Куда-то мы не туда, констатировал Артем вскоре. Удаляемся от точки выхода, я ее почти не чувствую уже.
Можно попробовать свернуть, с сомнением сказала Ольга и посветила фонарем в какой-то отнорок.
Ну уж нет! твердо заявил майор. В пещерах вот так наугад сворачивать последнее дело. Так и сгинем в темноте, а на наших костях вырастет свежая порция отборных хуев
Кто-то уже тихо сказала Ольга.
В кругу света от ее фонаря Артем увидел почти неразличимый под известковым наростом ботинок. Полупрозрачный, известняк скрывал смутные очертания тела.
Интересно, давно лежит? спросил Борух.
Я не спелеолог, пожал плечами Артем, но вроде где-то читал, что сантиметры сталагмита нарастают десятки и сотни лет
Красивая гробница вышла, неожиданно сказала Ольга.
Арагонитовые кристаллы, растущие на затянувшем тело наплыве, искрились в луче фонаря как морозные узоры на стекле. Как будто кто-то рисовал лежащего человека инеем.
Спасибо, но я обойдусь чем-нибудь попроще, нервно сказал Борух. Давайте вернемся к реперу и попробуем другой коридор.
Они пошли обратно. Артем все больше хромал, все вымотались, влажность в пещере была чудовищная одежда отсырела, на оружии выступал конденсат. Было не холодно, но как-то очень неуютно и тяжело дышать.
Что у нас с фонарями? спросил Артем. Надолго хватит?
Не о том беспокоишься, отмахнулась Ольга. В крайнем случае вынем акк из моей винтовки, от него наши фонари будут тыщу лет гореть. Под слоем карбоната кальция. Красиво будет
Вернувшись к реперу девственная чистота его черной, геометрически правильной поверхности смотрелась в этом царстве плавных линий вызывающе, они повернули в правый коридор. Идти стало легче снизу торчало меньше наростов, сталактиты сверху не торчали острыми концами.
А здесь ходят! сказал Борух, разглядывая коридор. Хуи пинают. Вон, посшибали почти все. Мы на верном пути, похоже.
Коридор плавно загибался и уходил вниз, Артем следил за направлением на репер и почти не смотрел по сторонам, так что майору пришлось довольно грубо дернуть его за эвакуационную стропу разгрузки.
Стоять! Никому не двигаться! прошипел он.
Что такое? тихо спросил Артем.
Смотри! он посветил тонким лучом подствольного фонаря невысоко над полом пещеры. В его свете заиграла блестками тонкая стальная нить, натянутая среди известняковых натеков на уровне чуть ниже колена.
Растяжка?
Да, подтвердил Борух. Если бы не севший на нее конденсат, запросто бы напоролись. А ну, отойдите назад
Ебать тут взрывчатки сказал удивленно майор через несколько минут. Кто-то кого-то очень сильно не любит
Может быть, нас? спросила Ольга.
Может, и нас, не стал спорить Борух. Но обрушило бы нахрен всю пещеру.
Когда встали возле выходного репера, он нашелся буквально в десятке метров от закладки в небольшом пещерном зале, майор сказал:
Встаньте плотнее, ближе к камню и после переноса ни шагу в сторону! Лучше всего вообще не двигайтесь, пока я не скажу!
Готов, подтвердил Артем и мир моргнул.
Сначала Артему показалось, что они никуда не перенеслись было так же темно и сыро, тихо журчало и капало.
Не двигайтесь! напряженным голосом сказал Борух. Не дышите, блядь, и не моргайте даже!
Артем скосил глаза и увидел, как майор осторожно обводит лучом фонаря плетение проводов и коробочек на коротких штативах. За ними смутно просматривались влажные бетонные стены какого-то бункера.
Оль, у тебя есть косметичка? внезапно спросил он.
Хочешь сделать маникюр? удивилась Ольга.
Нет, попудрить носик. Пудра есть у тебя, женщина? Только осторожно, ради всего святого! Никаких резких движений!
Ольга завозилась за спиной Артема, зашуршала чем-то, вжикнула «молния». Затем она осторожно и медленно протянула руку над его плечом и передала Боруху плоскую коробочку.
Аккуратней с ней, попросила она серьезно. Это французская! Больше я такой не достану, Земля-то закрыта
Женщины вздохнул майор. А ну-ка
Он присел, раскрыл коробочку, поднес к лицу, и внезапно сильно дунул.
Ах ты! возмутилась Ольга и тут же замолкла пыльное облачко обозначило в воздухе перекрестье красных тонких лучей.
Тём, скажи мне, пожалуйста, что это не транзит, а? с надеждой спросила Ольга.
Это не транзит, послушно подтвердил Артем. Можем уйти прямо отсюда.
Тогда стойте, где стоите, сказал с облегчением майор. Тут «клейморы» на электроподрыв и лазерные датчики. Если что только фарш по стенам.
Они стояли пятнадцать минут, не шевелясь, и это было даже хуже, чем прыгать по каменным залупам в пещере. У Артема зверски разболелась нога, все тело зудело от влажной одежды, сырое белье натерло в паху, автомат неудобно упирался в бок магазином, а планшет оттягивал руки. Чтобы отвлечься, он считал варианты переходов, и выходило, что, как ни петляй и ни прыгай по срезам, в итоге они идут либо через один узел, либо через второй. Был еще третий но в нем их уже встретил тот военный, и второй раз лучше не пробовать.
Три или четыре прыжка и мы либо дома, либо покойники, сообщил он, дважды проверив свои выводы.
Велик Мультиверсум, а съебаться некуда вздохнул Борух.
Готовность! Артем взялся за планшет.
И мир снова моргнул.
Зеленый
Проснувшись от пинка в бок маленькой, но твердой пяткой, некоторое время соображал, где я. Помещение было уютным, но незнакомым и с легким, почти неуловимым намеком казенщины. Как номер в дорогом отеле. Пятка, впрочем была родная, до боли знакомая Машкина розовая пятка. Она вечно умудряется во сне развернуться в кровати поперек и начать пинаться. Тут я сообразил, что это наш новый дом в Альтерионе. Или на Альтерионе? Надо бы выяснить, а то, знаете ли, бывали в нашем мире прецеденты Машку я вчера из последних сил уложил спать в ее розово-кружевном безумии, но она, видимо, проснувшись ночью, нашла меня своим безошибочным детским пинательным инстинктом в соседней спальне. И пристроилась досыпать у меня под боком. Она так часто делает, если ей тревожно. В ногах развалился пушистой рыжей тушей котик а с виду и не скажешь, что такой тяжелый
Я немного полюбовался умилительной картиной золотистые Машкины волосы на подушке, рыже-белый кошачий мех на одеяле. Оба два привольно развалились поперек, оставив мне маленький уголок кровати, дружно сопели, каждый в свои две дырочки, и были совершеннейшее ми-ми-ми. Дети и котики что может быть прекраснее? Разве что кофе и завтрак.
Я прошелся по второму этажу, открывая двери, пока не нашел санузел. К счастью, довольно обычный, без высокотехнологических хитростей еще не хватало с утра ощущать себя дикарем, моющим ноги в биде. Только унитаз, вместо того чтобы скучно смыть воду, внезапно поднялся и кувыркнулся назад, в стену, после чего вернулся обратно уже стерильным.
Я себя с утра чувствовал Как бы это полегче выразиться? Как будто меня вчера пинала ногами бразильская футбольная команда. Почему бразильская? Потому что попадала. Утомительный был денек. Отвык я от такой физической активности, расслабился на сидячей работе. Хорошо хоть альтерионская мазь от ожогов оказалась фантастически эффективной никаких следов на физиономии, только борода слегка выгорела.
Умывшись, спустился вниз в поисках кухни и наткнулся на сонную, зевающую Криспи в голубой пижаме.
Доброе утро! она помахала мне ладошкой. Я тут заняла комнату внизу. Ты не против? Я могу и в другую переселиться, у меня вещей еще нет совсем
Живи, где хочешь, Крис, отмахнулся я. Все равно я опять уезжаю. Лучше скажи, где тут кухня?
Ой, Криспи засуетилась, кофе и яичница с сосисками тебя устроят? Я приготовлю сейчас!
Да ладно, Крис, я и сам могу
Нет-нет, позволь мне! Я умею обращаться с нашей кухонной техникой
Я хотел было возмутиться, заявить, что я с любой техникой на раз-два Но потом подумал, что ладно. Хочет девочка сделать мне приятное пускай, не буду обламывать. У нее и так сейчас, небось, в башке кавардак вернуться на родину после такого жизненного провала, потеряв пять лет жизни, в непонятном статусе Если игра в хозяйку дома ее успокаивает пусть пока. Привезу Ленку разберутся, чьи на кухне сковородки. Тем более, что я и правда без понятия, как у них тут кофе варят. Небось, не в джезве, как я привык. В кофеварке какой-нибудь модной, поди. Хорошо хоть сам кофе есть.
Я уселся на диван перед камином. Камин был здоровенный, кирпичный, его массивная труба уходила вверх мимо галереи второго этажа в центр далекой крыши, с ее открытыми темными стропилами. Кажется, камин рабочий, не декоративный это хорошо. Камин отчасти примиряет с тем, что мы, фактически, стали беженцами и эмигрантами. Интересно, здесь есть пособие для беженцев? Или как тут вообще все устроено? Нихрена ж не знаю, дурак-дураком. Что я делать буду вообще? Моя прошлая служба вряд ли будет востребована
Как только сел на диван, на полированной, деревянной с виду поверхности журнального столика проступили какие-то кнопки. Просто обрисовались красным контуром. На них были символы, которые мне ни о чем не говорили, так что я просто коснулся крайней. Висевшая над камином большая картина с морским пейзажем налилась цветом и объемом, моргнула и сменилась какой-то симпатичной юной барышней, которая что-то горячо втирала, обращаясь к сидящему рядом несколько слащавому и смазливому юноше. Юноша, надувшись от собственной значимости, что-то пояснял, показывая на какое-то действие на картинке на заднем плане. Что там происходит, я не понял, язык мне был незнаком, так что, посозерцав это никчёмное зрелище, я попытался его выключить. Не преуспел. Нажатие на кнопку включения привело только к смене канала там какие-то бодрые ребята в белых комбинезонах монтировали посреди площади какую-то арку, под непонятные мне пояснения очередной чертовски молодой и красивой ведущей.
Строят постоянный портал в Йири, пояснила мне Криспи, поставив на столик чашку и тарелку. Совет принял решение о гуманитарной миссии. Реабилитация выживших погруженных, постепенный вывод из компьютерной комы уцелевших оркестраторов Большая работа, на годы.
А что же ты? спросил я прямо.
Не знаю, грустно сказала девушка. Я сильно изменилась, мне надо многое обдумать. Мне предлагают, но я пока не готова Ой, ладно, оживилась она. Вот это посмотри! она пробежалась тонкими пальцами по контурам кнопок. Где же это, сейчас А, вот!
На экране было нечто вроде ралли-рейда: разномастные машины упорно пылили по пересеченке, ныряли в ямы, расплескивали ручейки и все это под бодрую скороговорку комментатора. Я ни слова не понимал, но интонации не спутаешь: «Пилот Пупкин выходит на первую позицию, его догоняет номер надцатый, пилот Залупкин! На этом этапе лидирует Ах, какой обгон, какой красивый обгон!». Ну и все такое.
Удивительно, что машины при этом были не только разные, но и совершенно не гоночные. Обычные, довольно старообразного вида седаны, внедорожники, спорткупе судя по реву моторов и дыму выхлопов, на двигателях внутреннего сгорания. Какое-то любительское ретро-ралли?
Это гонка на старых машинах, подтвердила Криспи. Очень популярное увлечение среди мзее.
Я сразу повеселел не пропаду я здесь, точно. Пойду с Йози машинки здешние чинить, вспомню молодость и гаражное дао. Язык только надо выучить. Заведем с ним автосервис, буду там ключами звенеть, вечерами Машке сказки читать у камина, а Ленка будет нам чай заваривать и шарлотку печь Да, Ленка.
Пора мне, Крис. Поцелуй от меня Машку, как проснется.
Удачи тебе, Сер.
Я вышел из дома и завел мокрый от утренней росы УАЗик. Оставил прогреваться и пошел по тропинке к соседнему дому. Мне нужно было задать Йози один вопрос. Хотя я был почти уверен в ответе, но убедиться все же следовало.
Выделенный им дом был довольно похож на наш, хотя чуть побольше и другой планировки. Какая-то отделка типа легкого сайдинга в данном случае салатового оттенка, высокая крыша, крытая чем-то вроде пластиковой мозаики разных оттенков коричневого, желтые наличники больших окон и деревянная дверь с матовым стеклом в верхней части, в которую я и постучал, не обнаружив звонка.
Мне открыл полупроснувшийся, в трусах, Йози.
Сколько времени? спросил он, зевая.
Ни имею ни малейшего представления, честно сказал я. Я даже не знаю, сколько часов тут в сутках.
Да, херовый из меня иммигрант. Вообще ничего не знаю о стране прибытия. Ладно, живы будем разберемся
Йози, прости, что разбудил, но у меня один небольшой вопрос, а потом спи себе дальше.
Что такое? Йози так заразительно зевнул, что у меня свело челюсть.
Лена, жена моя Перед тем, как она пропала, ты отвозил ее домой через Гаражище на своем «ведровере», так?
Ну да, отвозил, согласился Йози. Ты же меня и попросил тогда.
Припомни, пожалуйста, что у нее с собой было из вещей?
Без проблем пожал плечами Йози. У нее была здоровущая такая тяжелая сумка, ну, типа как у бабок с вещевого рынка. Белая с красным, из такого пластикового полотна Я еще хотел ей помочь донести до квартиры, но она как-то резко отказалась, я не стал настаивать. Больше, вроде, ничего не было. А что?
Нет, ничего. Спасибо тебе, иди досыпай.
А ты чего думаешь?
Я огляделся по сторонам и тихо сказал ему: «Раскоряка!»
Йози спросоня слегка потупил, но потом до него дошло:
А, ну да, она же
Я пихнул его кулаком в плечо и поднес палец к губам. О том, что та машина оборудована для Холода, знали только он и я. Пусть и дальше так остается. Вполне вероятно, что гостеприимные хозяева этого мира тоже могут иметь на такое оборудование какие-то планы. И я не исключаю, что они нас ну, скажем мягко контролируют. Ненавязчиво присматривают. Мало ли, вдруг мы пальчик на кухне пораним или сидением от унитаза прищемим себе яйца? Да, я старый параноик. Но хуже всего, когда твои параноидальные фантазии оказываются бытовой обыденностью.
Мы попрощались с Йози, и я пошел к УАЗику, а он досыпать, наверное. До арки и пешком было сто метров, но пусть машина побудет на той стороне, мало ли что. В портал проезжать еще страннее, чем в проход капот перед тобой исчезает, как будто стираемый из этого мира ластиком, линия исчезновения доходит до тебя и сразу, без малейшего перехода ты уже там, а за тобой как будто 3D-принтером быстро-быстро рисуется из пустоты задняя часть машины. Привыкну, наверное, как к переходу в Гаражищах привык.
«Раскоряку» Йози отогнал в каменный сарайчик, из которого раньше открывался проход в гаражища. Но мне надо было в Холод или на Изнанку, как выражались коммунары. Поэтому я сел на потрескавшийся дерматин примитивного сиденья, вставил в гнездо акк и повернул чёрный эбонитовый переключатель на панели в положение «Вкл». Компрессор потарахтел и выключился мы с Йози успели немного привести в порядок ходовую и пневматику. Взяли компрессор подкачки от грузовика, заменили сальники и уплотнения, ступичный подшипник, еще кое-чего по мелочи. Но вторую, скрытую от глаз под днищем систему не трогали, в ней все осталось как было.
Я выкатил «Раскоряку», загнал УАЗик на ее место, заглушил его, перекинул винтовку и рюкзак и поехал к башне. Загнал во двор, сходил на второй этаж, достал из тайника два последних заряженных акка и, вернувшись, вставил их в гнезда в коробке под днищем. Закрутил восемь болтов, закрыл ящик, вылез и уставился на машину. Совершенно очевидно, что она была доработана для движения через Холод конструктивная аналогия с костюмом была очень наглядной. Но как в этот самый Холод на ней попасть?
Я, собственно, и про костюм этого не знал, но у меня была рабочая версия надеть костюм, залезть в проход Ушедших, а дальше все само как-нибудь образуется. Или не образуется, что тоже вполне вероятно. Но я хотя бы знал первый шаг. На этот раз у меня вообще никаких идей не было. Я очень надеялся, что, как только я вставлю акки, произойдет что-нибудь наглядное. Небеса, к примеру, разверзнутся, и на них появится надпись со стрелкой: «В Холод сюда!»
Ничего такого не случилось. Каким-то очень глубинным чутьем я уверено чувствовал, что система работает что-то изменилось в том, как машина соотносится с окружающим ее миром. Это трудно сформулировать и внятно описать, но она стала как бы чуть-чуть не отсюда. Нет, ей по прежнему можно было постучать по борту (что я немедленно и проделал) и послушать жестяной звук кузовного железа, на ней можно было так же ездить (это я тоже сразу проверил) но она была как бы здесь, и при этом не так здесь, как стена башни или трава на земле. Как-то иначе здесь она была. По-другому как-то. Нет в языке слов для описания таких феноменов, но ошибиться невозможно всё работает.