Моряки в это время разговаривали или пытались дозвониться до своих родных. Старпом снова подошёл к капитану. Тот, молча, прижимал экран к уху.
Сэр, могу я узнать текст сообщения, что вы получили через маяк?
Сообщение адресовано капитану, не оборачиваясь, бросил Сэм.
Должен вам напомнить, что по чрезвычайному протоколу номер восемнадцать, в случае объявления гражданской войны с первичными, я вынужден отстранить вас от командования, по причинам личной заинтересованности, и принять его на себя.
Забыли добавить «не без удовольствия».
Что?
Я сообщу вам первым, когда будет объявлена война.
Да, конечно, я не сомневаюсь, что вы это сделаете Но в такое тяжёлое время вам нужна моя помощь, и располагай я полной информацией, я бы мог содействовать Нам нужно держаться вместе, вы же понимаете?
Старпом помявшись немного подле капитана, но так и не встретив какого-либо отношения к своим словам как и к своему присутствию, был вынужден оставить того в покое. Но словно ему на смену подошёл старик Соколаки. Капитан нервно убрал от уха коммуникатор.
Алекстар не отвечает? аккуратно спросил инженер.
Нет, сухо ответил Сэм, и снова набрал номер.
На посту значит. Всё будет хорошо, старик коснулся своей худощавой кистью мускулистого предплечья капитана. Я знаю Бенджамина Райта много лет. Онмудрый командир, и не позволит случиться бунту на корабле.
Я знаю. И всё же они не в подлодке.
Это да, старик обернулся на палубу. Все моряки звонили родным или были заняты делом. Ни о каком восстании тут и не помышляли. О диверсии они узнали уже от капитана, да и оружия на руках у них не было. На подлодках всегда спокойней. Но и то не панацея.
* * *
Господин Председатель, окрикнул Иосифа с конца длинного коридора бегущий мужчина в генеральском мундире. Погодите.
Да, генерал Табаско, остановился Иосиф.
Когда собирается Совет по вопросу применения директивы 112?
Через шесть часов, сказал председатель, сверившись с часами.
Почему только через шесть? Наши люди гибнут каждую минуту.
Их тоже, генерал. Но решение, которое мы собираемся принять или не принятькрайняя мера, к которой стоит подойти основательно.
А не связано ли случайно отложение заседания с нахождением господина Антарио в отпуске?
Зюдо уже вылетел на Совет из Ноа-Бо. Почему вы об этом спрашиваете?
Я сейчас всё объясню. Уделите мне время. Это вопрос национальной безопасности.
Хорошо, пройдёмте в мой кабинет.
Пройдя в просторный рабочий кабинет председателя, они расположились напротив друг друга на кожаных коричневых креслах. Табаско выложил на покрытый стеклом стол заготовленную папку, но открывать пока не спешил.
Почему Зюдо Антарио не принимает участие в Совете посредством голограммы? спросил генерал.
Это директива 112, а Зюдоединственный первичный в Совете. Было бы правильным, чтобы он участвовал лично.
Полагаю, это его слова?
И его тоже. Но я с ним абсолютно солидарен.
А жена и дочь Зюдо тоже отдыхали с ним на Ноа-Бо?
Кажется, да. Давайте уже ближе к делу, генерал?
Хорошо. Я считаю, что Совет нужно созывать немедленно, без господина Антарио, и рассмотреть вопрос о немедленном ядерном ударе по северо-восточным округам Альянса.
Что?! Вы с ума сошли Роберт? Ещё не хватало сбрасывать атомные бомбы на своих же людей. И что привело вас к таким безумным идеям, тем более, что как раз в северо-восточных регионах всё уже спокойно?
Вы своими глазами видели, что восстание там подавлено или верите электронным донесениям? Безусловно, внешне там отлично реализована иллюзия контроля. Но только предположите что то, что происходит здесь, лишь отвлекающий манёвр от чего-то, происходящего там.
Что вы нарыли, Роберт. Давайте уже открывайте свою папку.
Вы же знаете, что Зюдо потомственный военный.
Конечно.
Более того, его жена тоже из семьи военных, её родной дядя, по сути, второе лицо в Виринийском округе. И именно там сейчас реально находится его дочь.
Продолжайте.
Моё расследование началось с кражи образца вируса из лаборатории. Доступом такого уровня обладает только Советник. Но мне не удалось установить, кто открыл доступ в лабораторию. И тогда я начал подозревать самое очевидноепервичный Советник, которого непосредственно может коснуться вирус, выкрал его для создания вакцины. Я стал копать на Антарио. Тут началось восстание, и картина представилась мне иначе.
Но разве за такой короткий срок, что прошёл с момента кражи до восстания, можно создать вакцину?
Полагаю, что нет. Но моё расследование привело меня к другому. До Виринийского и Швайкцарного округов ещё не доведена система автоматического распыления вируса. Я запросил записи с камер наблюдения, не сильно надеясь, что он попадётся, но на одной из камер в Виринии засветилась его дочь.
Он достал из папки распечатанную фотографию и протянул Иосифу.
А тем временем эти два округа, граничащие с Дорианом, представляют собой передовые военные базы и располагают ракетными комплексами. И тогда я запустил тест систем раннего ракетного оповещения и обнаружил что вся наша система ПРО неисправна. Заражена каким-то компьютерным вирусом.
Вы хотите сказать, что в данную минуту
Да. Именно. Мы абсолютно беззащитны. И ПРО, размещённые в северо-восточных округах, тоже не действуют. По крайней мере, пока они в общей системе. И именно используя общую систему изнутри можно было заселить туда вирус. Тут мне стал ясен весь план. Зюдо Антарио якобы летит прямым рейсом Нао-БоНимиссау, но в самолётах нет сканеров штрих-кодов, а значит, он может использовать двойника, чтобы оттянуть заседание Совета на определённое время. Как вы знаете, новые коды к ракетам отправляются на каждую базу раз в сутки. Ровно через пять часов новые коды можно будет перехватить на месте в момент передачи. Учитывая увиденные возможности вируса по заражению ПРО, у меня не остаётся сомнений, что вирус, перехватывающий коды, уже разработан и ждёт своего часа.
Но ведь все военные базы полностью подконтрольны центру через маяк сопряжения.
Пока он работаетда. И он до сих пор работает, чтобы никто не подозревал о происходящем. Зюдо тянет время до заседания Совета, но сам он давно в Виринии или Швайкцарне. И если мы не ударим превентивной мерой, пока включён маяк сопряжения, мы потеряем власть над страной.
Ушам своим не верю. Вы предлагаете скинуть атомную бомбу на ничего не подозревающее население Альянса? Я никогда на это не пойду. Ещё убийством своих граждан не занимался Совет!
Боюсь, что там нет ваших граждан. Власть там давно захватили предатели и опасные преступники. И мне страшно предположить, что готовит нам Зюдо, через пять часов. Я понимаю, как ужасно это звучит, но вы не один должны это решать. Я представлю на Совет все собранные мной доказательства. Но мы должны собраться сейчас, пока повстанцы тянут время и ни о чём не подозревают. Маяк может отключиться в любую минуту. Через шесть часов, вот увидите, Зюдо появится только голограммой и будет диктовать нам свои условия. Мы останемся беззащитны. А перед лицом граждан, в случае обнародования директивы 112, он будет героем, а не террористом.
Насколько вы уверены в своих обвинениях?
Иначе меня бы тут не было. И я собрал достаточно доказательств, чтобы поделится своей уверенностью с Советом.
Генерал Роберт, вы осознаёте хоть малую часть последствий того, что предлагаете в качестве решения?
Признаюсь, что нет, сэр. Я не политик. Но как военный, я осознаю последствие бездействия. Мы не на пороге войны, мы на пороге гибели.
Иосиф всматривался в собеседника пытаясь найти любую соломинку, намёк на фальшь, какую-либо возможность оставить всё как есть. Но тщетно. Более того, во взгляде Роберта было ясно как день, что откажи он ему, тот найдёт способ собрать Совет сам, да ещё и поднимет вопрос о недоверии.
С тяжёлым сердцем, наконец сказал Председатель, но я соберу Совет. В конце концов, это мой долг.
* * *
«Черная акула», отозванная с Дорианских границ с началом восстания, уже несколько дней как бессмысленно болталась у берегов Альянса. На экипаж это подействовало расхолаживающее, и подлодка всё чаще находилась над водой или на перископной глубине. А в свете последних событий новости из мирсети стали занимать моряков куда больше, чем потенциальная угроза со стороны Дориана. Так и сейчас в кают-компании сформировалась группа лиц вокруг одного большого экрана. На вошедшего капитана отреагировали паузой.
Ну что, ваш отчаянный сеткор уже поехал в Виринию? простодушно спросил капитан.
Нет, ответил матрос из рулевых. И не поедет.
Что так?
Его убили.
Это не доказано, поправил его боцман, но он исчез.
Ясно. Либо убили, либо купили.
Вы как всегда точны в выражениях, капитан! вклинился Майлс.
В кают-компанию вошёл старпом.
О-о, здесь почти все, как я вижу. А тем временем у нас есть работа, с порога заявил он.
Разве? без должной субординации спросил Майлс. Все знали, что работы у них не было. По стандартному расписанию через неделю они должны были вернуться в порт на обслуживание, а экипаж на два дня получил бы увольнительные. Но их отозвали с места патрулирования раньше, а делать подлодке у своих же берегов совершенно нечего. Одиночными тренировочными манёврами надолго такой пробел не закрыть, и экипаж ожидал увольнительных.
Нам поступил приказ, сообщил капитан.
Все затихли внимательно слушая. Приказ. Это не увольнительные и не отпуск. О таком капитан бы сказал сразу.
Велено прибыть к Касатам. Не спешите мечтать об увольнительных, в сам порт мы, скорее всего, не войдём. Кроме нас туда вызывают ещё порядка ста судов. А остальные к другим портам. Так или иначе, весь флот вызвали к берегам.
Интересно зачем? спросил боцман. Подписать петицию верности фиолетовому флагу?
Якобы им нужна помощь в подавлении восстания.
А мы-то что там будем делать?
Пускать торпеды по кораблям, которые откажутся подчиняться.
Сэм внимательно всматривался в их лица. Как он и ожидал, восторг такой приказ не вызвал. Только штурман Мириди, засидевшийся без работы воспарял духом.
Значит, берём курс на Касаты? поднялся Мириди.
Конечно, сказал капитан. Это же наш приказ.
Но никто кроме штурмана не вставал с места.
Старпом отвёл капитана чуть в сторону и шепнул под ухо:
Сэр, вам не кажется, что мне и господину Мириди пора выдать оружие?
Зачем? ответил капитан в нормальный голос. Вы боитесь не справиться с кучкой безоружных первичных?
Двадцать пар глаз устремились в старпома так, что он съежился и даже стал ещё ниже ростом, а был он и так невысок. Набравшись духа, он выпрямился перед капитаном и с лицом, изображающим притворную отвагу, произнёс:
Согласно чрезвычайного протокола номер восемнадцать, я отстраняю вас от командования кораблём! В период гражданской войны с первичными вы не можете занимать капитанскую должность по семейному состоянию. Прошу незамедлительно сдать мне ключи центрального поста и освободить каюту капитана.
Каюту капитана Всёго-то?
Коды. Доступа, злился старпом.
Как скажете, Сэм стал медленно отстёгивать с пояса ключи. И всё-таки странный вы человек, Тебунон. Оружие ещё у меня, а вы ведёте себя так, словно оно у вас.
Я человек чести и долга. Как и вы, полагаю. Ныне ваш долг сложить с себя полномочия, а мойпринять обязанности капи
Договорить ему помешала контара, застрявшая в гортани. Одно лёгкое нажатие и голова Тебунона упала с шеи и откатилась к переборке, радом с которой стояло его тело.
Не стать тебе капитаном «Чёрной акулы», Тебунон. Уже никогда.
Экипаж замер в аффекте от происходящего. Только Мириди как ошпаренный метнулся к противоположной переборке.
Задержите его! приказал капитан и команда, не раздумывая, кинулась за штурманом. Один боцман остался с капитаном.
Что будем с ним делать? спросил он, указывая на тело старпома.
В море частями.
А с остальными?
Если честно, Леон, не знаю. Мириди подобной участи не заслужил, а Сокол и подавно. Но если мы обернёмся против Альянса, им это может не понравиться. Надо их схватить, пока они не навредили своему положению.
Понял. Возьму пару надёжных и спущусь к Соколу. Кстати, Эхо сможет вывести из строя маяк сопряжения, ну если понадобится.
Я знаю. Спасибо.
* * *
Вега открыла дверь в продуктовый магазин. Кроме неё в магазине был ещё один человек. Она слышала, как он поднялся с места своей ночлежки, только она вошла. На холодильниках красным горели акции. Через разбитое окно виднелось опустевшая летняя веранда ресторана напротив, и люди, лежащие у дороги. Телами уже никого не удивить. Через час, максимум два тут проедет катафалк и уберётся. Сколько же ценного биоматериала перевели.
Антония плотнее затянула респиратор, взяла ягодный морс из холодильника, пачку сигарет с полки, и пошла к кассам. Нарочно не оборачиваясь на крадущиеся шаги за спиной, она достала у кассового автомата из кармашка брюк элчек и пробила покупки. За спиной послышался взвод курка.
Оставь это на полке, девочка, нервно прохрипел мужчина.
Антония не глядя в его сторону, положила элчек на линию касс. Взяв в руки бутылку и пачку, повернулась к выходу из магазина.
Не так быстро, сказал мужчина. Пароль.
Свободный неименной доступ, ответила Вега, не обернувшись.
Погодь, мужчина взял с полки шоколадку и поднёс к кассовому аппарату. Затем провёл элчеком и беззубо улыбнулся. Сколько на нём?
Вам хватит.
Отвечай!
Я не знаю.
Что ещё есть? Кредитка, наличные?
Больше ничего, Антония поставила морс и вывернула карманы брюк наизнанку. В них оказалась только зажигалка.
Вот будешь курить, так и не вырастишь. Хотя в такое время а-ха-хаи так не вырастешь! Ладно, иди. Погодь, стой. Обернись-ка.
Зачем?
Посмотреть на тебя хочу.
Тогда и я вас увижу.
Да плевать мне! Оборачивайся, я сказал.
Вега медленно повернулась к нему лицом.
О-о-о, а я и думаю, что-то ты странно говоришь. Снимай это.
Он вам не поможет. Уже.
Тебе что ли знать, что мне поможет, а что нет. Снимай! он снова махнул пистолетом.
Если я отдам вам респиратор, вы всё равно умрёте.
Я-то? Да я здоров как сто быков, мне и масочка твоя не сдалась. А помрут все, но лучше ж при денюшках, а твою приблуду дуракам хорошо толкнуть можно.
Что, совсем никаких симптомов?
Ты мне зубы не заговаривай, у меня их один фиг нет. Снимай, давай свою штуковину!
Вега расстегнула застёжку респиратора и глубоко вдохнула полный поток воздуха. Лёгкие до головокружения наполнились кислородом. Свобода. Она и в последних вздохах так хороша.
Девочка протянула грабителю тоненькую ручку, держащую респиратор. Грабитель одобрительно кивнул и сжал в своих крупных сине-красных пальцах маску. Слегка потянул на себя. Но девочка не отпускала её. Сильнее дёрнул маску на себя, но девочка вцепилась намертво. Тут мужчина почувствовал, как его запястье вывернуло в другую сторону, и подозрительно хрустнула кость.
Вскричав от боли, грабитель одёрнул травмированную руку. Прицелив пистолет в правой руке на грудь девочки, он не мешкая выжал спуск.
На светло-голубой блузке Антонии нарисовалось красное пятно. Эта блуза ей очень нравилась, но ещё больше ей нравилось это тело, лёгкое которого сейчас заполнялось кровью. Она расслабила пальцы, держащие респиратор, и тот упал на пол. Невезучий грабитель к своему несчастью истолковал такое поведение неверно. Ему бы стрелять без остановки, мог бы выиграть себе хоть какой-то шанс убежать. Но он встал как истукан, испуганно уставившись на застреленного им подростка. Впрочем, долго ему так стоять не пришлось.
Первым ударом она переломала кости предплечья его правой руки, вторым выбила её из плечевого сустава. Пистолет безвольно громко рухнул, Вега отбросила его ногой. Следом выбила коленные чашечки, нанесла пару аккуратных рубящих ударов по рёбрам, сломала ключицу. Смотря на обезумевшие глаза своего обидчика уже сверху вниз, она попыталась вздохнуть. Во рту появился привкус крови. Мужчина был ещё жив, но по-видимому испытывал болевой шок и вот-вот мог отключиться. Не дожидаясь этого момента, Вега наклонилась и свернула ему шею. Это было лишним, но она не смогла удержаться.
В магазин влетел ожидавший снаружи водитель.
Госпожа Вега, вы в порядон застыл с отрытым ртом, обнаружив работодательницу возле касс. Всю в крови. Но совершенно не похоже, чтобы ей нужна была помощь. Вега открыла бутылку морса и опрокинула содержимое в горло.