Другой доктор? Вы знаете его фамилию, герр Грессель?
Увы, передо мной никто не отчитывался, голос Шпатца дрогнул. Мы с отцом повздорили, он сказал, что не мое дело, кто лечит его жену, обматерил меня и выставил. Я ушел в кабак, снял там же комнату и пил. А утром она умерла.
Не появлялся ли среди окружения вашей семьи кто-то новый незадолго до смерти Блум?
Боюсь, что вокруг нашей семьи все время появляются новые лицанам принадлежит множество заведений, у отца дела с десятками разных поставщиков, посредников и покупателей. А рабочий кабинет у него на первом этаже нашего дома.
Может быть вы сменили горничную или няню?..
Я понимаю, куда вы клоните, герр инспектор, Шпатц несколько сжал и разжал кулаки. Мою мать некому было ненавидеть. Она мало с кем общалась. Не любить ее могла разве что Джерд, но тут скорее наоборот должно бытьэто она отодвинула мою мать в сторону. Новая горничная Нет, ни горничной, ни няни мы не нанимали. А вот новые соседи появились. Купили дом, пустовавший несколько месяцев. Его звали Кушт Дагмер, а имени супруги я не знаю.
Они все еще живут в этом доме?
Я переехал от отца через три дня после смерти матери. Мы поругались, и я не видел его с тех пор.
Когда точно это было?
Три месяца назад.
Боденгаузен поднялся со скамейки и кивнул в сторону столовой. Вопреки ожиданиям Шпатца, никакого строго распорядка по приему пищи в Гехольце не было. Главный зал столовой не был поделен на сектора, регламенты, ритуалы и правила, ограничивающие практически все области жизни в Шварцланде никак не касались еды. Можно было прийти в любой момент, положить на тарелку сколько угодно и чего угодно и сесть за любой столик. Столики, кстати, тоже были разного размераможно было устроиться как большой компанией на виду у всех, так и уединиться в крошечных альковах в одиночку. Когда Шпатц первый раз пришел в столовую, он думал, что его там ожидает строгий оберкельнер, который будет строгим голосом вызывать каждого по имени, а его бессловесные помощникивыдавать строго отмеренные порции еды. А на выходе нужно будет отмечаться у секретаря, что «герр Грессель употребил колбаски с тушеной капустой, два ломтя хлеба и яблочный компот. Слава Шварцланду!» Однако опасения не оправдались. Не требовалось ни отмечаться в обеденном гроссбухе, ни отчитываться о количестве съеденного. Нужно было просто взять тарелку, обойти стол раздачи, самостоятельно наполнить ее чем хочется и сесть за любой столик. Если первой порции не хватило, не возбранялось подходить к столу с едой сколько угодно раз. Можно было громко разговаривать, смеяться и даже петь песни, если возникало такое желание. Во всяком случае рослые парни из военной охраны Гехольца несколько раз так и делали.
Шпатц и Боденгаузен устроились за столиком у стены, из-за которого была виден почти весь зал. Зал был почти пустымони пришли далеко не к началу, а значит сладкие крендельки точно закончились. Шпатц плюхнул в миску чечевичной похлебки, выбрал из оставшихся кусков хлеба пару поджаристых горбушек и как раз выбирал, какую из остывших колбасок взять, как дверь столовой распахнулась, и на пороге возник человек, совершенно не сочетающийся со всем этим местом. Он был очень высок, очень тонок и очень ярко одет. Костюм в пурпурно-красную клетку, алый галстук и крохотные красные очки на кончике длинного тонкого носа. Тощий франт на мгновение замер в дверях, поморгал, привыкая к приглушенному свету столовой, а потом расплылся в широкой улыбке, распахнул длинные руки и подпрыгивающей походкой направился к столу раздачи.
Хирш, как же я рад тебя видеть! Ты не представляешь, какими скучными делами мне приходилось заниматься последнее время!
Боденгаузен разулыбался в ответ, тоже с готовностью распахнул объятия, они похлопали друг друга по плечам, как старые добрые друзья. А Шпатц так и стоял, нацелив вилку на колбаску. Приглядевшись он заметил на лацкане рубиновую каплюэтот странный человек был доктором.
Герр Грессель, Боденгаузен указал на большой стол, предлагая устроиться там всем вместе. Позволь представить, это Карл пакт Готтесанбитерсдорф, лучший специалист по виссенам. Карл, это Шпатц Грессель, кандидат на гражданство Шварцланда.
Позвольте посмотреть на вас, Катрин-Блум-Шпатц штамм Фогельзанг! тощий красно-пурпурный доктор приблизился вплотную, передвинул очки, и заглянул сквозь красные стекла Шпатцу в глаза. Дааа Какой индекс ему поставил Хунтер? Четыре?
Два, Боденгаузен расплылся в гордой улыбке, словно ошеломительная оценка была его собственной заслугой.
Неслыханно! Готтесанбитерсдорф всплеснул длинными руками, чудом не отвесив Шпатцу оплеуху. Невероятно! Восхитительно! Молодой человек, я желаю, чтобы вы присутствовали, когда я буду проводить тестирование на грязную кровь.
«Ах вот это кто! наконец сообразил Шпатц. Тот самый человек, который держит в своих тощих пальцах жизнь любого кандидата».
Приятно познакомиться, герр доктор, Шпатц поклонился. Почту за честь, мне очень любопытно посмотреть на вашу работу.
Вы собрались покушать, как я вижу? доктор вытянул шею, словно это требовалось, чтобы заглянуть в тарелки. Я только прибыл и совершенно не голоден. Заходил поздороваться и взглянуть на вас Шпатц штамм Фогельзанг То есть, простите, еще Грессель. Просто глядя на ваше лицо сложно называть вас этим нелепым именем. До встречи через час, я удаляюсь!
И клетчатый доктор вскочил со стула и направился к двери. Все той же подскакивающей походкой.
Он никогда не предупреждает о своем приезде, улыбка сползла с лица Боденгаузена, а обычно красные щеки побледнели. Первый раз слышу, чтобы он потребовал присутствия кандидата.
Это плохо или хорошо? Шпатц понял, что у него пропал аппетит и опустил ложку в тарелку с похлебкой.
Вот и узнаем, инспектор вздохнул и отодвинул тарелку. Герр Грессель, я понимаю, что вам сейчас хочется расспросить меня подробнее о том, что вас ждет, но я, с вашего позволения, воздержусь пока от разъяснений. Мы поговорим сегодня за ужином. Возможно
Внутри Шпатца все сжалось. «Будете отбракованы», вспомнил он. Отбракованы. Ликвидированы. Кто такие эти проклятые виссены, чья кровь здесь обеспечивает смертный приговор? Шпатц ухватил ложку покрепче и решительно принялся за свой обед.
Приятного аппетита, герр Грессель, Боденгаузен вздохнул и молча уставился на стену.
Щпатц кивнул, чтобы не бубнить с набитым ртом, и надкусил подсохшую горбушку. Вкуса еды он не чувствовал, просто хотелось скрыть тревогу. Этот новый доктор пугал одним своим видом, а загадочная «грязная кровь» вызывала сложные чувства. Слово «виссен» он слышал только от бабки, и считал, что это просто устаревшее ругательство. И была еще детская считалочка, в конце которой были строчки «не успеешь отвернутьсятебя виссен заберет!»
К медицинскому сектору шли молча. Уже возле самой двери Боденгаузен тронул Шпатца за плечо.
Герр Грессель, ты мне нравишься. Поэтому хочу спросить твое мнение до того, как ты войдешь в эту дверь. Если в тебе обнаружат грязную кровь, я буду вынужден тебя убить. Я могу перерезать тебе горло или выстрелить в голову. Какой тип смерти для тебя менее оскорбителен?
Герр инспекторШпатц задумался. Полагаю, тот который быстрее. Хотя и рассчитываю, что до этого не дойдет. По крайней мере со стороны матери в моей крови не должно быть никаких проблем.
Шпатц натянуто улыбнулся, и Боденгаузен натянуто же ответил на его улыбку.
Тощий доктор Готтесанбитерсдорф, стоял, нагнувшись над столом, осторожно наливая в невысокую прозрачную чашку густую белесую жидкость. Его попугайский костюм был прикрыт бледно-зеленым медицинским халатом, а темно-рыжие волосы убраны под такую же шапочку. Верхний свет в его кабинете был потушен, только яркая настольная лампа выхватывала из полумрака в строгом порядке расставленные чаши и пробирки. Когда Шпатц вошел, он медленно выпрямился, аккуратно закрыл флакон завинчивающейся крышкой, поставил в пустующее гнездо в открытом несессере и только потом повернулся лицом к двери.
Добро пожаловать, драгоценный Катрин-Блум-Шпатц штамм Фогельзанг! его длинные конечности пришли в движение и он в три шага оказался возле Шпатца. Тому потребовалось сделать над собой усилие, чтобы не отшатнуться. В сущности, я убежден, что вам совершенно не о чем волноваться. Но хочу, чтобы вы увидели это своими глазами.
Готтесанбитерсдорф провел ладонью рядом с лицом Шпатца, ни разу не коснувшись его кожи. Затем резко отпрянул и широко улыбнулся.
Спасибо за поддержку, герр доктор, Шпатцу сделал осторожный шаг вперед. Только я пока не имею права носить фамилию Фогельзанг Я Грессель.
Если угодно, могу называть вас Грессель, доктор громко засмеялся, запрокинув голову. Право носить приставку штамм получают по праву крови, а не бюрократически. Вы точно Фогельзанг, герр Грессель. Остальноепустая формальность. Впрочем, чтобы вас не смущать, обещаю больше не использовать ваше настоящее имя, пока вы не будете полностью к нему готовы. Прошу к столу!
Доктор Готтесанбитерсдорф взмахнул руками, словно фокусник, приглашающий зрителей на представление. На правой стороне стола стояли семь одинаковых прозрачных чаш, наполовину заполненных мутной жижей разных цветов. Из открытого несессера торчали горлышки и пробки разноразмерных склянок, флаконов и бутылей. Десяток пустых пробирок в деревянной подставке. Латунный штатив. Маленькая спиртовая горелка. И открытый футляр со скальпелем.
Присядьте на стул, герр Грессель и закатайте правый рукав, доктор ловко выхватил из несессера склянку с прозрачной жидкостью, вынул притертую стеклянную крышку и аккуратно поставил ее на стол. Положите руку на стол и сожмите в кулак. Доктор наклонился и вылил на запястье Шпатца несколько капель резко и незнакомо пахнущей жидкости. Будет неприятно. Я сделаю надрез на счет три. Раз!
И полоснул скальпелем запястье сразу под большим пальцем. Шпатц не успел ни зажмуриться, ни испугаться. Доктор положил скальпель, извлек из подставки пробирку и подставил ее под тонкую струйку крови.
Вообще-то среди врачей принято пользоваться медицинской иглой, чтобы взять анализ крови, неотрывно наблюдая, как капли красной жидкости стекают по прозрачным стенкам пробирки, проговорил доктор. Но мы с вами делаем не совсем обычный анализ. А он требует особого подхода
Уровень крови поднялся до едва заметной метки, и Готтесанбитерсдорф ловко закрыл ранку ватным тампоном, смоченным все в той же прозрачной вонючей жидкости.
А впрочем, это не более, чем мой личный каприз, доктор опять улыбнулся, обнажив белоснежные зубы и покачал перед глазами Шпатца пробиркой с его кровью. Совершенно все равно, как именно берется кровь на эти тесты. Просто я люблю драматические эффекты.
Шпатц облизнул пересохшие губы. Ранку на запястье нещадно щипало, в голове царил сумбур. Находиться наедине с этим человеком было жутко и одновременно любопытно.
Я приехал в Гехольц из-за вас, герр Грессель, усаживаясь на стул с противоположной стороны стола и все еще не выпуская пробирку из рук сказал Готтесанбитерсдорф. Не мог отказать себе в удовольствии своими глазами увидеть сына Блум, которую все считали погибшей. Как я уже сказал, вам не о чем тревожиться. Кровь вервантов не смешивается с кровью виссенов.
Тогда зачем этот тест?
А об этом необязательно знать Боденгаузену, Готтесанбитерсдорф извлек из несессера длинную пипетку и погрузил ее кончик в пробирку с кровью. Красные бусинки побежали вверх по тонкой стеклянной трубке.
Кто такие виссены?
О, герр Грессель, вы так невинны, что даже ничего не знаете об этом? Завидую вашей прекрасной стране, как она там называется? Сеймиль? Сейсилль? пять капель крови упали в чашу с жижей бледно-розового цвета, она стояла первой в ряду справа. Виссены неотличимы от людей. Ты не задержишь на них взгляд, если встретишь на улице. Они говорят, как люди. Ходят как люди. Одеваются как люди. Они просто живут среди нас. красные капли сначала упали на дно и скрылись из вида, но потом набухли черными бусинами и с лопнули, образовав на поверхности розовой жижи причудливый узор, похожий на цветочный орнамент. Нам известно семь разновидностей виссенов. Вот эти, на отсутствие родства с которыми нам сейчас указал тест, самые безопасные. Они обычно очень красивы и обладают неумеренным очарованием, и им никто не может отказать.
Кончик пипетки снова вернулся в пробирку за новой порцией крови. На очереди была чаша с желтоватой жижей.
Смотрите, что сейчас будет! капля крови сорвалась с кончика пипетки и, не успев коснуться поверхности жижи, вспыхнула ярко-желтым. Обожаю этот момент! и он уронил в желтую чашу еще несколько капель кровиеще несколько коротких вспышек. Про виссена этой крови ты мог слышать. Наверняка ты знаешь сказку о короле-людоеде и его восьми рабах без глаз? Ее же еще рассказывают непослушным детям?
Шпатц кивнул. О, да, эту сказку он помнил! Первый раз он ее услышал совсем маленьким, когда еще не было стыдно плакать от страха.
Этот король правил Аанерсгроссом четыреста лет назад, доктор заставил еще одну каплю крови вспыхнуть и снова погрузил пипетку в пробирку, за новой порцией. И слепых рабов у него было не восемь, а восемьдесят два. Но детям трудно запоминать большие числарука доктора переместилась к третьей чаше. Зеленоватой. Рекомендую заткнуть нос, сейчас будет неприятный запах.
Шпатц быстро поднял руку к лицу, Готтесанбитерсдорф тоже сжал пальцами кончик своего тонкого носа. Зеленая жижа забурлила, стала темнее, на поверхности набухли пузыри, лопавшиеся с мерзким чавканьем.
Этих виссенов официально больше не существует, доктор прикрыл вонявшую чашу салфеткой. Их очень легко отличить по внешнему виду, так что даже никаких анализов проводить не надо. Но таков протокол
А куда они делись?
Они обитали только в дельте Сюдфлюсса. Они насылали эпидемии на соседей, и в конце концов их уничтожили. Это было около сорока лет назад, но порожденные ими болезни до сих пор иногда вспыхивают, капля крови упала в следующую чашу и расползлась по поверхности тонкой сеточкой. Четвертая разновидность виссенов. Они могут говорить друг с другом без слов. С любого расстояния.
Откуда они взялись? Это какой-то народ?
Увы, герр Грессель, я не могу ответить на твой вопрос, Готтесанбитерсдорф вздохнул. Существует десяток гипотез о происхождении виссенов, но ни одна не подтверждена. Пятой разновидности виссенов нельзя смотреть в глаза. Они через взгляд могут проникнуть в мысли и подчинить волю.
Не успеешь отвернутьсятебя виссен заберет! усмехнулся Шпатц. Считалка такая была в детстве.
О, вы начинаете понимать! доктор низко наклонился над столом и заглянул Шпатцу в глаза и подмигнул. Затем отвел взгляд и капнул кровью в шестую чашу, бледно-пурпурную. Жижа потемнела и стала на мгновение черной. Потом на поверхности расплылась белая клякса. Шестые виссены почти ничем не примечательны. Они могут быть сильны физически, и начисто лишены морали. Ну и седьмыекапля крови плюхнулась в жижу просто белесого цвета, в ту самую чашу, которую доктор наполнял, когда Шпатц вошел. Седьмые не могут пролезть в мысли, зато им подвластны наши чувства. Страх. Любовь. Жалость. Ненависть. Они могут или вызвать или отменить любое из них.
Шпатц сидел неподвижно, глядя как Готтесанбитерсдорф составлял чаши в металлическую кювету, потом туда же отправились скальпель и пипетка-капилляр. Щелкнул замок несессера. Затем доктор поднялся, снял медицинский халат и аккуратно повесил его на спинку стула. Вернул на нос крохотные красные очки. Снял с коротко стриженных рыжих волос бледно-зеленую шапочку и положил ее рядом с кюветой.
Почему их кровь грязная? спросил Шпатц, не рискнув сформулировать этот вопрос иначе.
Вы хотели спросить, почему нужно непременно их убивать, герр Грессель? Готтесанбитерсдорф оперся ладонями о стол, растопырив длинные пальцы. На указательном пальце правой руки масляно блеснул обсидиан перстня с выгравированным восьмилучевым солнцем, таким же, как и на флаге Вейсланда. Ведь с первого взгляда кажется, что они просто одарены талантами, недоступными обычным людям? И создается впечатление, что это делается из соображений ксенофобии, просто чтобы уничтожить все непонятное, так?
Шпатц молчал и смотрел в неулыбающееся лицо Готтесанбитерсдорфа.
Вселенная ничего не делает просто так, доктор резко распрямился и вздернул идеально выбритый подбородок. Любой дар уравновешивается изъяном, схожим по значимости. Любой из виссенов считает себя выше и значительнее человека. Их философия гласит, что онилучшая версия людей только лишь потому, что получили что-то просто так. Не трудом. Не долгим и вдумчивым образованием. Не усилиями и победой над ленью, слабостью и невежеством. Не наукой и искусствами. И только в силу этого используют остальных как мясо. Когда вы подробно изучите историю, вы увидите, как печально заканчивались все попытки принять виссенов в общество людей как равных. Поэтому мы, как самая передовое и технически развитое государство, возложили на себя ответственность защищать человечество от это скрытой пока от большинства глаз угрозы.