Я сдаюсь! неожиданно раздался испуганный голос и из кустов слева вылез совсем молодой парень в какой-то накидке поверх лесного камуфляжа. Бросил в сторону автомат и тут же упал на колени, подняв руки вверх. Не убивайте меня, господин Тихомиров. Пожалуйста! Я очень хочу жить!
Ответить Ходоку я не успел, потому что остальные холдеровцы как по команде открыли по мне огонь. У двоих было что-то вроде одноразовых реактивных огнеметов, причем стрелять они умели метко: вокруг меня разом выросла целая стена огня и дыма, и я почувствовал, как утекает энергия браслета в защиту. Пришлось прикрыть не только себя, но и сдавшегося парня. Остальные трое повели шквальный огонь из пулемета, автомата и вроде бы кто-то стрелял из снайперской винтовкитолком я не разобрал. Потому что, когда пламя опало, я врезал по кустам впереди себя абсолютным развоплощением и противника вместе с его амуницией не стало. А так же не стало самих кустов, ближайших деревьев и земли на полметра вглубьостался лишь тончайший серый пепел, который на моих глазах превращался в такой же серый туман и таял в воздухе. Развоплощение забирало плоть у всех попавших под удар материальных объектов, не оставляя в этом мире ничего зримого
Переживший расправу пленник смотрел на меня дикими глазами и мелко трясся всем телом. О каком-то сопротивлении он даже и не думал, это было ясно с первого взгляда.
Ну все, успокойся, подошел я к нему поближе. Будет тебе Все уже закончилось, не трясись, не съем. Звать-то тебя как? Лет сколько?
ИИгнат, простучал он зубами. Ддевдевятнадцать лет.
Откуда ты родом?
С Кривого Рогу
Как же ты догадался, что надо сдаться, а Игнат?
Вы нас не боялись. Совсем. И выглядели жутко Мне стало страшно. Я почему-то понял, что мы сейчас умрем. Все А я не хочу умирать.
Ну что же, поздравляю, ухмыльнулся я. Ты все понял верно, и у тебя есть шанс еще пожить. Работаешь в Штатах на Трокман Байолоджи и Холдера?
Да, господин Тихомиров.
Тогда иди домой, вот тебе переходвысветил пятно на асфальте я. Когда вернешься, скажи, что ты видел браслет Кинэпоказал я парню сияющий Тей-элл, надетый на левую руку поверх брони. Он активирован, запитан силой под самую пробку и признает хозяином лишь меня и госпожу Кинэ, поэтому для вас уже бесполезен. Не надо его больше искать, займитесь чем-то другим, более полезным. Охотиться за браслетом бессмысленно и опасно, а я сейчас очень силен и зол. Разнести ваших Ходоков на Дороге в пух и прах мне ничего не стоит. Посетить ваш новый офис и сжечь там все тоже не сложно. Пока что у меня есть дела поважнее, но если вы будете создавать мне проблемыя вам их тоже создам, будь уверен! Еще скажи, что я ушел из имперского проекта и больше на русскую Империю не работаю. Не понравилось мне у них. Теперь я сам по себе и хожу по Дороге один. Если у Холдера есть разговор, пусть он думает, как связаться лично со мной. Но, если он станет нападать на Империю или имперского ходока Матвееву, я обязательно вмешаюсь, и мало не покажется никому. Все понял?
Я все-все передам, отпустите меня, пожалуйста, господин Ходок, снова заныл парень.
Вали отсюда, зумер, приподнял я Игната с колен за шиворот. А, вот еще, на Дороге больше не мусорьте! Ведете себя как распоследняя скотина, стыдно! пинком придал я парню ускорение по направлению к переходу. В следующий раз, гляди, не попадайся!
Еще секунда, и Игнат исчез в пятне света, оставив меня одного стоять рядом с воронкой от взрыва и обгорелым асфальтом шоссе.
Броня крепка и танки наши быстры! снова запел я, зашагав вперед. И наши люди мужества полны
Подходящее местечко обнаружилось на пригорке, недалеко от указателя «288». На краю Дороги, рядом с обочиной, рос здоровенный дуб с вывороченными из-под земли корнями, живо напомнивший мне своим видом проклятый поколениями школьников текст Льва Толстого. Рядом с нимельник, заросли лещины и несколько берез. Место высокое, сухое, Дорога с него отлично просматривается. Если как следует поработать лопаткой и топориком, то в корнях дерева можно оборудовать отличное логово-землянку, застелив себе лапником лежанку и организовав крышу над головой.
Все работа заняла у меня часа четыре. Затем я часик отдохнул, поужинал всухомятку, глядя в темнеющее на глазах вечернее небо и вновь активировал браслет, меняя реальность. Уровень силы в Тей-элл заметно снизился, но ее все еще оставалось в достатке. Итак, моя следующая цельберег озера рядом с нашим домиком в Империи. Время пребывания? Пусть будет около семи часов, этого должно хватить на все. Затем меня снова выкинет к дубу на обочине, переход с Дороги в другой мир без капсулы всегда временный и чем дольше он продлиться, тем больше израсходует силы. Жалко, конечно, но выбирать не приходится. Поехали!
Оказавшись на знакомой прогулочной тропинке вдоль берега, я бросил быстрыйвзгляд на часы, затем открыл забрало брони и посмотрел на наш дом всего в паре сотен метров отсюда, подавив грустный вздох. Снова, в который раз за сегодня, вспомнилась спина шагнувшей в переход Кати А затем, не мешкая, достал из рюкзака коммуникатор, и, включив его, набрал вызов.
Виталий Матвеевич? Это Тихомиров.
Как?! ахнул голос в трубке. Ваня?
Он самый. Поверьте, это действительно я.
Ты же сейчас в капсуле? удивленно произнес легат. Катя только что завершила переход, а ты почему-то остался на Дороге.
Так получилось. С Катей все нормально?
Да. Пока спит, через пару часов придет в себя. Что случилось, Ваня? Ты здесь временно, не сходя с Дороги? Как под Котлярово? соображал особист быстро, надо отдать ему должное.
Именно. Думаю, мое местоположение вы уже знаете или очень быстро вычислите по сигналу коммуникатора. Виталий Матвеевич, есть очень важный разговор, бросайте все и немедленно прилетайте. Только непременно один, без свидетелей. Это в ваших же интересах.
Жди. Через полчаса буду, раньше никак, коротко бросил в трубку легат и отключился.
Через двадцать пять минут я увидел заходящую на посадку в поле у ближайшей рощицы малую левиплатформу, а еще через пятьфигуру быстро шагавшего к озеру легата, переодетого в гражданское. Виталий Матвеевич оказался как всегда точен. А еще серьезен и деловит.
Что случилось, старший центурион? сходу спросил он, когда мы встретились с ним на маленьком пляже у парочки прибрежных ив. Что за форс-мажор?!
Я оглянулся вокругместо для разговора выбрано неплохое, без свидетелей. Если и будут случайные записи, то их можно будет подчистить.
Сейчас все объясню, задумчиво кивнул я. Сделал пару шагов, сорвал пожелтевшую осеннюю травинку, задумчиво повертел ее между пальцев. Видите ли, Виталий Матвеевич, я решил выйти в отставку. Пора нам прекратить наше сотрудничество.
Какую, млять, отставку? выпучил глаза легат. Ты обуел? Ваня, идет война, ты старший офицер в важном проекте и дал присягу Империи. Какого
Погодите, командир, не кипятитесь, улыбнулся я. Я правильно понял политическую ситуацию из наших последних разговоров? Империя после ряда поражений и отступлений достигла серьезных успехов, в том числе под Ломжино. И сейчас как можно быстрее нужен еще один решительный успех на фронте. От него много зависитв том числе возможные мирные переговоры и даже политический развал Альянса.
Верно, озадаченно кивнул Ситников.
Ставка была сделана на магию «эльфов», продолжил я. Но из-за вмешательства киннеров и Духа, атаковать ей снова нельзя. Иначе политические издержки для Империи могут оказаться больше чем успехи.
Именно так.
Ну, а раз так, то напрашивается простой выход. Магию против Альянса может применить тот, кто не подчиняется Империи. И кому нет никакого дела до киннеров. Например, пропавший на Дороге Ходок Тихомиров.
Вот как? задумался легат. Гм кажется, мысль ясна. Нонет. Киннеры не идиоты и никогда не поверят, что мы здесь не при чем. Духтоже.
Это как обставить дело, Виталий Матвеевич, не согласился я. Мою пропажу можно оформить элементарно. Доставьте меня к той капсуле, с которой я вышел на Дорогу, так, чтобы никто этого не видел. Я сам разорву свою связь с ней, все будет выглядеть естественно. Потом вы сможете с чистой совестью утверждать, что я пропал без вести, скорее всего, погиб на Дороге, за несколько дней до наступления. То же самое скажите и Кате, когда она придет в себя. Кстати, хватит держать девушку на второстепенных ролях, дайте ей, наконец, центуриона и поставьте рулить проектом. Она справится. Декурион Матвееваумный, храбрый и ответственный боевой имперский офицер. А заодновся ваша, не то, что пришлый Тихомиров. Пусть делает карьеру, а после войны выходит в отставку и замуж за нормального парня.
Погоди ты завещание диктовать, нахмурился легат
Как скажете, пожал я плечами. Далеенапрямую на поле боя вы никак с боевой магией и имперской техникой не засветитесь. Мне не нужны будут ракеты, танки, дивизии и эскадрильи, я все сделаю сам. Все, что мне нужноодин хороший летчик-отставник и малый двухместный самолет или левиплатформа для подготовки колдовства, при этом вся подготовка пройдет до наступления и не оставит никаких материальных следов. Все следы к началу наступления исчезнут, уверяю вас. Подозревать Империю в применении магии будут, конечно. Но вас в любом случае будут подозревать. Но если вы пойдете в отказникто из союзников ничего не докажет и все сойдет на нет Зато я обеспечу вам решающее преимущество в наступлении. Просто дайте мне список мест и целей, а так же время, когда их надо уничтожить. И ещемне потребуется прибор Холдера и все остатки Д-антигена, взятого в Калужском питомнике. В итоге Империя пожнет все плоды наступления и будет не при чем, если возникнет вопрос о магии.
А ты? помолчав, спросил Холдер. Что будет с тобой, Ваня?
А я погибну, пожал я плечами. Или пропаду без вести. Это уже моя печаль, не ваша. Не берите в голову, господин легат, это мой личный выбор. Дело я сделаю.
Мы так не можем. Русские своих не предают и не бросают.
Бросьте, Виталий Матвеевич, рассмеялся я. Чечня, южные окраины СССР список продолжать?
Так было раньше. Но не в русской Империи.
Оставьте это, поморщился я. Я предлагаю вам хороший выход, другого все равно нет. Соглашайтесь, легат.
Глава 20
Ты не понимаешь, качнул головой Ситников. В Империи действуют официальные принципы, провозглашенные в договоре между Императором и общинами, известные как: «никогда больше». Никогда больше государство не будет бросать своих граждан, отказываться от них или выдавать по чьим-либо требованиям. Никогда больше в русской Империи чьи-либо частные или государственные интересы, не будут поставлены свыше интересов русского народа. Никогда больше никакая социальная идеология, теория или форма политической организации не может быть поставлена свыше русской национальной идеологии.
Слова красивые, пожал я плечами. Но в документах они везде такие. В моем мире в той же конституции много чего написано. А по факту
Нет, это не только слова! горячо возразил особист. Ты думаешь, под наши знамена встали бы те, кто не принял новый порядок и новую этику, если бы мы врали и играли словами как «джоны»? Стали бы за нас воевать те, кто не захотел публично каяться за грехи бело-христианского мира и совершать белый олландж? Те бывшие иностранцы, которые сейчас воюют на фронте, вроде Карла Веберина? Если бы мы врали, мы бы столько не продержались. Мы последний оплот и мы не выдаем своих. Никогда. Поэтому за нас и дерутся до последнего, вот какая штука. Ты наш, Ваня. Ты принял присягу и служишь Империи и русскому народу. Хорошо служишь. У нас с тобой могут быть трения, вопросы, еще что-то да хоть и трибунал, если ты совершишь преступление. Но мы не можем сдать тебя чужакам или отказаться от тебя и бросить на произвол судьбы.
Не надо таких высоких слов, Виталий Матвеевич, поморщился я. Лишний пафос ни к чему.
Нет, надо! рубанул рукой воздух легат. Нас ведь спросят, Вань. Те же союзнички не будут ничего доказывать, а зададут простой вопрос: вы использовалисвоих магов в последнем наступлении? Если мы ответим «да»то все станет ясно и все твои хитрости будут ни к чему. Если ответим «нет»значит, предадим свои принципы и откажемся от своих бойцов. То, что ты будешь в единственном числе или вместе с пилотом, ничего не меняет. А как только будет предан сам принцип, разрушение остальной конструкции станет лишь делом времени. Брось, Вань, откажись от своей идеи, пока не поздно. Возвращайся на Дорогу и в капсулу, а когда проснешься в госпитале, будем вместе думать, как нам быть дальше.
Так не пойдет, помолчав, возразил я. К сожалению, уже поздно. Как бы вам объяснить Виталий Матвеевич учитывая, что я сам толком мало что понимаю Я сейчас словно нищий, который взял миллион в долг у бандитов под конский процент. В том смысле, что мне недолго гулять и радоваться богатству осталось, сердцем чую. Тей-эллочень мощный артефакт, способный менять реальность, недаром Холдер его так искал. Да, браслет Кинэ сейчас меня слушается, более того, помогает. Да, я запитал его силой у Хранителя и могу запитать еще, если вы дадите Д-антиген! Но это не моя сила и не мой браслет. Скоро долг потребуют к оплате с процентами и, боюсь, мне этого не пережить как не пережил эксперимента Боря Ульмов.
Ты думаешь, что погибнешь из-за магического отката?
Ага. Отката или еще чего похуже. Сейчас уже ясно, что Д-антиген нужен Холдеру и Трокман Байолоджи не для создания универсальной вакцины. Это цель второстепенная, для отвлечения внимания. Он нужен им как источник силы, чтобы поменять мир под их желания. И такую силу они получили, антигена у них много. А вот взнуздать и применить его как им хочется они не могут. Магия Дорогиштука опасная, она норовит убить своего носителя, выпить из него жизнь, а вот подчиняться не любит.
Ты имеешь в виду прибор Холдера?
Его тоже, кивнул я. Дорога коварна. А теперь представьте себе, что у меня в браслете магии разрушения больше чем в атомной бомбе! Долго я еще с этим справлюсь? Сомневаюсь Поэтому я выгнал Катюя не хочу, чтобы она пострадала, когда придет расплата. Это мой выбор и мне за него отвечать. Я сильно сомневаюсь, что пройду еще почти триста километров до конца пути, чтобы просить за Империю, шансы на это ничтожны. Зато прямо здесь и сейчас я могу помочь. Раз уж этот миллион у меня есть, было бы глупо его слить просто так. Я хочу обеспечить вам решительную победу в тот момент, когда она так нужна. И во время колдовства мне лучше быть подальше от вас и поближе к «джонам». Пусть неприятности будут у них, а не у нас, если магия разрушения выйдет из-под контроля Вы можете быть спокойны за свою совесть и принципывы от меня не отказывались и не бросали. Я сам так пожелал и действовал по собственному произволутак и скажите, если спросят. Не надо возражать Виталий Матвеевич. Поздно. Процесс уже пошел, сила уже взята и рвется наружу.
Ты уверен? опустив взгляд в землю, спросил легат.
Абсолютно.
Тогда поступай, как решил, выдохнул офицер. Я вижу, что ты что-то недоговариваешь, но мага твоей силы в узде приказами не удержишь. А по-хорошему, мы и не имеем права на тебя давить, ты и так слишком много для нас сделал. Ты получишь отставку и все что попросишь и да, нам и в самом деле нужна эта победа, грустно улыбнулся Ситников.
Я постараюсь ее обеспечить.
Хорошо, коротко кивнул легат. Еще запомни мало ли как оно все обернется. Ты всегда можешь вернуться к нам. Империя умеет быть благодарной. Мы будем ждать тебя и примем любого: больного и здорового, с силой или без нее, мага или обычного человекабез разницы.
Я запомню, кивнул я. Спасибо. А теперь, давайте поскорее начнем приготовления. Времени мало.
Виталий Мельников сидел на знакомой лавочке в зоне отдыха и как обычно кормил уток булкой. Я нисколько не сомневался что встречу центуриона именно здесьза время моего пребывания в госпитале бывший пилот неизменно приходил сюда после ужина в одно и то же время. Седой, с мрачным осунувшимся лицом, молодой парень машинально отщипывал куски и кидал их в воду разжиревшим птицам. Вообще-то это было запрещено, о чем сообщали предупреждающие таблички у лавочек. Но в случае Мельникова персонал закрывал на нарушение глаза.
Добрый вечер, господин центурион, вежливо поздоровался я, садясь рядом. Как дела?
Никак, равнодушно мотнул головой офицер и запустил очередной хлебный шарик в воду, но рука при взмахе дернулась, и тот упал, не долетев до пруда. Иди отсюда парень.
Зачем же сразу так грубо?
Тогда подите вон, пожалуйста, равнодушно сказал он.
У меня вообще-то к вам дело, Виталий, чуть улыбнулся я. Важное. Мне нужен хороший летчик, а ты вроде как один из лучших.
А я тебя знаю! наконец-то повернулся ко мне пилот. Ты тут уже порядком времени отираешься, парень. Обычно вместе с девушкой, мелкой, но симпатичной. Потом вы пропадаете и снова появляетесь. И все время ходите не в форме, а в больничных пижамках. Ты вообще кто такой, что за кадр?