Я сотру эту улыбочку с твоего лица, заорал он, намереваясь окончательно столкнуть Джонни со стула.
Благодаря быстрому анализу ситуации и просчету некоторых последующих действий, робот вовремя, почти даже неспешно, встал со стула и отошел на шаг, пропуская вперед нападающего на него школьника, который по инерции налетел на стол, не успев затормозить или сообразить, что враг ушел с траектории удара.
Озверев окончательно от такой наглости со стороны новенького, Сэм начал истошно, но как ему казалось воинственно и устрашающе вопить. С таким кличемможет быть в тем времена, когда люди были не очень развиты, в действительности так и выглядел клич, возвещающий о начале сражения, запугивающий противникаон вновь кинулся на робота.
Все происходило и быстро и медленно одновременно. Я то упускала из виду движение, то видела его до мельчайших деталей и могла рассмотреть как дергается мускул на лице Сэма, как вздуваются и пульсируют от напряжения вены на его руках, и как капля пота стекает со лба на переносицу. Лицо же Джонни было невозмутимым, что меня совсем не удивило.
Правый кулак заносится для удара. Ему придается ускорение, в него вкладывается вся сила, он неотвратимо наступает. И вот, когда он уже готов соприкоснуться с кожей лица и почувствовать, как она мнется под его неопровержимой властью, как болью отзовется в чужой челюсти его уверенность, он был резко остановлен и зажат тисками чужой ладони. До ушей некоторых наблюдателей донесся слабый хруст.
Никто и не заметил, как новичок поднял руку, чтобы предотвратить удар, настолько стремительным было это движение.
На секунду оторопев, Сэм решил не отступать и занес для удара второй кулак. Импульс удара возник в центре тяжести. Пробежал по руке. Заполнил собой кулак. Устремился к цели. Но разрядился, ударившись о второй защитный барьер. Теперь новенький держал его обеими руками. На лице Сэма читалось: «Вот западня»». На лице Джонни не дрогнул и мускул.
Следующим быстрым и ловким движением, кажется, даже не встречая сопротивление, робот завязал узлом руки противника, что тот не мог и пальцем пошевелить. Пытаясь вырваться из захвата, Сэм лишь отчаянно дергался, пытался пнуть обидчика, толкнуть локтем в бок. Несколько секунд такой борьбы и попытки освободиться приобрели яростную окраску. Получив толику свободы в движениях благодаря активным разворотам корпуса, Сэм увеличил амплитуду движений, расшатывая себя и соперника. Ему почти удалось воспользоваться особо удачным изворотом, чтобы вырваться, но Джонни оказался проворнее и направил больше энергии на сдерживание.
И вновь послушался слабый хруст, который очень быстро достиг высокой громкости и стал слышимым на достаточном расстоянии. Лицо Сэма исказилось в гримасе боли. Очевидцы охнули. Испугались.
Испугалась и я, выйдя из оцепенения.
Ты делаешь ему больно! Отпусти! крикнула я.
Робот услышал и сразу ослабил хватку. Сэм упал перед ним, пытаясь отдышаться. Он пошатнулся, неуверенно поднялся на ноги. Неудержимое пламя в его глазах плясало дикие танцы, и он вновь был готов нанести удар.
В этот раз робот не отвечал. Даже не защищался. Удары достигали цели. Один раз. Второй. Третий в грудь. Четвертый в живот. Сэм навалился на него телом, опрокидывая на пол. Сев на него, он продолжал колотить Джонни до тех пор, пока несколько парней не оттащили его подальше. Он хотел продолжения, подаваясь туловищем вперед, виснув на чужих руках и замахиваясь кулаками в разные стороны.
Отпустите! Как вы смеете меня останавливать! разнеслось по всей столовой. Сэм кричал и хотел начать новую драку с теми, кто посмел оттащить его от победы.
Джонни не вставал. Я подбежала к нему, не зная, что с ним и как помочь. Вдруг он сильно поврежден?
Джонни, вставай, как то по-особенному жалостливо попросила я. Нас окружила толпа любопытных. Кто-то предложил позвать медперсонал, кто-то сказал позвать учителей. Робот-уборщик намеревался поднять опрокинутый стул.
Робот перевел взгляд с потолка на меня. На его щеке была видна царапина. Крови не было, но покраснение и содранные чешуйки кожи выглядели как натуральные. Губа также треснула.
Я помогла ему встать, хотя по резкости и свободе движений было понятно, что это ни к чему. Но ситуация явно того требовала и робот не сопротивлялся.
Что новичок, получил свое? А я ведь не все отдал! Иди сюда, я тебе разукрашу наглую морду, орал Сэм, все еще сдерживаемый одноклассниками.
Все хватит, крикнула я ему в ответ. Достал. Отстань от него!
Пусть от тебя отстанет для начала, а то прилепился как углеводная каша к зубам!
А тебе какая разница к кому он прилепился? возмутилась я.
Голос немного дрожал, выдавая мою неуверенность и слабость. Отголоски страха шептали о беззащитности.
Такая! Ты моя, поняла!
После этого меня переключило. В голове пронеслись картинки того, как когда он бесцеремонно кладет свою руку мне на плечо, обнимает, игнорируя мое недовольство, предлагает проводить себя до дома или как зовет к себе домой, пока там никого нет. Заявление о том, что я принадлежу ему стало последней каплей. Больше нельзя терпеть такое к себе отношение. Не дать отпорзначит вечно быть подневольной марионеткой в чужих руках. Страх, что обезоруживал меня раньше, подпитал желание бороться, а не бежать.
Не помню момента, когда я стала твоей девушкой! Не напомнишь, когда это произошло?! Я в своем уме была или может нет, а?
Все это время я держала Джонни за руку, закрывая его собой от Сэма, который был готов любую секунду рвануть вперед для продолжения борьбы. Робот же спокойно ждал окончания перебранки, в ответ несильно сжимая мою руку.
Сэм, не найдя вразумительного ответа, смог выкинуть лишь:
А что не так? Или ты заделалась девушкой вот этого дохляка?
А я, не найдя ничего более умного, ответила:
Да, представь себе! Я его девушка, а онмой парень.
Этим заявлением я поставила жирную точку в противостоянии. Школьники, получив дозу интересного зрелища, взбудораженные высыпались из столовой, чтобы группками обсудить произошедшее, поделиться впечатлениями и приукрасить события, чтобы события стали частью легенд школы. Сэм казалось немного остыл, но все так же бешено смотрел в нашу сторону. Решимость отвоевать свое, заполучить обратно заветный приз появилась быстро, не угасая и в будущем.
Я повела Джонни в медпункт.
***
Отчет об экологической ситуации на период с 1.01.2055 года по 1.01.2056 года: «<> Глава службы по контролю за экологической ситуацией в (фрагмент утерян) сообщает, что допустимый уровень загрязнения воздуха превышен на 5%. Допустимый уровень загрязнения почвы и воды в регионах проживания населения превышен на 15%. Меры по предотвращению дальнейшего загрязнения не возымели должного эффекта. Моделирование прироста уровня загрязнений позволило понять, что все современные технологии не смогут обеспечить улучшения ситуации».
Отчет научного центра по контролю над экологической ситуацией от 15.07.2055 года: «<> Научный сотрудник отдела восстановления растительной среды сообщил, что в условиях лаборатории клонировать образчик не удалось. Также он отмечает снижение жизнеспособности представителей флоры в естественных условиях существования. Для продолжения дальнейших исследований требуем в немедленном порядке рассмотреть прошение о дополнительном финансировании исследований центра».
Нет, так нельзя. Мы же не можем обнародовать этот «найденный» отрывок вот таким. Это не дело. Вопросов много, информации много. Нескладно как-то с тем, что уже есть в открытом доступе.
Вроде бы, как бы и нет. Оно же все непонятно, мы же целыми кусками вырезаем. А до нас еще большими кусками вырезали. Пади разберись, что там было в самом начале.
Да кто там будет разбираться! Состыковываетсяне состыковывается. Кому не наплевать?! Это все какая-то там история. Народу такое не интересно. Пока есть работа, новые примочки, развлекаловоникому и дела не будет до того, что там в той бумажке энной давности было написано. Кинь конфетне увидят документ.
Комната наполнился хохотом.
Уберите второй отчет и придумайте что-нибудь более позитивное. Что-нибудь о том, что компания спасла всех. В этом духе. Понял? последнее было выражено в крайне агрессивной форме, не требующей возражения.
Помощник закивал головой, прижал документ к себе и на трясущихся ногах стремительно покинул зал заседаний.
А теперь посмотрим, что нам говорит секретный документик, с явным удовольствием промурлыкал председатель, открывая потрепанную, пожелтевшую бумажную папку.
***
Господин Президент, неуверенным голосом произнес помощник. Продолжать он не стал, пришлось оторвать взгляд от важных документов.
Я слушаю. Что-то срочное?
ЭмдаСрочное.
Всегда говорит так, будто воды в рот набралне проглотить, не выплюнуть. Вытягивать из него придется тягачом или просто у него каждое слово на вес чистого воздуха за куполом.
И поэтому ты так тянешь с тем, чтобы мне рассказать об этом?
Он явно напрягся, хотя это было беспочвенно, по крайней мере, как мне показалось, ведь никакой негативной окраски своим высказываниям я не придавал, но, несмотря на это, помощник все таки немного трясся от напряжения, будто его бьет током.
Строительство воздушной дороги от центрального города до Первого снова приостановлено.
Теперь вынужден признать, такая манера доклада важных новостей раздражала. Дабы избежать нападения на своего сотрудника, я вздохнул, успокаиваясь:
По какой причине?
Такэто пожар случился и, кажется, я пристально на него посмотрел, в смысле, докладывают, что это сделали неизвестные в масках.
Неизвестные в масках? Как они пробрались вовнутрь тоннеля?
Они, сэр, сделали это снаружи
Немыслимо. Этот юнец хоть знает, о чем говорит?
Это невозможно! Чтобы работать за пределами купола или временных станций кислорирования нужны специальные костюмы или роботы. Что одно, что другое, стоит немалых денег. Откуда бы эти неизвестные, без ведома компании, приобрели бы такое оборудование? Что за чушь ты несешь?
Оборудования у них и не было
Тогда как? Как скажи мне?! выйдя из себя, я резко поднялся со стула.
Как сообщают очевидцы и прибывшие на место спасатели и охрана, эти люди были в обычных масках из ткани. И никакого специального снаряжения они не имели.
Невозможно. Атмосфера давно непригодна для дыхания, они бы и минуты не выдержали без кислорода. Что происходит? Волнение схлопнуло мое самообладание в тонкую нить, готовую порваться. Это уже не первый инцидент с воздушными тоннелями. Диверсии? Против власти? Но само осуществление такого уже не дает покоя своей нереальностью, невыполнимостью.
Жертвы есть?
Нет, сэр, человеческих жертв удалось избежать. Никто не пострадал. Кроме техники и нового модуля дороги.
Сев обратно, опять вздохнул. Хоть эта новость может радовать.
Строительство этой дороги уже обошлось компании немалых денег. Кто-то намерено мешает продолжать работы. И либо это отчаянные самоубийцы, либо это тщательно спланированная и проспонсированная работа по дискредитированию компании. В любом случае останавливаться нельзя ни в коем случае. Обеспечьте охрану всем объектам, находящимся в стадии строительства. Также, обезопасьте уже готовые воздушные дороги.
А что насчет подземных дорог? предложил помощник.
Подземные дороги. Места, наводящие ужас. Местахранители ужасных событий времен переселения, о которых знают немногие. А те, кто знают, предпочитают об этом молчать.
Те дороги, что еще пригодны для перемещений транспорта и так используются, на их починку уходит времени больше, чем на подачу воды в кран. А карту дополнительных тоннелей не знает никто, они заброшены, перекрыты, обвалены или еще что похуже. В некоторых нет кислородного обеспечения вовсе, а в некоторых оно устарело и может считаться непригодным. Я бы и рад воспользоваться благами былых времен, да только это сопровождается рядом рисков.
Нужно поймать этих преступников.
Какие-нибудь еще новости? Может что-то насчет других городов? Починили станцию кислорирования города номер 2? А станцию фильтрации воды в городе номер 3?
Работа идет полным ходом, поломки оказались серьезнее, чем предполагали специалисты, поэтому починка займет немного больше времени, чем планировалось, в этот момент помощник поймал мой недобрый взгляд и правильно его расценил, но дополнительные ресурсы привлечены, поэтому и кислород, и вода поступают в нужном и достаточном количестве.
Я лишь кивнул на этот доклад.
Что-нибудь еще?
В городе номер 4 ситуация находится под контролем. Больших волнений среди масс населения удалось избежать. Но
Было видно, что последнюю новость на сегодня он говорить побаивается. Закончил бы на новости о порядке в городе номер 4 и разошлись бы тихо и мирно, зачем же ты приберег плохое на последок.
Но в Первом городе жалуются на плохие условия проживания и явное переселение, новости об этом городе всегда вызывали во мне дрожь негодования, будь то хорошая или, что чаще всего и бывало, плохая новость.
Сообщи местному органу управления, что их проблема решается. Теперь все?
Да, сэр, Господин Президент.
Он развернулся и начал уходить. Но уже перед самой дверью, занеся ладонь, чтобы толкнуть дверь, он обернулся и сказал:
В совете сообщили, что нашли еще фрагмент исторического документа.
Процедуру все знают. Обнародуйте.
Хорошо, сэр.
И он, наконец, покинул мой кабинет. Проблем с каждым днем меньше не становилось. Их все разгребаешь, как мусор, который свалился на тебя внезапно, будто ты рухнул в мусорный бак и выбраться сможешь только тогда, когда весь бак будет очищенвот ты его разгребаешь, а на голову тебе падает еще порция. Стоишь ты по колено в проблемах, грязный от их влияния, неприятно пахнущий от их последствий и обруганный за их медленное исправление.
Народ часто возмущается. Впрочем, истории, кажется, не знают периода, когда народ не возмущался бы качеством жизни, еды, одежды, платы за труд, дорог, жилья и проч. Но все-таки, мне кажется, что загнанные в угол, неспособные выйти из-под купола люди возмущаются в разы сильнее тех, чтокак гласят дошедшие до нас историибыли свободны в передвижениях по свету. Кажется, что сейчас у человечества отняли свободу. Хотя, по сути, она всего лишь видоизменилась. А вот человек как таковойнет.
Обдумывая судьбы мира, я и не заметил, как оказался возле двери, что вела в самую скрытую часть исследовательского центра. Вглубь.
Это место сейчас отражает и полностью содержит весь мой разум, напоминает мозг с его извилинами, связями, по которым бегут импульсы, и энергией, что направляется на решение определенных задач. В основном, конечно, на одну задачу, полностью поглотившую меня. Это не выглядит как лампочка, горящая посередине темного поля. Совсем нет. Скорее это напоминает состоящее из полезных забот, дум о насущном, о создании благ для человечества защитное укрепление, в центре которого находится эта тлеющая идея. Идея, способная быть удобрением для почвы, на которой вырастет благополучие, или, напротив, раздуваемая нетерпением, решимостью и безумием, она станет искрой, породившей очистительный пожар, беспощадно пожирающий все на своем пути. И уже на пепелище, на останках сможет возродиться нечто новое. Сотвориться ли новый мир из старого? Или ему нужно заново родиться?
Я вовсе не радикалист и привык перед тем, как принять решение, взвесить все плюсы и минусы, просчитать доход и убытки, а уж затем приходить к определенным выводам. Но если по-другому никак?
И снова я погрузился внутрь себя, поэтому был немного сконфужен от внезапно подкравшегося ко мне Майкла Грина. Глядя на него, хотелось держать между нами приличное расстояние.
Господин директор, вы решили поощрить нас своим присутствием?
С чего вдруг такие любезные речи, мистер Грин? Не припомню, чтобы хоть единожды слышал от вас что-то в этом духе. Я пришел проверить, как идут исследования. Есть ли подвижки?
Господин Президент, конечно, есть подвижки. И большие. Уверяю вас, скоро мы сможем добывать мертвую энергию. Нужно только совсем чуть-чуть подождать и
Подозрение не укрылось у меня внутри. Я отлично знаю, что ему доверять нельзя, но другого выбора у меня нет.
И?
И выделить средства на необходимые материалы. Всего ничего, самую малость. И нужны еще подопытные, старые сильно изнашиваются в процессе.
На последнем слове его маленькие глазенки сощурились, покрылись мелкими морщинами. Кривые пальцы сделали жест, указывающий насколько маленькими должны быть дополнительные вложения. Несмотря на то, что он пытался подластиться, быть нарочито вежливым и обходительным, когда хотел что-то получить, его лицо, испещренное гнойниками и шрамами, носящее следы его безумных, опасных экспериментов над химическими составами и кто знает чем еще, лукаво улыбавшееся кривым, сильно ассиметричным ртом, выдавало темные намерения.