За такой намек на мать положена расплата, и Лейс, вырвавшись из рук охраны, с налета боднул законоучителя под дых, так что тот рухнул навзничь. Вдобавок оскорбил охранниковмол, оба они евнухи, раз не пошли биться с чалматыми за веру. Итого дюжина ремней.
Отлежавшись, он ходил по стенке, а когда окреп маленько, командир стражи дал ему старый, но еще исправный «ЗИГ-Зауэр»:
Люби его, теперь он твой друг и защита.
Тяжесть оружия в ладони радовала, но мысли Лейса были не в тире.
«Скорей бы в гараж. Как там оно без меня?»
Пока он валялся, выпал первый снег, стаял и выпал вновь, дороги вконец раскисли, и на оставшиеся в городе тачанки ладили грязевые шины с мощными грунтозацепами. С городских стен равнины Вилда смотрелись будто огромный маскировочный халат, раскинутый вдаль до холмов Норт-Даунсапятнистый, белый с черным и бурым. Вон строгая крепость орланов на взгорье Голгофы, а вон в низине кривая, неровная загородь вокруг резервации. Над тростниковыми и камышовыми крышамидымки очагов, кузни и винокурни
Пустите в полевой дозор, попросил он командира. Я хорошо вожу квадроцикл.
Тот, поразмыслив, кивнул:
Хорошо, запишу тебя в график. С пистолетом не балуй, зря по неверным не пристреливай, а то опять ремня отведаешь. Помни, магазин к твоему снарядитьдва дирхама. Перчатки, боты, шлем, бинокль и прочее возьмешь в цейхгаузе.
Вот было зрелище, когда он, затянутый в кожу, с кобурой у пояса лихо подкатил к воротам резервации! Засуетились неверные, забегалиой, ой, зачем дозорный недоросль явился? Не иначе как с приказом на работы. Или на расправу?.. Одно страннопочему у него в багажной сумке мяукает.
Бензином бы заправить квадроцикл, он больше жара дает и мощности. Можно так разворот отчудить на скорости, грязь на семь метров плеснет, всех скинхедов до ушей окатит. Да где взять этот бензин
Тот молодняк, что прежде в повети пошучивал над ним, теперь клонил головы.
Ты, Щербатый! властным голосом позвал Лейс старшину, когда-то предлагавшего полтушки голубя, забитого не по закону. Позови мне Трис, живо. Бегом!
На дневном свету девчонка оказалась даже миленькой. К Лейсу она подходила опасливо, не только согнув шею, но и отводя лицо. Должно быть, молва ходила«Нежничала с алиеном», и ее здесь нет-нет да шпыняли понапрасну.
Ближе подойди.
В уме Лейс попытался представить ее с длинными пышными волосами, с прической, как у девушек в Rossii, каких показывало яйцо. И не в дрянной куртке, а в ярком платье. Даже с крестиком в ложбинке на груди, за который здесь бы голову снесли. Так даже красивей. Ну и пусть это сказка про пери, все равно здорово.
Вот, извлек он из сумки встрепанного, перепуганного котенка. Обещал. Твой.
О растерялась она. Да, да! Как вас благодарить
Он поманил ее:
Ближе. Еще ближе. Это самец. Сама назовешь.
Пусть будетЛев.
Совпало случайно, но Лейса приятно кольнуло.
«Мое имя!»
Я спрошу зашептал он, но клянись не разболтать.
I swear to God! согревая котика под курткой на груди, поспешно выдохнула Трис на прежнем языке, каким вещали в их молельне. Лейс сделал вид, что не слышал запретного.
«Зато искренне».
Где Коби Мазила? Где он сейчас?
Он ушел ставить силки для кроликов. После охоты на собак их стало много
Куда ушел? Рукой не показывай. Скажи.
В сторону Голгофы, где под склоном заросли. Он что-нибудь нарушил?
«Не больше, чем я».
Все в порядке. Помалкивай. Ty khorosho, krasivo, прибавил Лейс на языке яйца, сколько нашел из запомненных слов, и запустил мотор. Она еле успела недоуменно спросить: «А?.. Что-что?», а он уже рванул с места.
По отъезде алиена к Трис сбежались девчонкивсем хочется погладить котика. Заодно и выведать, о чем она шепталась с полевым дозорным.
Он тебе свидание назначил, да?
Уже хватит отмалчиваться! Скажи прямоу вас было.
Его мать моей тетке сеструха была, только веру сменила и в город ушла, за смельчака замуж. Такая вот несчастная любовь! Ее там затравили, потому что лысая и языка не знает, она и зачахла. А парня к своим тянет
Звук мотора Коби заслышал издали, но значения не придал.
Дело обыкновенноедозор по полям разъезжает, спирт впустую жжет. То ли следят, чтоб паки не подкрались, то ли опасаются соседейне нагрянут ли, пока в городе мало смельчаков. Им виднее.
Кого алиены не боятся, так это скинхедов. Раньше, когда-то в старину, были отчаянные, воевали под крестовым флагом против черного, только их головы давно истлели на колах. Куда против господ без огнестрела?.. Были те, что пустились в Исход, по-библейски, искать земли без черноты, но и этих след простыл.
До поры Коби считал, что бежать некуда, кругом Наместье. Пока яйцо не открыло ему другую жизньсначала голосом, потом зрением. Это внушило надежду, словно дало в бурю кров, в голодпищу. Даже просто повторяя, затверживая слова иной речи, меняя произношение под руководством голоса, он изменялся внутри, будто в размякшем теле рос новый костяк, крепче прежнего.
«Ищи достойного, внушал голос. Будь осторожен, но ищи. С ним ты разделишь меня, вы сможете говорить по-новому друг с другом, учиться речи и письму. Одиночество пройдет, придет единство, а единство и есть Rossiya, Imperiya. Чем нас больше, тем больше мы можем».
«Точно, мысленно соглашался Коби. Надо других вовлекать. Потихоньку. Чтоб было с кем говорить по-новому, писать друг другу. А то быть одному грамотнымвсе равно как зрячему среди слепых».
В том, что ему открылось, Коби смутно подозревал перст Божий. Очень оно походило на евангельскоеесли умолкнут люди, то камни возопиют. Значит, пришел им час заговорить. Кому еще, если все глухо молчат?
Туманилось. В приподнятых чувствах он шастал по зарослям, расставляя кроликам приглашения к столу, когда мотор зарокотал уже вблизи, и Коби насторожился, замер.
«Кого там нелегкая несет?»
Возник черный контур одноместной тачки с седоком; фигура в шлеме повела головой, вылезла из седла и направилась к нему.
Пока всадник снимал с головы свою кастрюлю, Коби привычно опустил глаза, но успел взглядом исподлобьяневерные это умеютопознать гостя. Лейс, сродник скинхедам. Бывал на посиделках для мужского посвящения, чтобы детство кровью смыть. Судя по стволу у пояса, парень таки пришел к успеху.
Ты Коби Мазила? спросил юный алиен скорее для порядка. Пусть не знакомились, но виделись и имена друг друга слышали.
Да, господин.
Потянулось молчание. Достигнув цели, Лейс забыл, зачем явился. Вернее, в мыслях думалось одно, а на деле сложилось иначе. В повети, среди собак-неверных, он старался не выпячивать свое господство, но с пистолетом, при исполнении его роль стала другой, и она владела им.
Между голых колючих ветвей терна медленно тек холодный воздух, тяжелый от влаги. От пятен волглого водянисто-серого снега парило сыростью, проникавшей под одежду, леденящей как чье-то неживое дыхание.
Я знаю начал Лейс и тотчас поправился: Я точно знаю, что у тебя есть одна вещь
Из оружия у Коби был только нож. Он дозволениз-за собак и бродяг, если накинутся. Было и мелкое преимуществокобура Лейса застегнута, а нож достать куда быстрее.
Небольшая вещь. В горсти спрячешь. Вроде желтой картошки.
До Лейса шагов пять. Одним махом с места не допрыгнуть. Значит, в два скачка. Собаки живучей людей, но и с ними справлялись. Потом бежать, биться в стену. Вдруг впустят?
И эта вещь говорит.
Не знаю ничего такого.
Обыскать тебя? Или покажешь сам?
Пока Коби менял позу, готовясь, пока делал вид, что тянется к кармануа тянулся к ножу, Лейс откинул застежку и выхватил ствол:
Стой, не двигайся!
Еще миги Коби сник бы, распался духом и умом, как бусы без нитки, но чудом сдержался от паники. Яйцо не выдаст, не затем нашлось.
«Он не мог видеть находку. Значит»
Овладев собой, Коби тихо, почти вкрадчиво спросил:
Разве я угрожал господину? Судья в городе защитит меня Готов идти к нему. Вам тоже есть что предъявить судье?..
Здесь дрогнул уже Лейс. Только судьи недоставало!.. Скинхед спецом разговорится, чтобы насолить ему, и чистеньким уйдет, запретов-то не нарушал. Подобрал чужое? Так ведь не из рук орланов.
«А ты, сын греха, недостоин оружия! В первой же ездке угрожал смертью первому встречному. Кстати, откуда ты узнал о говорящем камне? Ну-ка, расскажи мне без утайки Онемел? Так пусть твоя спина ответит».
Чем вновь быть поротым до беспамятства, лучше разрядить на два дирхама патронов в судью, законоучителя и кто рядом. Уж тогда за дело обезглавят, как большого.
Похоже, скинхед заметил его слабину. В глазах какое-то злорадство появилось.
«Я слишком далеко зашел. И Трис сказал, кого и где ищу. Вальну егосмолчит ли?.. Котенок и скинхед, есть разница. А этот вымогать из меня будет Ему яйцо кресты показывалоничего, дозволено, а мнезначит, я стал неверным, раз тотчас вдребезги не разнес. Кто я теперь? Куда мне?»
Стой, где стоишь. Лейс отступил, сняв левую руку с рукоятки, стал шарить за пазухой. Нагретое яйцо в ладони тикнуло, как часы.
Эй, вы, в подворье, позвал он, держа яйцо у рта. Вы же слушаете, да?.. Я рядом, у ваших стен. Тут и Коби Мазила с резервации, он тоже с вами связан. Ну вот, если хотите, чтобы он остался цел, идите сюда. Я хочу вас видеть. Когда ударит ваш колокол, я прострелю ему ногу. Не придетеи другую тоже. Слышите меня? Отвечайте!
Яйцо еле слышно запиликало и отозвалось другим, незнакомыммужским голосом на грубом, но правильном пиджине:
Слышим. Опусти оружие и жди. Мы скоро будем.
Все не как у людей! Вместо праздниковпорка, вместо воскресеньяказнь, вместо приглашенияшантаж бурчал Матвей, пристегивая оружейный блок на предплечье.
Руслан сварливо бросил:
Черный толк! Террор у них в крови
Малый ротор на площадку, срочная готовность к вылету Придется принимать меры! Налицо двое с намерением порвать друг другу глотки. Два кандидата на звание «имперский подданный». Теряюсь, кому вручить. Есть соображения?
Первый уровень годности, пункт третий. По этому пункту один выпадает.
Человеко-часы на его подготовку потрачены.
Разве что запустить парня в программу санации, задумчиво взглянул Руслан на потолок. Но он и к ней не готов. За свой комфорт готов другого искалечить. То есть убитьбез надлежащей медпомощи второй обречен.
Посмотрим на месте. Все равно как-то решать придется. Служба периметрапожалуйста, обеспечьте нам завесу в юго-западном квадранте на дистанции полтора километра, высота облака сто метров, видимостьдвадцать. Через десять минут мы туда вылетаем. Спасибо. Нет, поддержка гарнизона не нужна.
При пуске рукотворного тумана влажностьдруг маскировщика. Меньше расход химиката, слабей нагрузка на эмиттер поддержки аэрозоля. Ветерполметра в секунду, выгоднее только штиль. В зыбкой пелене, окутавшей с юга крепость-подворье, малошумный ротолет не виден и едва слышен. Застывшие друг напротив друга пареньки заметили его, лишь когда потоки от винтов закружили мокрую взвесь и погнали ее вниз колеблющимися столбами.
Лейсу вспомнился шорох в ночи над головойтот был еще тише, а похож.
Рука его, уставшая держать пистолет на изготовку, опустилась. С орлами моря шутки плохи. Раз или два всего они стреляли с той поры, когда отстроилось подворье, но даже самым отчаянным из смельчаков хватило, чтоб понятьэтих не задирай, себе дороже выйдет.
А тут прям целая машина опустиласькабина пузырем, по сторонам винты в кожухах, с лопастями-зигзагами.
Вышли двоев шинелях, фуражках. Один рослый и широкий, лицо рубленое, глаза и волосы светлые, другой тонкий и стройный, брюнет черноглазый, чуть раскосый. Людей вроде второго Лейс видал, они жили в Сасикисе.
Здравствуй, мы пришли, сильным, рокочущим голосом заговорил блондин на пиджине. Брось оружие, оно не поможет. Что тебе нужно, Лейс?
Забыв про обомлевшего, стоящего столбом Коби, он уронил пистолет и двинулся к ним как во сне.
Возьмите меня к себе.
Исключено, бесчувственно ответил брюнет.
Возьмите, пожалуйста. Я знаю ваши слова, видел ваш мир. Здесь мне нельзя жить, я не могу.
По оценке с воздуха Блондин прошелся твердыми, тяжелыми шагами, приминая талый снег и бурую палую листву, в Наместье живут двенадцать миллионов человек. Живут!.. Тут, по-вашему, светоч, огражденный морем, чем ты недоволен? Чем лучше других?
Пока этот похаживал, неподвижный брюнет пристально наблюдал за Лейсом, держа правую руку согнутой в локте. Под обшлагом виднелось нечто темно-серое со стержнями-выступами.
Но вы же забираете детей неверных!..
Онилучше. Потому и забираем.
Очнувшись от столбняка, Коби подался к ниммолча, жадно вслушиваясь в голоса орланов, впервые для него звучащие на пиджине.
Что сделать, чтоб вы меня взяли?
Стать лучше, ответил брюнет. Речь, письмо, знание, правила жизни. Правила прежде всего.
Коби решился заговорить:
Zdravstvuyte! Privet!
О, вот хорошее начало. Блондин приветливо улыбнулся ему. Privet, Yasha!
Я тоже так могу! выступил Лейс вперед, чтоб Коби позади остался.
Вот бы и начинал, как полагается. Так вот, встал блондин перед ними, оставив линию огня между Лейсом и брюнетом с его штукой в рукаве, оба вы получили подарок и воспользовались им. Похвально. Но вы из разных лагерей и вы уже сцепились. Поэтому мы заберем одного. Если захочет. Тихо! остановил он жестом Коби, собравшегося что-то сказать. Он в Наместье не вернется, все связи с прошлым будут навсегда оборваны. Другой мир, другие люди, другая жизнь. Все незнакомое и непривычное. Если «да» пожалуйста, в машину. Туман скоро рассеется. Если «нет» неволить не станем. Здесь тоже найдется что делать.
Коби закусил губу, склонив голову, как прежде перед господами. Зато Лейс молчать не стал:
А я? Вы что, бросите меня тут одного с яйцом?.. Зачем тогда его подбросили? Зачем? Чтоб я в глазок подсматривал, как вы там как вы в роскоши гуляете, а мы тут в грязи Да пропадите вы пропадом! размахнувшись, он швырнул яйцо под ноги блондину и бросился к оставленному пистолету. Не успел нагнуться, как оружейный блок Руслана щелкнул, и молния взрыла борозду в палой листве рядом с «ЗИГ-Зауэром». Запахло гарью, Лейс отшатнулся.
Плохая идея, парень.
Ты!.. Ты тюрок, да? Как в Сасикисе? Замолви за меня, брат!..
Не брат ты мне, ответил брюнет с холодком. В империи твой черный толк запрещен. И все, кто в нем вырос. Из Наместья нас интересуют только годные и чистые, у кого мозг не зачумлен.
За нас отомстят едва сдерживая слезы бессильной ярости, Лейс опустился на корточки, будто неверный перед алиенами, обхватил колени руками и уткнулся в них лицом. Ноющей болью отзывалась поротая спина, в голову буйной толпой лезли детские сказки о могучих смельчаках за морем. Придут сауды и вырежут вас
Не придут. Кончился их век, послышался голос блондина. Но ты не расстраивайся. Мечта, что можно перебраться из грязи в роскошь и зажить богато, глупая. Так живут лишь за чужой счет; это уже сгубило вас однажды. А у нас так: хочешь империюпострой ее там, где ты есть. Займись, вдруг у тебя получится. Мы поможем.
Да?..
Подбери зерно, оно твое. Пригодится еще.
Медленно, волоча ноги, пошел Лейс за яйцом, косясь на брюнета. Тот опустил правую руку вдоль тела и смотрел мягче.
Только это дело трудное, продолжал блондин. Очень опасное. На годы. Можно отказаться.
Лейс выпрямился; яйцо, казалось, пульсировало в его сжатой ладони, будто радовалось, что вернулось к другу.
Попробую
Я остаюсь, выпалил Коби.
Что так? У блондина брови вскинулись. Почему?
Потому что не слабей его. И вообще Империя там, где орланы ступили, верно? Значит, она уже здесь? А подворьеоно вроде зерна.
Пареньки переглянулись с недоверием, гадая, чего ожидать друг от друга. Каждый знал о втором только то, что и он владеет талисманом из-за моря, учащим иной, лучшей жизни. А вот сойтись, поговорить на равныхдо этого момента им и в голову не приходило. Теперь стало иначе. Поневоле придется быть ближе и как-то приходить к согласию.
Так, молча, и держась отстраненно, они покинули терновник, но вместе на одном квадроциклеЛейс жестом позвал Коби в седло, с трудом пересилив свое убеждение в том, что господин едет, а скинхед идет.
Ехали недолго.