Под лёгкую панику и негромкий шум голосов, мы пробираемся к колонне, что возвышалась в каких-то нескольких метрах от нас, и я вдруг испытываю непревзойдённое чувство одиночества. Чужая реальность, мать с отцом в неизвестном где, тут можно было держаться только за Стёпку и Сергея, но теперь, когда нашлась тётя Марина, они немедленно образовали своеобразный костяк, где ячужак.
Да-да, не иначе.
Вы только посмотрите на лицо Стёпки: и страх, и бурная радость, и безграничное удивление. А уж на гримасе Серёги бестолковый восторг читается как на ладони. Что тётя Марина прикажет сделать, то они и сделают. И плевать, что никакая это не тётя Марина, а солдафон из параллельной реальности, которая, судя по недавним словам, уже похоронила своих детей. Красивый финал трогательной мелодрамы: детишки теряют единственную мать, а в альтернативной вселенной она же теряет своих детей, но вот семья воссоединяется. А Артёмка Бреус? А что он? В любом художественном фильме должны быть жертвы. Санта Барбара заканчивается. Спасибо за внимание. Минута молчания в честь погибшего Тёмки.
Когда мы проникаем в коридор за колонной, я почти злюсь.
Здесь народа почти нет, поэтому мы быстро минуем мрачный старомодный павильон и вот я уже вижу арку металлоискателя и чёрный ход, ведущий в город. Дорогу нам преграждают два солдафона.
Женя, Андрюша, нам надо выйти, не останавливаясь произносит тётя Марина.
Марина, стоп! Мы не можем вас выпустить. Приказ оранжевых, растерянно произносит молодой солдат блондинчик.
Женя, хмурится тётя Марина. Они со мной. Мы торопимся. У нас нет времени ждать окончание досмотра.
Ну я теряется Женя.
Мы не выпустим! вдруг твёрдо произносит второй солдат, которого, судя по всему, зовут Андрей, и его ладонь ложится на рукоять пистолета. Быть может ты ведёшь в город террористов. Нам не нужны такие проблемы.
Какие террористы! восклицает тётя Марина. Это же дети! Мои дети! Андрюшка, приглядись, вот Стёпка, а вотСерёженька.
Тётя Марина выставляет напоказ ребят, подталкивая их в спины.
Они же вроде как подорваны, ты похоронила их в прошлом году, хмурится солдат.
Я сама многого не пойму, но, кажется, здесь всё гораздо запутаннее, чем мы с тобой видим. Но поверь, это моя семья! Неужели ты думаешь, что ясолдат выше тебя званиеммогу быть террористкой? Или кто-то из моих детей.
На лице Андрея блуждает замешательство, и вдруг его глаза падают прямо на меня.
А это тогда кто? строго спрашивает он.
Друг сыновей. Мы его и встречали! не менее строго отвечает тётя Марина.
Адрюх, ну ты чего? шепчет солдат Женя. Это ж наши. Выпускаем их.
Я б выпустил. Но подставу чую пятой точкой, хмурится второй солдафон. Вот что я вам скажу. Ты, Марина, и твои дети сейчас выдут отсюда, а вашего странного спутника я оставляю в здании вокзала, пока не кончится досмотр.
У меня ноги холодеют. Мурашки перед глазами подсказывают, что я вот-вот хлопнусь в обморок. Кажется зря я написал в голове столь правдивый сценарий сложившейся истории. Вижу, что и тётя Марина в замешательстве.
Как тебя зовут? спрашивает женщина.
Артём, едва слышно выдавливаю я.
Господи, она даже не знает его имени. Солдат Андрей заводит глаза и хлопает себя по лбу той рукой, что не лежит на пистолете.
Может, он посидит на вокзале, пока досмотр не закончится? ворчат губы тёти Марины.
И что же мои друзья?
Что они?
Серый, похоже, готов на всё, лишь бы вырваться. И молчит. А вот Стёпка изумлён.
Мам, нет, громко шепчет он. Его нельзя здесь оставлять. В нём-то вся суть. Если его найдут
Потом Стёпка вдруг закусывает губу, а солдат Андрей немедленно достаёт пистолет.
Всё понятно! вскрикивает он. Я не знаю, что у вас на уме! Может вы и не террористы! Но ситуация дурная! Он наводит ствол НА МЕНЯ. Всем отойти на шаг назад!
Андрей! кричит тётя Марина.
Марина! Ты выходи. Я даже детей отпущу с тобой! Но этот тип никуда отсюда не уйдёт.
Санта Барбара закончилась. Спасибо за внимание. Я хоть и отхожу назад, хоть и почти падаю без сознания от ужаса, но усмехаюсь. Усмехаюсь почти со слезами на глазах.
Дети, пойдёмте, шепчет тётя Марина.
Нет, упирается Стёпка.
Серый молчит.
Дети, пойдёмте! Слова тёти Марины звучат как приказ. Серёжа, бери брата.
Растерянный Серый смотрит на меня, потом на мать.
Тёмка, извини, я не могу ослушаться маму, лепечет он.
Да никакая она не мать вам! злобно вскрикиваю я и почти бросаюсь на Серёгу.
Назад! кричит солдат Андрей.
Артём! кричит Стёпка.
Тётя Марина тоже хватается за пистолет.
Этот фарс мог продолжаться долго, в конце, возможно, меня даже убили бы, но нас прерывает голос:
Мальчики пойдут со мной и немедленно.
Когда я вижу говорящего, меня охватывает непреодолимое восхищение. За нами пришла почти копия молодого Арнольда Шварценеггера, что-то из раннего терминатора. Тёмные очки, кожаная куртка, только лицо другое. Образ, на который я всю жизнь молился и на который так стремился быть похожим. Мне даже кажется, что передо мной взрослый я.
В руках парень сжимал два пистолета, которые нацелил на таможенников.
Первой среагировала тётя Марина. Она молниеносно вытащила оружие и вскинула его в сторону молодого Арнольда. Прогремел выстрел. Андрей, не успевший вытащить пистолет, хватается за ногу и с криками валится на пол. Теперь дула Арнольда сверлят таможенника Женю и тётю Марину.
Извини, парень, обращается человек к Андрею, руки у меня не три.
Бросай оружие! кричит тётя Марина, а Женя бледнеет и теряется.
Я никого не хочу убивать, говорит Арнольд. Иначе я бы пристрелил уже вашего товарища. Мы воюем не с вами. Отдайте мальчиков и разойдёмся, иначе мне придётся убить, ударение на слово придётся.
Бросай оружие! повторяет тётя Марина.
А ты что скажешь? спрашивает Арнольд у Жени. Таможенник медленно поднимает дрожащие руки и отступает.
Мне мало платят, чтобы я рисковал жизнью, мямлит он.
Какой хороший мальчик, улыбается Арнольд и переводит оба ствола на тётю Марину. Давайте оставим дуэль, дамочка.
Я восхищаюсь новым персонажем, а Стёпка вдруг поражает меня следующей выходкой. Он выскакивает вперёд и прикрывает тётю Марину своим телом.
Не стреляйте в неё! выкрикивает он.
Не буду, если она отпустит вас со мной, отвечает парень.
Уже догадываюсь, что молодого Арнольда послал старик Шаман, как мои мысли сбивает шум из главного павильона. Тётя Марина внезапно опускает пистолет и тихо говорит:
Я иду с ними.
Тогда нечего стоять и лясы точить! Вперёд-вперёд! вопит Арнольд и освобождает нам проход.
Под кряхтящие крики Андрея, наш квартет скользит на улицу. Слышу позади, как раненый таможенник пытается орать:
Сюда! Они здесь!
У выхода я мешкаю, но молодой Арнольд хватает меня за плечо и толкает вперёд.
Давай-давай, шепчет он. Нам нужен только ты. Не задерживайся.
Его слова прибавляют энтузиазма и в темноте ночи я бегу по чужому асфальту в неизвестное мне вперёд. Но свист пули заставляет меня вздрогнуть и автоматически пригнуться.
Вдоль фасада вокзала, с чёрного хода пробирается взвод оранжевых. Опоздали, ребята.
В машину! командует Арнольд и кивает на чёрную Хонду у обочины. Пригибаясь, мы спешим к автомобилю, что сливается с ночью в десятке метров от нас. А по нашему уже квинтету открывают огонь.
Ну не сказать, чтобы посыпался град пуль, но редкие выстрелы засвистели над головой. Одна пуля сверкнула возле ноги, царапая искрами асфальт, ещё одна врезалась в обшивку седана. А мы уже забираемся на заднее сиденье.
Уши оглушают выстрелы Арнольда. Тётя Марина, засунувшая нас на заднее сиденье, лишь коротко спросила:
Этому человеку стоит доверять?
Да, он от Шамана, тут же отвечает Стёпка.
Кажется, он тоже догадался, хотя чего это я, это ж Стёпка, а вот на лице Сергея немедленно нарисовалось удивление: откуда ты знаешь?
Да и тётя Марина не поняла ни слова, лишь недовольно хлопнула дверцей и тоже открыла огонь по оранжевым, пробираясь к переднему сиденью.
В общем, как в голливудских боевиках, взрослые, отстреливаясь, забрались в машину, и Арнольд дал газ. В зеркале заднего вида высвечивалось холодное сосредоточенное лицо парня. И лишь когда одна из пуль задела стекло и то покрылось паутиной трещин, Арнольд выплюнул грозное ругательство: твари. Ну почти. Эквивалент этого слова, только пожёстче.
Автомобиль мчался по ярко освещённым улицам Сызрани, а я с облегчением откинулся на сиденье и смотрел, как за окном проносятся шокирующие меня картины. Впрочем, что описывать, всё происходящее на вокзале будто перенеслось за его стены. Кучки людей, испуганно бегущие рысцой вдоль фасадов зданий; много солдат, кого-то арестовывающих; парочка парней, бьющих стёкла.
На лице Серого читается лёгкий шок, Стёпка вроде чуть напуган, но в глазах вечная задумчивость. Тишину салона нарушает голос тёти Марины.
Так! говорит она. Давайте разберёмся.
Да мне бы тоже хотелось, осторожно произносит Серёга.
Что ты хочешь понять, мама? устало вздыхает Стёпка.
И только Арнольд молчит. Когда перестрелка осталась позади, он снял очки и теперь я постоянно ловлю его взгляд в зеркале заднего вида. Ему интересен я. Только я.
В прошлом году, двенадцатого октября, оппозиционеры взорвали школу, погибло триста детей. Среди нихвы. Ваши тела нашли под обломками. Хоронила вас я. Мы с отцом долго не могли найти себе места, но сейчас, когда жизнь более-менее встала на рельсы, появляетесь вы. Как, чёрт возьми?
Стёпка вздыхает.
Это долгая история, и, мне кажется, тебе не обязательно знать всё до последнего факта. Боюсь, ты можешь не понять.
Взгляд Арнольда снова мелькает в зеркале заднего вида, но смотрит уже на Стёпку.
Скажи только одно, тётя Марина оборачивается, я замечаю пистолет, который она всё ещё сжимает. Тымой сын или не мой?
И да, и нет, отвечает Стёпка.
Не может быть либо ДА, либо НЕТ, когда речь заходит о материнстве! выкрикивает тётя Марина и вновь откидывается на сиденье.
В нашем случае может, кивает Стёпка. Нас родила ты, но другая ты. Из другого мира.
У меня голова взорвётся сейчас! восклицает тётя Марина.
Можно сказать, у нас две мамы, или даже больше, говорит Стёпка.
Ещё раз повторю, такого быть не-мо-жет!
Ну тут вы ошибаетесь, наконец произносит Арнольд. Вы пока не представляете, с чем столкнулись.
Тётя Марина возмущённо хмурится, дескать что это за насекомое тут пищит, а вслух спрашивает:
А вы вообще, кто такой? Мозг террористической банды?
Меньше всего нам хочется вникать в ваши террористические банды. Мыорганизация разряда повыше.
Вы только скажите мне: вы правые или левые?
Арнольд наивно улыбается и произносит:
Мы средние, мадам.
Восхищение этим парнем достигает невероятных высот.
Никакая я не мадам. Просто объясните мне, что здесь происходит?
Взгляд Арнольда вновь скользит по мне, и я читаю в его карих глазах вопрос: кто будет всё рассказывать?
Ох, кто угодно, только не я. Это мама Стёпки, вот пусть он и отдувается. С безразличным видом я отворачиваюсь к окну, а Стёпка вздыхает.
От тебя, мам, нам тоже нужна кое-какая информация. И давай ты начнёшь первой.
Ну уж дудки, тётя Марина оборачивается. Мои дети погибли. Кто такие вы, я не знаю. Поэтому не собираюсь, поддаваясь только лишь материнскому инстинкту, рассказывать военные тайны
Никто не просит рассказывать военные тайны, вздыхает Стёпка. Скажи просто, что вокруг происходит? Почему люди друг в друга стреляют, что за военное положение?
Вы что, телевизор не смотрите
И Арнольд вдруг вздыхает.
Даааа, протягивает он. Если я не вмешаюсь, эта белиберда будет продолжаться ещё очень долго, а мы уже скоро, между прочим, подъедем. Ребята, думаю, вы догадываетесь, что попали в одну из шизогоческих реальностей.
Мы поняли, отвечает Стёпка. Вы от Шамана?
От него, кивает парень за рулём. Думаю, он рассказал вам дальнейшие наши действия. Вы же попали в ту связку миров, где введено особое положение. В стране введено положение КТО. Сначала были бунты против существующего правительства, пытались уладить дело внутренней дипломатией канонерок, не получилось и ввели режим КТО.
А это как? спрашиваю я.
Контртеррористическая операция. В общем, сражаются тут против повстанцев. За проведение операции следит особый правительственный отряд оранжевой бригады. Или, в народе, просто оранжевые.
Что по мне, так они вылитые СС, ворчит тётя Марина.
Короче, у нас гражданская война, вздыхает Арнольд. Есть вопросы, молодёжь?
Мы молчим, наверное, сложно переварить ситуацию, тогда наш спутник обращается к тёте Марине:
По сути, это и ваши сыновья и не ваши сыновья. Они пришли из параллельного мира, где нет вот такого вот положения. У них своя цель.
Чего? хмурится тётя Марина. Что за лапшу вы мне на уши вешаете?
А вы думаете, ребятам из мира, где солнышко светит и никто никого не убивает, легче осознать ужасы окружающего их нового мира?
Как бы в подтверждение слов Арнольда, кто-то швырнул на асфальт бутылку, и та разлетелась зелёным фейерверком почти у колёс машины. Арнольд резко вильнул вправо, отбрасывая нас друг на друга.
Господи, что за день, взмолилась тётя Марина. Расскажите подробнее об этом, потому что пока плохо верится.
Не расскажу, отвечает Арнольд. Потому что дальше вам будет вериться ещё хуже.
Несколько минут тётя Марина зависает, а потом вздыхает:
Нет, ну творящийся вокруг хаос, конечно, изменил моё мировоззрение, но чтобы настолько.
Я попробую вас сейчас познакомить с людьми, которые объяснят вам получше, говорит Арнольд.
А куда мы, собственно, едем?
В нашу штаб-квартиру. Нам нужно провести операцию над одним молодым человеком.
Мой сын?! восклицает тётя Марина, даже не уточняя, какой из.
Нет-нет, успокойтесь. Это я про другого молодого человека.
Лицо тёти Марины просветляется, она будто вспоминает про меня и оборачивается.
Да, кстати, а ты кто вообще такой? спрашивает она.
Я теряюсь и не нахожу ответ, но Стёпка меня выручает.
Это наш друг из нашей реальности, выпаливает он.
Вздох тёти Марины разливается по салону и звенит в ушах.
Это какое-то сумасшествие, шепчет она.
Следующие пять минут мы едем молча, а потом машина начинает тормозить.
Здание, возле которого застывает автомобиль, напоминает маленький атриум, окружённый редкими тополями. Света в ночной мгле разлито мало, и молчаливый полумрак пропитан таинственностью. В этой точке вселенной так тихо, что даже деревья не шумят на ветру.
Выходим, коротко командует Арнольд и выбирается в таинственность.
Машина упирается в широкий съезд вниз, скорееподземный гараж. Возле ржавых металлических ворот тьма сгущается столь плотно, что я боюсь в ней задохнуться. Пока Арнольд не подошёл к домофону, я слышу биение наших сердец.
Код парень набирал воровато, нарочито закрыв домофон спиной. Тётя Марина, наверное, не спускает руки с рукояти табельного оружия. Я не вижу, но предполагаю, что так оно и есть.
Кнопки тоненько пискнули шесть раз, а потом дверца приоткрылась и мы попадаем в мрачный подвал с бетонными стенами. Дверь позади с грохотом закрывается, и Тёмка в ловушке. Уйдёшь ты отсюда уже каким-нибудь генномодифицированным.
В отличие от могильной тишины снаружи, в коридорах штаба оппозиционеров доктора Вечности витает призрачная невнятица. Судя по шуму, людей здесь немного, но хотя бы они есть.
Один раз, петляя в лабиринтах пыльных коридоров, мы прошли мимо открытой двери, из которой лился яркий свет и внутри, в помещении цехового типа, возле монитора толпилась троица мужчин.
Как-то страшновато. Благо с намивзрослая, с оружием, которая в случае форс-мажора выведет нас отсюда, хотя, кому я вру. Тётя Марина скорее спасёт своих сыновей, я же для неё чужой мальчик.
Арнольд открывает дверь, обитую малиновым драпом, и мы попадаем в просторную комнату. Если бы не трубы отопления, торчащие из-под стендов и шкафов, комнату можно было бы назвать уютной. За круглым столом в центре восседал мужчина лет сорока, вальяжно закинув ноги на поверхность стола, и попивал, судя по запаху, кофе. Другой парень возился с куллером.