Хорошая была идея, сказала я, обращаясь к Джонни.
Да, хорошая, сказал он. Но мне придется отразить это в сегодняшнем отчете о своей работе. Проникновение в базу школы не останется незамеченным.
Это не проблема. Пусть папа сначала думает, а потом уже пристраивает ко мне роботизированную няню.
Как по мне, так совершенно справедливо. Зато, тот факт, что за мной ходит ультрасовременный робот, функции которого находятся просто за гранью того, что может себе представить школьник, скрыт за поступлением в мой класс нового ученика, личности которого просто не существует. В интересах центра сделать это максимально правдоподобной версией. Сами виноваты. А мы блестяще выкрутились.
Пока я думала, какая я сообразительная и смышленая, меня со стула снесли набросившиеся сзади и кричащие во все горло подружки. Я оглохла, ударилась о стол, упала на пол и начала задыхатьсяв объятьях.
Где ты пропадала? Что с тобой случилось? Мы тебе столько раз звонили, а ты не отвечала? Думали, случилось что-то серьезное! Ты нас напугала! забросали меня вопросами. Так бы дальше и лежали на полу, если бы не подошли Крис и Сэм. Они помогли снять с меня этих эмоциональных девочек.
От внезапности этого нападения, я была немного дезориентирована и сконфужена. Успокоившись и продохнув, я села напротив них. Вопрошающие глаза смотрели на меня в упор. Но что я им могу сказать. Холодок прошелся по спине.
Просто приболела. Отец решил поместить меня в клинику, поэтому не могла ответить. Все просто. Небось, накрутили себе всякого. Переехала, умерла, пыталась я отшутиться, но голос в какой-то момент меня подвел, подчеркнув слово «умерла» более высоким тоном.
Такой ответ явно не удовлетворил ни Жюльетту, ни Ассоль, что продолжали копать во мне каналы своими глазами, но Крис вовремя решил разрядить обстановку:
Вот я так и думал. Что, вы мне скажите, могло случиться с дочкой президента?!
Вот именно, что много чего, парировала на это Жюльетта, стукнув своего парня локтем в живот, отчего тот скривился и мученически охнул. Похитили, убили, отравили, чтобы насолить президенту или захватить власть, или она внезапно умерла от нехватки кислорода, либо переехала, а нам не сказала. Много чего!
Ей ответил уже Сэм:
Может быть это так, но если бы что-то произошло с «такой», это слово он выделил интонацией, фигурой, это не прошло бы незамеченным и все бы об этом знали.
А ты вообще не лезь! Ты, кажется, вообще ее отсутствия и не заметил! кинулась на него Ассоль.
Я-то не заметил? Да я больше всех волновался! Мэри, будь уверена, я был готов пойти на самых верх, чтобы спросить лично у твоего отца о том, где ты и что с тобой.
Ага, только не мог пройти через толпу девчонок!
Перекрикивая друг друга уже несколько минут к ряду, они, кажется, забыли о главной теме разговора, которую сами и подняли. Мне же лучше. Хотя холодок, что легким прикосновением ранее прошелся по моей спине, уже испарился, мысли, что были им взбудоражены, поднимались с колен, затоптанные утренним воодушевлением. Казалось, что еще чуть-чуть и все снова накроет меня с головой, волна уже начинала подбираться к сознанию, грязные руки со дна тянулись ко мне, чтобы утащить в темноту. И как только я начала немного задыхаться, робот положил свою руку мне на плечо.
Все еще болит голова? мягким голосом спросил Джонни.
Болит голова? О чем он? Я посмотрела на него вопросительно. Уверенное лицо, не выражающее и тени беспокойства или сомнения.
Да, ответила я после секунды замешательства. Немного еще болит.
Это заявление отрезвило моих друзей. Они резко прекратили перебранку, переглянулись друг с другом и извинились передо мной за шум, который сотворили.
Но ты нас тоже должна понять, сказала Жюльетта. Мы же беспокоились, от тебя не было вестей. Могла бы найти способ, я же волновалась, места себе не находила. Ладно, ты, наверное, не до конца выздоровела, раз голова болит.
Рука на моем плече все еще лежала. Тепло, что вырабатывал робот, грело не только плечо. Но данный жест, естественно, не укрылся от моих товарищей.
А мы незнакомы, сказал Крис. Ты вроде новенький, как я слышал. А я и смотрю, что девки такие активные. Это они о тебе болтают. Я Крис.
Крис протянул руку. Джонни посмотрел на нее. На секунду я испугалась, что сейчас он выкинет что-то не то или спросит ерунду, задаст вопрос. Но то, что было дальше, меня успокоило.
Я Джонни, сказал робот и протянул руку Крису. Тот ее пожал, а в следующую секунду скривил лицо в гримасе боли. Да, как ты мог заметить, я новенький. Сегодня перевелся в эту школу.
Сэм следующим решил поприветствовать новенького. Представившись, он также подал руку Джонни и также получил сильнейший ответ. Видимо, не надо было мериться силами с передовым произведением машинного искусства.
А вы что, знакомы? подмигивая мне, спросила Жюльетта. Ну конечно, а что еще можно было от нее ожидать. Секунду назад она готова была рвать и метать, загрызть меня за то, что я не докладывала ей о своем состоянии каждую секунду, и вдруг она переключилась на то, что застукала меня, кажется, на месте романтического преступления. Как всегда придумывает то, чего не существует. И всегда про любовь.
Как только я хотела открыть рот, чтобы что-то сказать, Джонни выпалил, спокойным будничным тоном:
Да, мы знакомы.
И что теперь делать? Как выпутаться? Идиота кусок, что теперь говорить? Надо было сказать ему, чтобы молчал и ни при каких условиях ничего не говорил. Вот я дура. Надо придумать что-нибудь вразумительное, но я не могу. Почему такая паника?! Кажется, прибавили температуры в кондиционерах?!
Любопытство в глазах как девочек, так и мальчиков, скакало нескрываемым фейерверком. Особенно заинтересованным казался взгляд Сэма. Или, скорее не заинтересованным, а каким-то слегка агрессивным, ревностным, с ноткой соперничества. Как будто этим взглядом он хотел сразу бросить вызов Джонни в какой-то борьбе за меня. Что за игры? Детский сад.
Нас познакомил ее отец. Я недавно в этом городе, поэтому мне повезло, что есть человек, который может всему меня научить, показать город, рассказать обо всем, чтобы я не был
Мое дыхание затаилось. Что же он скажет. Такая пауза. Кажется затянувшаяся.
чтобы я не был, как робот.
Сказав это, он улыбнулся. Да так естественно, что я уже не смогла бы сама разглядеть в нем механизм, даже зная о том, что он не человек, а машина. Как он быстро учиться. Становится даже страшно.
Рассмеявшись такому сравнению, мои друзья приняли за чистую монету то, что сказал Джонни. Жюльетта, естественно, взяла на себя обязанность выяснить всю подноготную Джонни. Завалила его вопросами, даже не дожидаясь ответа. Но спасение пришлозвонок оповещал нас о том, что время обеда закончилось. Настало спортивное время.
Парни, направившиеся сразу к тренажерам, минуя раздевалку, позвали Джонни с собой, объясняя тем, что все ему покажут. На что он предоставил вежливый отказ. И звучал убедительно, говоря о том, что должен отвести меня в медпункт, а уже потом придет. Они не стали настаивать. Девочки убежали переодеваться, попутно продолжая выкрикивать вопросы о Джонни и обещая обязательно выслушать ответы на них. Остальные ученики, также направлявшиеся в сторону спортивного зала, рассматривали пришедшего инопланетянина. Как и в тот раз, когда он был женщиной, он совсем не обращал внимание.
Когда в коридоре стало тихо, Джонни обратился ко мне:
Вам бы тоже не помешало заняться спортом. Состояние вашей мышечной системы оставляет желать лучшего, а бег мог бы расширить возможности ваших легких.
Опять заговорил как робот? Почему при моих друзьях ты разговариваешь по-человечески, а со мной, так как прежде. Я думала, ты уже научился.
Ваши товарищи не знают, кто я, поэтому я старался обходить некоторые формулировки своих высказываний. Но, в тоже время, не могу себе позволить не выполнять своих прямых обязанностей. Следить за вашим здоровьем это одна из них.
Не вы, а ты. И я сама знаю, что здоровье не очень хорошее, но что толку. Просто прекрати следить за моим пульсом и другими показателями через коммуникатор. Меня это раздражает.
Я посоветовал это не из-за показателей вашего здоровья.
Я непонимающе посмотрела на него, заискивая ответ.
Я сказал это, основываясь на том, что увидел. Бледное лицо, впалые щеки, отдышка после бега, проблемы со сном, явная слабость. Это видно, и это не может не беспокоить. Выты не можешь отрицать, что здоровьем надо заниматься. И я посоветовал бы тебе им заняться.
Он говорит правильные вещи. И это меня раздражает. Яне могу сказать ему, что он говорит чушь, что это неправда, что со мной все хорошо и не нужен мне никакой спорт, нормальное питание и крепкий сон.
Особенно после того, какой стресс ты и твой организм перенесли, лучше всего будет следовать указаниям, которые предписывает медицинский контроль.
Наглость. Как он может использовать это против меня? Злость накрыла меня. Я отвернулась от него, чтобы не видеть. Зажала с силой ладони в кулаки. Даже понимая, что он говорит рациональную и логичную, основанную на фактах и информации правду, что он хочет мне помочь, то, как он это делает, сейчас вызывает во мне эмоции, которые не сдержать. Я не хотела этого говорить:
Ты хочешь сказать, что я виновата в том, что со мной произошло? Что занимайся я в то время в зале, не гуляла бы по коридору и меня бы не зажал в углу этот ублюдок? Или, что будь я более здоровой, смогла бы дать отпор? Да много ты понимаешь, бестолковая железка. Ты не человек, и им тебе не стать.
И я сбежала. Дура, сама знаю.
Тогда казалось это правильным. Выплеснуть негодование в прямой, грубой форме, выразить свои мысли, принимая их за чужие, и обвиняя Джонни в этомвсе это было следствием стресса. Теперь я это понимаю. Нужно ли мне за это попросить прощения, если я этого не помнила до настоящего момента?
***
Людипротиворечивые создания. Порой им кажется, что они себя прекрасно понимают, что они действуют, исходя из мотивов и целей, которые они строго определили. Но это зачастую не так.
Внезапные мощные порывы, внутренние импульсы управляют человеком лучше, чем он сам. Осознавая лишь часть того, что делает сложнейший механизм во Вселенной, человеческий мозг, они думают, что являются цельными, неким объектом, который вылит по форме, хотя на самом деле, они как мозаика, состоящая из деталей, которые взяли из разных наборов. Временами детали совсем не подходят друг другу. Временами они выпадают.
Чтобы не сойти с ума, мозг придумал историю, иллюзию, свою реальность, в которой его носительединое целое, гармония, функционирующая без ошибок, принимающая самостоятельные, продуманные решения. Но на самом деле, человек может хотеть многого, противоречивого, как будто он состоит из нескольких людей одновременно. Один хочет пойти, другой хочет остаться. Один хочет поговорить, другой хочет молчать. Один прав, другой неправ. И все это в одном теле.
Как можно понять человека, если он сам себя не понимает. А то, что он, как ему кажется, понимает, на самом деле иллюзия о нем самом. Как построить модель поведения того, кто сам не всегда может предсказать свои действия, не всегда может идти к тому будущему, что он себе обозначил, резко меняя его на другое.
Человекмеханизм, в программу которого прокралась ошибка. Но, несмотря на это, он, кажется, успешно функционирует. Не всегда, но большую часть времени.
Но если это механизм, то чем человек отличается от робота, механизма, что создан его руками.
***
Забившись в угол самой дальней туалетной кабинки, сидя на холодной поверхности пола и обняв свои ноги, Мэри чувствовала себя не лучшим образом. Покачивания взад-вперед немного успокаивали, но волны, поднимающиеся в океане, не успокаивались. Шум процесса кислорирования все-таки немного отвлекал от их копошения и движений, задевающих незатянувшиеся раны и оголенные нервы. Сердце кололо в тот момент, когда очередная волна поднималась на поверхность, но тут же резкая боль затихала, оглушаемая звоном в ушах, что то нарастал, то вновь затухал, как разгулявшаяся яростная стихия, моментально превращающаяся из смертельной бестии в спокойный шелест ветерка. Так было вплоть до звонка, возвещающего о начале занятий.
Резко вскинув голову к потолку, будто разбуженная, Мэри пришла в себя. Мотнула головой, чтобы разогнать запрыгнувших сверху маленьких гневных насекомых, что сбиваясь в стаю, поглощая девушку с ног до головы, становились одной полноценной эмоцией страха. Смахнув их с себя, может не всех стразу, она встала и твердо решила, что больше не допустит такого. Она сильная и способна к тому, чтобы пресекать в себе моменты слабости, отчаяния или депрессии. Нет времени думать о том, что было. Надо двигаться дальше.
Так, расправив одежду и взяв волю в кулак, а себя в руки, она с гордо поднятой головой вышла в общий коридор. Глядя на нее сейчас, никто бы и не смог подумать, что на душе у нее тяжким грузом лежат воспоминания, никто бы не смог подумать, что совсем недавно с ней произошло что-то ужасное, из-за чего она страдает. Это тайна, о которой знают лишь несколько человек. Одним из них является расфасованный по мешкам труп, транспортируемый за пределы купольного города.
Кстати сказать, его исчезновения никто не заметил, как и было предсказано. Но, совершенно справедливо, в умах некоторых людей, кто мог бы все же невзначай отметить, что тот пропал, испарился, исчез и не появляется на работе, возникла бы мысль: «Оно и к лучшему!». А возможно, такой человек вздохнул бы с облегчением. В любом случае, все шло своим чередом, буднично, обычно и как всегда. Но жизнь может меняться незаметно, по крупицам.
Соратники по научному интересу исследований пустынных земель сегодня отметили оживленность, напористость и силу Мэри в обсуждении проблем, которые могут возникнуть в результате вылазки, и способы их нивелирования. Особенно решительной она казалась, когда предложили придумать модель защитного костюма, который мог бы обогащать кислородом воздух внутри защитного шлема, чтобы не нагружать экспедитора баллонами с воздухом, которых хватает совсем ненадолго. Это казалось немыслимым, небылицей и даже полной чушью. Ведь исследований никто не проводил, нечто подобное никто не создавал. На разработку такого аппарата, а уж тем более костюма, который мог бы быть способным на такое, уйдут годы. Все отметали эту идею, ища минусы. Но Мэри была непоколебима и уверена в успехе. Продумывала шаги, необходимые для достижения такой цели. Она полностью погрузилась в этот процесс, что перестала замечать, как на нее бросают косые взгляды, ведь говорила она громко, иногда внезапно вскакивала с места и казалась взбудораженной и возбужденной как никогда прежде.
Как внезапно больного бросает из холода в жар, так и Мэри бросало из крайности в крайность. Хоть ранее днем она такой не казалась, сейчас, под конец учебного дня ее подруги заметили нездоровый блеск в ее глазах и то, как побледнела ее кожа и как руки немного дрожали. Вопросы, которые выражали искреннее беспокойство. На это Мэри агрессивно отвечала:
Да все нормально!
После она холодно попрощалась с подругами. Те, испуганные, ретировались подальше, до наступления лучших времен.
Пока с Мэри происходили такие странные изменения, Джонни стоял в коридоре, где его оставили. Все время кислорирования он провел там, не пошевелившись. Проходившие мимо и занятые диалогом, Крис и Сэм окликнули его:
Эй, новенький! Ты что там стоишь, на занятия опоздаешь.
Быстро проверив местонахождение своей подопечной по ее коммуникатору, и убедившись, что она идет к классным комнатам, он ответил своим новым знакомым:
Да, я уже иду.
Пропустив вперед пришельца, Крис и Сэм заговорчески перешептывались:
Как думаешь, какие виды на нее имеет этот новенький?
Какие бы не имел, она уже занята! уверенно сказал Сэм
А ей ты об этом сказал, идиот?! пихнув друга кулаком в плечо, сказал Крис.
Не важно, что она думает. Я ее уже давно присмотрел, так что никуда не денется. Этот белобрысый не разрушит мои планы.
Продолжив разговор обменом колкостями, они направились на занятия. Хоть исследования, наука, открытия их интересовали в этой жизни меньше всего, на занятиях они все же присутствовали и даже, иной раз, говорили, пускай не столь умные и важные вещи, но они говорили и уже тем самым вносили свой вклад в общее дело.
Найдя в классе свою подопечную, Джонни решил пока не подходить близко, чтобы не вызывать неприятных эмоций и дать Мэри время немного прийти в себя и отвлечься. Он сел на свободное место в группе, которая обсуждала вопросы из историй. Оставаться не вовлеченным в обсуждение не получилось, ведь группа побуждала его высказывать свои мысли. Свои «мысли» он выражал на основе того, что мог обнаружить в базе данных, проанализировав всю имеющуюся информацию, он вывел некоторые положения и выводы, которое озвучил. В целом, он оказался звездой группы. А как им не статькрасивый, крепкого телосложения, с необычной внешностью, он оказался еще и невероятно умным, что тут же вызвало восхищение и уважение со стороны группы. По окончанию занятий вслед уходящему Джонни были направлены многие взгляды. Но ему безразлично как то, что о нем думают, так и то, что на него смотрят.