлив, Маккензи спросила:
У вас тут и дети есть?
Все сидящие за столом уставились на неё. Я предположил, что она думала, что мы не способны иметь детей.
Да, жирная ты корова, завелась Моника. И дети у нас есть, и доктор, и всё, что пожелаешь.
Маккензи нахмурилась и съела ещё одну ложку картофельного пюре.
Я не толстая, сказала она тихо, при этом её голос казался смущённым, а не сердитым.
Моника вздохнула и зашептала в мою сторону:
Можешь себе представить, каково это жить вот с этим? она встала и пошла туда, где сидели её родители. Моника была единственной несовершеннолетней из нас, и при этом она не жила со своей семьёй. У всех остальных просто не было семьи, и мы сплачивались в свои собственные группы. Что я мог сказать о Монике? Она всегда была независимой девушкой.
Эндрю поднялся, чтобы уйти, и через несколько секунд за ним проследовала Таня. Чем меньше за столом оставалось людей, тем больше я начинал нервничать в присутствии Маккензи, но она вела себя вполне спокойно.
Она ещё немного поела, а потом посмотрела на меня.
Спасибо, что не убил меня, её слова прозвучали почти комично.
Всегда пожалуйста, я улыбнулся. Может, завоевать её будет не так уж и трудно.
Она съела всё, что было на её тарелке, и сидела тихо, пока люди вставали и уходили. Иногда она закрывала глаза и просто слушала. Готов поспорить, она никогда ещё не была в таком шумном месте, как это.
Затем я понял, что было бы нечестно с моей стороны добиваться её расположения ко мне, когда она была в таком состоянии. Я слишком торопился оправдать свои надежды.
* * *
Я проснулась бодрой, как и всегда, после хорошего сна. В какой-то момент я поняла, что я лежу не под своим фиолетовым одеялом, не в своей фиолетовой комнате. Я взглянула на деревянные перекладины над моей головой, и меня охватил ужас.
Папа? выдохнула я, моё сердце сильно колотилось. Папа?
А? спросил кто-то. Я еле расслышала этот голос из-за собственного прерывистого дыхания.
О, нет! закричал кто-то, подходя к постели. Я не могла разглядеть лицо. Кто это был? Ей срочно нужна помощь! Быстро!
Моника, иди! Мы присмотрим за ней.
Я услышала, как хлопнула дверь, когда двое злоумышленников нависли надо мной. Они хотели меня забрать. Нет! Нет, как же так, меня же уже похитили. Значит, они хотели причинить мне боль? Или уже причинили?
Перед глазами всё расплывалось, и я стала звать ещё громче.
ПАПА!
Что здесь происходит? сказал кто-то еще, на сей раз парень.
Она проснулась уже в таком состоянии. Моника сейчас принесёт ей еду, ответила девушка.
Еда? Мне не нужна еда. Мне нужен мой папа. Если бы только я перестала трястись, я бы сбежала от этих людей, я бы его нашла.
Две сильные руки нежно обхватили моё лицо, пытаясь меня успокоить.
Маккензи, ты меня слышишь?
Я резко вдохнула воздух. Чьи-то пальцы вытерли слезы с моих щёк. Я наконец-то поняла, чьё это было лицо. Это был он. Дилан.
Маккензи, просто кивни головой. Ты слышишь меня?
Я кивнула.
Все в порядке. Ты напугана и не знаешь почему, верно?
Ты похитил меня! Я хочу к отцу! выкрикнула я.
Я знаю, я знаю, сказал он, пытаясь успокоить меня. Черт, она неважно выглядит.
Я принесла сок! И маффин! кто-то сказал взволнованно, торопливо входя в комнату.
Слава богу, сказал Дилан. Только сок.
Он на секунду замешкался и плеснул сок мне прямо в лицо.
Держите её, приказал сердитый голос.
Я пыталась сопротивляться, но кто-то зажал мне нос, и мне пришлось открыть рот. Я кашляла и давилась, глотая этот безвкусный сок, а потом потом
Я разжала руки, которыми вцепилась в запястья Дилана. Я даже не осознавала, что я делала. Я всё ещё дрожала, но дрожь утихала, и хотя я только недавно проснулась, я чувствовала себя истощённой.
Я огляделась и начала узнавать лица. Тут были Таня и Алисия, растрёпанные и взволнованные. Моника держала в руках маффин, упакованный в пластик, а Гейб просто стоял без дела. И Дилан. Дилан сидел на моей кровати, его руки всё ещё держали моё лицо. Медленно, он отпустил меня.
Прости, сказала я. Я ударила тебя?
Он подавил смех.
Нет, он посмотрел на Монику. С этой секунды в комнате всегда должен быть сок. Или что-нибудь из питья. Я скоро раздобуду ещё.
Звучало это так, словно я собираюсь остаться здесь на немыслимо долгое время. Наверное, я тут состарюсь и умру.
Что с моим отцом? прошептала я.
Дилан посмотрел на меня с симпатией в глазах. Не сказав ни слова, он встал и ушел.
Мне всё ещё хотелось выплакаться, но безуспешно. Вместо этого я повернулась и почувствовала, что засыпаю.
* * *
Я отправился в мастерскую и попытался найти полезное применение своему гневу. Близняшки Додсоны доросли до того возраста, когда им уже нужны стульчики для кормления, и я решил попытаться их смастерить. Раньше я ничего не делал кроме столов и лавок, а ещё мы все строили домами. У меня не было никаких инструкций, поэтому работа могла затянуться.
Мне нужно было хорошенько сосредоточиться, чтобы всё сделать правильно, как раз то, что сейчас и нужно. Маккензи выглядела такой потерянной утром, что мне было больно на неё смотреть. Мои мысли путались, пытаясь решить, что было правильно, а что нет, до такой степени, что у меня разболелась голова.
С одной стороны, я спас её от безрадостной однообразной жизни, такой, какой она стала с Регуляторами. Я был убежден, что она смогла бы быть счастливой здесь. Она смогла бы понять каково это: по-настоящему быть счастливой. В этом свете я ощущал себя героем.
Но она никого не просила забирать её из того мира. Она даже не понимала, что с ним было что-то не так. Ей просто был нужен её отец. И если я буду удерживать её от желаемого, как я смогу думать, что поступил верно?
Я пытался убедить себя. Если бы только у меня было время Я встряхнул головой и сосредоточился на досках. Их нужно было отшлифовать. Я начал работать, чтобы заглушить поток мыслей.
Чуть позже, ближе к полудню, в дверь мастерской постучали. Не дожидаясь ответа, Моника зашла внутрь.
Ты в порядке? спросила она. Ты казался таким напряжённым сегодня утром.
Естественно, сказал я, замеряя деревяшку. Нельзя, чтобы она теряла контроль над собой. Она могла кого-нибудь покалечить.
Это не моя вина! она повысила голос.
Я не говорил, что твоя.
Моника начала ворчать и ходить по комнате. Было видно, как в лучах света пыль поднималась столбом вокруг неё, словно пытаясь не упасть на то место, куда она собиралась наступить.
Определенно в Монике что-то было. Если бы мне предложили выбрать себе в пару любую из наших девушек, я бы выбрал её. Я думаю, она чувствовала то же самое по отношению ко мне. У нас были свои причины для ненависти к миру, и мы понимали эти чувства друг в друге. Мы оба были быстрыми и сильными, самыми смелыми среди всех. Без сомнения, она была бы прекрасным выбором. Но, по правде говоря, был ли это выбор? Если ты живешь в пустыне, что ты выберешь: песок или воду?
Слушай, Дилан, сказала она, вздыхая. Доктор Сара уже использовала ту малость, что ты смог раздобыть для семьи Масенс. Гомеопатия медленно помогает, она просто старается, чтобы они себя чувствовали комфортно. А так как корову нужно кормить по три раза в день, нам потребуется больше еды. Намного больше.
Я вздохнул. На самом деле я не хотел идти в еще один рейд. Я не хотел оставлять здесь Маккензи одну.
Или, быть может, ты вернёшь её обратно, предложила Моника.
Нет, выпалил я слишком поспешно. Моника изучала моё лицо, которому я пытался придать безразличный вид. Но она увидела мою тревогу, моё смущение и, возможно, мою надежду.
Её губы скривились от злобы, она повернулась и направилась к выходу.
Идём сегодня.
Она хлопнула дверью. Я снова вздохнул и продолжил замеры.
* * *
Алисия перебирала мои волосы, и это меня успокаивало. Я не знала, как самостоятельно заплести себе французскую косу, и мой отец, конечно же, этого тоже не знал. Её руки воскрешали воспоминания о руках моей матери, о том, как она гладила меня по голове.
Мне кажется, ты нравишься Гейбу, прошептала она, пока плела мне косу. Только не говори ничего Тане. Она по-моему на него планы строит.
Дилан, Гейб. Кого еще я должна избегать? спросила я сонным голосом. Эндрю твой или нет?
Она громко рассмеялась над моими словами.
Нет. Эндрюничей. Когда-то я посматривала на этого взрослого парня, но он меня не замечает. Но все в порядке. Здесь всегда так.
Всегда так? Алисия родилась здесь?
В любом случае, как я и говорила, ни слова Тане.
Не беспокойся, заверила ее я. Мне не интересен Гейб. На самом деле, я не чувствую ничего такого ни к кому.
Было похоже, что сценарий: девочка любит мальчика, который любит другую девочку, тут в порядке вещей. У себя дома я никогда не сталкивалась с подобными чувствами. Никто из моих друзей тоже. Может, это была одна из очередных новых программ установленных тут? Служба знакомств, которая заставляла людей быть более активными, отключаться на время от тяжёлой ежедневной работы Некоторым людям нравилось выплёскивать свои эмоции таким образом. Но не мне.
Ни к кому? скептически спросила она.
Я училась и работала, я пожала плечами. У меня не было времени на парня.
У меня были друзья. Достаточное количество, чтобы не быть одинокой. Кимми уже, наверное, знала, что я пропала. Надеюсь, она не сильно волновалась. Я представила, насколько я отстану в школе, когда вернусь. Наверное, придется нагонять целый год, а я и так многое забыла. Спасибо тебе большое, Дилан.
Дилан. Я не могла понять его. Иногда мне казалось, что я должна быть расстроена из-за него, но потом мне начинало казаться, что он того не стоил. И что он такого важного получил, когда похитил меня? Я пыталась понять причины. Наверное, он хотел денег. Если бы у них были деньги, им бы больше не пришлось воровать.
Алисия, ты пришла сюда сама? спросила я, удивившись своему вопросу.
Ее руки замерли на мгновение, но затем она продолжила.
Да, это так.
Почему? Разве ты не скучаешь по комфортным домам, еде и свободе?
К моему удивлению она рассмеялась.
Я скучала по свободе. Поэтому и сбежала.
Я сморщила лоб и задумалась, пытаясь понять. Как можно было назвать жизнь в маленькой комнатушке среди лесов свободой?
Вдали прозвенел колокольчик.
Время обеда! закричала Алисия и быстро завершила мою прическу, чтобы мы могли уйти.
Всю дорогу до столовой она почти что бежала и тянула меня за руку, но я была склонна идти неторопливым шагом. Тем не менее, мы прибыли одними из первых и заняли место в очереди за едой. По крайней мере, мне очень хотелось попробовать клубнику, которую выложили на прилавок. Она выглядела такой сочной и вкусной.
А это тебе, сказала пожилая женщина, вручая мне уже упакованный поднос с едой.
Я взяла его, но была сбита с толку.
Почему я не могу есть то же, что и другие? Я не съем много. Обещаю.
Не сегодня, женщина любезно покачала головой.
Разочаровавшись, я взяла поднос и отнесла его на то место, где мы обедали вчера, и стала ждать остальных. Алисия спешила присоединиться ко мне, Гейб и Таня шли позади недалеко от неё. Я сняла полиэтиленовую пленку с подноса и грустно посмотрела на него. Не то чтобы еда была невкусной. Просто свежие фрукты были слишком соблазнительными, и я хотела бы, чтобы со мной поделились ими.
Привет, Маккензи, сказал Гейб, усаживаясь рядом со мной. Я украдкой взглянула на Таню, она и вправду выглядела расстроенной из-за того, что он сел ко мне, а не к ней.
Где Моника? к счастью, Алисия решила начать разговор, когда Эндрю сел к нам. Кто-нибудь знает?
Да, я знаю, сказал Гейб, отправляя в рот вкусную ягоду. Она ушла с Диланом. Сказали, что вернутся поздно. А мы должны присматривать за ней, сказал он, кивая в мою сторону.
Дилан ушёл? Буря эмоций охватила меня. Я не могла различить, были ли они позитивными или негативными. Я знала, что у меня появилась надежда. Если он ушёл, значит, он, должно быть, сейчас предъявлял требования моему отцу. Значит, я скоро выберусь отсюда. Но, он был там с Моникой, и мне почему-то это не нравилось.
Ты в порядке? спросила Таня.
Я отошла от потрясения и увидела, что все четверо смотрели на меня.
Да, просто ответила я. И чтобы это доказать, я поднесла вилку с рисом ко рту. Через секунду мне уже было совершенно всё равно, что Дилан ушёл.
* * *
Черт побери тебя, Дилан, прошептала Моника.
Мы тихо сидели на автобусной остановке, обдумывая наши действия. Мы планировали обшарить несколько домов, пока люди были на работе или в школе. Это было просто. Возьмём только еду. И сразу домой.
Проблема заключалась в объявлениях. Лицо Маккензи было расклеено на автобусной остановке, на информационной доске около библиотеки, почти на каждом телефонном столбе, всюду. Я впервые почувствовал, что Регуляторы подобрались совсем близко.
Не было возгласов возмущения, дети не спешили домой раньше, чем обычно. Но люди знали, что она пропала. Когда они проходили мимо её фотографии они бормотали что-то вроде: «Ох, какой кошмар».
Просто веди себя спокойно, сказал я Монике. Никто не станет нас подозревать, если мы не будем высовываться. Иди налево, а я направо. Встретимся через час?
Неплохо звучит, сказала она. Прежде чем уйти, она откинулась назад и прошептала:Только больше никого не подбирай, хорошо?
Я знал, что она, должно быть, пошутила, но мне это не понравилось.
После её ухода я тоже пошёл прочь. Я остановился всего один раз, чтобы поднять с земли флаер, и запихнул его себе в карман.
Мы действовали обдуманно и слаженно, и через час у нас уже была провизия как минимум на две недели. Мы встретились в нашем тайном месте, там, где начинался городской сад, и притворялись, что восхищаемся цветами, пока шли по нему, а затем мы растворились в лесах.
Мы разделили ношу, поэтому было не очень тяжело, но при таком тусклом свете нам всё равно приходилось внимательно смотреть под ноги. Я думал, что мы будем молчать, пока Моника не начала покашливать.
Я хотел прервать её, не интересуясь тем, что она хотела мне сказать, поэтому заговорил первым:
Ты хорошо поработала сегодня. Только никому не говори, но мне кажется, ты лучше меня.
Конечно, я лучше, чем ты, Моника улыбнулась. Никто не станет подозревать беззащитную девушку, ответила она, хлопая ресницами.
Я улыбнулся в ответ и сконцентрировался на дороге.