Подкидыш - Суханова Наталья Алексеевна 8 стр.

Это настоящий эксперимент, сказал важно Глеб.Я читал о нем вчера, только с утра забыл.

Младшие выжидательно молчали. Глеб показал Завре тю­бик с его любимым сыром, а потом потихоньку двинулся в дальний край лабиринта и вышел в соседнюю комнату. Зав­ря тут же раздвинул чемоданы и подушки и побежал следом за Глебом в соседнюю комнату.

Ну и эксперимент,сказала презрительно Лиля.Те­перь ты понимаешь, Глеб, кто из вас разумный, а кто нет: ты или Завря. Если бы ты вечно не думал о своих экспери

ментах и законах, ты бы давно заметил, что Ивась играет с Заврей в самые настоящие прятки. А топодумаешь!ширма и лабиринт. Квартира-то у насхо-хо какой лаби­ринт, а Завря Ивасика не раз находит!

  А если, сказал задумчиво Вова, если намотать паклю на обруч, поджечь ее и показать Завре, чтобы он быст­ро прыгнул сквозь горящий круг.

  Еще чего!возмутился Ивасик. Ты вот сам прыгни, Вова.

  Да, сказала Лиля, собаки прыгают, потому что они умные, а кошки нету них не хватает извилин.

Собаки прыгают от любви, сказал задумчиво Ива­сик.А кошки гордыеони прыгать не станут.

  Вот и давайте проверим, стоял на своем Вова, гор­дый Завря или нет.

  Только бессовестные люди проверяют на опытах лю­бовь,сказал убежденно Ивасик.

  Ну, так будем опыт делать?спросил невозмутимо Вова, и тогда Ивасик не выдержал и дал ему затрещину. Вова заорал во все горло, Глеб растащил братьев, а Лиля даже не обратила внимания.

  Замолчите, надоели, сказала она. Ивась, лучше по­моги мне. Завря, иди сюда, Завря. Завренька, назови себя, скажи: «Завря».

Завря свистнул и фыркнул.

Он сказал, подтвердил Ивасик.

  Скажи: «Иди».

Завря щелкнул.

  Скажи: «Идите».

Завря щелкнул и свистнул.

  Скажи: «Принесите чашку».

Завря фыркнул, щелкнул, свистнул и полусвистнул-полущелкнул, а потом пошипел.

Вова сидел, подперев щеку кулаком.

  И ты все это понимаешь?спросил он недоверчиво Ивасика.

  А кто же его поймет, если не я?достойно ответил Ивасик.

Что же у Завричетыре только звука?нетерпеливо спросила Лиля.

  Да нет, это только кажется, что четыре, отозвался Ивасик.Завря же по-разному свистит, щелкает, фыркает, шипит и скрипит. Ну вот «с» и «з» не различишь, конечно. А вот «д» и «т»по-разному.Ивасик попробовал воспро­извести звуки Заври.

  Ничего у тебя не получается, злорадно сказал Вова.

  Я, конечно, говорить, как Завря, не могу. Но уже раз­личаю, как он говорит. Вот вы попробуйте без голоса говорить буквыможет, и вы поймете.

  Естественно,подтвердил Глеб, мы различаем столь­ко букв, сколько умеем говорить. Кто из вас скажет, сколько в русском алфавите согласных?

Все молчали растерянно.

  Что ли, двадцать?молвил нерешительно Вова.

  Возможно,откликнулся небрежно Глеб.А в кабар­динском языке аж восемьдесят. И мы их не различаем, по­тому что не говорим.

  Ты умный,сказал сокрушенно Вова.

  Он скоро станет такой умный, как Густав Иванович,съязвила Лиля.А вообще-то мы все остолопы, кроме Ива- сика. Столько времени щелкать и свистеть, чтобы скрыть Зав- рины звуки, и ни-че-гошеньки не понять, не научиться за столько времени! Вот тебе, Глеб, и «спиранто»! Ты же у нас такой ученый, такой умный-преумный, а тоже ничего не со­образил!

  Я был занят происхождением Заври,обиделся Глеб.Я изучал морфологические особенности его строения!

  А!махнула пренебрежительно Лиля и бросилась к окну, будто именно там надеялась что-то найти.Нет, я буду не я,обернулась от окна и хлопнула себя ладонью в тощенькую грудь Лиля,уж я буду не я, но научусь гово­рить по-завриному!

«Кому же и научиться, как не ей»,подумал каждый из братьев. Уж если она даже раздваиваться умела, то она могла и не говорить «я буду не я»это-то как раз для нее проще

простого. А уж что она скорее разучится говорить по-чело­вечьи, чем не научится языку Заври, в этом не усомнился бы ни один человек, знающий Лилю Гвилизову.

ОЧЕНЬ УМНЫЙ ЧЕЛОВЕК, СОЛНЫШКО

Заканчивалась третья четверть, самая ответственная, как говорили педагоги. Но Глеб, Лиля, Ивасик и Вова, вместо того чтобы готовиться к контрольным, заняты были собствен­ным учеником. Впрочем, в этом обучении было непонятно, кто учителя, кто ученики.

Глеб, большой специалист по красивым фразам, не только сказал, но и потребовал, чтобы Вова записал такую фразу:

  Завря должен писать и читать, если мы хотим, чтобы он стал цивилизованным существом.

  Ка-аким?даже заикнулся Вова.Гвилизованным?

  Цивилизованным!поправил Глеб.Цивилизацияэто мировая культура. Ребята, а может, наш Завря создаст гвилизациювот будет здорово: новая цивилизация, которая вышла из семейства Гвилизовых! Но для этого все равно надо уметь писать и читать.

Оторвавшись от «журнала научных записей», Вова сказал со вздохом:

  Кошки вон не пишут, не читают и без всякой гивили- зации поживаютэто рифма, да? И без «журнала записей»,прибавил он потише, чтобы Глеб не услышал.

О «журнале записей» Глеб не услышал, зато рассказал про несчастных детей, которые почему-нибудь в первые годы жизни оказались среди одних только животных и животными воспитывались и после не могли ничего говорить и даже хо­дить не могли научиться, вообще ничему человеческому уже не могли научиться, были «животнее» животных.

  А Маугли?возразила Лиля.А Ромул и Рем, кото­рых воспитала волчица, а они потом Рим образовали?

  Сказки!сказал презрительно Глеб.Красивые ле-

генды и ничего больше! Воют себе потом по ночам на луну, вот и все эмоции!

  Они по своим животным мамам скучают, сказал дро­жащим голосом Ивасик.

  Ну да, как наш Вова.

  Мама не животное,вскочил возмущенный Вова и бро­сил ручку об пол и закричал:Я все-все расскажу маме!

Насилу его успокоили.

И вдруг За вря, который сидел неподвижно и светил на них то одним теменным, то двумя лицевыми глазами, за- свистел-защелкал-зашипел, а Ивасик перевел:

  Он спрашивает, что это такоеживотное.

  Будешь уметь читатьвсе узнаешь, строго сказал Завре Глеб, побежал к своему секретеру, вынул книгу и про­чел:«Лишь благодаря языку стала возможна история чело­вечества. И теперь встают перед моим взором герои Гомера («Ну это такой греческий певец», быстренько прибавил от себя Глеб), я слышу жалобы Оссиана («Тоже, наверное, пе­вец»), хотя тень певца и тени героев давно уже исчезли с лица Земли... Все, что думали мудрецы давних времен, что когда-либо измыслил дух человеческий, доносит до меня язык. Благодаря языку мыслящая душа моя связана с душой пер­вого, а может быть, и последнего человека на Земле».

  Почемупоследнего?испугался Ивасик.

  Если будет атомная война,вставил Вова.

  Но, если человеческий язык будет сильный, войны не будет, пояснил, уже Вове, Глеб и прибавил:А ты гово­ришь, кошка! Кошка за войну не отвечает, ей можно быть глу­пой. Запиши, Вова!

  Я уже поназаписывал на сорок копеек, проворчал тот.

  А ты запиши себе на носу.

Честное слово, Завря засмеялсяуж этот-то посвист его все они умели различать.

  Запиши да запиши,все-таки проворчал Вова. Луч­ше бы Заврю как следует учили писать!

А вот это, кстати сказать, было совсем не простонау­чить писать Заврю. Начать хотя бы с того, что Завря не мог так держать ручку, как люди, руки у него для этого были слишком выгнуты локтями наружу, никак не писались у него буквы сверху вниз, как положено в чистописании и вообще в написании.

  Так пусть он пишет снизу вверх!сообразил рассудительный Вова.

Дело пошло. Пошло, но не совсем. Завря сливал буквы. В слоге «МА» наружная черточка «М» и первая черточка «А» были у него одной общей черточкой. И поэтому слово «МАМА» писалось у него так, что оно от слияния черточек загибалось вверх и было неразборчивоузор какой-то, похожий на ино­странное слово NANA, слитое верхушками букв.

Бросились покупать кубики с буквамиуж кубики-то не слепишь, не сольешь, как буквы на бумаге. Долго растолко­вывали Завре, как сложить имя Ивасик из кубиков-букв, складывали и читали ему протяжно, переводя пальцем с кубика на кубик, упрашивали;

 Ну же, Завренька, сложи сам!

Ни в какую.

А отошли, измучившись, вернулисьу Заври человечек из кубиков-букв выстроен. Не сразу разглядели-сообразили, что человечком-то из шести кубиков выстроено имя Ивасик, только справа налево и снизу вверх;

К

ИСА

ВИ

Ну чего, пусть так и пишет , сказал Вова,справа

налево и снизу вверх.

  Не знаю,усомнился Глеб,конечно, арабы пишут справа налево, но мы же его не арабскому письму учим. И ведь у них строчки все же, как и у нас, читаются сверху вниз. А тут снизу вверх.

  Если книжку с конца писать, так и будет,заступился за друга Ивасик.

 Пусть писатьмы бы его читали и переводили на пра­вильное письмо. Но читать-то как же он будет?

Наоборот!

Возник спормнения разошлись.

 Рразберемся!твердил свое Вова.

Но разобраться было совсем не просто. Почему, например, Завря, когда писал на бумаге, все буквы сливал между собой черточками или верхушками, а «Р» писал непременно отдель­но? Почему он то, поддаваясь уговорам, писал слева направо, как это положено, а то, упрямясь, опять справа налево, но при этом строчки неизменно начинал снизу страницы и вел вверх? Десятки «почему»! А то, что Завря кубики-буквы ни­когда не выстраивал в линию, но всегда громоздил их один на другой в фигуры-слова, но и тут сохраняя порядок снизу вверх и справа налево? Из собственного имени он вообще та­кую фигуру сделал, что как она только не рассыпаласьдля этого, правда, ему пришлось нагромоздить после «В» три буквы «Р» вместо одной, а в самом верху, изображая, видимо, его голову, красовался последний кубик с буквой «Я». Иногда в своей «школьной» тетрадида что там иногда, очень час­тоЗавря писал только согласные, из гласных же признавал лишь «И», «Ы» и «Я».

 И ничего особенного,удивлялся непонятливости

братьев и сестры Ивасик. Что говорит, то и пишет. А вы, что ли, по-другому? Что ли, вы у кабардинцев услышите их восемьдесят согласных?

  У кабардинцевмне все равно. А Заврины звуки я должна различать, твердо сказала Лиля.

  Сначала научись их говорить,посоветовал Вова.

И Лиля тренировалась, и тренировался Завря, и трениро­вался Глеб.

А потом как-то принес Глеб в дом кубик Рубика. Все вдоволь повертели его, пытаясь разбросанные по разным сто­ронам цвета собрать каждый на одну сторону. У Глеба полу­чалось, у Вовынет. Ивасик и Лиля почему-то вообще мало заинтересовались игрушкой. А часа через два кубик забросили и забыли про него. Но не забыл Завря. На каждом малом цветном квадратике он написал буквувсе согласные, неко­торые и по два раза, и три свои гласные: «Ы», «И», «Я»как на азбучных кубиках. А потом подбежал к Глебу с куби­ком, повертел-повертел его туда-сюда и с тихим свистом-сме- хом протянул. Глеб занят был какой-то книжкой и отмах­нулся от Заври:

  Ну, намазюкал! Зачем испортил кубики? Чем Рубика вертеть, учился бы писать лучше. А то только и знаешь: играть.

Иногда на Глеба нападало такое ворчливо-назидательное настроение.

Но Лиля вгляделась и сказала:

  По-моему, здесь что-то написано. Ивасик, правда же?

Ивасик подошел, смотрел минуты две, а потом прочел:

  «ЗВРЯГВИЛЗ». Постойте, где здесь продолжение? Ага: «ВЗКМНЯ». Понятно? Он же подряд пишет и без глас­ных почти. Получается: «Завря Гвилизов из Камня».

  Врешь!от неожиданности грубо воскликнул Глеб.

  Если я вру, читай сам: тут еще на четырех сторонах чего-то написано.

Все бросились читать и расшифровыватьнасилу рас­шифровали: «Завря Гвилизов из Камня, читает, пишет, очень умный человек, Завря милый, солнышко».

  Ничего себе,сказал Глеб,написать такое послание на кубике Рубикатакое дело изобретателю Рубику не при­думать! Завря, а напиши: «Глеб великий ученый».

  И «Лиля циркачка и фокусница»!

Мигтрун, трун, трак-трак, прк-прк, и Завря навертел. Прочли, расшифровалиточно.

  А ведь ему еще и года нет, сказала Лиля. Он про­сто гениален.

Трик-трак, трик-трак, и Завря навертел и это.

  Жаль, что никто, кроме нас, прочесть не может, мол­вил не без издевки Вова.

Но на него так дружно накинулись сестра и братья, что он сказал примирительно:

  А чего ему глупым быть, если у него три мозга?

  Откуда ты знаешь, что три?

  У него же три горба, похлопал Заврю по горбикам Вова.А у нас только один.Он хлопнул себя по голове.

  Ну, умен!сказала насмешливо Лиля.У верблюда, по-твоему, Вова, тоже три мозга?

  У Заври правда три мозга, тихо сказал Ивасик.

  В конце концов у нас тоже левый и правый мозг,задумчиво молвил Глеб.

  А может быть, у него даже шесть мозгов!восклик­нул с восторгом Вова.

МАШИНА БЕГАЕТ НА ВЕРЕВКАХ

Пришлось купить несколько кубиков Рубика.

Завря моментально выкручивал на них фразы. Научился даже пустые квадратики вставлять между словами, вот толь­ко гласными по-прежнему пренебрегал. Ничего, теперь все же разгадывать его ребусы-головоломки стало легче. Но уж что бы он ни писал, где-нибудь, хоть в начале, хоть в конце, хоть посредине, вставлял обязательно: «Завря Гвилизов из Камня, очень умный человек, солнышко». Разумеется, без за­пятых и почти без гласных букв. Да, Завря считал себя их братом и вообще человеком. То, что у него хвост, а у них хвоста нет, что у него три глаза, а у них два, что у него три горба, а у них ни одного, ничуть не разуверяло его в том, что он человек и их брат. Он, между прочим, знали бы родите­ли!маму считал не только их, но и своей мамой, папу на­зывал папой, а Нину считал даже больше своей бабушкой, чем их. «Нина», называл он ее на своем щелкающем языке, и бабушка его понималаона неизменно оборачивалась на два его щелканья, обозначавшие «НН».

Вот так вот, «Заврячеловек» и все тут. И, очень воз­можно, он был прав. Уж коли он жил и рос с ними, разгова­ривал, хоть и непонятно, но человеческими словами и даже писал почти по-человечески, кем же он и был, как не Зав- рей-человеком!

Итак, Завря писал все понятнее и понятнее, и все быстрее читали его ребята Гвилизовы. Но фразы у него все-таки были очень странные:

«Машина бегает на веревках-ногахтак и муха на по­толке».

«По окнам проходят головыноги в подвале».

Ивасик только один и понимал такие фразы и объяснял нетерпеливо:

  Это Завря видит троллейбус за воротами, а колес из-за ворот не видно, вот он и думает, что троллейбус по прово­дам, как муха по потолку, на двух ногах бежит-катится. А когда мимо окон проходят люди, Завря же только головы ви­дит, а ноги-то, он понимает, где-то внизу, а я ему недавно о подвале рассказывал.

  Вы понимаете или не понимаете?!закричала вдруг Лиля. Он же ничего, кроме дома, не знает! Он же, как в тюрьме, живет, наш Завря! Он же никогда за всю свою жизнь даже во дворе не был!

  Нно зимой же было холодно,растерянно возразил Ивасик.

  Зимой-зимой! Но уже давно не зима! Вы уже и сами не замечаете, что вокруг вас делается!

Все обернулись к окну. Даже Завря. В самом деле, какая там зимабыла настоящая весна. Розовым облаком кругли­лись цветущие жердёлы, белыми облакамицветущие виш­ни. В желтом пуху цветов выглядывали из-за соседнего дома ветви тополей. И первые листочки на тополях, на фруктовых деревьях сами были как золотистые цветытопорщились, нежились и блестели на солнце.

  Но что же это будет, если Завря покажется на улице?беспокойно спросил Ивасик.

  В зоопарк его заберут, вот что!решил Вова.

  Как... в зоопарк?побледнел Ивасик.

  Или в мединститут для вскрытия.

  Как... вскрытия? Не имеют праваон же наш.

  Имеют!

  Не выдумывай, Вова!прикрикнул Глеб.Но вот о чем следует подумать, так это об инфекциях. Завря у нас до­машний. И любая уличная инфекция может оказаться для него смертельной...

  Те-те-те-те-те, передразнила старшего брата Лиля.Ах-ах, он домашний! А вы? Вы что, тоже домашние? Или, входя к Завре, вы проходите дезинфекцию? Скажите, что про­сто трусите: как бы чего не вышло!

  А если Завря убежит?чуть не плача, воскликнул Ивасик.

  Так что, теперь ему никогда не дышать свежим возду­хом?! Тогда уж сдайте его в настоящую тюрьму. Да вы просто стесняетесь появиться на улице с Заврей: я вижу вас насквозь!