А вот и нет. Я считаю, что все люди разные. В них много чего намешано. Но если они свободны, если у них есть время спокойно обдумать свои поступки и сделать выбор, они в большинстве своем выберут честь и доброту. Так интереснее жить.
Теперь понимаю, почему ты стараешься держаться подальше от нашего грешного мира. Боишься, что твоя теория лопнет, не выдержав встречи с действительностью. Ты вынужден закрывать глаза и уши, чтобы окончательно не разочароваться в людях.
Затворник башни из слоновой кости.
Да, именно.
Могу поспорить, но у меня нет времени на пустые препирательства. Почему бы тебе просто не рассказать, что изменилось за последние два месяца, и почему я этого не заметил?
На второй вопрос могу ответить сразу. Ты слишком поглощен своей персоной, чтобы обращать внимание на изменения, происходящие в обществе. Считаешь, что они тебя не коснутся. А еще ты не любишь людей, и потому их проблемы тебя не волнуют. Человеческие судьбы для тебя только фон, на котором разыгрываются великие драмы идей. Смешной ты человек, Зимин, так до сих пор и не понял, что идеи без людей мертвы?
Не буду спорить. Ты, конечно, права. Да, я не очень хороший человек. Не об этом речь. Сама говоришь, что я обычно внимателен к идеям. Но в последнее время я не понимаю смысла происходящего вокруг меня, потому и бешусь. Мне кажется, ты знаешь больше, чем говоришь. Помоги мне. В конце концов, это твой долг, как старшей родственницы!
* * *
Разговор получился долгий. Из Клавдии получилась бы отличная писательница, если бы она вдруг захотела этого. Она немного злоупотребляла подробностями и личными предположениями, но это дело поправимое. Зимина интересовала только информация, поэтому он постарался запомнить главное. Конечно, он многое знал и сам, но, странное дело, общая картина у него почему-то не желала складываться. Еще один повод для тревоги и удивления. Обычно с анализом любой, даже самой сложной ситуации, он справлялся без труда. Зимин любил хвастаться тем, что способен объединить в забавный сюжет даже самый невообразимый набор фактов. И вдругздравствуйте, приехалиничего разумного в голову не приходит. Возня с практическим бессмертием представлялась ему бессмысленным бредом. Зимину хотелось услышать логичное и правдоподобное объяснение возникновения истерии, охватившей город. Клавдия рассказала много интересного. Зимин ей поверил, но некоторые странности остались необъясненными.
Все началось с Запрета ряда научных исследований в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. Звучало это несерьезно. Научные сотрудники отнеслись к Запрету с иронией. Любому нормальному человеку понятнозапрещать научные исследования глупость неимоверная. Ученые много шутили, даже исполняли хором комические куплеты. Они не желали верить, что у них отберут работу. Но когда Временная Коллегия по нормализации начала действовать, стало не до шуток. Сначала с ними еще говорили. Правда, диалог был краток.
«Зачем понадобился Запрет»?
«Это необходимое условие для успешного социально-экономического развития общества»!
«Но без науки нельзя»!
«Можно. Все разговоры о так называемых достоинствах старой науки идут от бескультурья! Надо было лучше учиться в школе»!
Вот, собственно, и все. Запрет вводили жестко, не допуская исключений. Робкие протесты были пресечены. Больше к обсуждению Запрета не возвращались. Кому надо былосразу все поняли. А с теми, кто не понял, поговорили в другом месте.
Следующий шаг получился совершенно неожиданным. Представители Временной Коллегии объявили, что группа доцентов отказалась подчиниться законным требованиям властей, организовав террористическое Подполье. Свое, так называемое, право на научное познание они решили отстаивать с помощью вооруженной борьбы. Немедленно в независимой прессе появились карикатуры, на которых подлого вида существа в очках подкладывали бомбы в местах скопления населения и обстреливали из старых винтовок рейсовые автобусы, доставлявшие игроков в Зону досуга. Им поверили. Этого оказалось достаточно, чтобы добропорядочные обыватели навсегда связали в своем сознании запрещенных ученых с кровавыми террористическими актами.
Надо отметить, что до реальных терактов дело так и не дошло. Это было довольно странно. Но мало ли странного происходит в мире! Официальное заявление о том, что в Подполье идет подготовка к взрывам, которые неминуемо будут осуществлены в будущем, устроило всех. Готовятся! Конечно! Это же профессора, они по-другому не умеют, так работают их заумные мозги. В присутственных местах развесили листки со списками разыскиваемых опасных преступников, где были жирным шрифтом выделены имена самых известных ученых. Отныне старые ученые окончательно стали врагами общества.
А уж когда было объявлено, что в городе значительно возросло число необъяснимых пожаров, то даже самые тупые жители догадались, что тут дело не чисто. Это ведь только так говоритсянеобъяснимые, но все знали, что это явные поджоги. Общественное мнение тут же связало их с интеллектуалами из Подполья. Среди культурных людей стало немодным упоминать о диалектике и свободе научного познания.
Пришло время говорить о достоинствах и достижениях новой науки. Официально объявили, что специалистам Коллегии удалось справиться с проблемой практического бессмертия. Отныне вечная молодость, крепкое здоровье и долгая жизнь, полная счастья и благополучия, стали возможны и доступны каждому. Эксперты обещали, что уже в следующем году долгожданные таблетки поступят в районные аптеки.
Зимин рассказал о напугавшей его толпе, собравшейся возле аптеки. Клавдия посетовала на то, что современные писатели мало разбираются в психологии нормальных людей, о существовании которых вспоминают, только когда пытаются продать им свои книги. Зимин покраснел, но с объяснением феномена очереди, которое предложила тетя Клава, согласился. Как рассуждают люди? Обещано, конечно, всем. Но где это видано, чтобы и в самом деле всего всем хватало! Когда говорят «всем»,это, конечно, хорошо, это вдохновляет, но неплохо было бы подумать и о себе родном. Для всехэто в перспективе, однако кто-то будет первым, а кто-то последним. Глупо думать, что необходимое огромное количество таблеток завезут единовременно. Здравый смысл подсказывает, что это невозможно. Кому-то обязательно придется ждать. Вот и стремятся люди попасть в первые ряды. Кто может их за это осуждать?
А как связаны с предстоящим бессмертием поездки в Зону досуга?спросил Зимин.
Говорят, что выигравшие и прошедшие отбор, не только получают право на первоочередное обслуживание, но и удостаиваются чести перебраться на постоянное жительство в Усадьбу, в поселение, где обитает элита. «Звезды» и прочие аристократы нуждаются в удаче, как мы с тобой в деньгах, они почему-то решили, что удача победителей обязательно распространится и на них.
Ты хотела, чтобы я оказался в числе счастливчиков?
Конечно. Но ничего не вышло, поскольку тыне приспособленный к нормальной жизни балбес. Грустно.
Обстоятельное выступление получилось у тети Клавы. Зимину не понравилось, что рассказ получился слишком «академическим», что ли, излишне продуманным. Словно она не поделилась с племянником своими впечатлениями, а прочитала соответствующий текст из энциклопедии. Вот и возникло неприятное ощущение, что Клавдии поручили донести до сведения Зимина определенные факты, она выучила наизусть приготовленный профессионалами текст и сейчас благополучно выполнила свою миссию. Если бы она вздохнула с облегчением, закончив свое обзорное выступление, у Зимина отпали бы последние сомнения в том, что она готовилась заранее, но нет, не вздохнула.
Красивая теория, но ее надо будет проверить.
А почему бы и нет?сказала Клавдия.Давай, вместе почитаем ленту новостей.
Главной новостью дня оказалось сообщение о митинге сторонников запрещенной старой науки, их собралось на удивление много, человек тридцать. Они держались достойно и храбро, дружно скандировали свои кричалки, некоторые из них Зимину понравились. «Второму закону термодинамикида!» «Энтропию отменить нельзя!»
Правда, фон Могилевец, глава Временной Комиссии по нормализации, немедленно ответил в соцсетях: «Хорошая идея! Считайте, что с энтропией покончено. Как только разберемся с темной энергией, немедленно займемся этой вашей энтропией».
Акция продолжалась недолго. Полиция справилась со своей работой и за пятнадцать минут очистила площадь. Зачинщиков отправили в участок, чтобы проверить по базе данных, нет ли у них в послужном списке печатных работ, в случае обнаружения таковых им светили, как минимум, две недели исправительных работ. Остальные отделались штрафами.
Как все просто! Осталось понять, почему он не смог разобраться со всем этим без помощи тети Клавы? Зимин понял главное, Запрет ряда теоретических исследований и разработок не мимолетный политический зигзаг и не случайность. Все происходит строго по плану, который составили очень самонадеянные люди.
Видишь, это только игра. Протестующие делают только то, что им разрешается,сказала Клавдия.
Потому что помогают выполнению главного плана?
Конечно.
Но как бы узнать, чего добивается Коллегия?
Они не скрывают свою цельбессмертие, которое они могли бы контролировать.
А науку запретили, чтобы не появились конкуренты?
Да. Согласись, это самое простое решение.
Зимин не сомневался, что в планах Коллегии тетя Клава разбирается лучше, чем он. Ничего странного в этом не было, еще восемь лет тому назад Клавдия была ведущим специалистом в Институте психофизики. С тех пор многое изменилось, о научном прошлом вспоминать теперь было неприлично. Но ученый бывшим не бывает. И как только появился повод блеснуть умением правильно сопоставлять факты и отыскивать причинно-следственные связи между ними, она показала, что не забыла старые навыки.
А давай, я тебе заварю кофе! Ты ведь любишь кофе, я знаю,сказала она, стараясь не смотреть на Зимина.Ясная голова тебе пригодится.
Вообще-то мне пора,ответил он.
Нет, сегодня я тебя не отпущу, и не надейся. Тебе обязательно надо дождаться Лобова. Откладывать вашу встречу больше нельзя, пора вам поговорить.
Я бы с радостью, но надо работать, через три месяца мне сдавать новый текст, а я еще и не начинал.
Садись в уголок и работай. Какая тебе разница, где сочинять? Хочешь, дам тебе ноутбук? Или предпочитаешь бумагу и ручку?
Не знаю, о чем говорить с Лобовым.
О бессмертии и счастье, о чем же еще?
Ты прочитала мне замечательный доклад. Здорово у тебя получилось. Спасибо! Теперь я знаю, о чем должен писать. Жаль, что в свое время я так мало говорил с тобой о практической психофизике. Представляю, как много ты знаешь.
Не забивай себе голову ерундой.
Лишние знаниялишние беды?
Вовсе нет. Лишние знаниялишние. И все.
Но ты только что подробно рассказала совершенно новые вещи. Это тоже лишняя информация?
Ты задал вопрос. Я ответила. Как смогла. Остальное узнаешь у Лобова.
Наши представления наверняка не совпадут, начнем спорить, что в этом хорошего?
Спорить? О чем спорить? Лобова не интересует твое мнение, он хочет рассказать то, что знает. Насмешилспорить он собрался. Ты же хотел узнать, что происходит? Вот и выслушай человека, который знает. Тебе может не понравиться то, что ты услышишь, но разве это изменит политику Временной Коллегии по нормализации? Увы, но с тобой никто не собирается спорить, Зимин. Твое мнение для людей, собирающихся построить будущее по своему плану, значения не имеет.
О чем же Лобов хочет говорить со мной?
Я не знаю,шепотом сказала тетя Клава.
Ладно. Уговорила. Останусь. Но только потому, что ты попросила. Неудобно отказывать. Уж очень хорош был твой доклад. Долго готовилась?
Не придумывай. Если бы я готовилась, в пятнадцать минут не уложилась. Я всего лишь попыталась разбудить твое хваленое любопытство, это ближе к истине.
Возразить Зимин не смог. Пришлось ему устроиться в удобном креслеэтого нельзя было отрицать,тетя богатая женщина и кресла у нее были хороши, специально изготовленные под нежные задницы богачей,и начать гадать, что нового может сообщить Лобов. К немалому своему удивлению, он обнаружил, что в его фантазиях тетин друг оказался тесно связан с Ником Пратовым. Это было гадко, но чутье редко подводило Зимина.
Сюжетные находки
У агентов аналитической службы Временной Коллегии по нормализации были проблемы с воображением. Они предпочитали назначать важные конспиративные встречи в странных местах. Надо полагать, что представление о действительности у них было сформировано служебной инструкцией. Но назначать встречу в музее современного искусства было неосмотрительно. Наверное, в Коллегии считали, что музей пользуется популярностью у горожан. Но это было не так. Пратов чувствовал себя неловков огромном зале, заполненном бесценными экспонатами, он был один. Пришлось остановиться возле столика, на зеленой поверхности которого копошились малюсенькие курочки. Пратов смущался и старался не смотреть по сторонам. Предстоящий разговор с профессором Лобовым обязательно получится гадким и утомительным, так что свою порцию отрицательных эмоций он получит и без разглядывания объектов современной культуры. Говорят, что если правильно задуматься, то можно понять, зачем на битые кирпичи приклеены зеленые квадратики. Только ему не хотелось.
Не любил Пратов встречаться с функционерами. Они казались ему скользкими и подлыми. А как еще он мог думать о людях, запретивших занятия наукой и жестко преследующих людей, не желающих подчиняться гадкому Запрету. Лобов, наверняка, не был исключением. О нем, впрочем, ничего дурного Пратов сказать не мог, но это не меняло сути дела. Ему не нравилось, что приходится не только общаться с одним из руководителей Коллегии, но и сотрудничать с ним. Вот ведь как жизнь повернулась.
Пратов не считал себя подлецом, потому что ничего подлого не совершал. Жаль, что об этом знали всего два человека: он сам и Лобов.
Давно ждете?Лобов подошел бесшумно.
Вы не похожи на профессора.
Это хорошо. Не люблю, когда меня так называют.
Прошу прощения
Это не предмет для разговора.
Они замолчали, внимательно рассматривая друг друга. Равноправного сотрудничества не получалось. Лобов был работодателем, Пратовнаемным работником. Как же ему хотелось поломать складывающиеся отношения, но это было не в его силах. Наверное, Лобов имел законное право смотреть на своего собеседника сверху вниз, потому что платил деньги и обеспечивал работой. А вот Пратов хотел выжить и никакой другой полезной цели для новой встречи с функционером Коллегии придумать не мог. Так что он чувствовал себя подчиненным.
О чем мы будем говорить?спросил Пратов.
Есть ситуации, когда следует смириться с неизбежным. Это не поражение, а высшая целесообразность. Конечно, для того, чтобы поступить правильно, нужна мудрость и непоколебимая храбрость. Пратов считал, что обладает этими качествами в полной мере.
Наблюдатели вас хвалили,сказал Лобов.Как и предполагалось, выумелый ученый, хотя голова ваша и забита догмами старой науки. Мы с вами сработаемся.
Да, я занимаюсь наукой в лабораториях Коллегии. Все произошло так стремительно. Сначала вы запрещаете наши исследования, а потом внезапно оказывается, что мы уже работаем в вашем Институте.