Бред, кинул Сэм и не стал продолжать.
Может и из-за этого, видно было, что те чудики из этих районов. Их же побили, вот они теперь хотят отомстить, жуя и чавкая, уверенно заявил Крис. Походят, покричат, да успокоятся.
Ага, а тебя не смущает, что уже больше недели прошло с тех пор? вклинилась Жюльетта, которая принимает абсолютно все близко к сердцу.
Долго до них доходило.
Мой знакомый сказал, что в его районе уже сильно беспокоятся. А он живет совсем близко с зоной. Вроде бы не только отчужденные погромы устраивают, но и те, кто близко от них живут, присоединяются.
Какие погромы, Ассоль, не неси чепухи!
Он мне так сказал!
Да врет он все, новости ничего такого не сообщали.
Мне кажется, он не лжет.
Да, опасное это местозона «отчуждения»! То люди пропадают, то вот теперь беспорядки. Поубивать бы всех там
Ты что такое говоришь?! Так нельзя!
А что? Крис возмутился такой реакции девочек. Это же понятно, если простыми методами не исправить, надо подключать большую артиллерию. Когда камень в вентилятор попадает и мешает, ты же его не оставляешь там, правильно?
Молча доедая свой обед, друзья невольно бросили взгляд на дальний край столовой. Девочки улыбнулись, видя как их подруга смеется.
Теперь хоть на пару стали похожи, проронила Ассоль.
Точно! Раньше такого тепла между ними не было, подтвердила Жюльетта.
***
После двух недель с того инцидента с открытой дверью в хранилище отходов, Майкл Грин без устали проводил эксперименты. Он чувствовал, что необходимо быстрее производить опыты, делать их больше, потому что времени катастрофически не хватает. Его сотрудники, что трудились вместе с ним, уже не помнили, когда видели в последний раз своих родных, свои квартиры и свет за пределами центра. Спали, ели, отдыхали они в пределах своего отдела. К чему такая спешка не понимал никто. Только начальник понимал, что их маленькие секретики в скором времени могут потечь наружу через ту самую открытую дверь.
Но извлечь из мертвых тел энергию не получалось. Мистера Грина это бесило. Он опрокинул ни одни стол, получая от опытов лишь то обугленные, то истекающие жидкостями всех цветов, то высушенные тела и ни грамма энергии. И каждый такой раз он убеждался в том, что получить энергию из мертвецов не получится и необходимо возвращаться назад.
***
Со всех информационных стендов города ведущая читала: «Около полудня, приблизительно в обеденное и послеобеденное тренировочное время, большая группа людей напала на один из магазинов сети «Окси тэкнолоджи». Разгромив сам магазин и уничтожив большую часть продукции магазина, люди с лозунгами «Скажите правду!» и «Мы не потерпим, чтобы нас убивали!» вышли на улицы города, терроризировав жителей вплоть до времени кислорирования города. О дальнейших попытках учинить разгром не сообщается. На обеспечение безопасности граждан и поимку нарушителей спокойствия направлены вооруженные силы города. Следите за новостями!». Далее демонстрировались кадры с места событий.
Какой ужас!
Это все люди? Совсем не похоже!
Что творят! слышалось у каждого стенда, где собиралось по несколько человек. Многие были напуганы.
***
Эндрю был в ярости.
Почему, скажите, почему мне не сообщили об этом раньше? Почему? Вы работаете или просто так деньги получаете? Чем вы занимались? Почему не сказали тогда, когда все это можно было убить в зачатке? А?
Его секретарь молчал. Трясся от страха и не знал, что сказать. Он бы сказал президенту об этом раньше, если бы мог, если бы на него не давили люди сверху. Против совета не пойдешь, если хочешь жить.
Силы направлены?
Да, сэр.
Нашли уже зачинщиков?
Ищем, сэр. Очевидцы утверждают, что началось все с окраин города.
Так, найти будет не сложно. Есть информация, что послужило причиной этому?
Нет, сэр.
Вызовите ко мне Майкла Грина.
Он уже здесь, сэр.
Хм, усмехнулся Эндрю. Значит, ему не зря подумалось, что это может быть связано с их экспериментами. Вы хотите мне что-то сказать, Мистер Грин?
Я думаю, вы сами знаете, что я хочу вам сказать.
Вы не углядели и теперь наш проект в опасности?
Хранилище уже уничтожили.
Подчищаете за собой грязь только тогда, когда к вам в дверь стучатся?
Господин Президент, я понимаю, вы беспокоитесь за судьбу нашего проекта и что ваше в нем участие может стать общеизвестным фактом. Но не беспокойтесь, ничего за пределы стен моего отдела не выйдет. Вам нужно только поймать инициаторов этого беспредела, и народ забудет о том, что эти нарушители кричали и к чему принуждали.
Думаете все так просто?
Безусловно.
Ваше спокойствие меня выводит из себя, вы чего-то недоговариваете.
Господин Президент, вы видите меня насквозь. Я и сам, если честно сказать, переживаю за проект. Столько всего навалилось на вас, на меня. Прогресса не видно, а тут еще угроза раскрытия. Надо ускорить процесс и начать получать реальный результат.
Что вы предлагаете? спросил Эндрю, хотя и чувствовал, что ничего хорошего он не услышит.
Нужно вернуться к добыче «живой» энергии. Это у нас получилось один раз, получится снова. Другого выхода нет.
Нет, нельзя! все внутри него протестовало. Ему претила сама мысль о том, чтобы допустить смерти невинных ради достижения пусть даже благой цели. Но он понимал, что другого шанса и выхода не будет. Надо действовать сейчас, пока есть возможность.
Господин Президент, чтобы достичь изменений, нужно чем-то жертвовать.
Эндрю обессилено рухнул в кресло.
***
«По подозрению в формировании преступной группировки, совершающей набеги с целью нарушения спокойствия граждан и разрушения имущества компании «Оксиджен», задержаны жители крайних районов купола. По предварительной информации большая часть задержанных будет переселена в другой город и взята под охрану. Более точной информации о месте, времени и сроке заключения не сообщается. Следите за новостями!» сообщили по информационным стендам через 3 недели после первого серьезного нападения группы «отчужденных» на магазины, попавшего в новостную ленту. За это время они успели разгромить еще несколько магазинов, один завод. В их группировку вступило еще порядком 100 человек из близлежащих к краю районов. Видя правду в их глазах, многие не подвергали сомнениям их слова, добровольно шли вместе с ними доносить до людей свое слово. Слово, что незачем терпеть.
Количеством вдвое, а может и втрое превышающим количество нарушителей, охранники правопорядка задержали каждого, кто оказался в центре этих событий. Оказывая сопротивление, борясь за свободу не только своего слова, но уже и свободу своей жизни, некоторые зачинщики хаоса погибли прямо на месте или получили тяжкие телесные повреждения.
Как сообщают новости, их действительно поймали. Но перевозить никуда не собирались. По крайней мере сразу.
***
Год прошел спокойно. Вот уже и каникулы пролетели и наступил новый учебный год. Выпускной класс. Сразу начала чувствовать себя как-то иначе. Взрослее или увереннее. Будто подул ветер перемен и мне надо как отважным древним мореплавателям встать по ветру, поставить парус и смело плыть вперед к приключениям.
Так чувствовала себя не только я. Мои одноклассники тоже изменились. Немного смешно смотреть на них, когда они идут по школе: такие важные, повелители школы, самые старшие, самые опытные. Младших уже не задирают, а наоборот, стараются им помочь. Может действительно повзрослели. Пока нет, мы только изображаем взрослых.
Стали чаще собираться вместе. Появилась острая тема для обсужденийвыбор факультета, на котором учиться дальше. По сути, прямо сейчас мы должны выбрать себе дальнейшую судьбу. Главноене ошибиться. Поэтому мы и обсуждаем многие варианты, спрашиваем у знакомых, что уже учатся в исследовательском центре, у учителей, кто-то ищет информацию в открытых источниках. Иногда собираемся в столовой, иногда после уроков выйдем прогуляться, а иногда и на занятиях обсуждаем. Тема ведь очень волнительная, животрепещущая.
Сама я, как уже думала раньше, собираюсь заниматься исследованиями пустынных земельотнюдь не самый популярный выбор. Сказать честнее, вообще не популярный. Считается, что неперспективная область. Возможно. Но, по моему мнению, нельзя оставлять неизученными такие пространства и процессы, которые там происходят; можно будет найти свидетельства о том, как жили наши предки. Это же интересно, захватывающе. Жаль, что только в одном месте этим занимаютсямаленькая группа энтузиастов базируется в городе номер 3. Меня расстроил этот факт. Я хотела учиться в исследовательском центре, жить в родном городе. Но ради мечты придется переехать. Наверное.
С отцом я еще не обсуждала. А вот Джонни легко согласился составить мне компанию. Куда ж он без меня. Глупенький.
Кстати о Джонни. Об этом прилипчивом, милом, надоедливом, заботливом задавателе вопросов. Не думала, что могу настолько привыкнуть к чьему-то присутствию рядом. Иногда хочется побыть одной, но когда я остаюсь одна, то постоянно думаю о нем, не натворил ли он чего, не влез ли куда не надо, не наговорил ли каких-то глупостей. В порядке ли он, сломалось у него что-то за это время или нет. Беспокоюсь и переживаю.
Иногда вспоминаю, что он робот. Но это случается теперь очень редко. Ведь когда смотришь на него, разговариваешь с ним, гуляешь с ним, ты делаешь все это с человеком. Самым настоящим человеком. И даже намека не проскакивает на то, что на самом деле он машина, созданная для каких-то целей. От него веет тепломв прямом смысле конечно, потому что я просила его поддерживать определенную температуру тела, но сути дела не меняетон чуток, внимателен, мягок. Он живой. С ним спокойно. И весело. И по-разному.
Вопрос о том, как определяются наши отношения, вызывает во мне смущение. Обычно я избегаю этой темы. Даже когда Джонни спрашивал меня о том, как надо себя вести в паре, соответствует ли он роли моего партнера, какое количество тактильных контактов необходимо и тому подобное, я старалась замять эту тему и перейти на что-нибудь менее волнующее.
Мне нравится, когда Джонни держит меня за руку. Когда прикасается плечом к моему плечу, если мы где-то стоим. Когда прижимается грудью к моей спине, когда я засыпаю. Или когда обнимает меня, для того, чтобы поддержать в минуту радости или успокоить в минуту грусти и печали. А когда думаю, что он вот-вот может прикоснуться случайно, чувствую волнение, ожидание. Я жду соприкосновения наших пальцев, когда он передает мне утренний стакан воды. Я благодарна ему, когда он поправляет мне волосы или смахивает слезинки с моих щек. Я люблю ощущать тепло его ладоней, когда он гладит меня по голове или спине. И хочется еще и еще ощущать все это. И самой хочется прикасаться.
Многое он делает, наблюдая за другими людьми. Не так давно он спросил, что такое поцелуй. А я не смогла ему ответить, потому что застеснялась, представила яркие картины у себя в голове и ощутила, как вспыхнуло мое лицо. Потупив глаза, я пообещала, что потом расскажу. Хорошо, что он не настаивал.
Если подумать, наверное, мы пара в том самом смысле. Джонни пытался прояснить этот момент, но я все противилась. Теперь мне кажется, можно сказать, что мы пара. Да, точно можно.
Значит ли это, что я люблю его?
Смущаюсь даже думать об этом.
Интересно, а он чувствует то же самое, что и я?
Лучше не думать, а просто жить. Мне хорошо с ним, ему вроде хорошо со мной. По крайней мере, сбежать он не пытается. Мы охраняем друг друга: я его от людей и незнания, он меня от людей и самой себя.
У него получилось привести меня на обязательные тренировки. Удивились все, в особенности я. Стоит сказать, что аргумент у него был железный: чтобы выходить за купол, даже в специальном оборудовании, нужно отменное здоровье, сильные легкие и мышцы. И я сдалась, против такого противопоставить нечего, он прав. Джонни хорошо следит за тем, чтобы я не переутомлялась, делала важные упражнения. Действительно, теперь я меньше задыхаюсь. Но я люблю думать, что это не от тренировок, а от того, что стала хорошо спать.
С подружками я часто вижусь. Хоть по прежнему в школе большую часть времени мы ходим отдельно, едим в разных концах столовой, и посещаем разные занятия, после мы ходим по магазинам или просто гуляем по улицам, сидим на площадках. Разговариваем. Жюльетта пойдет по стопам своей семьибудет организовывать праздники. Говорит, что в этом одни плюсы, хоть и большого желания нет: не надо загонять себя на учебу, сразу дадут рабочее место, опыт есть, думать или волноваться не придется. Переезжать, как мне, тоже не надо будет. Ассоль решила пойти на факультет продовольствия. Говорит, что не может терпеть то, чем кормят нас сейчас, и придумает что-нибудь получше. Даже не сомневаюсь.
Крис, парень Жюльетты, сказал, что хочет в охрану порядка. После тех событий с нападениями в нем загорелось большое стремление ставить нарушителей порядка и благополучия людей на место. Кажется, он настроен решительно. Его друг Сэм, впрочем, последнее время сам Крис его другом не называет, хочет попасть в правление. Как он это сделаетостается загадкой, о своих планах он никому не рассказывал. Он стал еще более таинственной личностью, закрылся в себе, злобно смотрит на окружающих, хамит, а иной раз нарывается на драку. Помногу прогуливает школу. Когда он все же появляется на пороге школы, все школьники стараются не подавать вида, что напряжены и обеспокоены фактом его присутствия. За него можно не переживатьникто и не собираетсяэтот человек точно добьется того, чего хочет.
Есть кое-что, что меня очень сильно тревожит, расстраивает, из-за чего я печалюсь вечерами, когда смотрю в окно. Это мой папа. Он совсем перестал звонить, писать, просматривать отчеты Джонни о моем благополучии или отчеты коммуникатора о моем здоровье. В те редкие мгновения, когда он все же находит время позвонить мне, я слышу лишь его сухой, безжизненный голос, потерявший всякие краски и оттенки. Он больше не переливается, как вода в сосуде, не плещется и искрится, а скрипит, сыпется. Монотонен, что различить интерес в его словах практически не удается. Он будто задает вопросы, записанные заранее. Тяжело разговаривать с таким папой. И я все спрашиваю себя, а где он, мой папа? Что с ним произошло, куда он пропал и как его вернуть? Когда спрашиваю про его дела, он начинает на меня кричать. Это не твое дело, тебя не касается. Горько слышать такое. Я извиняюсь, заливаясь слезами, искренне прошу прощения за неуместное любопытство. Сказав, что лучше бы я молчала, он бросает трубку. А я лишь продолжаю еще долго рыдать на полу, обвиняя себя, что испортила отношения с отцом. Горестно не слышать его долгое время, а потом пытаться не перемалывать себе кости его словами.
Только Джонни может меня успокоить. Он прижимает меня к себе и обнимает до тех пор, пока я сама не пойму, что успокоилась. Тогда он говорит, что все наладится, что пройдет этот темный период в жизни папы и тогда он сможет, как раньше быть заботливым. А пока, он позаботиться обо мне. От чего я начинаю плакать еще сильнее, но потом становится спокойно. И мы долго разговариваем с ним о жизни, о чувствах, о будущем. Обо всем. Целую ночь можем проговорить. Он дает мне сил. Надеюсь, я тоже даю ему что-то взамен.
Жизнь в купольном городе идет как обычно. Компания выпускает новинки, которые раскупаются быстрее, чем начинает появляться реклама на стендах. Новости сообщают о том, как починили водяной фильтр в городе номер 3, как успешно справляются со всеми незначительными беспорядками, как проходит строительство новой высокотехнологичной воздушной дороги, которая позволит передвигаться между городами не только быстрее, но и безопаснее, как заменяют кислородные станции на новые, как повышается уровень жизни в более старых городах, как люди счастливо живут. Реклама компании все также прочно заседает и повторяется в голове. Скоро обещают обновить фасады некоторых зданий. Стандартная процедура, проводимая время от времени, чтобы не приедалась обстановка. Люди спокойно живут, беспокоясь лишь по мелочам. Как обычно.
Может ли быть так спокойно всегда?
***
Господин Президент, к вам Мистер Грин.
Пусть войдет.
Темная фигура неспешно вплыла в кабинет. Последнее время Майкл Грин ощущал себя на вершине мира, уверенность еще ни разу не заполняла его нутро до такой степени, чтобы он с гордостью нес свое тучное, ассиметричное тело вперед, высоко подняв свое откровенно сказать пугающее, уродливое лицо.
Господин Президент, вы выглядите подавлено. Хотите я вас обрадую?
Ближе к делу, сухо ответил Эндрю.
Каждое извлечение проходит успешно. Выбор сделать роботов сосудом для энергии был крайне удачен. На всякий случай мы попытались найти другие способы ее хранения, но быстро прекратили попытки. Роботы функционируют как нельзя лучше, они прямо как живые. С извлечением энергии из сосудов проблем никаких. В живом материале необходимости пока не имеем.
Пока?
Да, говоря об этом, Господин Президент, сказал Майкл, выуживая из-под халата экран планшета. То, что мы задумали, по расчетам требует очень большого количества «живой» энергии. Намного больше, чем мы имеем или сможем добыть в ближайшем будущем.