Бинокль бы,ни к кому не обращаясь, сказал Григорий.
Да, бинокль бы... Бинокль бы сейчас...беспредметно поддержали его шоферы. Они были уже на ногах и стояли, задрав головы и козырьками приставив к глазам ладони.
Неожиданное явление заняло всех. Григорий тоже отвлекся от безрадостных мыслей. Забыв в руках шлем, он с любопытством, подчас заставлявшим его украдкой подбирать на улице блестящие гаечки, всякие штучки, наблюдал за странным летающим объектом. Остро хотелось разгадать, что это такое, но точка все так же еле заметно двигалась в бездонной выси, и ничего больше с ней не происходило.
Через несколько минут водителям наскучило глазеть на небесную диковинку, и они, отряхиваясь и вытирая о штаны руки, направились к машинам. Григорий же не сводил с далекой искорки взгляд и первым уловил момент, когда она словно сорвалась с высоты и начала стремительно падать. Оказалось, впрочем, что водители тоже обратили на это внимание. Они остановились и снова уставились на непонятный предмет.
Очень скоро выяснилось, что небесное тело устремляется в их сторону и может упасть на дорогу как раз в том месте, где стоял строительный вагончик. При этом оно на глазах увеличивалось и уже походило на отполированный шарикточь-в-точь как тот, что в недобрый час приглянулся Григорию. Падение казалось катастрофическим, наводило на мысль об аварии, вызывало тревогу.
А шарик все увеличивался и уже достигал размера теннисного мяча. В какой-то момент Григорий понял, что на него падает нечто огромное, и схватился за руль. Краем глаза он увидел, как водители побежали в разные стороны. Двое вскочили в кабины, один, пригибаясь, несся прямо в поле, а четвертый спрятался за вагончиком.
Охвативший Григория испуг длился недолго. Через несколько секунд он сообразил, что шар находится все-таки довольно далеко и если упадет, то километрах в двух впереди по шоссе. К тому же загадочное тело начало резко замедлять движение и, достигнув величины арбуза, с которым недавно расправились водители, перешло в плавный горизонтальный полет.
Теперь его можно было разглядеть получше. Григорий заметил, что шар имеет не совсем правильную форму - слегка сплюснут сверху и снизу. Был он, несомненно, материален, но походил не на металлическую конструкцию, а скорее на огромную каплю ртутитакую же, только намного больших размеров, Григорий видел, когда нечаянно разбил градусник и потом бумажкой вылавливал разбегающиеся капли. Еще одной особенностью объекта было то, что из-за совершенно гладкой поверхности без каких-либо отверстий, пятен или швов не удавалось определить его истинные размеры, а, значит, и расстояние, на котором шар находился от наблюдателя.
Странная и нереальная картина происходящего запечатлелась в памяти Григория: над скошенными полями, над ниткой удаляющейся дороги, по которой вели свои игрушечные машины ничего не подозревающие водители, висело нечто чужеродное. Словно кто-то сторонний наблюдал за кусочком жизни. Пока еще скорее ощущение, чем понимание нереальности происходящего усугубилось, когда Григорий с опозданием обнаружил, что машины на всем протяжении шоссе неподвижно уткнулись в обочины.
Зато висящая в воздухе капля продолжала двигаться. Теперь она, снижаясь, летела вдоль трассы в сторону Григория, и он опять напрягся в ожидании. Забравшиеся было в кабины водители покинули их и побежали кто куда. И дальше из стоящих по всему шоссе машин выскакивали, разбегались по полю люди.
Объект бесшумно скользнул над Григорием, накрыв его быстрой тенью. Затем, поразив захватывающими дух размерами, стал удаляться. И тогда Григорий одним движением нахлобучил на голову шлем, двинул ногой стартер. Мотоцикл нетерпеливо взревел. Выбросив из-под рванувшихся колес облачка мягкой пыли, он короткой дугой вылетел на асфальт и устремился за ускользающим телом.
Ветер ударил в лицо. Незастегнутые лямки шлема били по шее, по подбородку. Григорий лавировал между стоящими на дороге машинами и все увеличивал скорость. Дергался и вырывался из рук руль, визжала резина, в коляске звякало и дребезжало.
На все это Григорий не обращал вниманияон смотрел вперед, туда, куда уходил от него блестящий шар. Сбоку, в кабине одного из стоящих на обочине грузовиков, промелькнуло чье-то белое искаженное криком лицо. Мотор мотоцикла, словно зашедшийся в лае пес, захлебывался на высоких оборотах.
Если бы кто-то из летящего объекта наблюдал происходящее, он бы заметил, что по дороге внизу мимо замерших машин мчится милицейский мотоцикл. Его водитель, пригибаясь к рулю, преследовал неизвестное тело, и погоня велась упорно, на пределе сил.
Но шар все набирал и набирал скорость, а потом в какой-то момент рывком взмыл на немыслимую высоту. В несколько секунд он опять превратился в блестящую точку на небе, а чуть погодя его никто уже не мог разглядеть.
Григорий медленно катил назад и видел возвращающихся к машинам сконфуженно поглядывающих в его сторону водителей. Чтобы не вызывать ехидных вопросов, вроде: «Ну что, поймал?» - он не останавливался до тех пор, пока не миновал вагончик строителей. Потом подъехал к кучке оживленно обсуждавших случившееся шоферов и от них узнал, что, когда шар завис над шоссе, двигатели всех машин заглохли. Водители уверяли друг друга, что только благодаря их находчивости и решительности нигде на трассе не случилось аварии.
Вечером Григорий сидел с ребятами из ПМГ и рассказывал о происшествии на дороге. Пиво уже было выпито, хотя аккумулятор еще оставался в коляске. Сержант Прохоровдавнишний приятель Григорияогорченно покачал головой:
Жалко, что ты его не догнал. В сержантах бы восстановили. Толстый, большого ума Онишков из второго взвода принял значительный вид.
Шерше ля фам,сказал он. И снисходительно пояснил:Такова жизнь.
Чудеса на сельском фоне
Вы знаете кого-нибудькто интересуется летающими тарелками? спросил нежданный визитер.
Знаюответил я.интересуются.
Тщедушный, маленький человек нетерпеливо поморщился:
Нетвиду людей, которые бы задумывались бы о томкак они летают.
Такой поворот показался мне необычным:
Большинство проявляет любопытство к самим фактам появления тарелок.
Вот то-то и оногрустно подтвердил гость.А я знаютарелки движутся. Но разве это кого-нибудь интересует?
С этими словами он взял с моего стола блокнот и стал что-то быстро и нервно чертить в нем обкусанным карандашом.
Сейчас передо мною лежат два мятых листка из того блокнота. И все. Продолжения нет. Только чертежс которым я не знаю, что делать. Он обречен вызывать раздражение у специалистов еще до тогокак они в него заглянут.
За минувшие с того разговора полтора года листки слегка пожелтели. Я снова отодвигаю их в сторонучтобы с грустью приступить к изложению очередного сюжета.
Третий этаж обкома партии демонстрировал престиж органа. Остальные подчеркивали его скромность. На остальных двери были покрыты белой краской, ковровые дорожки или отсутствовали, или попадали сюда после службы на третьем этаже. Здесь же размещались кабинеты секретарей обкома, и паркет блестел свежим лаком, двери светлого дерева отсвечивали полировкой, a малиновые дорожки отличались яркостью и неистертой ворсистостью.
На периферии этого служебного великолепияв холле, расположенном в конце коридора, грузно сидел первый секретарь Советского, в скобкахсельского, райкома КПСС Борис Иванович Кузнецов. Несмотря на присущий тучным людям благодушный вид, настроение его было совсем не ахти. После задержки в дороге опоздав на совещание к Первому, он не был допущен в конференц-зал и из-за этого сейчас переживал. Утешало лишь то, что рядом, в соседнем кресле, сидел оказавшийся в таком же положении любимчик Первогодиректор областного рыбпрома Зубков. Значит, оба попали под настроение, наказание еще не означало немилость, и оба одинаково могли рассчитывать на снисхождение.
Провинившиеся терпеливо дожидались конца совещания, чтобы перехватить Первого в коридоре и предстать перед ним с оправданиями. Пока же Борис Иванович с неудовольствием рассматривал свои колени, из-за несуразно низкого кресла торчащие почти на уровне подбородка. Думал он всего лишь о том, что, поддернув брюки, озарит носками весь коридор, а оставив все как есть, в дальнейшем предстанет с пузырями на брюках. Стоило ли тогда так беречь в машине складки!
Сознавая свою скованность, Борис Иванович с неприязнью взглянул на сухопарого, с глубокими залысинами Зубкова, удобно развалившегося в другом кресле и не сознающего неуместность здесь столь вольной позы. Зубков между тем швырнул на низкий журнальный столик просмотренную газету и лениво сказал:
Все врут писаки.
Не зная, что тот конкретно имеет в виду, Борис Иванович неопределенно поддержал:
Ответственность потеряли.
Он заметил, что газета была своя, областная, и знал, что ее редактор всегда вхож к Первому. Ему, периферийщику, встревать в местные конфликты было не с рукипусть сами грызутся.
Раньше писали, как работать надо, а теперькак бастовать,продолжал Зубков.У меня все нормально, так уже годни строчки. Вот если завод остановитсятогда набегут.
Он мельком, но остро взглянул на Бориса Ивановичасловно лишь сейчас его заметил. Спросил без интереса:
У тебя-то как дела?
Его и смешила, и раздражала написанная на лбу сельского райкомовца осторожная хитрость, с которой тот остерегался сказать лишнего и наверняка сейчас томился навечно заготовленной, но в данном случае неуместной фразой: «Мы над этим вопросом работаем».
Сам Зубков умел легко себя чувствовать даже с Первым, к которому у него сегодня дел особых не было, но имелась припасенная история о том, как главный инженер консервного завода, раскроив поступивший нестандартный лист, наделал столько отходов, что его теперь полагалось премировать за сверхплановую сдачу металлолома. Такие истории Первый любилони укрепляли его в мысли, что за всем нужен глаз, иначе область по ветру пустят.
Борису Ивановичу не понравился и насторожил скользкий взгляд собеседника. «Ну и жук,подумал он.Правду говорят, что сексотит Первому». Поэтому он натужно потянулся за газетой и
А о нас тут, гляди-ка, написано.
С этим развернул уже читанную в машине газету и тщеславно показал собеседнику небольшую заметку под заголовком: «НЛО в Горловке».
Тарелки!обрадовался Зубков.Опять брешут!
Нет,заступился за свой район Борис Иванович.Я проверялправда все.
Так расскажи,словно разрешил Зубков и добавил в оправдание своего интереса:Время есть, пока эти там болтают.Он пренебрежительно махнул рукой в сторону конференц-зала.
Сперва мне обо всем рассказал Куценкоэто у нас такой председатель колхоза есть,начал Борис Иванович.
Да знаю я его,влез с репликой Зубков.Жук навозный. Тот еще...
Борис Иванович смутился, услышав от собеседника оценку, которую сам же минуту назад дал ему,словно тот читал его мысли. Но, поправив заминку обстоятельным:
Дело было так,продолжал рассказ.
В колхозном клубе, по сообщению Куценко, шло политзанятие. Как всегда, с высоких понятий разговор свелся к хозяйственным вопросам, а от них г к ругани. Впрочем, горячились человек десять, остальные шуршали стянутыми в фойе газетами или обсуждали жену главбуха, нахально перешедшую работать из библиотеки в магазин.
Невеселый лектор из райцентра пытался свернуть разговор на перестройку, но с ней и так все было яснопо телевизору видели. Собравшиеся томились и оставались на местах только из-за присутствия в зале колхозного начальства. Мероприятие близилось к желанному завершению, когда в дверях появилась баба Лена с ведром и громогласно заявила:
Вот вы тут сидите, а там с неба тарелка прилетела.
Зал разом хлопнул откидными сиденьями и остался пуст. На улице перед клубом, как водится, слонялись бездельники, но сейчас все они стояли, задрав головы и одинаково указывая пальцами вверх.
А там, в небе, действительно висела и ярко-красно светилась летающая тарелка, было до нее километра три, рассмотреть детали не представлялось возможным, но все заметили, как она начала медленно снижаться и при этом как бы тускнеть. Затем замерла на месте, двинулась вверх и снова налилась алым свечением. Времени на это ушло минут пять, после чего тарелка исчезла, а о продолжении политзанятия никто и думать не стал.
Начиная свой рассказ, Борис Иванович намеревался облечь его в ироничные тона, но затем увлекся и продолжал уже на полном серьезе. Самым удивительным в случившемся, кроме тарелки, оказалось то, что ее появление никого из колхозников особенно не взволновало. Выяснилось, что нечто подобное и раньше видели в разных местах района, но в райком партии не докладывали до тех пор, пока Борис Иванович сам не упомянул о загадочном небесном теле на одном из совещаний.
В частности, месяц назад районная газета сообщила, а областная только сегодня перепечатала, что недалеко от Горловки пять механизаторов наблюдали в поле светящийся шарообразный объект, невысоко зависший над пашней. Ребята рассказали газетчику, что у шара наверху вращалось что-то вроде мигающего устройства, а по бокам высвечивали иллюминаторы. Они утверждали, что «хреновина» быстро перемещалась над полем, делала зигзаги и высвечивала под собой землю мощным световым лучом.
Так, может, то военные на вертолете летали?дал о себе знать Зубков, и Борис Иванович сразу подхватил его замечание:
Вот! Я так и сказал нашему редактору. Но интересно, что эта штука оставила в поле необычный след.
Здесь рассказ Бориса Ивановича окреп, облекся плотью личного участия и зазвучал достоверными деталями.
Пахнущий внутри сырым брезентом исполкомовский «газик» после многих заездов тряско докатился до Горловки. Дело уже было к вечеру. Вместе с Борисом Ивановичем в кабине находился председатель райисполкома Грушевскийуроженец этих мест. Прибыли сюда, чтобы разобраться в непрекращающихся слухах о странном летательном аппаратекак раз в окрестностях Горловки тарелку видели чаще всего.
Сюда... Вот сюда,без нужды руководил с заднего сиденья Грушевский, пока водитель не остановил машину у невзрачного, но с новой деревянной пристройкой дома на краю села.
Привычно ощутив себя членами комиссии, районные руководители твердым шагом направились к дому. На самом деле ими двигало простое любопытство, но в этом они не признались бы даже самим себе. Приняв роль хозяина, Грушевский ткнул полураспахнутую калитку, и через запустелый палисадник провел Бориса Ивановича к двери.
На стук из хибары вывалился небритый мужик лет 30, который после нескольких внушительных слов Грушевского провел гостей в комнату. Там царил кавардакна придвинутом к окну столе скопились тарелки с засохшими объедками, шкаф с открытой створкой стоял в метре от стены, на кровати вместо матраца валялись ватники вперемешку с какими-то тряпками. В центре комнаты на полу лежала большая картонная коробка из-под не то телевизора, не то холодильника. На ней тоже стояли тарелки и два подозрительных стакана.
Еще один обитатель комнаты сидел на низеньком табурете и смотрел телевизор, по которому на девице в купальнике показывали приемы массажа. Это удовольствие Грушевский хозяевам сразу поломал, выдернув шнур из розетки, и тогда уже приступил к расспросам.
А, тарелки,поняв, что интересует приезжих, разочарованно протянул небритыйвторой был помоложе и выглядел более ухоженным.Так про то уже в газете напечатали, все знают.
Ты, Семен,сказал Грушевский строго,нам газету не тычь. Ты доложи первому секретарю райкома партии, что сам видел. Нам факты нужны, и смотрипотом проверим.
Семен с сожалением отвернулся от погасшего экрана и уставился на Бориса Ивановича. Тот поощрил:
Ты расскажи, что еще, кроме написанного в газете, знаешь. А то ведь говорят невесть чтоне всякому верить можно.
Как вчера во двор выходил,напомнил молодой парень.
Позавчера,поправил Семен и собрался с мыслями.Значит, позавчера утром, часа в четыре, я во двор вышел. Сперва ничего не заметилтам темно было, а потом посмотрелнад домом здоровенная «колбаса» висит.