Он новой модели, современный и не похож на обычную машину. И перестань спорить и прими это как данность. Он будет следить за твоим здоровьем. Точка.
Новый робот? Это как? Хочешь сказать, что эту штуку только-только сделали, и ты решил проверить ее на мне? А если она меня убьет? я не хотела продолжать спорить с ним, но уже не могла остановиться, продолжая настаивать на своем, совсем не контролируя себя и свой голос. Почему-то мне было важно отстоять свою позицию, не дать моему мнению затухнуть. Еще больше мне хотелось не допустить исполнения воли отца.
Он посмотрел на меня суровым взглядом. Испытывая его на себе, я ощутила себя совсем маленькой, глупой девочкой, которая сломала в доме какую-то важную и хрупкую вещь и которую сейчас жестко отчитывали. Я резко закрыла свой рот, чтобы спрятать язык без костей, который просто онемел на доли секунд.
В этой ситуации, произнес отец голосом полным льда, я не спрашиваю твоего мнения. Будет так, как сказал я. Прототип новой модели роботов, JT-13, будет охранять тебя, заодно дополнять свою программу новыми знаниями о людях. Ничего опасного тебе он сделать не сможет. Его разрабатывали очень давно и очень тщательно. Внешне он похож на человека, как я уже говорил, так что бросаться в глаза он не будет. Я все сказал, и это больше не обсуждается.
Схватив свой пиджак, небрежно брошенный им ранее на спинку дивана, и планшет, все еще подсвечивающий синим мелкие буквы и множество цифр, он тяжелыми шагами шел к входной двери. Чуть не налетев на робота уборщика, внешне напоминавшего ведро для мусора, перед самым входом отец развернулся, проигнорировав то, что ведро перед ним извинилось за недоразумение.
Завтра JT-13 доставят в тебе. Не упрямься и сделай, как я сказал.
И тогда, когда дверь перед ним почти закрылась, он измучено вздохнул и шепотом произнес: «Береги себя». Но я этого не услышала, как и не увидела его взгляд, устремленный в пол и наполненный искренним сожалением с примесью вины.
***
Сэр, вы прочитали отчет об испытаниях?
Да, прочитал, выйдя из здания многоквартирного дома, где жила его дочь, директор компании «Оксиджен», а по совместительству и глава объединенного государства, сразу получил звонок от главы отдела новых разработок. Коммуникатор всегда напоминал ему о работе, даже если он погружался в свои собственные мысли, чтобы побыть в одиночестве. Он должен выполнять работу и думать о будущем граждан своей страны. Хоть и иногда и хочется все бросить.
Данные говорят нам, что структура «мертвой» энергии не позволяет вырабатывать ее с помощью созданных устройств. Необходима их модернизация под новую менее стабильную и энергоемкую структуру энергии, если вы конечно хотите действовать в намеченном направлении.
Что вы имеете в виду? Вы предлагаете мне поступать бесчеловечно?
Сэр, я всего лишь хочу напомнить вам о том, что испытания прошли успешно, и мы достигли огромных успехов, это прорыв! И оно работает, вы не можете это отриц
Довольно! Даже несмотря на успехи в этом деле, это не гуманно и как я уже не раз говорилбесчеловечно. Мы не сможем долго скрывать такого типа исследования от глаз народа, а если это выяснится то все, что мы уже сделали, пойдет прахом. И пока есть шанс добыть органическую энергию другим путем, я намерен испробовать все.
Разговор прервался напряженным молчанием. Обе стороны обдумывали сказанное.
Сделайте все возможное, привлеките специалистов, если это надо, будем сидеть день и ночь над этим, но мы должны придумать способ, который позволить нам добывать энергию из мертвого тела. Разбейтесь в лепешку, но мне нужна технология добычи этой энергии, потому что брать ее из живых телэто переходить все мыслимые и немыслимые границы и законы. Тем более, уже пошли слухи об исчезновении людей. Нам надо быть осторожными. Иначе наши труды по восстановлению природы на планете уйдут в тень истории.
Сэр, я вас понял, я буду действовать в намеченном вами направлении. Что нам делать с JT-13?
С этим я уже знаю, что делать. Спрячем его в надежном месте, на виду у всех. Люди ведь очень часто не замечают того, что находится у них перед глазами. Помолчав, он добавил: Отправь его ко мне домой, пусть следит за моей дочерью. Насколько я понял, этот робот в условиях лаборатории был стабилен. Пусть доставляет отчеты в центр.
Передовая свои приказы через коммуникатор на руке, он сел в машину, которая тут же повезла его в сторону исследовательского центра, где находилось все управление компанией, главный мозг всего нового государства. Оттуда идеи расходились побегами по жизненно важным органам единого организма управления купольными городами. Идеи, способные усовершенствовать и отладить до мельчайших деталей его функционирование, чтобы уменьшить количество сбоев и неполадок в этой живой системе.
Быть главой этого организма очень непросто. Нужно думать о многих важных аспектах одновременно, от чего иногда кажется, что рано или поздно либо голова взорвется, либо случится нервный срыв с переворачиванием стола, крушением техники, попавшей под руку, и отрыванием головы кому-нибудь из подчиненных.
Закончив разговор со своим помощником, глава всемогущей компании «Оксиджен» Эндрю Ким откинулся на мягкое кожаное сидение, которое приняв форму его спины, поглотило его в свое нутро, заставив расслабить затекшую шею. Осталось с мужеством принять боль расслабления как неизбежную. Он уставился в потолок машины. Точечные узоры плыли перед глазами. Он вымученно вздохнул, наполняя легкие живительным воздухом. За этот только недавно начавшийся день так тяжело вздохнуть он успел множество раз. В голове летал легкий ветер, но внутренние черви подгрызали его тонкую душевную материю, своим копошением вызывая чувство дискомфорта.
Мимо в окне машины проплывали городские пейзажи. Люди, занятые своими рутинными проблемами; здания, живущие за счет этих людей; механизмы, работающие в помощь и тем, и другим. Весь город был сплавом стекла, бетона, железа, пластмассы и других материалов. И лишь человеческий организм, пытающийся не выделятся на фоне неживого и внедриться в созданную своими же руками реальность, казался сейчас пятном на выстиранном и выглаженном белом полотне технологизированного мира. Человек казался лишним.
«Мы все изменим» эта мысль вертелась в голове у Эндрю часами, побуждая к действиям.
***
Полное опустошение заглушало все звуки вокруг. Они как будто пробивались через пластмассовые занавески, собираясь в одну шумную кашу. После того, как я утром сильно кричала и проиграла нашу с отцом маленькую битву за мою самостоятельность, немного болели голосовые связки. Но больше болело сердце. Ведь после смерти мамы мы были вдвоем против всего мира, понимали друг друга с полуслова, поддерживали один другого, но что-то изменилось, причем очень быстро. Теперь каждый наш разговор заканчивается ссорой. Мы просто не слышим то, что говорит нам сердце родного человека.
Погрузившись в грустные мысли, я не слышала, что происходило вокруг меня. Я не заметила, как вокруг меня собралась целая гудящая компания, хотя собирать вокруг себя людей никогда не было мне свойственно. Ассоль, Жюльетта привела к нашему столу Криса, Крис привел Сэма, с ними пришел еще один их друг, которого я раньше никогда не замечалавесь стол был окружен стульями, которые держали на себе тяжесть тел. Все они перебрасывались какими-то фразами, спорили, смеялись, сопровождая все это активными жестами.
Ты что-нибудь знаешь об этом? спросила меня Ассоль, прикасаясь к моему плечу в надежде привлечь мое внимание к общему разговору.
Откинув от себя пелену серого шума, я сфокусировалась на своей подруге:
Что? О чем?
Вместо Ассоль мне ответил Крис. Возможно, он предложил тему для разговора:
Что в зоне «отчуждения» пропадают люди, он прыснул от смеха, хотя тема не казалась смешной. Жюльетта толкнула его вбок.
В общем, решила она взять инициативу на себя, в одном из бедных районов, ну ты знаешь, у самого купола, где старые палатки стоят для неимущих, есть подработка для них, они набирают материал для заводов у края.
Из-за ее манеры рассказывать истории, во мне родился рефлекс: как только Жюльетта погружалась в несущественные детали, они тут же замазывались перед моим внутренним взором. Сперва я решила, что серый шум опять вернулся и нужно совершить над собой усилие, чтобы его отогнать, но быстро поняла, что мозг пытается вычленить почти потерянную основную мысль.
Так вот, у Криса там начальником работает отец, заправляет всем и набирает людей, кто способен подработать. Он и рассказал, что в последнее время там обеспокоены пропажей людей. Вот просто вечером все вместе засыпали, а на утро кого-то уже нет. Они же там все друг друга знают, а панику не поднимают из-за того, что надеются на переселение, вдруг этого человека забрали именно для этого. Или он попросту вышел и умер где-то.
Может в том районе маньяк-убийца, показал свой голос друг Криса и Сэма, имени которого я так и не узнала. Он ловит их, расчленяет, а потом ест. Выбрал таких жертв, которых никто не хватится, а потом когда ему надоест, перекинется на обычных граждан.
Я могла лишь закатить глаза. Что за бред?
Я ничего не знаю об этом. А много людей пропало?
Никто не знает, просто теперь эти бродяжки поутихли, шепчутся об истреблении и все такое, что от них избавиться хотят, мол, лишние они и мешаются.
А может серьезно, Мэри, обратился ко мне Сэм, подвинувшись ближе. И как он вообще оказался рядом со мной? Может это твой папаша организовал, чтобы убрать эту грязную шваль, а?
Я разозлилась от такой наглости, но виду не подала. Решила просто промолчать. Мне часто говорили, что-то по поводу того, что мой отец заправляет всем, по факту являясь правителем страны. Теперь я не обращаю на это внимание, хотя раньше в детстве с пеной у рта отстаивала любое решение управления, даже ничего не понимая. Я отвернулась к своему любимому окну. Пусть продолжают строить свои теории заговора без меня. Но пришлось вернуться к человеческому обществу, когда на мое плечо грубо легла рука Сэма.
Может, я тебя провожу до дома, а? Похоже, в нашем городе становится небезопасно, может маньяк начнет охотиться на красивых молодых девушек? Или на дочь президента компании совершат покушение? А?
Он подмигнул, когда поймал мой недоуменный взгляд. Несколько секунд замешательства, но Жюльетта уже успела за это время нас поженить. Это я увидела по ее заговорщическому подмигиванию, направленному в сторону Ассоль. Выйдя из оцепенения, я довольно жестким движением скинула руку парня с себя, давая понять, что это неприемлемо.
Не стоит так беспокоиться. Я как-нибудь сама справлюсь.
День казался бесконечно долгим. Несмотря ни на что, он тек так, как обычно это делалнудно отсчитывая секунды, как старый бедняк отсчитывает своими трясущимися сухими пальцами монеты, которые ему подали прохожие. Опять спорт, выброс, занятия, прощание с друзьями, на котором Сэм наглейшим образом хотел напроситься проводить меня, но мой суровый вид сказал ему, что такого я не потерплю. Не нарушая своих традиций, я снова уехала на окраину города, посидеть на искусственной траве, подумать над своей жизнью.
Но долго это мое любимое занятие естественно не продлилось. Сегодня будто подул ветер с другой стороны, ощущение, что в стройный ряд каждодневного расписания начинает вкрадываться нечто, захватывая минуты в плен, меняя устоявшиеся порядки. Точнее выразить трудно, но это ощущение ворошит мое сознание, отдаваясь предчувствием в душе. Коммуникатор предупредил меня о своем существовании.
Тогда мне казалось все очень несправедливым. Тогда я знала лишь то, что со следующего дня буду под бдительным присмотром железной няньки.
***
Это утро было сложно назвать обычным для Мэри. Четкое расписание пришлось нарушить, когда на пороге квартиры появились роботы-погрузчики, в сопровождении рабочих, управляющих ими и отвечающих за качество перевозки и доставки товара. Все еще пребывая на пороге сна, Мэри еле улавливала мельтешение механических и человеческих тел вокруг себя. Ноги, шаркающие по полу туда-сюда, издавали лишь белый шум, отскакивающий помятой фольгой от стен.
Как внезапно это суматоха с доставкой началась, так внезапно все звуки затихли, а движения прекратились, атмосфера, звонко вибрирующая ранее, успокоилась как по щелчку пальцев. Посередине комнаты стоял короб, высотой приблизительно 2 метра, сделанный из жесткой пластмассы, обернутый пленкой унылого серого цвета. Крупные посылки прямиком из исследовательского центра доставляли именно в таких, ибо они обеспечивали наилучшую сохранность груза за счет того, что при возможных повреждениях корпус этого короба поглощал силу удара как губка, немного деформируясь, но не так, чтобы повредить груз внутри. Другие посылки, представляющие меньшую ценность, могли перевозить даже без защитной пленки. Обычно роботы-погрузчики деликатно доставляли посылки, поэтому за груз никто не волновался, но во избежание теоретически возможных поломок из-за внештатных ситуаций, важные объекты закупоривали в эти пластмассовые саркофаги.
Открыть такой короб мог лишь тот, кому посылка предназначалась. Но Мэри не хотела ее открывать. Она знала, что внутри сидит ее личное устройство для пыток, стальная дева, которая зажмет ее в своих металлических объятьях, и не отпустит до тех пор, пока последняя капля крови не упадет на пол.
Вместо раннего запуска своих мучений, Мэри решила привести себя в порядок. Умылась, поела, оделась, как делала это каждое утро. Она понимала, что сделать такие обычные вещи так, как она привыкла делать изо дня в день, получится в последний раз, поэтому решила растянуть удовольствие, насладившись каждым движением. И вот, сделав все, она села напротив нежеланной посылки. Через 5 минут надо выйти, чтобы добраться до школы.
Ничего не поделаешь, надо открыть, а то папа узнает, и опять будут крики.
Глубоко вздохнув, скорее от безысходности, чем для храбрости, Мэри сорвала пленку. Затем прикоснулась рукой к холодному материалу. Тут же ее отпечатки были считаны, и в коробе появилась щель, откуда тонкими струйками повалил пар.
Распахнув до конца дверцу короба, Мэри от удивления отошла назад. Когда отец ей сказал, что робот будет поход на человека, она ожидала увидеть нечто другое: робота на двух ногах, с двумя руками, подобием лица. Чтобы удивить ее, робот должен был хотя бы чем-то отличаться от тех консервных банок, что служили в большинстве своем обслуживающим персоналом и орудием труда. Но то, что она увидела, выходило за пределы ее воображения.
«Девушка в нижнем белье из рекламы сухого шампуня?» было первой внятной мыслью, что пронеслась в ее сознании на фоне копошащихся мелких недомыслишек, состоящих из отдельных слов или эмоциональных односложных возгласов. Она была обескуражена, восхищена и рассержена. Одновременно множество эмоций захлестывало ее, накатывая большими волнами и смешиваясь неудержимым водоворотом. «Неужели исследовательский центр настолько продвинулся в своих разработках? Как они это сделали?» думала Мэри, рассматривая поближе доставленного ей робота.
Человеческое телосложение, как и ожидалось. Две руки, две ноги, как и ожидалось. Подобие лица? Нет, это было самое настоящее лицо. Казалось, что перед взором реальный человек, живой. Ресницы, брови, веки, высокий лоб. Маленький нос, полные губы, ровный овал лица, румяные, наполненные упругостью щеки. Густые длинные русые волосы. Если присмотреться внимательнее, то можно было бы увидеть поры на коже или пульсирующие вены под ней. Настолько невероятным и натуральным все казалось. Самый искусный мастер, создающий самых реалистичных кукол, не смог бы повторить это и передать ощущение живого человека.
А этот робот был именно живым, Мэри с каждым мгновением подтверждала для себя эту мысль. Худые руки, идущие вдоль тела. Столь же худые прямые ноги. Немного бледная, чистейшая кожа. Даже слегка подрагивающие тонкие светлые волоски по всему телу. Единственное напоминание о том, что это все-таки механическое существо, которое смог выхватить взгляд, это то, что полная, большая грудь в красном нижнем белье оставалась в одном положении, не наполняя воздухом грудную клетку. Рассматривая эту высокую стройную молодую девушку, что выглядела живее и естественнее ее самой, Мэри, несмотря на свое восхищение работой, проделанной центром и перевернувшей ее мир с ног на голову, думала с явной злостью и завистью: «Неужели нельзя было сделать робота менее вызывающим! Почему девушка в белье?».
Продолжая осматривать робота любопытствующим взглядом, который стремился уловить каждую мелочь, каждый миллиметр кожи, каждую деталь, Мэри оторвалась от созерцания ногтей на пальцах ног и подняла голову до лица с подрагивающими ресницами. Захотелось приблизиться поближе, чтобы не упустить ничего, чтобы воздать должное уважение специалистам, создавшим это поистине невероятное произведение научного искусства, что смогло догнать саму природу по силе, яркости и естественности создаваемого. И как только Мэри приблизилась к глазам робота, они резко распахнулись, открывая миру большие светлые зрачки. От такой резкости, Мэри отшатнулась назад, ее сердце быстро забилось, готовое выбраться из тела и убежать от источника потенциальной опасности. А само тело решило, что в такой ситуации лучше притвориться мертвым, может все обойдется, и ноги, запутавшись друг об друга, опрокинули его на пол с глухим стуком.