Палец медленно скользит по стеклу, разрывая невесомую решетку паутины и пыли. Лунный луч резким, неприятным светом бьет прямо в глаза черноволосой девушке, но она не жмурится и не отворачивается. По агату зрачков скользит свет. Девушка будто бы впитывает его каждой клеточкой измученного ожиданием тела.
Не нужно, Элиза, раздается тихий голос, разрушая тишину.
Светловолосый юноша поднимает голову, чтобы взглянуть девушке в глаза. Золотые кудри рассыпаются по плечам в беспорядке. Девушка отвлекается от своего занятия и оборачивается. Черное скрещивается с серебром, но взгляды сияют холодом льда, в них нет, как прежде, пламени любви.
Почему, Ральф? тихо спрашивает Элиза, не отводя глаз. Ральф с раздражением сжимает губы.
Ты не изменилась, Элиза. Задаешь такие вопросы, на которые невозможно ответить. Это уже не любопытство.
Я могу ответить на свой вопрос, вздыхает она, но ты не хочешь слышать ни ответов, ни моего голоса. Ты не желаешь чувствовать на коже моих прикосновений, ты боишься лунных бликов, что теперь беспрепятственно гуляют по комнате. Ты страшишься поверить мне
Снова воцаряется тишина. Холодная и ломкая, словно снежинки, что они так любили когда-то ловить на язык и, смеясь, сцеловывать со щек.
Я боюсь этого оттого, что не знаю, к кому сегодня прикоснется Элиза. Ральф словно подхватывает ускользающую нить разговора, столь важного для обоих.
Тыэто ты. Просто ты не хочешь выпустить своих демонов на волю.
Ральф хрипло смеется.
Малыш, от меня уже давно сбежали все демоны. Потому что нет меня. Я потерялся, заблудился в лабиринтах чужих душ и теперь блуждаю в поисках своей. От меня осталась одна лишь оболочка.
А как же твое сердце?
Элиза видит, как Ральф вздыхает и качает головой.
Мое сердце превратилось в кусочек льда. Так же, как и твое, А после смерти сердца исчезла и душа. Точно так же, как и у тебя.
Нет! Я все еще живая! вскидывается Элиза, а Ральф лишь горько улыбается:
Не ты ли говорила, что мы живы, пока любим? Где живет любовь, Элиза? На что ты променяла свою сказку? На призрачные мечты? Счастье ушло, потому что мы сами упустили его. Мы пытались запереть его в золотую клетку, словно птицу, и думали, что оно будет жить там вечно. Вечностьэто слишком долго.
Лицо Элизы словно застывает. Взор вновь устремляется куда-то вдаль, за горизонт, пытаясь поймать ускользающий лунный лучик.
Ты прав, с трудом говорит она, но ведь мы можем еще все изменить! Я возьму тебя за руку, и мы вместе пойдем искать твою душу, мы снова будем любить друг друга, как раньше
Слишком поздно, снова вздыхает Ральф. Мы уже умерли, как ты не понимаешь? Мы молчим, мы стали чужими, а это смерть. Мы больше не видим света, не радуемся пустякам. Помнишь, как мы любили ловить бабочек в поле цветущих ромашек? А потом вместе отпускали их в небо, потому что тебе было их жалко. Теперь мы можем любоваться лишь на коллекции засушенных насекомых, что свалены в беспорядке в углу. Они кричат и стонут, но мы уже не слышим их криков. Мы ослепли и оглохли, глядя смерти в глаза.
Элиза грустно кивает.
Нашу комнату наполняют лишь вздохи, а я бы хотела наполнить ее смехом и радостью. Я так хотела этого Это моя вина. Во всем виновата я. Я, как эгоистка, закрылась в собственной скорлупе и переживала все молча, одна. Я раздувала проблемы и не пыталась их решать, отмахиваясь от них. Раньше, в начале, я была настоящей, и то счастье, что искрилось в моих глазах, тоже было настоящим. Сейчас это очередная маска. И что она мне дала? Она только отняла любовь, а вместе с нею жизнь. Я чужая сама себе, а другим тем более. Подделка, фальшивка!
Я тебя не обвиняю. Ральф отворачивается. Теперь и он сморит в окно. Холодные, голубоватые глаза словно что-то ищут в туманной дали. Элиза делает шаг к нему, нежно обнимает.
Я все исправлю, честное слово. Я не покину тебя.
Я никого не принуждаю, Ральф разрывает объятия и отходит в угол, с силой бьет кулаком в стену. На сером камне кровь от разбитых костяшек пальцев. Как ты не можешь понять, что мы не в силах вернуть то, что было? Повернуть время вспять? Да и нужно ли это? Я уже ничего не хочу. Ведь ты предала меня и наше общее дело
Мы в плену, тихо шепчет Элиза, в плену собственных иллюзий и искаженного восприятия мира. Она встает на середину комнаты, как раз в пятно лунного света. Он заливает ее лицо, жестоко подчеркивая недостатки, играет на коротких черных волосах. Невидимой кошкой в комнату вновь прокрадывается тишина. Но на сей раз она длится намного дольше, сковывая цепями безнадежности двух людей, что так близко и одновременно далеко друг от друга. По разные стороны безжалостного мира. Мне так жаль
Знакомая холодная улыбка чуть трогает побледневшие губы Ральфа.
О чем ты думаешь? осторожно спрашивает он и сам изумляется. Они давно не интересовались мыслями друг друга, очень давно. Кажется, или прошла уже целая вечность? Но Элиза рада этому вопросу. Красивая, хрупкая девушка, она соткана из противоречий. Ральф вспоминает, как в самом начале они нашли друг друга. Он прозвал Элизу ангелом за ее нежный характер. А сам Ральфее противоположность. Дьяволенок. Воспоминания набегают, словно волны, и уходят, оставив после себя лишь морскую пену легкой грусти. Уже тогда их дружба и любовь была даром Небес. Не каждому дано найти действительно свою половинку. Но когда имеешь, не ценишь, а потеряешьплачешь. Их души сливались в одну и танцевали на неправдоподобно голубом небе, а солнце целовало их макушки. Элиза все время смеялась, что солнце промахивается и попадает поцелуем в волосы Ральфа, поэтому он такой золотоволосый. Земля плакала от зависти проливными дождями, но как хорошо было целоваться под упругими струями, захлебываясь от страсти и смеха. Элиза любила солнце, а Ральф любил ночь. Он собирал звезды и нанизывал из них ожерелья для Элизы, чтобы его ангелочек был самым красивым на всей планете. А Элиза любила плести венки из ромашек и дарить их Ральфу. Они любили ловить бабочек и чувствовать, как крылышки щекочут ладони. Они любили гладить птиц по их мягким перьям и кормить их с рук. Любили, любили, любили
Я думаю о кругах нашего личного ада, тихо отвечает Элиза, и Ральф вздрагивает, пробудившись от воспоминаний.
Итак, наши мысли снова совпали, заявляет он с улыбкой, но Элиза одним взмахом руки останавливает его.
Дай мне закончить. Знаешь, я думаю, просто мы привыкли к счастью. Воспринимали все как должное. И хотели большего. Еще дружбы, еще любви, и как можно больше. Это наркотик. И мы не могли остановиться, летели по направлению к бездне. Мы начали скрывать друг от друга. Сначала различные мелочи и по разным причинамдумали, они ничего не значат, могли причинить боль одному из нас Мы оберегали друг друга, по капле убивая доверие. Потом эти расстояния Они действительно способны убить любовь. Наши вечные путешествия. Разлука, к которой мы начали привыкать. Льстецы, готовые на все. Они тоже сделали свое черное дело. Весь мир был у наших ног. Позже наступило пресыщение и усталость. Неуемная жажда удовольствий. Они убили в нас детей, тех, что радовались песне жаворонка и с нетерпением ждали, когда зацветет сирень. Но мы держались друг за друга в страхе потерять свое. Внутри у нас появилось зеркало. Сначала оно было одно, потом все больше и больше, пока не замкнулся круг. Ты знаешь, что такое зеркальная комната? Это когда ты видишь только себя и свои проблемы, но не знаешь, что находится за ней. Особенно когда зеркала кривые, появляется искаженное восприятие, что-то уменьшается, а что-то увеличивается, то, что было прекрасным, становится уродливым, и наоборот. Наша любовь уменьшалась и уменьшалась. А убила ее я.
Ты плачешь, говорит Ральф. Наверное, так легче. А у меня нет слез. И ты права. Права во всем. Мы и сейчас одиноки. Это больно
Элиза снова стоит лицом к окну и водит пальцем по холодному стеклу.
Какое толстое и ледяное. А у меня сейчас хватило бы сил жить.
Ты не ангел, слышишь, малыш, горько улыбается Ральф. А я больше не твой дьяволенок.
Элиза вздрагивает, но не оборачивается.
Я не могу существовать за такими толстыми стеклами. Мне нужен воздух, я хочу на свободу Может, если бы мы смогли разбить наши зеркала, то любовь не умерла бы?
Фантазии. Хотя Ральф пытается набрать больше воздуха в легкие, но ничего не выходит. Его лицо сереет. Я Я задыхаюсь. Помоги мне, Элиза, пожалуйста, помоги!
Два главных завета ангелов: «Спаси и сохрани». Пускай она уже не ангел, но она любит Ральфа, а любовь всесильна, правда?
Кровь прилила к щекам, Элиза тряхнула волосами и сжала кулаки. Надо сосредоточиться и ничего не бояться. Будет больно. Но никакая боль не сравнится с потерей любимого. Элиза закусывает губу и наносит первый удар по толстому стеклу. Потом еще, еще Кровь течет по истерзанным пальцам, но она продолжает рушить темницу. На пол летят, звеня и искрясь, осколки зеркал Ральф делает вдох полной грудью, его глаза расширяются от удивления. Что? Неужели? Этого не может быть! Пол усеяли зеркала. В них весело переливается солнце. Его горячие, золотые лучи, словно лазеры, проникают в комнату, убивая жестокость и ложь, сжигая паутину и пыль. Господи А его израненная возлюбленная все продолжает сражаться с чуть не погубившим их настоящим. И истекает кровью
Когда Элиза открыла глаза, огромная комната уже не выглядела пугающе. Простой чердак, заваленный хламом. На деревянном полуосколки зеркал, в них отражаются солнечные лучи, заставляя жмуриться и отворачиваться. Элиза боялась посмотреть на свои руки, но боли, которую она должна была бы испытывать, не было, и взгляд против воли упал вниз.
Господи, только и смогла прошептать девушка. Вместо изуродованных пальцев на ярком, солнечном сиянии дрожали и трепетали крылья. Снежно-белые, окровавленные, но крылья!
Ральф! Ра-альф позвала она любимого, но тот помотал головой, не открывая глаз.
Элиза рассмеялась, тогда он осмелился взглянуть.
Элиза! Это не бред! Ты жива, Элиза! Ты вправду стала ангелом! Он ловил каждый взгляд лучащихся счастьем глаз и улыбался в ответ.
Иди ко мне, Ральф! Любимый, мы улетим отсюда! К новому счастью
Нет.
Что? Элиза часто заморгала.
Я. Не. Полечу. С. Тобой.
Почему? Казалось, солнце ушло из этого дня, а искорки счастья потухли в глазах Элизы.
Ральф не мог сказать почему, но причина была. Он боялся. Боялся, что все повторится и они закончат там, где начинали. Стоит ли тогда оттягивать мучительную развязку? Лучше сразу оборвать все.
А жизнь не звук, чтоб обрывать тихо проговорила Элиза и взглянула в глаза Ральфу. Он мысленно чертыхнулся: у них снова настало единение душ и мыслей. Черт, он не хочет любви, он лишь хочет уберечь обоих от продолжения кошмара!
Ты боишься, с горькой улыбкой сказала Элиза. Я чувствую. Но пойми, то, что нас постигло, это предупреждение. Любовь жива, иначе ничего бы не изменилось. Неужели ты хочешь своими руками разрушить ее? Я искупила свои грехи кровью, теперь твоя очередь. Брось все, оставь, что имеешь, и иди ко мне.
Помоги мне, жалобно начал Ральф, сделай хоть шаг, протяни навстречу руку, и я приду к тебе.
Нет, раздался твердый ответ. Когда-то я совершила подобную ошибку и не собираюсь помогать тебе создавать новый зеркальный мир. Решение за тобой. Четыре шага, Ральф. И мы будем вместе. Снова наступила тишина. Странная, звенящая от напряжения. Ральф прикусил губу и сделал свой первый шаг. Неловкий, неуверенный, а его ангел лишь наклонил голову и загадочно улыбнулся. Второй, третий, четвертый С каждым шагом росла уверенность и любовь. Миг, и Ральф оказался в крепких объятиях.
А как я полечу? Ведь у меня нет крыльев, огорчился Ральф.
Ничего, любимый, прошептала Элиза, мы полетим вместе. Обнявшись
Я люблю тебя. Господи, как долго она ждала этих слов.
Я люблю тебя.
Эхо еще повторяло эти загадочные три слова в пустой комнате, когда двое влюбленных взлетели в небо на окровавленных белоснежных крыльях
* * *
Он обещал быть ясным, этот мокрый день. Небо роняло серебряные капли. А еще бриллианты, рубины, изумруды. Так причудливо играл последними дождинками рассвет, хлынувший на высокие, прозрачные окна здания НИИ магических исследований. В этот ранний час проходило одно из важнейших чрезвычайных совещаний руководства и ведущих сотрудников. Но никто не радовался утру, ни одной улыбки не было на строгих, сосредоточенных лицах сидевших в комнате людей. Слишком уж серьезной оказалась проблема, для обсуждения которой они и собрались вместе, за этим длинным столом. Представитель президента Патрик ОНил уже переговорил с директором института и теперь выступал перед его подчиненными.
Угроза захвата власти на всей планете и поголовного зомбирования населения. Создано магически управляемое Поле Страха Управление производится с помощью цепи заклинаний. Эта цепь записана Служителями в их личной Книге Зла. Только они имеют к ней доступ. Военные и спецслужбы бессильны. Срок ультиматума истекает Вам поручено В случае неудачи президент и правительство готовы к немедленной эвакуации с Земли и установлению планетарной блокады силами Космофлота.
Присутствующие зашумели, обсуждая услышанное.
Приступим к делу! Директор НИИ постучал ручкой по столешнице. Проблема требует тщательной проработки
Да, сэр, конечно прошел по залу негромкий шепоток, и все затихли.
Не думаю, что в данный момент мы можем предложить президенту реальный способ борьбы с террористами. Поле Страхаслишком серьезный аргумент
Молодой маг отбросил золотую прядь, упавшую ему на глаза, и откашлялся.
Разрешите? Думаю, что сдаваться, как призывают некоторые, даже не попробовав выступить против, малодушно и подло.
Напряжение в комнате достигло предела.
Каждый из присутствующих понимал, что директор, равно как и остальные, не знает, что делать, боится свалившейся на него ответственности и поэтому будет рад, если кто-то вызовет огонь на себя. И Лукас подставился как нельзя более кстати. Крупный специалист в области заклинаний и боевой магии, он обладал еще несколькими талантами: прямодушием, нетерпимостью и связанной с ними способностью нарываться на неприятности. Всем хотелось поглядеть, как он выпутается на этот раз. Что греха таить, даже в такой ситуации многие не могли простить ему успех, быстрое продвижение по службе и любовь одной из самых способных колдуний, первой красавицы института, которая и сейчас сидела с ним рядом, переживая за любимого.
Кэтрин нахмурилась и дернула Лукаса за рукав. Он только улыбнулся ей ободряюще.
Есть сведения о том, где находится сей отряд Служителей Зла, создавших Поле Страха? спросил он. Только когда ситуация предельно ясна, можно разрабатывать план действий. Но если вопрос на вопросе и все ходят вокруг да около, не называя вещи своими именами Любой план заранее обречен на провал.
В Диссет-тауне. Их всего лишь пять человек.
Откуда это известно? Правительство уже ведет с ними переговоры? подала голос Кэтрин.
Да. Директор окинул девушку жестким взглядом, нехотя выплевывая это слово. Служители Зла обещают неприкосновенность тем, кто примет их условия без борьбы.
Но это же бред! подскочил Лукас, его глаза засияли чистым, стальным светом. Добровольно захочет подчиняться кучке самозванцев, возомнивших о себе невесть что, только полный
Замолчите! прошипел директор. Довольно! Лукас никогда не питал по отношению к директору особо теплых чувств, а сейчас он испытывал только презрение.
По-моему, некоторым не нужно Поле, чтобы струсить, медленно проговорил маг.
Любимый, хватит, шепнула Кэтрин, успокаивающе поглаживая его по руке. Ты переступаешь опасную грань
А мне наплевать! Вокруг все думают только о том, чтобы спасти свою шкуру! взвился Лукас, вскакивая и отбрасывая стул на добрые полметра. А кто подумает про обычных людей? Взгляните в окно. Вон на зеленом газоне резвится девочка-подросток, играя со щенком. Заливисто смеется малыш на руках у счастливой матери. В темном переулке целуются юноша и девушка. Держатся за руки, медленно и величаво ступая по аллеям парка, двое стариков. Но посмотрите, какой любовью горят у всех этих людей глаза! В их мире нет места страху и боли На что их обрекут эти Служители Зла?