Когда тебя ждать?ее голос дрогнул, Нина была приятно удивлена неожиданной сговорчивостью своего официального партнера.
Минуточку. Уточню у начальства.
И Зимин демонстративно позвонил Горскому. Это был весьма коварный ход. Во время последнего разговора господин Горский был очень озабочен, можно было не сомневаться, что и на этот раз он отдаст жесткий приказ заниматься текущей работой, а не личной жизнью. Что в данной ситуации Зимина устраивало. Сейчас это было бы кстати.
Господин Горский? Вас беспокоит Зимин. Прошу прощения, я хотел бы сегодняшний вечер провести с партнершей. Согласно инструкции я должен получить ваше разрешение.
Что за бред ты несешь?удивился Горский.Не мог бы выразиться понятнее? О какой инструкции идет речь?
Сейчас это нецелесообразно,ответил Зимин, от души порадовавшись тому, что Нина не может услышать ответы господина Горского.Хочу удостовериться, что сегодня вечером нет нужды в сверхурочной работе.
Ты не один?
Совершенно верно.
На тебя оказывается давление? Ты можешь сказать кто это? Неужели началось?голос Горского дрогнул.
Не думаю, господин Горский. Не стал бы смешивать. Я осмелился обратиться по личному делу, потом что хочу провести вечер со своей партнершей, если конечно это не помешает плановой работе.
Я просил тебя свести общение с посторонними к минимуму. Лишние контакты мешают работе.
Да, конечно. Ваш приказ будет выполнен.
Кстати, как зовут твою напарницу?
Нина Вернон. Она технолог.
Наступила удивительно неприятная пауза. Показалось, что господин Горский задохнулся от обилия чувств, то ли от внезапного приступа ужаса, то ли от яростиЗимин не смог точно определить это чувство, но начальник явно был потрясен. Только этого не хватало. Трудно было понять, что же он сказал такого ужасного?
Ты ничего не путаешь?
Как ответить на такой вопрос? О чем это он? Зимин окончательно растерялся. Господин Горский сомневается, что Нина технолог? Или считает, что Нина вовсе не Нина, а совсем другая девушка, которая, по недоступной самому изощренному уму причине, только притворяется Ниной? Это был бред! Гадкий бред, отвратительный и наглый. Потому что Горский словно бы намекал на его проблемы с отражениями в зеркалах.
Не понял вас,только и смог произнести Зимин. Постоянные тайны стали его раздражать.
Все правильно, Зимин. Откуда тебе знать. Впредь постарайся ограничить свое общение с этой женщиной до минимума. По-моему, она помешает тебе сосредоточиться на работе, а этого допустить нельзя. И главноетебе не следует вступать с посторонними в длительные разговоры. Эти беседы тебя до добра не доведут. Запомниесли она будет настаивать на встрече, у тебя всегда сверхурочная. Смело ссылайся на меня. Правильно сделал, что сообщил.
А что случилось?
Ничего конкретного сказать не могу. Но подобные встречи очень опасны. У меня есть основания так думать. К сожалению, пока нет фактов. Сделай так, чтобы она услышала меня.
Зимин послушно отключил защиту.
Жаль, но сегодня ты мне нужен. Дело срочное и не терпит отлагательств,четко выговаривая слова, произнес господин Горский.
Нина услышала и огорченно спросила:
Сверхурочная?
Да.
Дышать стало легче. Зимин добился того, чего хотел. Правда, его насторожила загадочная реакция господина Горского, никогда прежде тот не реагировал с такой страстью на вполне невинные вещи. Впрочем, Зимин больше думал о себе. Ему хотелось, чтобы Нина поверила в то, что им овладело глубокое разочарование, для правдоподобности Зимин подумал о самом печальном, что только смог придумать, о предстоящей вечером работе. В глазах его моментально проявилась грусть-тоска, что в данном случае было особенно ценно.
Не вышло,сказал Зимин, продолжая покусывать губы, как всегда делал, когда был взбешен.
После того, как психолог указал на эту свойственную его подсознанию реакцию, он регулярно использовал эту эмоциональную особенность своей психики в личных целях. Иногда бывает полезно создать у собеседника иллюзию того, что он потерял над собой контроль.
Придумали какую-то срочную работу. Я никогда не стремился быть лучшим по профессии. Но бывают такие моменты, когда особенно глупо считаться незаменимым специалистом.
Завтра ты от меня уже не ускользнешь.
Знаешь, Нина, правильнее, наверное, сказать, что это ты завтра не ускользнешь от меня,нравоучительно поправил Зимин.
Мы не ускользнем друг от друга,суммировала Нина и направилась в музыкальный отсек, потешно покачивая бедрами.
Наверное, готовилась к очередному танцевальному марафонусамому популярному развлечению на Луне. А может быть, услышала в женской информационной программе, что мужики сходят с ума от такой походки. Не на Луне, дорогая, только не на Луне. Здесь слишком много работы, у сотрудников нет времени обращать внимание на такие примитивные приемы обольщения.
Допрос империалиста
Проглотив без аппетита предложенную в столовой еду, Зимин вернулся в каюту и почувствовал себя бесконечно несчастным. Словно бесповоротно закончился большой и важный этап его жизни, и начался другой, еще более значительный. Ему захотелось обдумать свое житье-бытье. Составить, хотя бы приблизительно, собственное мнение о плюсах и минусах пребывания на Луне.
Работа помогала перебороть даже самые неприятные психологические кризисы. Зимин достал из сейфа личные дела пациентов. Разные это были люди. С некоторыми из них было бы приятно побеседовать в хорошем настроении, так как заранее было известно, что ничего плохого от них ждать не следует. Разговоры с другими предназначались для того, чтобы развеяться в минуты грусти и добавить немного оптимизма. Попадались и настоящие умники, долгие беседы с которыми давали пищу уму, тренировали интеллект. Зимин решил, что сейчас ему нужен именно такой собеседник. Он выбрал Кукушкина.
На Земле Кукушкин успешно занимался политической аналитикой. В Коллегии по нормализации посчитали его деятельность не то чтобы вредной, а не своевременной. Так он попал на Луну. Специализировался Кукушкин на мечте о возрождении имперской формы правления, искренне считая, что империянаилучшим образом подходит для общества бессмертных людей. Он мог часами говорить о достоинствах данного устройства государства.
Иногда это было интересно. Но сначала его следовало напоить какао с молоком.
Послушайте, Кукушкин,сказал Зимин, стараясь, чтобы его слова прозвучали по возможности сурово.Вы обдумали мои предложения по демократизации вашего проекта устройства государства будущего?
Кукушкин промокнул платочком влажные после какао губы и ринулся в теоретический бой.
Напротив, доктор Всем разумным людям известны основные достоинства империи: подданные чувствуют себя единым целым с народом, они горды от ощущения принадлежности к огромному победоносному организму могучего государства; развиваются науки, искусства и ремесла; храбрый воин может рассчитывать, что в один удачный день он достигнет самого высокого положения в обществе, невзирая на свое незавидное происхождение. Остальные люди защищены от внутренней вражды и внешних угроз.
Вам нравится быть подданным императора?
Да.
И именно поэтому отказываете людям в праве на бессмертие?
Кукушкин угрюмо насупился и замолчал. Злые глаза и перекошенные губы лучше слов подтверждали правоту Зимина. Бессмертные люди плохо вписывались в схему правильной империи. Способность долгие годы сохранять работоспособность и жажду власти неминуемо вступит в явное противоречие с кланово-иерархической структурой империи. Люди не готовы вечно пребывать в униженном состоянии. Об этом не следовало забывать и выпускать из внимания. Немедленно вспомнилось: «Я был на слишком низкой ступени иерархической лестницы, чтобы мне могла нравиться вся система». Зимин был абсолютно уверен, что Коллегия ни под каким видом не допустит распространения имперских настроений.
В империи людям будет интереснее жить,сказал Кукушкин.
Почему это?
Современная жизнь больше не способна развиваться. Электротехническая зависимость требует предельной централизации управления. В будущем общество должно быть Державным и Планетарным. Иначе гибель. Ресурсов хватит только при условии сильной власти и сохранении классовых различий. Это не всем понравится, но потом народ привыкнет.
Зимин непроизвольно кивнул. Все правильно, таких людей следует изолировать на Луне. Ему было понятно, что никакие, даже самые разумные и неопровержимые, слова не изменят предвзятого отношения Кукушкина к бессмертию и политике Коллегии.
Потом Кукушкин отправился на вахту, а Зимин остался сидеть за своим рабочим столом, не в силах подняться. Так иногда бывало после разговоров с особо несговорчивыми пациентами. Их логика оказывалась настолько необычной и хитроумной, что для того, чтобы разгромить ее, полезно было подумать. Вот и сейчас Зимин принялся обдумывать слова Кукушкина.
Про недостаток ресурсов и зависимость людей от таких привычных удобств, как электричество, Интернет, теперь и от таблеток бессмертияэто Кукушкин ловко ввернул. Трудно не согласиться с ним, что центральное управление обязательно потребуется. В чем же главное противоречие представлений Кукушкина с теорией развития общества, реализуемой Коллегией? Зимин задумался было, но вовремя сообразил, что не его ума это дело.
Второй приступ
Излишне говорить о том, что доверял Зимин господину Горскому безгранично. Он ни на минуту не сомневался, что поступил правильно, честно рассказав начальнику о болезненных проблемах с зеркалами. Ему ли было не знать, что эксперимент, о котором постоянно говорит Горский, обязательно будет успешным, если только не помешает вдруг какой-нибудь неучтенный фактор. Его психическая болезнь, например.
Господин Горский представлялся Зимину человеком выдающимся во всех смыслах. Заслуженно назначенный начальником, он не только профессионально безупречен, но и наделен незаурядным умом. Зимин не удивится, если однажды господин Горский станет президентом. Умение влиять на настроение толпы, которого никто отрицать не может, выдавало в нем не только здравомыслящего и хитроумного человека, но и перспективного политика. Нет сомнений в том, что господина Горского ожидает славное будущее. Зимину страстно захотелось остаться в его команде, когда тот пойдет на свои первые выборы. Дело представлялось перспективным. Кстати, это был еще один повод довериться господину Горскому. Зимин надеялся, что тот обязательно вспомнит о нем в момент своего возвышения, признает полезность и поступит по высшей справедливости. А там, глядишь, и практическое бессмертие будет окончательно внедрено. Вот когда люди поймут, что самое главное, что осталось в их жизнивозможность пользоваться социальным лифтом. Почему не позаботиться об этом прямо сейчас? Зимину хотелось немногополучить какую-нибудь не сложную, не слишком хлопотную работенку, которая бы требовала минимальных усилий, но обеспечивала безбедное существование. А что такого? Разве он один такой? Было бы грехом не воспользоваться, раз уж появилась такая возможность.
О будущем возвышении было приятно помечтать. Но сначала, естественно, следовало разобраться со своим здоровьем. Хорошо бы достать каких-нибудь полезных таблеток, чтобы чувствовать себя увереннее.
Известно, что у каждого благонадежного гражданина, есть собственный внутренний цензор, которому он доверяет контролировать собственные мысли и поступки, почему бы ни признать в таком случае и полезность внутреннего задержания на тридцать суток для выяснения обстоятельств? Зимин так и поступил: сделал над собой усилие и произвел внутреннее задержание. Для того, чтобы основательно и без лишней спешки установить свою личность.
И вот, превозмогая страх, Зимин уставился в зеркало. Пристальное разглядывание собственного отражения особого удовольствия не доставило. Не потому, конечно, что он ожидал увидеть в зеркале писаного красавца или гордого, уверенного в себе человека, а вместо этого обнаружил смешно шмыгающего носом перепуганного субъекта. Вовсе нет. Никогда Зимин не питал излишних иллюзий относительно своей внешности. Не красавец. Особой потребности в сексуальной неотразимости он не испытывал и в молодости. Да и желания поиграть в дона Жуана за собой никогда не замечал. В этом смысле он был не заводной. Его честолюбиеа Зимин, вне всяких сомнений, был человеком честолюбивымнаправлено было в разумное русло. Он изо всех сил старался поддерживать динамическое равновесие с окружающим миром, то есть пытался оставаться самим собой в любой ситуации и при любых обстоятельствах. Как говорится, сохранял лицо. На большее, собственно, и не рассчитывал. Кстати, стараний для достижения равновесия необходимо прикладывать ничуть не меньше, чем карьеристу, из последних сил стремящемуся вверх по служебной лестнице, а может быть и больше. И все-таки собственная самобытность, в той форме, как он ее для себя определял, для него всегда стояла на первом месте, даже если мешала заслуженному продвижению по службе. Такой уж он был человек. У всех есть недостатки.
Медленно тянулись минуты, Зимин изводился у зеркала и вдруг с ужасом понял, что от его хваленой самобытности не остается и следа. Будто бы он рыба, которую какие-то проходимцы поймали на крючок, и теперь водят кругами, готовясь выдернуть на берег. Его отражение выглядело на удивление гадким. Мелкие, почти незаметные искажения такого привычного облика привели к катастрофическому результату. Излишне прищуренные глаза располагались заметно ближе к переносице, чем ему обычно казалось, и, окруженные темными кругами, выглядели удивительно маленькими и злобными, а потому взгляд получился нарочито жестким, можно даже сказатьбеспощадным. А еще четко обозначенные опущенные вниз уголки рта смотрелись слишком сурово, даже угрожающе, никогда прежде Зимину не приходило в голову, что в минуты сосредоточенности он до безобразия похож на вульгарного киношного вампира. А дальше больше: лоб был открыт сверх меры, словно волосы были подстрижены короче обычного. Скулы словно бы расширились и стали, как бы это выразиться, мощнее, что ли. Такого эффекта можно достичь, только если постоянно тренировать челюсти, пережевывая за день килограммы жвачки. И так далее, и тому подобное. Множество отличий, которые могут быть заметны только владельцу, привели к неожиданному и неутешительному результату. Зимин и представить себе не мог, до чего отвратительно выглядит его рожа при определенном освещении. Да что там говоритьтакое лицо могло принадлежать не просто жестокому человеку, от такой рожи не отказался бы настоящий подонок. А что, смотрелся бы убедительно.
Трудно описать переполох, охвативший Зимина. Он считал, что проблемы его позади. Но не отпустило его проклятое наваждение, не вылечил его господин Горский. Что поделаешь, пришлось опять идти к нему за советом. Просить у него таблетки было стыдно, однако, с другой стороны, к кому еще обращаться? Зимин не сомневался, что у господина Горского с медикаментами нет проблем. Для поддержания на станции здорового психологического климата нужна была масса таблеток и микстур.
Серьезный разговор
Во второй раз рассказывать о своих проблемах Зимину было легче. Однако подробное описание перенесенных у зеркала переживаний вызвало у господина Горского лишь слабую улыбку, словно Зимин рассказал ему абстрактный анекдот.
Что же мне с тобой делать? Завязывать тебе надо с работой. Ты перетрудился, с энтузиастами такое бывает. Ничего страшного. Излишнее трудолюбие иногда мешает человеку сосредоточиться.
В каком смысле?не понял Зимин.
Отдохнуть тебе надо. Три дня отдыха, как минимум. Потом поговорим.
Спасибо, господин Горский!
Если не обращать внимания на проблемы с зеркалами, к пребыванию на лунной станции Зимин привык быстро. Новую работу можно было рассматривать как повышение по службе. Он чувствовал, что справляется со своими обязанностями. Это придавало уверенности и оптимизма. Помогал полезный опыт допросов, приобретенный за время недолгой службы координатором. Хотя задачи перед ним стояли совсем другие. Теперь ему не нужно было выявлять врагов, он должен был вести с ними разъяснительную работу, рассказывать о преимуществах бессмертия, склонять на сторону прогресса. Не всегда это было легко сделать. Слишком уж хитрые нарушители доставлялись сюда, на Луну, для перевоспитания.