Доставайте документы,сказал таксист.У вас же есть пропуск, господин писатель?
Я не знаю. Сейчас посмотрю.
Нехорошо. Все, дальше не поедем. Без пропуска они не пропустят.
Зимин вылез из машины. Переговоры с полицейскими не привели к успеху. Таксист получил деньги и отправился восвояси.
Но меня вы пропустите?спросил Зимин.
Цель посещения?
Я приглашен в гости к родной тете. Посмотрите в базе данных, там должна быть моя фамилия.
Проверим.
Проверка велась тщательно, неторопливо. Сержант неумело тыкал по клавиатуре кривым желтым пальцем, часто ошибался, всякий раз неприятно хмыкая. Особого рвения не проявлял, что понятно, внешний вид Зимина доверия не внушал. Но, в конце концов, нужная запись была обнаружена. Его пропустили. До особняка тети пришлось добираться пешком. Зимин не возражал, прогулка позволила размять затекшие после длительной поездки суставы.
* * *
Тетя Клава встретила его приветливо. Не старая еще женщина, она с любовью относилась к своему племяннику, пусть непутевому, но доброму и внимательному, к тому же Зимин был писателем. В этом был свой шарм. Разница в возрасте у них была невелика, семь лет. Так что Зимин привык относиться к ней, как к сестре.
Привет, Зимин! Я ждала тебя позже,сказала она, приятно улыбаясь,но это даже хорошо, у нас будет время поговорить.
Что-то случилось?спросил Зимин.
Хочу познакомить тебя с моим другом, профессором Лобовым. Постарайся произвести на него хорошее впечатление. Мне будет приятно. В конце концов, я не часто прошу тебя об одолжении.
Это значит, что я должен буду молчать весь вечер? Профессоралюди обидчивые.
Совсем не обязательно. Сомневаюсь, что тебе удастся вывести профессора из себя. Все гадкое, что ты можешь сказать, он уже слышал тысячу раз.
Тем более буду молчать. Не хочется разрушать ваше счастье.
Противный мальчишка. Ты почему такой печальный? Случилось что-то?
Мне грустно. Помнишь Николеньку Пратова? Он учился вместе со мной в университете. Оказалось, что онтеррорист, и его разыскивает полиция.
Это было так давно.
Он был моим другом. Зараза, что я говорю! Пратов и сейчас мой друг!
Человек сделал выбор, ты не можешь осуждать его за это. А ты сделал свой. Каждому из вас придется отвечать за свои поступки. Сейчас пришла очередь твоего друга. Он знал, на что идет.
Он остался ученым.
Подумаешь! А ты стал писателем, и что с того?
Я завидую Николеньке.
Ерунда. Это он должен завидовать тебе.
В городе неспокойно.
Почему эти люди так любят огонь и запах гари?грустно спросила тетя Клава, она умела мгновенно менять тему разговора.Что это за мания такаяподжигать дома? Неужели они огнепоклонники?
Считаешь, что я должен у них об этом спросить?пошутил Зимин.
Не вздумай, они опасные люди.
Не волнуйся, тетя, поджигатели меня не интересуют. Хорошо было бы написать о мужественных людях, которые взялись за оружие, чтобы защитить свое природное право на научное любопытство.
У тебя должно получиться.
Многих из них я знал. Рассказали им в детстве, что любое безнаказанное преступление порождает новое, еще более страшное, а они запомнили. Запрет заниматься наукой для них преступление против интеллектуального прогресса. Вот они, значит, и борются против Запрета. Как умеют.
Люди никогда не любили умников,сказала тетя Клава.От них одни неприятности.
Дома поджигают не умники.
Это пусть полиция разбирается.
Наши умники не поджигателиони современные юродивые, профессиональные мученики. Кстати, неплохо придумано. Выгодное дельце, если разобраться. Буквально за бесценок приобретается право безошибочно отличать прогресс от регресса, добро от зла, правого от виноватого, а возвышенное от обыденного. Попробуйте возразить мученику. Уверяю, что вы до конца дней своих будете отмываться от клейма душителя свободы, реакционера, врага прогресса, жандарма, демагога и...
За ужином тебе действительно лучше помолчать. Когда ты был маленьким, то очень хорошо умел слушать. Не перебивал, потому что не любил спорить. Изредка кивал, когда был согласен. Но не часто.
Сейчас трудно отыскать хорошего собеседника. Вот я и потерял форму.
Ничего удивительного. Ты стал большим и почему-то решил, что настало время, когда слушать должны тебя. Твоя привычка превращать любую беседу в монолог производит на людей ужасающее впечатление. Сегодня будет не так. Ты исправишься и удивишь меня. Будешь слушать моего профессора. Он тоже любит поговорить.
К сожалению, сегодня не получится. Занят. Дела. Завтра должен представить рукопись в издательство.
Это безобразие, Зимин. Неужели тебе трудно хотя бы раз в жизни сделать приятное любимой тетке?
Обязательно. В следующий раз. Сегодня я устал, не знал, что проводить время в Зоне досуга так утомительно. К тому же я и в самом деле должен вечером поработать с текстом.
Твою книжку все равно никто не напечатает.
Знаю. Но это не значит, что ее не надо было писать. Мама говорила: «Не оставляй рукописи незаконченными, доводи работу до конца, чтобы в любой момент, когда они вдруг понадобятся, ты достал их из тайника и предъявил издателю».
Моя сестра, светлая ей память, в таких вещах знала толк. Тебя покормить?
Если можно, кофе с крендельком.
Отлично! Таким ты мне больше нравишься!
Только я недолго. Прости, но я действительно спешу.
Хорошо-хорошо. Я справлюсь с профессором сама.
Жених из Усадьбы
Профессор Лобов был точен. Это был самоуверенный, знающий себе цену сорокапятилетний мужчина. Он любил подчеркивать свою принадлежность к высшим слоям аристократии. Нарочитая точность была для этого весьма полезным инструментом. Лобову нравилось наблюдать за тем, как собеседники теряют дар речи, столкнувшись с присущим ему снобизмом и высокомерием.
Он страстно желал сделать Клавдию своей подругой жизни. По его мнению, она была идеальной женщиной: достаточно впечатлительной, чтобы с немым восторгом выслушивать его монологи, и при этом достаточно умной, чтобы понимать, о чем в них идет речь. Это весьма редкое для женщины сочетание качеств, заставляло профессора вновь и вновь посещать особняк вдовы.
На этот раз профессор явился с огромным букетом цветов, бутылкой шампанского и коробкой шоколадных конфет. Он не боялся показаться банальным.
Клавдия перепугалась.
У меня складывается впечатление, дорогая подруга, что всякий раз, увидев меня, вы почему-то цепенеете от восторга. Это так завораживает! Вот бы на мое появление так реагировали технические работники Коллегии,пошутил Лобов, подмигнув Клавдии.
Со мной такое бывает. По счастью, не часто. Обычно при вашем появлении я тихо радуюсь.
Где ваш племянник Зимин? Он, кажется, занимается сочинительством?
Зиминписатель и очень талантливый!
Жаль, что это умирающая профессия. Придется ему подыскать другое ремесло.
Я ему обязательно передам.
Разве он сегодня не составит нам компанию? Я же просил вас обязательно пригласить его на ужин. Мелкое непослушание так раздражает!
Не вышло. У него дела.
Не хочу слышать отговорки. Никому не позволено нарушать мои планы.
Зимин всегда поступает по-своему.
Я встречал таких людей. Они забавные. Но их время давно прошло, отныне им придется подчиняться общим правилам, например, приходить, когда зовут.
Клавдия оцепенела, но на этот раз не от восторга, а от непонятного ужаса, который проник в ее душу. Лобов это заметил.
Дорогая моя подруга, вы не должны так откровенно зависеть от своего племянника. Это недопустимо. В конце концов, вы состоятельная вдова, вам принадлежит сеть ресторанов быстрого питания «Колобок». Собственность должна добавлять вам уверенности.
Профессор, вы никогда прежде не интересовались моим имуществом.
Это так романтичноне впутывать деньги в наши отношения. Я давно забыл о существовании денег. Это очень удобно. И вам понравится. Люди быстро привыкают к хорошему.
Клавдия была потрясена.
Ну вот, вы опять оцепенели,сказал Лобов.Может быть, продолжим разговор за ужином? Что-то я проголодался.
Клавдия накрыла в столовой. Лобов произнес подходящий случаю тост:
За здоровье прекрасной дамы!и принялся за еду, он действительно обладал завидным аппетитом.
В тишине прошло десять минут. Наконец, Клавдия не выдержала:
Профессор, вам не нравится мой племянник?
Писатель Зимин? А почему, собственно, он должен мне нравиться?искренне удивился Лобов.
Хотя бы потому, что он мой племянник.
А, в этом смысле. Простите, дорогая, я задумался. Не сразу сообразил, о чем вы. Дела, заботы, никому ничего нельзя поручить. Все приходится делать самому. И рад бы бросить работу, но мой уделпобеждать!
Вы не ответили на мой вопрос.
Зиминчасть вашей жизни, дорогая моя подруга, я знаю про его существование. Этого достаточно.
Он очень умный. Вы читали его книги?
Представьте себе, пролистал.
Ну и?
У меня сложилось впечатление, что мы с ним живем в разных, совершенно непересекающихся мирах. Он многое придумывает. Берет из головы. Признаюсь, что читать его тексты было интересно, но его сочинения слишком далеки от реальности.
Неужели только вы, профессор, разбираетесь в том, как устроен наш мир?
Вот так вопрос!засмеялся Лобов.Конечно! Мир таков, каким я хочу его видеть.
Иногда мне кажется, что выробот.
А вот и нет! Но как настоящий мужчина, я научился отделять работу от личной жизни.
* * *
После ужина Лобов расположился в кресле и слушал классическую музыку. При этом он щелкал грецкие орехи и размышлял о бренности существования.
Вкусные орехи,сказал Лобов.
Очень хорошо. Я знаю, что вы их любите. Но сегодня вы поедаете их с такой трогательной безысходностью, что я подумала: «Не пришло ли время поменять поставщика»? Простите за откровенность.
К качеству орехов у меня нет претензий.
Но вы так подозрительно сумрачны.
Вы слышите, с каким треском раскалываются эти крепкие скорлупки? Мне в голову пришла обидная мысль, оказывается, все мы, и я в том числе, безоговорочно смертны. Грустно сознавать, что однажды моей счастливой жизни, просчитанной на долгие годы, как представлялось совсем недавно, придет конец, и я буду раздавлен безжалостными щипцами судьбы.
Есть вещи, о которых не стоит вспоминать слишком часто,сказала Клавдия примирительно.Думайте о жизни. В этом залог счастья.
Можно поступать и так. Но пройдет какое-то время, и смерть отберет у меня нажитое. И ничто не поможет: ни суды, ни апелляции, ни обученные в Гарварде адвокаты. Просто однажды обнаружатся обстоятельства, по поводу которых нельзя будет ни с кем договориться. Придется платить по счетам. И это обязательно случится, если не позаботиться о собственной выгоде прямо сейчас, не откладывая решения в долгий ящик.
Вы слишком много думаете о себе, профессор,заметила Клавдия.Это может нехорошо отразиться на вашем здоровье. Помните о возможном инфаркте.
Простите, но я должен отдать распоряжение своему секретарю. Срочно, пока не забыл. Это важно.
Он достал коммуникатор.
Жеков? Как там у нас обстоят дела с бессмертием? Отлично! Попрошу обеспечить процесс и доложить о выполнении.
Лобов, вы умеете быть таким милым!сказала Клавдия, улыбнувшись.
Когда-то давным-давно бабушка любила повторять: «На тот свет с собой богатство не возьмешь, придется на нашем оставить». А ведь это правда, почему-то я понял это только сейчас,ответил Лобов.
Нам остается только одностремиться получать от жизни максимальное удовольствие в каждый миг нашего существования. Не дожидаясь, когда до нас доберутся щипцы судьбы.
Выумная женщина.
Мне это часто говорят.
Клавдия зажгла свечи, погасила электрический свет. Заиграла тихая романтическая музыка. Лобов встал и обнял Клавдию за талию. Она с готовностью прильнула к нему. Несколько минут они молча раскачивались в такт музыке. Клавдия зажмурилась, ей показалось, что они напоминают заклинателей змей. Неожиданно раздался телефонный звонок.
Да,сказал Лобов.Не хватает моей подписи? Сейчас буду. Простите, дорогая, дела! Меня вызывают. О нашей новой встрече я сообщу дополнительно.
Останьтесь, профессор.
С радостью бы! Но труба зовет. Наши обязанности часто оказываются важней наших желаний.
Клавдия едва не расплакалась. Она не могла понять, что сделала неправильно. Нервно прошлась взад-вперед по комнате, включила свет, погасила свечи. Надкусила яблоко. Ей обязательно надо было с кем-то обсудить свою неудачную встречу. Она вспомнила о племяннике. Зимин обязательно наговорит глупостей, и ей станет легче.
Алло, Зимин! Ты должен меня выслушать. Хорошо, что ты сегодня не остался, я получила свою пощечину без свидетелей. Все-таки какое-то утешение.
Что случилось, тетя Клава?
Лобов с удовольствием сожрал приготовленный ужин, после чего отправился заниматься своими делами. Понимаешь, у него не хватило времени даже для того, чтобы закончить танец. Он бросил меня, когда я еще не успела приноровиться к его неуклюжим движениям. Это было ужасно. Есть вещи, которые делать нельзя. Всего один телефонный звонок, и все рухнуло. Не уверена, что смогу его простить. Мы, женщины, такие ранимые.
У мужчин бывают неотложные дела.
Ерунда. Своей болтовней о работе и важных встречах мужчины пытаются скрыть свою трусость и неспособность сосредоточиться.
Ты слишком сурова.
Но главное не это. Мне показалось, что Лобов не местный, ну, ты понимаешь?
Нет.
Он не городской.
В каком смысле?не понял Зимин.
Мне кажется, что Лобов из Усадьбы! Не понимаю, какого черта он делает здесь, среди нас грешных?
Едва ли. Болтовни о загадочной Усадьбе много, но это всего лишь дикие фантазии, увидеть таинственных избранников судьбы в наших краях пока еще никому не удалось. Люди из Усадьбы не интересуются нами, их жизнь потрясающа и восхитительна и без визитов в город, им нет смысла заводить знакомства на стороне.
Ты прав. И все-таки Лобов один из них.
Почему ты так решила?
Он похож на робота.
Очень умный?
Нет. Ум ему заменяет рациональность.