У себя в комнате я нашел подаренный тетей Адой свитер. Разложил его на постели. Затем откупорил банку и вылил весь мед на свитер.
Что за безобразие.
Я поставил банку на пол. Затем подбежал к лестнице.
Мама! крикнул я. Мама! Не могу поверить! Скорее! Беги сюда! Полюбуйся, что Рэйчел сделала с моим новехоньким свитером!
27
Так вот, знаете что? Мама ни на миг не поверила, что Рэйчел вылила мед мне на свитер.
Она ахнула от ужаса при виде него. Она была так расстроена, что не смогла сдержать слез. Рэйчел стояла в дверях, качая головой. Думаю, даже она огорчалась из-за всего, что я натворил.
Вместо того, чтобы наорать, мама обняла меня.
В чем дело, Джексон? тихо проговорила она. Ты можешь мне сказать, почему ты делаешь и говоришь такие ужасные вещи?
Я заметил Слэппи, примостившегося на кровати с красногубой ухмылкой, застывшей на лице. Мне отчаянно хотелось сказать маме правду. Сказать, что Слэппи живой, что он у меня в голове, заставляет меня делать и говорить пакости против моей воли.
Но кто поверит в такую историю?
Я лишь пожал плечами и не ответил.
Следующие несколько дней выдались довольно безрадостными. Мама и папа возили меня к семейному врачу. Они хотели, чтобы доктор Маркс прописал мне таблеточки для успокоения. Доктор поговорил со мною около часа и решил, что мне просто следует посидеть дома несколько дней и расслабиться.
Иными словами, я оказался под суровым домашним арестом. Мне нельзя было ходить в школу. И я не мог пойти в ЦМ, чтобы помочь ребятам с их выступлением.
Я торчал в комнате, играя в игры на планшете, пока мои большие пальцы не покраснели и разболелись.
Штык каждый день заносил домашку, чтобы я не отставал. Однажды даже заходила мисс Хэтэвейрассказать, как идут дела в школе.
Всю неделю родители не сводили с меня глаз ни днем, ни ночью. Изучали меня, точно я был пришельцем с другой планеты. Они были так насторожены, что отслеживали каждое мое движенье. Правда. Как-то раз я рыгнули они дружно подскочили.
Думаю, они ожидали, что я снова озверею. А я? Я не знал, чего ожидать.
Я отнес Слэппи в стенной шкаф и посадил в уголок. Затем я накрыл его старой простыней. И убедился, что прочно закрыл дверцу шкафа.
Я понимал, что при желании он легко выберется оттуда. Но он не двигался все время, что я был под домашним арестом. К тому же он не лез в мою голову и не заставлял говорить ничего непотребного.
Родители так обрадовались, что я, похоже, опять становлюсь нормальным, что даже разрешили мне пойти в ЦМ и помочь ребятам с их выступлением.
Да, на носу были большая кулинарная ярмарка и выступление. Все рассчитывали на меня. Все было на мази. И я уже пообещал, что проведу комедийный номер со Слэппи.
Но как же я принесу эту злобную тварь в ЦМ?
Я не знал. О таком и думать не хотелось.
Впрочем, у меня теплилась надежда заключить со Слэппи сделку. Пообещать ему что-нибудь, а он взамен будет вести себя прилично. Может, я пообещаю быть ему хорошим сыном, если он не станет гробить вечер.
Мы со Штыком и Майлзом так до сих пор и не решили, что нам испечь на большое кулинарное состязание. Мы собирались провести собрание у Штыка дома, чтобы определиться.
Мама и папа обсудили это. Не хотелось им отпускать меня к Штыку. Они бы предпочли еще подержать меня дома, под надзором.
Но я их все-таки уломал. Сказал, как все рассчитывают, что я помогу ЦМ удержаться на плаву. И напомнил, каким был хорошим прежде.
Наконец, они согласились отпустить меня к Штыку на несколько часов.
Обещаю не устраивать неприятностей, сказал я, клятвенно подняв руку. Обещаю, что буду таким же, как прежде.
Как вы думаете, мог я сдержать это обещание?
28
Был теплый, солнечный денек, лишь несколько пухлых облачков проплывали в вышине. Солнечные лучи приятно грели мое лицо, когда я шел к дому Штыка.
Ночью шел проливной дождь. На тротуаре и улицах еще не просохли глубокие лужи, и трава влажно поблескивала.
Как только я свернул за угол, дорогу мне перебежала черная кошка. Но мне было плевать. Я был так счастлив вырваться из дома, на солнышко. А еще я был рад снова почувствовать себя самим собой.
У нас со Штыком и Майлзом еще оставались проблемы. Мы ведь так и не придумали ничего лучше гигантского кекса. Эта идея была отличной. Но, увы, нереальной.
Я все еще размышлял о печеньках да кексах, когда заметил у обочины какого-то малыша. Лет ему было семь или восемь. У него были вьющиеся светлые волосы и раскрасневшаяся круглая рожица. Его черная футболка свисала почти до колен мешковатых джинсов.
Он склонился над своим велосипедом, дергая за руль и громко кряхтя с каждым рывком.
Я поспешил к нему.
Тебе помочь? спросил я. В чем дело?
Застрял, простонал он. Мой велик. Я опаздываю на урок по теннису. Но мой велик застрял в грязи.
Отойди, мягко отодвинул его я. Я вытащу. Нет проблем.
О, спасибо, сказал он. Он тяжело дышал, а лицо его все еще было красным от натуги.
Я взялся за руль и потянул. Но тут послышалось громкое чириканье.
Я отпустил руль. На мгновение небо померкло. И я почувствовал, как задрожала под ногами земля.
Я отвернулся от велосипеда.
Можно посмотреть твою ракетку? спросил я.
Мальчик показал на висевшую перед велосипедом корзину. Я достал из нее футляр с ракеткой.
Открыв футляр, я извлек ракетку.
Неплохая, сказал я. Титановая?
Малыш кивнул.
Я размахнулся ракеткой и шмякнул ее в грязь.
Эй! вскрикнул мальчик.
Тогда я вытащил велосипед из грязи. Обеими руками я поднял его над головойи швырнул на проезжую часть.
После этого я окунул руки в грязь. Помахав руками, я забрызгал грязью лицо мальчугана.
Он опять закричал и увернулся.
Я откинул голову назад и разразился протяжным хохотом Слэппи.
Мальчик заревел. От этого я захохотал еще громче.
Затем я бросился бежать. Мои ноги шлепали по тротуару.
Я ахнул, услышав громовой окрик:
Эй, ты! А ну вернись!
Повернув голову, я увидел мистера Гурвица, нашего соседа.
Он видел меня. Он видел, что я сделал.
И что теперь?
29
А ну вернись! орал Гурвиц.
Я развернулся и побежал к ближайшему дому. Распахнув деревянные воротца, я пронесся вдоль гаража на задний двор.
За спиной слышался грузный топот Гурвица. Он гнался за мной.
Вернись! Стой! Я тебя видел!
Опустив голову, я поднырнул под волейбольную сетку и вбежал в следующий двор. Какой-то мужчина поливал свой садик из длинного шланга. Он стоял ко мне спиной и не видел, как я мчался к следующему дому.
А ну стоять! Вопль моего преследователя заставил дяденьку обернуться, и мощная струя воды окатила Гурвица с головы до ног.
Гурвиц в шоке заорал. И прекратил преследование.
Глянув, как он вытирает воду с лица, я повернулся и бросился вдоль стены дома. Я достиг улицы и продолжал бежать.
Гурвица и след простыл. Полагаю, холодный душ остудил его праведный гнев.
Я вновь ощутил себя самим собой, когда перебегал улицу перед кварталом Штыка. Пронеслись на великах двое ребят. Оба были в синих бейсбольных кепках, в ушах наушники. На меня они даже не оглянулись.
Я остановился перевести дух. Мне было ужасно стыдно из-за малыша с теннисной ракеткой. Как мог я совершить такую гнусность?
Интересно, мистер Гурвиц меня узнал? Он видел меня только со спины. Но он мог догадаться, что это я. А стало быть, он может рассказать родителям.
И тогда мне крышка.
Я пытался не думать об этом, когда Штык встретил меня в дверях.
Здорово, как жизнь?
Так себе, сказал я, представив утопленную в грязи теннисную ракетку. Чувствую себя нормально. К понедельнику, наверно, смогу в школу вернуться.
С дивана в гостиной вскочил Майлз.
Нафига? спросил он. Ты это сделал, чувак. Можешь сидеть дома весь день. Он засмеялся.
Это скука смертная, возразил я. Взгляд мой упал на циферблат кабельной приставки на телевизоре. Слушайте, давайте к делу, сказал я. Меня отпустили на пару часов. Родители все еще обо мне беспокоятся.
Это потому, что ты сумасшедший! сказал Майлз.
Не смешно, сказал Штык. Это нехорошо, Майлз. Джексон не сумасшедший. Он долбанутый.
Они засмеялись. В комнату вошла мама Штыка.
Над чем это вы, ребята, смеетесь? спросила она. Кто-то рыгнул?
Мама, да ладно, простонал Штык. Мы не такие примитивы.
Майлз оглушительно рыгнул, и мы все захохотали.
Вы трое превратите мою кухню в зону бедствия, сказала она. Мне понадобится шланг, когда вы закончите?
Мое сердце оборвалось. Я подумал о том, как мистер Гурвиц получил струю воды в лицо.
Нет. Мы аккуратненько, заверил Штык. Обещаю. Мы все хорошенечко вычистим, как закончим.
Сперва нужно решить, что печь будем, сказал Майлз.
Ваша идея с гигантским кексом была действительно провальной, заметила миссис Хаггерти.
Спасибо за поддержку, мама, закатил глаза Штык.
Знаю! воскликнул Майлз, вскочив. Почему бы не испечь обычные кексы? Можно напечь несколько десятков. Глазурью там покрыть разноцветной. Может, написать что-нибудь сверху глазурью?
Класс, сказал я. Можно написать «Ц» и «М». Поняли? Для ЦМ.
Ты хорош в правописании, пошутила миссис Хаггерти. Ладно, ребятки. Веселитесь. Только постарайтесь, чтобы моя кухня не выглядела как после цунами. Я не шучу.
Мы смотрели, как она вышла из комнаты. После чего прошли на кухню.
Немало времени ушло на то, чтобы найти хороший, простой рецепт приготовления кексов в коллекции кулинарных книг миссис Хаггерти. Потом мы сновали по кухне в поисках ингредиентов для сдобного теста.
Вы раньше что-нибудь пекли? спросил я друзей.
Оба покачали головами.
Я как-то готовил хлопья, сказал Майлз. Это все, что я готовил.
Да тут просто, сказал Штык, насыпая муку в большую миску для взбивания. Следуй только инструкции пошагово. Не напортачишь.
Мы свалили в миску кучу ингредиентов. Затем поместили миску под венчик миксера и запустили его.
Прям волшебство! воскликнул Майлз. Как в научной фантастике или типа того. Смотрите. Оно становится шоколадным тестом.
Я понюхал.
И пахнет как шоколадный торт. Восхитительно.
Штык вытащил из буфета формочки для кексов. Каждая формочка вмещала по шесть штучек.
Нужно сделать побольше, сказал Штык. Никто не оценит, если мы принесем жалких двенадцать кексиков. Надо сотню!
Я покачал головой:
Не думаю, что нам хватит теста.
Мы втроем заглянули в миску. Густая шоколадная масса выгляделахоть сейчас на противень.
Вот оно что, сказал Штык. Мы с Майлзом сбегаем в магазин Гаррети на углу. Купим смеси для теста. Пять минут всего. Он показал на миску. А ты, Джексон, пока размешивай.
И вот что было дальше. Штык взял кошелек. Они с Майлзом побежали в магазин. Я стоял возле миксера, наблюдая, как он медленно месит шоколадное тесто.
А потом, через несколько мгновений после того, как мои друзья вышли за дверь, я услышал громкое чириканье.
О не-е-ет, простонал я.
Комната затряслась. Пол вздыбился, затем опустился.
Нет. Пожалуйста. Пожалуйста. Нет.
Я сопротивлялся. Я пытался побороть это. Но мне не хватало сил.
Я вынужден был сдаться.
Я Сын Слэппи. Я не могу остановиться!
30
Я отключил миксер и вытащил из-под венчика миску с шоколадным тестом. Я поставил миску на кухонный стол.
Потом, хихикая про себя, я погрузил руку в тесто. Схватил большой, липкий ком шоколадной массы. Затем я пересек кухню и тщательно растер его по желто-белым обоям.
Зачерпнув еще одну пригоршню теста, я размазал ее по стенке холодильника. Потом еще одну. И еще. Я размазывал их по столу, по стене.
Я не мог перестать смеяться. Вот весело-то!
Я схватил ком теста и метнул в потолок. Затем я размазал шоколад по дверцам буфета.
Да! Да! Красотища! Долгий, жестокий смех вырвался у меня из горла.
Большая миска практически опустела. Я размазал тесто по всей комнате. Тяжело дыша от возбуждения, я засунул голову в миску и слизал тесто со стенок.
Да! Вкуснотища! Да!
Слизывая сладкое тесто, я издавал громкие животные звуки. Я зал, что у меня все лицо в шоколаде, но мне было наплевать.
Наконец, я взял миску и метнул ее через всю кухню. Отскочив от раковины, она загремела по полу.
Я стоял посреди кухни, слизывая с губ шоколад и любуясь своей работой. Услышав вздох за спиной, я круто развернулся.
Миссис Хаггерти стояла в дверях, в ужасе разинув рот. Ее взгляд метался по кухне.
Э-э долго вы тут стоите? спросил я.
Она процедила сквозь зубы:
Достаточно долго. А потом сорвалась на крик:С ума сошел? Ты что, больной?!
Я могу объяснить, сказал я.
31
Что? Она судорожно сглотнула. Ее всю трясло. Объяснить?
Я кивнул.
Да. Видите ли, я просто по-новому украсил вашу кухню. Я считаю, это очень важноа вы?
Откинув голову назад, я захохотал.
Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но не смогла издать ни звука. Наконец, она испустила душераздирающий визг.
Если вам не нравится, просто скажите, скромно промолвил я.
После этого события развивались стремительно. Она схватила меня за плечи и вытолкала за дверь. Следующее, что я помнюкак сидел позади нее в ее машине.
Потом я оказался дома. Затем миссис Хаггерти встретилась с моей мамой, визжа, вереща и буквально лопаясь от ярости. Она говорила так быстро и на столь повышенных тонах, что мне приходилось зажимать руками уши.
Джексон, это правда? без конца повторяла мама. Это правда? Это правда?
Она сотню раз извинилась перед мамой Штыка. Она вызвалась самолично убрать все это безобразие. Миссис Хаггерти бросила на меня выразительный взгляд. Затем она поспешила прочь, качая головой.
Их слова превратились в гудение в моих ушах. Голова пошла кругом.
Я буквально чувствовал, как Слэппи движется на выход. Покидает мой разум. Я чувствовал, что возвращаюсь в норму. И лишь придя в себя, я наконец осознал, какой ужас натворил. И как чудовищно влип.
Папа пришел с работы пораньше. Лицо его было бледным и мрачным.
Джексон, мне звонил мистер Гурвиц, сказал папа. Он рассказал мне о тебе нечто ужасное. Говорит, что видел, как ты швырял велосипед какого-то маленького мальчика.
Он смотрел на меня, ожидая, что я что-нибудь скажу. Но я не знал, как ответить. Я просто опустил глаза и уставился в ковер.
Ну, это правда? потребовал ответа папа. Это правда, что ты испортил мальчику теннисную ракетку и швырнул его велосипед на дорогу?
Я наверное, пробормотал я.
Я только что звонила доктору Марксу, сказала мама, возвращаясь в комнату. Он сказал, что посмотрит тебя немедленно.
Но, мама
Не спорь, Джексон.
Давайте сохранять спокойствие, произнес папа, энергично жестикулируя обеими руками. Он-то явно не был спокоен. Ты ведешь себя очень странно и сам это понимаешь. То, что ты делаешь, и то, что ты говоришь это совсем на тебя не похоже, Джексон.
Не беспокойся. Мы о тебе позаботимся, сказала мама. Ты вернешься к нормальной жизни. Она бросила взгляд на папу. Было видно, что она сама не верит своим словам.
Я хотел рассказать им о Слэппи. Хотел сказать, что если мы избавимся от этого болванчика, он, возможно, больше не сможет вторгаться в мой разум.
Но внезапно я подумал о репетиции в ЦМ.
Я я опаздываю на репетицию, пробормотал я. Через несколько дней выступление в ЦМ и
Сожалею, Джексон, промолвил папа. Боюсь, тебе придется пропустить выступление в ЦМ.
32
Итак, мне предстояло пропустить вечер в ЦМ, а прошедшие несколько дней выдались совершенно неинтересными. В основном я слонялся по дому, страдая от жалости к себе.
Доктор Маркс прописал мне какие-то голубые таблеточки для расслабления. Но я лишь притворялся, что принимаю их.
Рэйчел сделалась неожиданно добра ко мне. На самом деле, она была в превосходном настроении. Думаю, она наслаждалась возможностью стать хорошим ребенком в семье.
Она вошла в мою комнату и присела на краешек кровати.
Мне очень жаль, что ты сегодня пропустишь вечер в ЦМ, сказала она. Должно быть, тебе очень грустно.
Я кивнул:
Да. Очень грустно.
Она окинула взглядом мою комнату.
А где болванчик?
Я засунул его в чулан, сказал я. Я хотел выступить с ним сегодня в ЦМ. Но раз меня не пустили