Нет, пришелец, если энси приказал нас убить, то нам нет спасения!
А тебя за что?
Такова моя судьба, горестно отозвался жрец, я смиряюсь.
А вот я, нет!,крикнул Проквуст и толкнул стену, из-за которой слышал командирский клич. Стена рухнула, раздались крики, но обстрел не прекратился. Ну, всё, пеняйте на себя!
Георг вскинул руки в стороны, потом свёл их медленно вместе, между ладонями засияло ослепительное голубое пламя. Он подтянул пламя к себе, а затем резко бросил в сторону нападающих. Словно ударная волна прошлась по руинам, обрушивая все, что ещё можно было обрушить, раздались крики ужаса, грохот, в воздух рванулись клубы пыли. Обстрел мгновенно прекратился. Когда пыль осела, взорам пассажиров повозки открылась почти ровная площадка, густо усеянная каменными осколками и щебнем, с проглядывающими из-под них телами воинов.
Пап, ты их убил?,тихо спросил Артём, посмотрев на отца широко раскрытыми глазами.
Убил, сынок, Проквуст перевёл взгляд на жреца, тот смотрел на него с ужасом. Ты, понимаешь, что ты должен был умереть и я тебя спас?
Да, кивнул тот.
Теперь твоя жизнь принадлежит мне. Сбрось мёртвого возницу и займи его место.
Жрец послушно исполнил приказание и медленно повернулся лицом к Проквусту. Не сводя с него глаз, он кинул на дорогу свой посох, потом неспешно снял с себя черный халат с золотыми узорами и кинул его вслед за посохом. Туда же отправил свой колпак и шарф с бахромой. Теперь жрец остался в узорчатой рубахе, перетянутой поясом с небольшим кинжалом в дорогих ножнах. Быстрым движением он выхватил кинжал, и крепко схватив левой рукой свою бороду, одним движением отхватил ее, чуть ли ни под самый подбородок. Артём хихикнул, Георг строго на него посмотрел, хотя и сам едва сдержал улыбку: с торчащими в стороны остатками бороды, жрец выглядел весьма комично, но при этом помолодел лет на десять.
Теперь я твой раб, хозяин, сказал бывший жрец, приказывай!
Проквуст невольно улыбнулся: смешно было смотреть на раба, у которого чуть ли не каждый палец был украшен дорогими перстнями. Жрец перехватил взгляд Георга и принялся поспешно снимать перстни, роняя их в дорожную пыль.
Приказывай, хозяин, повторил он.
Сначала скажи, как тебя называть?
Ты можешь дать мне любое имя, хозяин.
Первый раз, когда я тебя видел, молодые люди называли тебя дастур, это имя?
Нет, так в Шумерии зовут учителя.
И как же твое имя?
Рукагин, но я обязан предупредить, хозяин, это имя предназначено для свободного человека.
Ты им будешь, Рукагин. Послужишь мне, а потом станешь свободным. Согласен?
Как будет угодно хозяину.
Скажи, Рукагин, как энси узнал, о нас?
Я ему мысленно сообщил, хозяин.
А сейчас ты можешь связаться с энси?,неожиданно вмешался в разговор Артём.
Нет, не могу, молодой хозяин, моя связь без посоха невозможна.
Артём, строго остановил сына Проквуст, помолчи! Рукагин, почему энси принял решение убить нас?
Язык богов великая тайна, мысли энси тоже тайна.
Артём дёрнул отца за рукав.
Что?
Пап, позволь спросить?
Ну, спроси.
Скажи, бывший жрец, ты знаешь русский язык, на котором мы разговаривали между собой в начале?
Нет, но мне знакомо его звучание. Около гор живет племя, разговаривающее на похожем языке. Мы называем их русичи.
Артём, остановил очередной вопрос сына Георг, сейчас не время!
Пап, ну ещё вопросик?
Ладно, давай, только по делу.
Рукагин!
Слушаю, молодой хозяин.
А откуда же энси узнал о том, что мы знаем язык богов?
Возница, коротко ответил бывший жрец.
Позволь, удивился Проквуст, ты хочешь сказать, что возница передавал информацию энси?!
Информацию?,Рукагин удивлённо посмотрел на Георга. Нет, жрецы огня и возницы храма ничего не передают, просто энси смотрит их глазами и слышит их ушами, когда пожелает.
Проквуст и Артём удивлённо переглянулись.
Пап, тогда для энси мы мертвы.
Пока, да, кивнул Проквуст, но это ненадолго: если нас убили, то где тела? Рукагин, когда сюда прибудут чиновники энси?
С учетом ожидания гонца часа через четыре, Рукагин смиренно склонил голову, Хозяин, позволь совет?
Слушаю, Рукагин.
Пока не поздно, возвращайтесь назад. К концу дня вся Шумерия объявит на вас охоту.
А русичи, о которых ты говорил, они кто?
Они другие, Хозяин.
Что значит, другие?
Они верят в своих богов и почитают Заратуштру без очищения огнём.
Вот как? Но ведь они не враги?
Нет, не враги.
Рукагин, ты знаешь, где они живут?
На севере, в двух-трёх днях пути, Хозяин.
Вот тебе мой приказ, Рукагин: правь к русичам.
Повинуюсь.
Повозка тронулась и через полкилометра свернула с каменной дороги влево, на малоприметную, поросшую травой колею. Громадные кедры обступили их вплотную и сопровождали разноголосым птичьим гомоном. Солнце забралось на самый верх синего неба, но здесь на дне леса было прохладно. Проквуст не заметил, как задремал, разбудил его Артём. Он протягивал ему бутерброд и бутылку с водой.
Спасибо, Георг взял из рук сына еду и воду и взглянул на спину бывшего жреца. Рукагин!
Да, мой господин.
Останови повозку.
Повозка остановилась, Рукагин обернулся.
Возьми, поешь.
Благодарю, Хозяин, склонил голову Рукагин, но я прошу позволить мне ехать дальше.
Ты не хочешь?
Дело не в этом. Примерно через час мы достигнем озера, там лошади отдохнут и я приму твои дары еды и воды.
Хорошо, Рукагин, поезжай.
* * *
Они пробыли у озера часа три, лошадки долго пили, потом щипали густую траву на берегу, потом опять пили воду. Проквуст уже хотел здесь и заночевать, но Рукагин так красноречиво покачал головой, что даже обсуждать этот вариант не стали и так было ясно, что им надо оторваться подальше от возможного преследования. На ночевку они встали уже глубоким вечером. Скамейки в повозке оказались съёмными, так что Артём удобно расположился на её полу и мгновенно уснул, согретый курткой Георга. На траве на тонкой циновке спал бывший жрец, недалеко сонно фыркали сытые лошадки. Проквусту не спалось, он ворочался рядом с сыном, пытаясь ответить на вопрос имеет ли он право рисковать жизнью сына в чужих мирах, может быть, надо было вернуться? Сомнения мучили, не давали спать. Проквуст тихо поднялся и прошёл к костру. Он до сих пор не понимал, что он ищет в этом мире. Раньше у него была внутренняя уверенность, что его ведет рок, а теперь ему казалось, что он ходит кругами вокруг чего-то важного. Зачем он едет к русичам? Какие они? Помогут ли? Вопросы, вопросы, а ответов нет. Язычки пламени бегали по почти прогоревшему полену, отвлекая от хмурых мыслей.
Сзади раздался шорох, Георг с тревогой обернулся и увидел выходящего из темноты кустов бывшего жреца, оказывается его циновка была пуста, а Проквуст и не заметил. Рукагин подошёл к костру с круглым деревянным туеском, почтительно остановился в паре шагов.
Присаживайся, Рукагин.
Благодарю, Хозяин, Рукагин сел рядом с Георгом, открыл крышку туеска. Хозяин желает пить?
Нет, спасибо.
Рукагин поднёс к губам туесок и сделал несколько глотков.
Рукагин, ты можешь идти спать.
Нет, не могу, Хозяин.
Почему?
Я должен служить тебе.
Служить? Хорошо, тогда давай поговорим. Ты готов без утайки ответить на мои вопросы?
Моё тело и знания принадлежат тебе, Хозяин, всё, кроме души.
Тогда скажи, Рукагин, зачем вы забрали тот небесный металл и куда его дели?
Мы собрали все осколки, попавшие к нам, в том числе и этот последний, и сбросили их в пропасть демона. Так нам приказал энси и мы не могли ослушаться.
Что за пропасть демона, Рукагин?
Под Баальбеком.
Под этими гигантскими камнями?!
Да, Хозяин. Туда ведет широкий подземный ход, так что это не составило труда, у нас есть способные маги.
Перемещаете предметы усилием мысли?
Скорее верой.
Проквуст кивнул и подумал: "Прав был Артём на счёт телекинеза!".
Рукагин, расскажи мне о Шумерии.
Повинуюсь, склонил голову Рукагин, но я не очень много знаю. Бывший жрец сделал паузу, но Георг молчал, и он продолжил: Шумерия небольшая страна, в ней три города: главный город Эридус с копией бабилонского Зиккурата, который ты видел, на юге город Урма и на востоке город Лагам. Есть ещё пара десятков поселений разной величины и множество поместий. Величина Шумерии примерно семь дней пути с востока на запад и шесть дней пути с юга на север. Мы растим хлеб, пасём скот, плавим металл, рождаемся, живём и умираем.
Рукагин замолчал.
Это всё?
Прости, Хозяин, но мне будет легче, если ты будешь задавать вопросы.
Хорошо. Ваших воинов я вчера видел, они умелы и дисциплинированны, мне очень жаль, что пришлось их убить.
Рукагин молча кивнул.
Вы часто воюете с другими странами?
Иногда воюем, но не со странами. Здесь кроме нас есть только русичи, мы не очень любим друг друга, но живём мирно.
Тогда с кем воюете?
С нагами.
Наги? Что за народ?
Наги не люди.
Не люди?!,заинтересовался Проквуст, тут же вспомнив рассказ динозария о чужих. Как они выглядят?
Ростом чуть ниже человека, трёхпалые, с хвостом и змеиной головой.
Так получается, это их мир?
Нет, предания гласят, что они пришли в этот мир после человека.
Откуда?
Из твоего мира, Хозяин.
Но у нас нет нагов!
Есть. Просто они умело скрываются и живут под землёй. Они обладают завораживающим взглядом, от которого спасает только молитва.
Ничего себе новости!,покачал головой Проквуст. Постой, а сами вы, когда сюда пришли?
Две тысячи пятьдесят три года назад.
Ого! Такая точность?!
Да, Хозяин, мы ведём подробные хроники нашего пребывания в Шумерии.
Как же вы попали сюда?
Нас привёл Заратуштра.
Сам Заратуштра?! Но зачем?
Мы хранители Авесты. В последние годы правления великого ассирийского царя Ашшурбанапала язычество пало в самые глубины пропасти греха и разврата, наши храмы осквернялись и разрушались. И вот свершилось второе пришествие Заратуштры.
Удивительно!
Да, воистину, божественно!
Проквуст задумался, помешивая палкой угли костра.
Рукагин, спросил он, ты хочешь сказать, что у вас в Шумерии хранятся те легендарные 12 тысяч воловьих шкур с золотыми буквами текста Авесты?!
О, Хозяин, ты знаешь эту легенду?
Так легенда или нет?
И да, и нет. Шкур у нас нет, а вот золотые пластины с древними текстами, есть и как раз двенадцать тысяч. Каждая вложена в футляр из воловьей кожи.
А как же шкуры?
Это миф, Хозяин. Его специально распространяли, чтобы унять алчность диких народов. Кому нужны тысячи старых шкур?
То есть Авеста сразу писалась на золотых пластинах?
Конечно!
Рукагин, ты видел эти пластины?
Только копии на пергаменте. Никто, кроме энси, не знает, где в Шумерии сокрыто хранилище пластин.
В повозке заворочался Артём, на востоке над лесом едва заметно посветлело. Проквуст зевнул.
Скоро рассвет.
Рукагин встал и поклонился.
Хозяин, прости, разреши уединиться?
Зачем?,удивился Георг.
Пришло время дорассветной молитвы.
Конечно, молись, Проквуст встал, а я пойду ещё посплю.
Он тихо заполз в повозку, и улёгся рядом с сыном. Поднял раскрытую ладонь, на ней появился голубоватый прозрачный шарик.
Охраняй нас, дар, тихо шепнул он, шарик тут же рванулся в стороны и укрыл под собою повозку.
* * *
Путешествие нового дня было будничным и однообразным: дорога шла сквозь кедровый лес, чуть забирая вверх. Проквуст, поспавший не больше двух часов, дремал на полу повозки, а Артём сидел на передней скамейке и беседовал с бывшим жрецом. К середине дня среди кедров появились ели и сосны, воздух стал заметно прохладнее. Повозку качнуло. Георг открыл глаза, увидел спину Артёма впереди, облегчённо вздохнул и сел. Сын обернулся.
Как поспал?
Замечательно!,Проквуст потянулся, потом привстал, вставил скамейку в пазы и сел на неё. Ну, рассказывай, что тут, да как?
А что рассказывать?,Артём пересел на скамью к отцу. Вон, солнце уже давно за полдень, Рукагин ищет место для привала.
Как раз в это время за очередным поворотом открылся огромный камень, скорее даже скала почти правильной кубической формы. Рядом бил ключ и утекал весёлым ручейком вниз к высоким кедрам. Повозка свернула, остановилась. Бывший жрец обернулся. На его лице виднелась аккуратно подстриженная бородка. Проквуст изумлённо на него уставился.
Рукагин, ты стал как профессор!
А что это такое, профессор?,улыбнулся Рукагин.
В нашем мире это весьма учёный муж.
Спасибо, Хозяин, вы очень добры. И вашему сыну спасибо, он подарил мне ножницы и зеркало.
Проквуст вопросительно посмотрел на сына.
Пап, у меня лишние были.
Проквуст одобрительно кивнул.
На обед Артём предложил русскую тушенку с гречкой. Вскрыли две банки и разогрели в котелке на костре. Рукагин, напоивший лошадей и сотворивший послеполуденную молитву, с интересом наблюдал, как его хозяева кухарничали. Артём разложил аппетитно пахнущую кашу на пластмассовые тарелочки равными порциями и воткнул сверху одноразовые ложки.
Вот, господа, прошу к столу!
Он протянул тарелку отцу, потом Рукагину. Тот вдруг энергично закачал головой.
Рукагин, почему отказываешься от еды?
Раб не должен есть рядом с господином.
Глупости!,глухо произнес Проквуст и строго добавил: Приказываю, ешь!
Бывший жрец склонил покорно голову и принял в руки тарелку. Он посмотрел, с каким аппетитом уплетают еду хозяева и принюхался к странной тёмно-коричневого цвета массе на тарелке. Артём заметил его нерешительность.
Рукагин, ты никогда не ел гречневой каши?
Гречневой? Нет, я не знаю Рукагин вдруг решился, взял ложку и положил немного каши в рот. Пожевал, удивленно кивнул. Вкусно!
Он энергично работал ложкой, а Артём и Георг довольно переглядывались.
Артём поел первым, схватил котелок и побежал к ручью. Рукагин вскочил, на его лице читалась растерянность.
Спокойно, Рукагин, остановил его Проквуст, мальчик знает, что делает.
Но это моя работа!
Ничего, пусть трудится. Ты лучше скажи, как тебе каша?
Очень вкусно.
Там мясо было добавлено.
Я это понял, мясо тоже вкусное.
То есть ты не вегетарианец?
Кто?
Ну, тот, кто не ест мяса.
Почему?,удивился бывший жрец.
В нашем мире одни считают, что это полезно для здоровья, другие, что для духа.
Нет, у нас в Шумерии все любят мясо. Оно даёт радость и сытость, что одинаково хорошо и телу и духу.
Логично, усмехнулся Георг.
Между тем Артём уже поставил котелок с водой на костёр.
Скоро чай будем пить.
Проквуст встал.
Ладно, вы тут посидите, а я ноги разомну. Артём!
Да, папа?
Чтобы от костра ни ногой!
Ну, пап, я ж не маленький!
Рукагин, под твою ответственность!
Слушаюсь, хозяин!,вскочил на ноги бывший жрец.
Артём сердито отвернулся и принялся копаться в рюкзаке. Проквуст улыбнулся и рукой незаметно махнул Рукагину, мол, садись, не стой. Тот кивнул и опустился на землю.
Георг вышел на дорогу, прислушался к гомону птиц. Лес как лес, замечательный, вкусно пахнущий. Нетронутая цивилизацией природа. Пожалуй, такая только в России осталась да, может быть где-нибудь в Бразилии. Он подошёл к огромному камню вплотную и пошёл вдоль него. Ничего примечательного, обычный кусок скалы, стесавший свои бока во время ледникового периода, вон, как врос в землю. Проквуст постучал по камню и вдруг ощутил ответное дрожание. Что это?! Он приложил к поверхности камня ладони и лоб, закрыл глаза.
Ну, давай, отвечай!,прошептал он еле слышно.
Он ощутил, как заныли ладони, в темноту под веками полились две струйки призрачного света. Они наполняли массив камня зелёноватыми сполохами, высвечивая его непроглядную твёрдость. Проквуст всё подбавлял и подбавлял энергии в руки, ему не верилось, что это простой камень, зачем он тогда ему ответил? Он собирался уже бросить это дело, как в самой сердцевине увидел пустое квадратное пространство, в котором стопой лежали толстые золотые пластины. Почему золотые? Потому что они засияли золотом, когда до них дотронулся свет его ладоней. Проквуст оторвался от камня и судорожно вздохнул. Что это было, видение? Ну, уж нет! Клад? Внутри этого огромного камня? Чушь! Нет, там что-то более ценное, чем просто золото. А вдруг это те самые пластины с Авестой?! Проквуст покачал головой, не похоже, пластины толстые, их там ну сотня, максимум, но никак не двенадцать тысяч. Он опять похлопал камень по поверхности, но тот промолчал.