Пятнадцать минут до отправления, заметил Ига с ноткой печали в голосе. Ребята, мы собираемся выполнять свою работу или нет? Если да, то нужно идти. В поезде у нас будет полно времени для объяснений.
Так мы всё-таки едем в Красноярск? спросила я, поймав себя на том, что внутренне уже была готова отправиться на поиски родителей самостоятельно.
Разумеется! Всё в силе, Ян сделал несколько шагов в сторону, оглянулся на нас. Кто не передумал пойдёмте, нам пора. Ждать больше нельзя.
И мы пошли. Сначала Ига, за ним я, Яринка и Дэн сдвинулись с места одновременно, следом поспешил Белёсый, а последним, что-то раздражённо пробормотав на сербском Бранко.
Поезд не ушёл без нас, несмотря на то, что мы, как мне показалось, добирались до него бесконечно долго. Но, думаю, это произошло из-за обилия впечатлений. Вокруг было слишком много людей и огней, всё шумело и двигалось, гудели автомобили, гудела толпа, гудела моя бедная, оглушённая снотворным и последними безумными событиями голова Как-то незаметно получилось, что Дэн всю дорогу крепко держал меня за руку и тащил вперёд, не давая толком оглядеться. Прямо перед глазами маячили спины Яна и Иги, так что поезд я увидела, только когда оказалась уже перед ним.
После нашего с Яринкой невольного путешествия на юг Руси к поездам я относилась более чем прохладно. Неумолимый и равнодушный ко всему перестук колёс теперь ассоциировался у меня с неким злым роком, с неумолимой движущей силой, над которой нет и не может быть никакой человеческой власти. Если бы вдруг понадобилось охарактеризовать поезда одним словом, я бы сказала неизбежность.
Неровной цепочкой мы пробежали мимо нескольких вагонов и чуть не врезались друг другу в спины, когда Ян, по-прежнему возглавляющий наш маленький отряд, резко затормозил. Вытянув шею, я увидела, как он протягивает стопку одинаковых маленьких книжиц пожилому мужчине в синей униформе. Ага, вот и наши паспорта!
Это проводник, шепнул мне Дэн, обернувшись. Человек, который сопровождает пассажирские вагоны. Представляешь, до Христианской революции большинство проводников были женщинами! И вроде даже неплохо зарабатывали.
Я мельком позавидовала этим когда-то жившим на Руси женщинам. Чёрт с ним, с заработком, но ведь, наверное, здорово работать вот так: всегда в дороге, всегда с новыми людьми, в красивой форме с погончиками, засыпать и просыпаться под стук колёс Интересно, а на Западе сейчас есть такая профессия? Я уже хотела обернуться и спросить об этом у Бранко, но тут Ян призывно махнул рукой.
Заходим!
И мы друг за другом потянулись в вагон.
Надо отдать должное Яну: несмотря на спешку и, мягко говоря, неспокойную на момент обмена билетов обстановку, он умудрился взять для нас два соседних купе и даже выкупить единственное оставшееся в них свободное место, чтобы никто посторонний не затесался в нашу тесную компанию.
Конечно, едва загрузившись в вагон, мы все набились в одно купе, где набросились на Яна с гневными вопросами и обвинениями. Каждый немедленно желал знать, что происходит; и, если на то пошло, на чьей стороне сам Ян? Даже Яринка не стала жалеть забившегося в угол возлюбленного: голосила чуть ли не громче остальных.
Хаос прекратил Ига, который сделал страшные глаза и, ткнув пальцем в дверь, зашипел:
Полиция!
Гомон мгновенно смолк: все, как заворожённые, уставились на дверь, из-за которой доносились голоса и шаги других пассажиров. Однако секунды шли, никакая полиция вламываться к нам не спешила, и общий гнев вот-вот обрушился бы на Игу, но тот успел опередить события.
Полиция есть в поезде, торопливо выкрутился он. И, если мы будем так галдеть, она обязательно сюда нагрянет. Поэтому давайте обойдёмся без этого? Сейчас мы с Яном всё объясним.
Повисла тишина. Вопросов у всех накопилось множество, но теперь каждый почему-то ждал, когда их задаст кто-то другой.
Вы как хотите, заговорил наконец Белёсый, а я сяду.
Он растолкал нас широкими плечами, закинул рюкзак на верхнюю полку, а сам влез за столик к окну, где развалился, откинувшись на спинку сидения. Остальные переглянулись и последовали его примеру. Стоять остался только Ян: он прижался спиной к двери, словно ожидая нападения, и ни на кого не смотрел.
Пол качнулся, под ногами перестукнули колёса. Обернувшись к окну, я увидела, как медленно поплыла назад платформа, залитая призрачно-синим светом фонарей. Вот так, я снова еду в поезде, мамочка моя, колесо судьбы вращается, каждый раз возвращая нас к чему-то уже пройденному, и я снова еду в поезде, помоги мне какой-нибудь бог, если он правда есть
Отдай нам документы! вывел меня из фаталистических размышлений голос Бранко. И билеты.
Ян, не поднимая головы, полез за пазуху, выложил на столик стопку паспортов и развёл руками:
Билеты отдать не могу, они электронные.
Я поймала себя на том, что очень тороплюсь выудить свой паспорт из общей кучки. Ну, здравствуй, зависимость от бумажки, без которой я какашка, как быстро ты пришла
Какое-то время все шуршали одеждой и вжикали молниями карманов, пряча подальше заветные книжицы, потом снова уставились на Яна.
Начнём, пожалуй, вместо него заговорил Ига. Главное вам уже известно. За ужином вы выпили вина, в которое было подмешано лёгкое снотворное, и крепко уснули
Нет уж! перебила его Яринка. Не надо вот этого: «было подмешано», «выпили вина»! Говори как есть: Ян подмешал снотворное в вино и подсунул его нам! Так ведь, любимый? Ты это сделал прямо в погребе, когда пошёл за вином? Потому и не захотел, чтобы я спустилась туда с тобой?
Я думала, что Ян отмолчится, позволив ответить Иге, но он кивнул.
Да, Яриш.
Что? поражённо переспросил Бранко, который единственный пока не знал о снотворном. Зачем ты нас усыпил?
И всё тем же ровным, лишённым эмоций голосом, ни на кого не глядя, Ян рассказал.
Когда стало ясно, что Яринка в деле освобождения отца ему не помощница, Бурхаев-младший обратился к Иге, своему другу с раннего детства. Такому близкому, что однажды ради их дружбы тот уже пошёл на крайне опасное дело помог вызволить Яринку из Оазиса, выйдя в открытое море на крохотной лодке. Но, кроме готовности помогать друзьям, Ига отличался ещё и крайней степенью авантюризма: именно поэтому он не остановился на спасении моей подруги, а остался с людьми Михаила Юрьевича творить историю государства. Не отказался он от риска и на этот раз. Подмешать снотворное в вино, которое все пригубили за ужином, было делом нехитрым. Дальше оставалось дождаться ночи, под её покровом освободить Бурхаева, вывести наверх, открыть калитку и посадить освобождённого узника в заранее вызванное такси.
Потом мы вместе собрали ваши паспорта, обменяли билеты в интернете, закончил за Яна Ига, и начали вас будить.
Воцарилась нехорошая тишина. За окнами пролетала, уносилась назад бесконечная Москва, небо на востоке уже начинало сереть.
Зачем? всё тем же ошарашенным голосом озвучил Бранко висящий в воздухе вопрос. Зачем вы так сделали?
Это мой отец, просто ответил Ян.
А это мой друг, почти весело добавил Ига и обезоруживающе улыбнулся. Ну вот. Всё. Теперь делайте с нами что хотите.
Выбросить их на ходу? предложил Белёсый после краткого молчания.
Давайте, согласился Бранко, Только аккуратно, чтобы ноги не переломали. Пусть на этих ногах идут назад, спасают Юрьича и остальных. Ян, ты же дураком вроде не был, неужели не понимаешь, что сделает твой отец со всеми вашими, до кого сумеет добраться?
Мне вот ещё интересно, добавила Яринка, глядя на Яна, как на чужого человека. Что бы вы стали делать, если бы не смогли нас разбудить? Если бы снотворное подействовало слишком сильно?
Не подействовало бы, качнул опущенной головой Ян. Я долго выбирал такое, чтобы не навредило вам и не усыпило слишком сильно. Оно вообще не должно усыплять, оно только углубляет естественный сон человека, делает его крепче. Это было нужно, чтобы никто случайно не проснулся, пока я не выведу отца. И чтобы паспорта у вас забрать
Но зачем?! снова спросил Бранко. Ты же сам помог пленить своего отца, даже по морде ему врезал и ствол у виска держал! Или это была игра, чтобы привести его в дом? Чтобы он потом смог привести ещё кого-нибудь?
Версия не выдерживала никакой критики, и Бранко сам это понял, едва закрыл рот. Не было Яну смысла разыгрывать такой спектакль, ведь если бы он и оказался предателем, то в любой момент сам мог привести в дом кого угодно, хоть отца, хоть полицию.
Он пленил своего отца, чтобы спасти Дайку, ответил Ига, глядя на Бранко. И тебя, кстати, тоже. Если бы мы просто забрали вас, без Бурхаева, его гориллы изрешетили бы всех прямо на дороге.
Мой отец подонок, ровным тоном добавил Ян. С этим не поспоришь. Я врезал ему по морде за то, что он сделал в Оазисе с Яришей, но я не мог бросить на верную смерть, не мог просто взять и уехать с вами! Вы же понимаете, что его никто бы не отпустил
После последовавшей за этими словами томительной паузы заговорил Дэн, который до того молчал, неотрывно глядя на сцепленные перед собой руки.
Понимаем. А ты понимаешь, что натворил? Это не только конец для всех, кто остался в доме, и для всех, кто вернётся позже ведь там наверняка будет устроена засада. Это конец всему сопротивлению. Если Михаил Юрьевич попадёт в руки полиции, из него вытянут всё, что он знает, а знает он больше нас всех вместе взятых. И потянется цепочка Ты понимаешь, что сегодня разрушил то, что создавалось годами? И что нам всем уже нет смысла куда-то ехать и что-то делать? Разве что всё-таки искать дикарей, чтобы присоединиться к ним и прятаться в лесах
Его слова повисли в воздухе похоронным звоном. Но, прежде чем мы все успели проникнуться их безнадёжным смыслом, Ян горячо заговорил:
Нет! Этого не будет! Я же не просто вывел отца за ворота и отпустил на все четыре стороны: мы поговорили. Он не станет мстить. Я понимаю, что после всего случившегося в такое трудно поверить, но скоро вы сами убедитесь, что я прав.
Мы переглянулись.
Угу, Белёсый покивал с преувеличенно серьёзным видом. Ты хочешь сказать, что твой папаша вдруг резко перевоспитался, обдумал своё нехорошее поведение, раскаялся и теперь просто уехал домой, чтобы принять ванну и лечь спать? У меня только один вопрос ты идиот?
Ян побледнел ещё больше, но глаз не опустил.
Я не говорил, будто он раскаялся, это было бы неправдой. Но он мой отец, и, поверьте, я знаю, чем и как можно на него воздействовать. Гарантированно.
Так поделись, любимый, промурлыкала Яринка. Успокой нас.
Нет, так же негромко, но твёрдо ответил Ян. Не могу. Это только наше с ним дело. Извините.
Белёсый громко хлопнул себя по мясистым бёдрам, и все вздрогнули.
Великолепно! То есть, мы должны просто поверить тебе на слово?
Не должны, Ян сунул руку в карман брюк и достал прямоугольную чёрную коробочку. Мне понадобилось время, чтобы опознать в ней сотовый телефон: давненько я их не видела, Вот! Утром мы позвоним Юрьичу и убедимся, что он жив-здоров, что ночью не было налёта на дом, никого не убили и не арестовали
Ну-ка, дай сюда! Белёсый вдруг поднялся и стремительным змеиным движением выхватил телефон у не ожидавшего этого Яна. Зачем ждать утра? Мы сейчас позвоним!
Неожиданно для самой себя я тоже вскочила. Напряжение последних часов искало выхода и нашло его во внезапной затмившей разум ярости на этого бледного урода, которого я меньше всего хотела видеть рядом, и который, не имея на это абсолютно никаких прав, вёл себя всё увереннее и наглее! Да, на Яна я тоже злилась, но он всё равно оставался возлюбленным моей лучшей подруги, а значит, и моим другом. А ещё не так давно он предал в руки врагов собственного отца, чтобы выручить меня из плена. Так что вопрос, чью сторону занять, не стоял.
Подавшись вперёд и перегнувшись через столик, я ударила Белёсого по руке, сжимающей телефон. Он, тоже не ожидавший нападения, тем более с моей стороны, вздрогнул и разжал пальцы. Телефон упал, по счастливой случайности не на пол, а на ногу Иги, который его и поднял, тут же принявшись внимательно осматривать на предмет повреждений.
Спятила, дура?! заорал Белёсый, покрываясь красными пятнами, и качнулся вперёд, собираясь дотянуться до меня. Но сидящий рядом Дэн чуть приподнялся, и бывший охранник, грязно выматерившись, плюхнулся на своё место.
Следи за языком, тут девочки! мрачно сказал ему Бранко, который совершенно не жаловал Белёсого с момента их знакомства в бурхаевском подвале и тяготился его присутствием не меньше моего.
Тот осклабился:
Они такие же девочки, как ты мужик!
На этот раз терпение лопнуло даже у виноватого Яна.
Серый, а может ты пойдёшь в другое купе? Ты же прекрасно понимаешь, что тебе здесь никто не рад. Я не знаю, зачем Юрьич отправил тебя с нами, но ты однозначно лишний.
А может, затем и отправил, что чуял предателя? не остался в долгу Белёсый и попал в точку. Ян побледнел так, что его веснушки стали почти чёрными, и не нашёлся с ответом.
Ига тем временем убедился, что телефон после моей необдуманной выходки остался цел, и поднял его в руке, привлекая общее внимание.
Здесь есть номер Юрьича. Мы можем позвонить ему в любой момент и убедиться, что дома всё в порядке. Но, если сделать это сейчас, мы его, скорее всего, разбудим.
За окном купе серел рассвет, но солнце ещё не показалось над горизонтом. И Москва наконец-то осталась позади: теперь мы мчались мимо однообразных промышленных строений, время от времени разбавленных перелесками.
Ну и разбудим? удивилась Яринка. Разве он не должен узнать, что Бурхаев на свободе, как можно раньше?
Видите ли, Ян поёрзал у двери, Если мы разбудим его сейчас, он же сразу эвакуирует дом, потому что тоже подумает, будто мой отец вот-вот нагрянет мстить. А это совершенно лиш
Договаривать Ян не стал, не было смысла: Дэн уже выхватил многострадальный телефон из рук Иги и набирал номер. Все затаили дыхание.
Можно к тебе? шёпотом спросила я, свесившись с верхней полки.
Давай, раздалось снизу, и всё это очень напомнило мне приют. Ночи, когда я так же спускалась с верхнего яруса кровати на нижний, чтобы, с головой забравшись под одеяло, пошептаться со своей лучшей и единственной подругой. Только сейчас вместо сонного дортуара купе движущегося сквозь ночь поезда, освещаемое периодическими вспышками проносящихся за окном фонарей. А вместо Яринки Дэн.
Я слышала, как он возится, отодвигаясь к стене, пока я в темноте пытаюсь нащупать босой ступнёй нижнюю полку. Кроме нас, здесь находился ещё только один человек Белёсый, и, хотя он вроде уже давно спал на соседней верхней полке, богатырски похрапывая, разговаривать в голос всё равно не хотелось. Четвёртое место пустовало. Ещё днём его занимала Яринка до тех пор, пока не помирилась с Яном и не ушла ночевать к нему.
Я вытянулась рядом с Дэном, почувствовала тепло его тела, услышала ровное дыхание, но это не вызвало у меня ни капли неловкости или стеснения. Напротив: лежать вот так, вместе, прижимаясь друг к другу, казалось чем-то естественным и уже давно привычным.
Накрываться одеялом мы не стали, только максимально сблизили головы, почти соприкоснувшись лбами. Помолчали, прислушиваясь к перестуку колёс под полом. С момента нашей сумбурной посадки на поезд минули уже почти сутки, Москва осталась далеко позади, и сейчас мы мчались по Уральским предгорьям. А это значит, что уже завтра днём за окнами будет Сибирь
Словно прочитав мои мысли, Дэн шепнул:
В Тюмени простоим почти час. Можно успеть купить телефоны на вокзале.
Я кивнула, слегка коснувшись при этом его щеки кончиком носа. О том, что нам всем нужны сотовые, мы договорились ещё утром, когда все немного успокоились и смогли прийти к мало-мальскому компромиссу. Далось нам это нелегко, а Михаил Юрьевич, которого мы подняли звонком спозаранок и сообщили, что Бурхаев на свободе, а мы уже на пути в Красноярск, только подлил масла в огонь, да ещё как! Конечно, сначала все обрадовались тому, что наш лидер вообще ответил на звонок, что он жив-здоров и свободен, что в оставленном нами доме царит мир и покой. Ян оказался прав его отец не нагрянул туда с карательной миссией. Пока не нагрянул. По поводу того, что это временно, иллюзий не питали ни мы, ни Михаил Юрьевич, который наверняка, едва положив трубку, объявил срочную эвакуацию с заметанием всех следов. Но это уже была не наша забота.