Завря вскидывает обе ручки вверх, и сияющий куб вместе со стайкой голубей в нем начинает подниматься вверх, да так и зависает под куполом, и в нем тихой снежной стайкой вьются голуби.
Остолбеневший Ивасик перевел взгляд на Лилю. Конечно, Лиля могла изобразить что угодно, но Ивасик слишком хорошо знал свою сестру, чтобы понять: она не притворяется, она поражена так же, как он. А за нею стоял Сергеевон был тоже глубоко поражен, это Ивасик увидел совершенно точно. И тогда Ивасик прислонился к барьеру, возле которого простоял, не шелохнувшись, все это время, сполз по барьеру на корточки, сел на пол, зная, что на него сейчас не смотрит ни одна живая душа, и почему-то расплакался.
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ
В тот вечер Сергеев ни о чем не расспрашивал их. Зато Вова и Глеб набросились с расспросами на Ивасика и Лилю.
Что такое? Что за номер был у вас с Заврей? Почему вы меня не предупредили?спрашивал Глеб.
Это чтостеклянный был ящик, что ли? А как Завря вдвинулся в него? Наверное, ящик не стеклянный, а целлофановый? А на чем ящик кверху поднимался? На веревках, да?На Вову даже и не похоже было, чтобы он столько вопросов задавал.
Между прочим, Ивасик и Лиля молчали, и отвечать на вопросы Во вы стал Глеб:
Эх, Вовик, тебе всё веревки! А самолет, по-твоему, тоже на веревках вверх поднимается? А ты видел, как в передаче об изобретателе вёдра выше дома прыгали? Как говорится, невероятно, но очевидно. Этоя имею в виду Заврин цирковой номермог быть тот же электромагнитный удар, правда же?И Глеб, что уж совсем было на него не похоже, смотрел при этом вопросительно на Лилю.
Но Лиля ни на кого не смотрела.
Какая я циркачка!сказала она вдруг с болью. Только реверансы и умею делать да юбку в блестках за краешки держать!
Ну, циркачкой сразу не становятся, сказал разумно Глеб. Учиться же надо. Всему учиться надо.
А Завря!сказала Лиля. Он вот ничему не учился. Сидел-сидел в закрытой комнате... Ты говоришь, Глеб, электромагнитный удар. Но у Заври-то он откуда? И не было никакого ящикани стеклянного, ни целлофановогоэто был просто свет, куб из света, вот что это было.
Это был гипноз, определил Вова.
Ну уж только не для меня!сказала гордо Лиля. Я, может быть, нуль без палочки в цирковом искусстве, но загипнотизировать меня пусть кто-нибудь попробуетя сама кого хочешь заморочу!
Кто стал бы с этим спорить! Все молчали. Молчал и Завряне свистел, не щелкал, не скрипел.
Фокус такой должен был быть, продолжала Лиля, с черным кубом и голубями, но обыкновенный: знаете, как фокусник прячет или глотает, а потом все это совсем в другом месте оказывается. Вот, мол, смотрите, здесь было, вы сами видели, а теперь ничего нет. И свечки, и голуби должны были из куба исчезнуть. И вот свечки-то исчезли, а свет остался. И поднялся. И голуби не могли из него вылететь и поднимались вместе с куском света.
Бррат, что это было?обратился уже к Ивасику Вова.
Ивасик, потупленный, только плечами пожал.
Завря, расскажи нам, что ты сделал!сказал строго, как старший брат, Глеб, хотя уж он-то как раз почти совсем не различал свистящей речи Заври.
Все уставились на Заврю. Он медленно поднял голову и звонко щелкнул два раза.
Не знает!хором перевели его ответ Ивасик и Лиля.
Ивасик думал, что уж ему-то, наедине, Завря все объяснит. Но и ему тоже Завря сказал свое удивительно короткое, не то задумчивое, не то настороженное «не знаю». А потом и вообще перестал отвечать на этот вопрос.
Да и некогда было. Представления в цирке давались каждый день, иногда и по два раза в день. Достать билеты в цирк в эти дни было труднее, чем на французскую эстраду, которая как раз гастролировала в городе. Мало того, сами французы в день, свободный от выступления, попросили у администратора цирка контрамарки и остались представлением очень довольны, только были уверены, что Завряэто клоун, переодетый человек. После представления они обнимали Сергеева, Заврю и Лилю, похлопывали по плечу:
О, сэ бье, прэкрасно, уи, травести, камуфляж, завр, клоун!
Многие взрослые тоже так считали, Вова и Глеб сами слышали:
| Пусть они детям голову морочат! Мартышки, и то так не могут. Это переодетый карлик, лилипут. Но вообще очень зрелищно!
А вот дети и слышать не хотели разговоры, что Завря переодетый человек. А главное, кроме немногих, капризных, избалованных или запуганных, теперь уже никто из них не боялся, а считал за честь, если Завря бросался их обнимать. А делал он это, как уже известно, с величайшим удовольствием.
Вообще, в цирке Завря был очень веселый и очень изобретательный. Только вот того номера своего с кубом света, в котором вились голуби, никогда не повторял. Вообще отказался от номера со свечами и птицами. И Сергеев не стал настаивать.
Легенда об этом номере ходила по всему городу, но, так как Завря этот номер больше не повторял, то постепенно очевидцам, которые рассказывали о нем, перестали верить. Расспрашивали, любопытствовали, пересказывали, но не верили.
А Завре было все равно, верят или нет. Он вовсю веселился сам и веселил других в цирке.
Но вот дома Завря стал часто, ну, что ли, задумываться. Иногда вдруг просил Ивасика вечером после цирка не идти домой, а погулять.
Ну и пойдемте все вместе, говорила Лиля.
Завря в ответ выдавал какую-то щелкающую трель и нежный свист, что означало: «Один Ивасик». Ивасик знал, что мама будет переживать, а когда они с Заврей вернутся, пересчитывать их и ругать, но отказать другу не мог.
И они уходили с Ивасиком, и забредали на окраину города в холмах и рощах, и спускались в старые кварталы, где были узкие, темные улочки. Завря иногда останавливался и подолгу разглядывал все вокруг и вдали, если даль была открыта. И молчал, даже когда Ивасик его спрашивал о чем-нибудь, не то не слыша вопроса, не то не желая отвлекаться от своего созерцания.
Потом они возвращались домой. И от этих непривычно поздних прогулок Ивасик спал как убитый. И он не заметил, когда однажды ночью Завря пропал. Пропал и все. Проснулись, а его нет. Думали, он шутит, спрятался. Звали, искали. А потом обнаружили, что наружная дверь открыта. И записку нашли: «СНРВ». Прочли, как и положено, справа налево, получалось, может быть, «ВЕРНОСТЬ», но скорее всего«ВЕРНУСЬ».
А может, «ВЕРНИСАЖ», сказал умный-преумный Глеб, который недавно водил Заврю на художественную выставку и объяснял ему, что они попали на вернисаж.
Никакой не вернисаж, сказал тогда Вова, которого иногда раздражало многознание старшего брата, я бегал, смотрел название: просто «Художественная выставка».
Вернисажем, Вова, выставка бывает только один деньдень ее открытия.
И Завря так раздельно, что понял даже Глеб, повторил тогда по-своему: «Вернисаж».
Бросились Гвилизовы-младшие в музей, кое-как объяснили сторожу, что они ищут Заврю, циркового артиста, дрессированное животное. Тот долго не хотел понять, потом не хотел пускать, потом вызвал кого-то из работников, хотя было еще не-
рабочее время. Их впустили, но Заври в музее не оказалось. Вернулись, мрачные, домой. Вова пытался всех успокоить.
Написал «вернусь», значит, вернется. Долго ли он без своих тюбиков просуществует? Вернется как миленький.
Но Ивасик не слушал его.
Я знал! Я знал!рыдал он. Ваш проклятый цирк! Я говорил: не нужно! Сдался он вам, этот цирк! Завря такой доверчивыйего кто угодно мог увести, запереть где-нибудь! Пропадет Заврятогда я вообще не хочу быть вашим братом!
Хватит кричать, сказала Лиля. Искать надо.
ПРОПАЛО ТО, НЕ ЗНАЮ КТО
А где искать?
Обегали те места, где любил гулять с Ивасиком Завря. Даже расспрашивали во дворах и у ворот, не видел ли кто зверушку в штанах. На них смотрели, как на шутников. «Обезьяна, что ли?»переспрашивали. Но не то что Заври, даже и вообще никакой зверушки в штанах не видели.
Вернулись домой, спорилиобращаться к кому-нибудь за помощью или искать самим. Но Ивасик в этих спорах участия не принимал он был в отчаянии. Спорили остальные. Лиля не хотела никого вмешивать, считала, что сами найдут.
А Сергееву что ты скажешь? У него представление с Зав- рей объявлено,резонно замечал Глеб. И потом, Сергеев умный человекон понимает загадку Заври. Он ведь обещал в Москве показать Заврю такому профессору, который не станет, как Густав Иванович, говорить, что это курица-петух и вообще ошибка мутации.
Допоказывали, всхлипнул Ивасик.
Надо в милицию заявить, решил Вова.
Как же, интересно, ты в милицию заявишь: пропало то, не знаю кто?
Пропал цирковой артист!
По имени Завря, по фамилии Гвилизов, две ноги, две
руки, три горба и один хвост!
Сергееву все равно надо было сообщатьпошли к Сергееву. Сергеев предложил объявить вечером зрителям о пропаже Заври, особенно попросить помощи у ребят. Кроме того, он тут же позвонил в газету и дал объявление, и еще в милицию сообщил.
Представление вечером дали по той программе, которая была до Заври. Уже со второго номера начались свист и крики: «Заврю! Заврю!» И тогда вышел на арену Сергеев и сказал:Наш цирковой артист (так и сказал: «Цирковой артист»), любимый нами и зрителями (так и сказал: «Любимый») Завря Гвилизов (он назвал Заврю Гвилизовым! А они- то еще шутили невесело: «Две руки, две ноги, один хвостцирковой артист Завря Гвилизов»!)потерялся. Мы не знаем, где он. Это большая потеря не только для его близких, но и для цирка. Это большая потеря для всех нас и для науки. Признаемся вам, мы и сами не знаем, кто такой Завря. Люди теперь уже понимают, что животные гораздо разумнее, чем это думали раньше, а кое-кто из равнодушных и жестоких эгоистов думает еще и теперь. Но Завряэто уже нечто большее, чем просто развитое животное. Онзагадка даже для близких его. Он загадка и для нас, работавших с ним почти месяц. Помогите нам найти Заврю! Сообщайте все, что вам удастся узнать!
И бросились юные любители цирка и животных на поиски Заври.
Каждый день десятки ребят приходили в цирк и просили срочно вызвать Сергееваобнаружены, мол, следы Заври. Но каждый раз это оказывалось что-нибудь другое. Только один раз Гвилизовы-младшие и Сергеев решили, что это все-таки был Завря. Да, двое мальчиков, поднявшихся на исходе ночи, чтобы ехать затемно на рыбалку, похоже, действительно видели Заврю.
Проходя по безлюдным улицам, мальчики вдруг услышали плеск воды и легкий свист. В бассейне фонтана «У двух львов», в предрассветном сумраке и тусклом свете редких фонарей,
они увидели, показалось им, какую-то огромную рыбупоблескивала кожа, раскрывался, посвистывая, длинный рот, всплескивало что-то вроде хвоста. Когда же подкрались они ближе, то заметили короткие лапки и решили, что это крокодил, сбежавший из зоопарка. Но, заметив их, рыба-крокодил выскочила из бассейна и пустилась наутек. Причем один из мальчишек уверял, что были на ней моркрые штаны, хотя и хвост тоже был. Впрочем, это уже и не рыба была, и даже не крокодил, а скорее маленький кенгуру, только не прыгающий, а бегущий, и бежал он так стремительно, что не успели ребята оглянуться, а его уж и след простыл. Впрочем, след-то как раз осталсямокрые короткие следы ног без пяток. Между следами большие промежутки, словно существо бежало огромными шагами. Мальчишки посмотрели, нет ли поблизости милиционера, но вообще никого на улице не было в этот предутренний час.уи, обсуждая происшедшее, они побежали на электричку. На1 рыбалке они, конечно, рассказали о ночном своем происшествии, но над ними дружно посмеялись: знаем, мол, эти рыбачьи байки! Но, когда вечером во дворе они решились повторить свой рассказ, без особой, правда, надежды, что им поверят, одна девочка вспомнила вдруг о пропаже из цирка чудо-зверя. Тут же все ребята со двора побежали в цирк, как раз шло представление, но они дождались Сергеева. Несмотря на поздний час, Сергеев с Гвилизовыми и с теми мальчишками, что видели Заврю, и со всеми их друзьями бросились к фонтану, даже собаку-ищейку с собой прихватили. Но собака ничего искать не стала, хотя ей и дали понюхать Заврину одежду. Во-первых, за день всё уже затоптано было, а во-вторых, Ивасик объяснил им удивленно:
Вы разве не знаете? У Заври же нету запаха! Вообще нету!
И Сергеев очень удивился й задумался, а Глеб бросился записывать это в журнал наблюдений. Хотя, по мнению Ивасика, кому теперь нужен был этот журнал! Уж не Ивасику во всяком случае.
Он же шесть суток не ел,объяснял Ивасик своим непонятливым собеседникам. Он же только из тюбиков может есть! А где он возьмет тюбики?
Может, украл из какого-нибудь продуктового магазина!
Да, украл! Давно бы уже известно было. Он голодает, может, уже умирает!
Но он же купался в бассейне!
Наверное, утопиться хотел от голода.
Ну да!закричали мальчишки. Так умирающие не бегают!
Хорошо бежал?со слабой надеждой спросил Ива- сик.
Как спринтер!
Но все равно Ивасик терял надежду. Он уже и не ел почтисидит за столом с убитым видом и катает хлебные шарики. Бабушка Нина пообещала, что она его собственными руками высечет, а заодно и Заврю, когда тот найдется.
А на восьмой день мама получила письмо в конверте, надписанном ее собственной рукойв этом она могла бы поклясться. И что же было в письме? Какая-то абракадабрадорожные знаки, путаница линий, обрывки слов, написанных то там, то сям, кое-где и вообще вертикально.
Глеб, хотя бы ты можешь мне объяснить, что это такое?закричала мама, очень обиженная тем, что она ничего не понимает.
Тотчас все четверо были возле нееэто уж всегда в их доме: стоило позвать одного, как возникали все четверо.
Это же мое письмо тебе, ответила вместо Глеба Лиля.Помнишь, мамочка, ты мне давала надписанные тобой конверты, когда я ездила в пионерский лагерь еще в первом классе?
Что ты мне голову морочишь, Лиля?рассердилась мама. Ты что, до сих пор в первом классе? Я это так называемое письмо получила только что! И что, спрашивается, здесь написано? Это же какая-то обезьяна здесь упражнялась! Опять твои шуточки, Лиля?
И мама уже хотела порвать рассердившее ее письмо, но Ивасик кинулся к ней и вырвал листок.
Это Завря!вскричал он. Мы с ним играли в эти конверты. Лиля же всего два письма тогда написала, а конверты остались. Я ему объяснял, для чего конверты. Это он написал!
Мама покачала головой и отправилась стирать. А четыре головы сомкнулись над листком бумаги.
Это не Завря, сказала Лиля. Здесь все слова написаны, как положено.
Они не написаныони нарисованы, заметил Вова.
Смотрите, здесь написано: «ППА ЗЕМЛЯНЕ ЦЕНТРА ЦЕНТРА!»прошептал Глеб. Это обращение инопланетного центра к землянам!
А что значит: «ППА»?
Это «Т» так написано т. Окончание слова. Может, «МЕТА» или «БЕТА».
Письмо от Заври. Это его подпись: «СНРВ». Он и нам такое слово оставил,говорил Ивасик, для которого Завря был важнее всех сообщений инопланетян.
Но «СНРВ»возможно, совсем не означает «вернусь»,рассуждал взволнованный Глеб.Наверное, Заврясвязной, и это его иноземное имя. Да, очень-очень возможно. Он скрывал от нас, кто он, притворялся озорником. Может, «СНРВ»его аббревиатура.
Чего-чего?переспросил Вова.
Ну, первые буквы нескольких слов: АТС, например.
А у него каких слов буквы?
Откуда я знаю! Я перебираю варианты.
А-а, сказал Вова, решивший больше не переспрашивать.
А Глеб продолжал:
Возможно, Завря и ушел, потому что ему дали такое указание и задание.
Но ведь он же из камня вылупился, все-таки не выдержал Вова.Разве так с разведчиками бывает? Какой же это связной, если он еще, может, ребенок!
Это он такую форму принял: вылупившегося. А потом в своем номере с кубом света рассекретился, и его временно отозвали.
А чего он в бассейн лез?у Вовы все-таки был очень трезвый и критический склад ума, и он никак не мог сдержаться и не перебивать Глеба.
Но Глеб не обращал на него внимания. Он продолжал, расхаживая по комнате:
Я же говорил, что мы имеем дело с межпланетными контактами! Может, этот камень сам вышел на меня.
Как этовышел? Без ног?
Я в переносном смысле. Вышел на меня для связи. Обнаружил себя, чтобы приковать мое внимание. Да, если быть очень наблюдательным...
Это базар!вдруг сказала Лиля, внимательно, так и этак рассматривая листок бумаги.
Братья уставились на нее в полном недоумении.
Это базар, повторила она. Знаете, с какой стороны?«со стороны техникума. Смотрите, вот это автобусная остановка, а это... «Инопланетный центр, инопланетный центр»!вдруг передразнила она Глеба. Знаете, что такое «Центра»? Это «Центральный рынок»! Там у входа два раза написано.