Верзила опустил глаза и кивнул в сторону машины, дверь которой он успел заранее открыть.
Подождите, вдруг остановил их дядя Ричард, хотя Ленора уже почти забралась внутрь. Он указал на место рядом с собой и проговорил:Садись сюда, за Ллойдом.
Ленора на мгновение застыла, уставившись на дядю, но затем послушно перешла на другую сторону и опустилась на указанное место. Ллойд тоже несколько помедлил, с недоумением глядя на мистера Коула, прежде чем подойти и закрыть за Ленорой дверь. Наконец он занял своё место за рулём.
Хотелось бы добраться до темноты, произнёс дядя Ричард.
Ллойд кивнул его отражению в зеркале.
Машина завелась, огласив площадь громогласным рёвом, странно, что Ленора не услышала его раньше, когда они подъезжали. Должно быть, её слишком отвлекло прибытие новой группы раненых, их доставили в совет сегодня утром. Большинство оказалось в критическом состоянии, и их немедленно перенаправили в больницы поблизости. Ни мамы, ни папы, ни Рори или Джона с Чарльзом среди них не оказалось.
Машина дёрнулась с места.
Уверен, Замковое поместье придётся вам по душе, мисс, сказал Ллойд.
Оказаться невежей второй раз за день Леноре не хотелось, так что она кивнула. О том, что надолго оставаться не собирается, она уже говорилатак какой же смысл повторять?
Ллойд быстро оглянулся.
Ллойд, тут же упрекнул его дядя Ричард. То, что это именно упрёк, Ленора уловила сразу. Она вопросительно взглянула на дядю. Ллойд усердно уставился на дорогу.
Дядя неподвижно сидел на своём месте. Правой рукой он так вцепился в ручку двери, что костяшки пальцев побелели. Леноре уже начинало казаться, что в этом человеке вообще нет ничего, что нельзя назвать странным.
Они покидали единственный город на земле, который Ленора знала. С каждой секундой всё больше удалялись от того, во что он превратился за считаные дни, а заодно от того, чем были наполнены годывсе годы короткой жизни Ленорыи что связывало её с Рори, Джоном, Чарльзом, с мамой и папой. Ленора закрыла глаза. Она повидала достаточно разрушений. Больше она не хотела видеть ни обвалившихся внутрь домов, ни перевёрнутых машин, ни слоёв грязи и копоти. Она прислонилась головой к окну. От мелкой тряски зачесался нос, она хотела почесать, но не успела поднять руку. Она заснула.
И был дух его силён и власть велика, как и при жизнитой самой обыденной жизни, когда мог он ещё трогать и осязать, мог разговаривать и разговором своим вымогать, вымогать самое ценное практически ничем, кроме как разговором. Так оно всегда и начиналось: с разговора, который перерастал в фальшивую дружбу, а уж дружбой приобретал он великие достояния, точнее, лишал всякого достояния других. Иные говорили, он так изощрён по части кражи, что крадёт жизнь, он же говорил, что, напротив, лишь обнажает лучшее в жизни, прежде сокрытое под ворохом нажитого.
Его повесили как преступника в этом самом лесу.
18 апреля 1947 г.
«Работа, которую планировал сегодня сделать, откладывается. Сейчас еду домой из Техас-Сити, где случилась ужасная катастрофа, потребовавшая моего вмешательства. Рядом со мной в машине спит моя племянница. Пишу в дневник, чтобы отвлечься от тряски и непременных рисков дальней дороги, хотя ничего рационального сказать по этому поводу решительно не могу.
Зовут Ленора. Сегодня впервые её увидел.
Потеря встревожила её до глубины души, чего и следовало ожидать. Она хочет веритьтоже вполне предсказуемая реакция сознания, что её родные ещё живы. Я видел город, тела, оторванные конечности. Дом брата ещё стоит, и даже не тронут разрушительной силой, которая вычистила всё вокруг, но я был тамждал на крыльце, пока Ллойд обыскивал комнаты. Ни единого тела он не нашёл. Дом пуст.
От пристани, где и произошёл первый взрыв (пожалуй, аккуратнее будет выразиться, что он произошёл на стоявших у пристани судах), почти ничего не осталось. По всей видимости, все, кто находился вблизи порта, а таковых было немало (один мой старый коллега, доктор Спаркс, рассказал мне про дым: он был поначалу очень красивый и многие потянулись в порт на него посмотреть), тоже уничтожены.
Полагаю, брат и его семья, кроме Леноры (кстати, почему?), должны быть среди них.
Сознавать это невыносимо, по крайней мере, сейчас. Почему жизнь всегда полна столь жестоких потерь? За что вынуждены мы терпеть эти несчастья? Почему солнце ещё не потухло?
Если бы только брат остался в Замке Если бы я поверил ему тогда, много лет назад Если бы я не ждал все эти годы, а рассказал бы ему о своих открытиях раньше, о том, как изменились мои убеждения, о том, что я намерен разбить Проклятие Замка
Что ж, многое, очень многое пошло бы совсем не так. Мы бы вместе боролись против тьмы. Возможно, сын был бы ещё со мной. И брат был бы жив.
Плохой это спутниксожаление.
А теперь у меня на руках его дочь. Ему бы это не понравилось, потому-то он тогда и уехалне хотел воспитывать детей в Замке, так и сказал. Слишком близко лес. Слишком опасно. С учётом того, сколько детей уже пропало.
Как же мне жаль, что и сам не уехал, не оставил этот старинный особняк и всё поместье на волю того, что там живёт в лесу. Но тогда кто бы разбил Проклятие?
Не представляю, как растить дочь. Я не создан быть отцом, события прошлого это доказали. Боюсь, как бы на сей раз моё неведение не привело нас обоихи меня, и Ленорук полному краху.
И потом, на мне вечно висит эта работа по части лесаеё нужно сделать. А какой тягой он обладает в детских глазах! Джон и сам испытал её когда-то: он чувствовал могущество леса, хотя и не мог тогда до конца это осознать. Он пытался рассказать мне, умолял применить мои аналитические способности и найти какое-то логическое решение, но я не стал его слушать. Не поверил, пока мой собственный сын
Надо ускорить работу. Трудно сказать, сколько времени лес отвёл нам с Ленорой, сколько нам удастся пожить спокойно».
Замковое поместье, Накодочес
7
Машина качнулась и встала.
Приехали.
Голос донёсся до неё сквозь завесу дрёмы. Ленора открыла глаза, ничего не соображая и не помня, где она. Со своего водительского места к ней повернулся Ллойд:
Отсюда открывается самый милый вид на поместье, ваш новый дом, мисс, и я подумал, вам понравится, сказал он, махнув рукой в окно.
Это не мой новый дом, ответила Ленора и сама удивилась, как резко прозвучали её слова.
Ллойд кашлянул. Она совсем не хотела снова показаться невежливой, но как-то же надо до них донести. Она здесь ненадолго.
Дядя Ричард издал неопределённый звук, вроде рыка. Ленора тут же испугалась, что могла рассердить его своим грубым поведением. Отец всегда учил их, что самое главноесоблюдать хорошие манеры. И сейчас он бы её не похвалил.
Но дядя Ричард на самом деле спал и вряд ли слышал её резкое заявление. В руках у него еле держалась большая тетрадь, а на самом краешке тетради качался карандаш.
Ленора повернулась к окну, за которым виднелся особняк. Такого большого и красивого дома она никогда прежде не видела. Собственно, целиком она не видела его и сейчас, так как с обеих сторон от мощённой булыжником дорожки, ведущей от улицы к парадному крыльцу, выстроились пышные деревья, которые скрывали из виду края здания. Ветви деревьев тянулись друг к другу через дорожку, словно руки, образуя изящный арочный навес. На крыльце у парадного входа Ленора насчитала восемь белых колонн, по бокам высились две башенки, причём именно с кровлей домиком и рядом одинаковых мелких окошекну точно как на картинке! а к входным дверям вели шесть массивных ступеней. Второй этаж обвивала лента балкона, а все восемь узких окон, что выходили на эту сторону, обрамляли тёмно-зелёные ставни, сейчас широко распахнутые.
Какой же он, наверное, роскошный внутри, этот домина, подумалось Леноре. Точнее, как там они его называют? Особняк.
В особняке двадцать шесть спален, произнёс Ллойд.
И во всех кто-то спит? не удержалась Ленора. С того момента, как она научилась говорить, из неё сыпались вопросы, и любопытство было частью её натуры. Маму это иногда раздражало, а вот папа её вопросы любил. Или, по крайней мере, говорил, что любит.
Нет, только в двух, ответил Ллойд.
Во всём огромном доме только два человека? Должно быть, скука смертная. Да и одиноко наверняка. У Леноры пересохло в горле. Что ж, ничего. Она всё равно ненадолго.
А вы тоже здесь живёте? спросила она у Ллойда.
Нет-нет, поспешил ответить тот. Я живу в городке. Приезжаю только когда нужно отвезти куда-нибудь вашего дядю. Тут он понизил голос:Сам-то он не очень любит водить.
И опять Леноре показалось это страннымкак и всё, что она уже успела узнать о своём дяде, теперь любопытство тянуло её сразу в две разные стороны. Она решила вернуться к первой.
Так кто же здесь живёт?
Ваш дядя, разумеется. И миссис Джонс.
А это кто?
Кухарка.
В этом особняке есть отдельная кухарка? Ленора уставилась на Ллойда.
Да. Он снова понизил голос:И отменная. Отличные торты умеет делать. Попросите её сделать клубничный пока вы у нас.
Ленора вдруг вспомнила, что так и не отметила свой день рождения как полагается, с тортом. Мама как раз собиралась сделать клубничный тем самым вечером, и они должны были его съесть все вместе за ужином в тот день, когда случился взрыв.
День рождения. Теперь её день рождения навсегда связан со взрывом. Перед глазами помутнело.
Голос Ллойда сказал:
Полагаю, миссис Джонс приготовила что-нибудь к вашему приезду. Хотя обеденное время уже прошло.
Нормального обеда Ленора не видела уже несколько дней. В животе было пусто, совсем как в жизни после этого взрыва. Что этоболь от трагедии или просто голод? Ей уже трудно было бы определить разницу.
Я никогда не жила в доме с кухаркой, призналась Ленора еле слышно.
Моя жена просто мечтает об этом, сказал Ллойд. Они встретились взглядами в зеркале автомобиля. Его глаза сияли.
Должно быть, дядя Ричард очень богатый, предположила Ленора.
Ллойд снова кашлянул.
Э-м, да, мисс. Он повёл шеей, оттянул воротник. Ваш дядявыдающийся человек. И дом принадлежит семье Коулов уже несколько столетий.
Вот этот, Замковый особняк?
Ваш отец, разумеется, вам об этом рассказывал. Ллойд снова взглянул на неё в зеркальце. Он сам здесь вырос.
Не рассказывал. Папа никогда ничего не рассказывал ни о дяде Ричарде, ни о Замковом поместье, ни тем более об особняке. Всё, что ей было известно, что у папы есть брат. Об этом брате папа не вспоминал с теплотойскорее, напротив, в те редкие случаи, что он называл имя брата, его лицо темнело, хмурилось, а порой Ленора замечала слёзы у него в глазах.
Ленора обернулась на дядю. На вид он не был таким уж плохим, каким, наверное, его считал отец. Как будто просто спящий человек, просто папин брат. Морщины вокруг глаз разгладились, и в его лице вдруг явственно проступили папины черты.
Почему папа никогда ничего мне не рассказывал? спросила вслух Ленора. Вопрос повис в воздухе. Дядя Ричард открыл глаза.
Время лечит, но и ожесточает в неменьшей степени, прорычал он спросонья.
Слова звучали непонятно, но Ленора уже поняла, что многое касательно дяди Ричардада и папы тожебудет ей непонятно. Может быть, пока она здесь, в Замковом поместье, кое-что из этого прояснится.
Ллойд снова пустил машину вперёд. Ленора разглядывала из окна особняк, который поворачивался к ней разными углами. Всё-таки здание было необычайной красоты. Оно так отличалось от дома, где жили они с родителями. Воображение уже рисовало ей длинные пустые коридоры, тайные ходы и просторные спальные комнаты, которые ни с кем не надо делить. Ах, как бы всем тут понравилосьи Джону, и Чарльзу, и Рори.
А маме понравилось бы иметь кухаркукак жене Ллойда. А папе
В груди зашевелилась прежняя боль. По щекам поползли первые капли. Ленора как следует поморгала. Ей не хотелось сейчас плакать, но порой сдержать слёзы просто невозможно.
Она и оглянуться не успеет, как вся семья приедет сюда к ней, и они с Джоном, Чарльзом и Рори будут бегать по коридорам, тайным ходам и просторным спальням, играть в прятки в темноте, как раньше, когда они играли в заброшенном магазине рядом с их домом, куда мама с папой строго-настрого запрещали им залезать. (Послушная Ленора всегда стойко торчала снаружи, пока внутри не наступал самый разгар веселья. Всё-таки одно делоследовать правилам, а другоеупускать всё самое интересное.)
Ллойд зарулил за дом, в небольшой мощёный дворик, где дорога замыкалась в кольцо, и припарковал машину под навесом. Ленора не могла оторвать глаз от густой чащи деревьев, что обступала особняк и покрывала всё обозримое пространство вокруг. В общем-то, свободным от чащи оставался только подъезд к парадному крыльцу.
Она вылезла из машины, Ллойд придержал ей дверь.
Замковый лес, сказал он, кивая в ту сторону, куда был устремлён её взгляд.
Лес опасен, оборвал его дядя Ричард. Голос его прозвучал резко, даже требовательно. Не ходи туда.
Ллойд заметно напрягся и одёрнул край жилетки, как бы оправляя её, хотя она и так сидела идеально ровно.
А почему опасен? спросила Ленора. Ей лес казался загадочным. Лесные деревья с виду отличались от тех, что росли по краям дорожки и вокруг дома. Они были выше, тоньше, и листья у них больше походили на иголки. Их ровный строй с царственным величием окружал особняк и людей в нём и этим напомнил Леноре её дом. Точнее, местность близ Техас-Сити, которую не успели застроить жилыми кварталами и промышленными зонамиона выглядела почти как Замковое поместье.
Далеко ли отсюда до Техас-Сити? Она даже не обратила внимания на то, сколько они ехали.
Ленора повернулась к дяде. Тот смотрел на лес с таким беспокойством, что она отвернулась, чтобы снова не заплакать.
Не ходи туда, повторил дядя Ричард. Больше он ничего не сказал, только повернулся и пошёл к дверям Замкового особняка.
8
А Ленора никак не могла оторваться от леса, всё смотрела назад. Разве такая красота может быть опасна? Но потом ей вспомнился дым над Техас-Сити и взрыв, уничтоживший всё, что ей было знакомо.
Красота обманчива.
Миссис Джонс, послышался голос дяди Ричарда, и Ленора мигом обернулась. Перед ней стояла хрупкая женщина с седыми волосами, завязанными в пучок на затылке, в уголках голубых глаз было столько морщинок, что казалось, эта женщина всю жизнь только и делала, что смеялась. Тонкие губы растянулись в улыбке.
Пойдём внутрь, лапушка, проговорила женщина.
Это Ленора, вставил Ллойд. Он сам ухмыльнулся миссис Джонс и, проскользнув мимо неё, исчез за дверью.
Небось и сама знаю, бросила ему вслед миссис Джонс, успев шлёпнуть его по спине. Простота обращения так позабавила Ленору, что ей тоже захотелось улыбнуться. Миссис Джонс протянула ей запачканную ладонь, и когда Ленора взяла её, притянула девочку к себе, крепко обняла и поцеловала в лоб. На какое-то мгновение Ленора сжалась, но затем расслабилась. Всё-таки приятно, когда тебя обнимают, хотя бы на короткий миг. Даже если тебя обнимает незнакомый человек.
А точно ли они не знакомы?
Я служила в Замковом особняке ещё когда твой папа был мальчиком, сказала миссис Джонс, как будто отвечая на её мысли. Ты так на него похожа.
Ленора просияла, но довольная улыбка быстро рассеялась. Папа. Как же его не хватает.
Уйдёт ли когда-нибудь эта боль?
Уйдёт, как только они за ней приедут.
Они же приедут.
Похоже, миссис Джонс почувствовала её горе. Лицо женщины потемнело, в уголках глаз затаилась какая-то своя печаль. Она обвила рукой Ленору за плечи.
Ну что ты, золотце, проговорила она. Пойдём, я тебе всё покажу.
И они вместе поднялись по ступенькам, и, когда вошли в двери, миссис Джонс сказала:
Добро пожаловать, Ленора, в Замковый особняк.
К счастью, она не сказала: «Добро пожаловать домой».
Ленора подняла глазана потолке вестибюля сверкала шикарная люстра, причём так высоко, что даже у папы не получилось бы допрыгнуть, хотя дома он мог в прыжке дотронуться до лампочки. На столике в прихожей не было ни пылинкиЛенора проверила, провела пальцем по столешнице. (Дома вытирать пыль поручали ей, и она не очень-то справлялась со своим заданием.) Под ногами расстилался ковёрон словно манил ступить дальше, зазывая своими яркими узорамикрасными, зелёными, синими, золотыми завитушками. Ленора медленно пошла вперёд: ей хотелось рассмотреть каждую частичку этого потрясающего места, где вырос папа. Почему он никогда ей ничего не рассказывал об этом доме?