Не то чтобы совсем новыми глазами, но все же повнимательней, чем прежде, Гешка стал присматриваться к людям будущегои ко взрослым, и к детям. Чем они тут все занимаютсяведь он в погоне за всякими удовольствиями так до сих пор этим и не поинтересовался.
Оказалосьстолько всего поразительного!
На Луне шло колоссальное строительство санаториев и домов отдыхатам ведь сила притяжения гораздо слабее, чем на Земле, и это очень полезно больным и старичкам. Гешка, например, всякий раз поражался цветущему виду бабушки, когда разговаривал с ней по объемному видеофону. С городских ракетодромов каждое утро на Луну отправлялось множество пригородных ракетичек со строителями самых разных специальностей. Во второй половине дня теми же ракетными поездами они все возвращались домой.
На более дальних ракетодромах напряженная работа шла день и ночь. Там готовились к отлету в другие обитаемые миры десятки фотонных ракеткаждая из них уносила в дальний космос сотни землян, исследователей вновь открытых миров.
Новые, совершенно неизвестные в Гешкино время профессии встречались на каждом шагу. Вот, например, вылавливатели метеоритовкто раньше слышал о них? А здесь они посменно вылетали на свои участки космоса и сверхмощными магнитными устройствами притягивали все встречавшиеся им метеориты. К концу смены вылавливатели стаскивали на специальные площадки целые горы небесного металлического сырья.
Или цунамистыв отличие от вылавливателей метеоритов представители этой новой профессии работали не в космосе, а под водой. Специальными чуткими сейсмографическими приборами они устанавливали, где возможны колебания морского дна, из-за которых возникают разрушительные гигантские волныцунами, и направленными подводными взрывами своевременно устраняли опасность.
Взять даже вот такое, казалось бы, совсем малоинтересное дело, как разведение фитопланктонамельчайших водорослей, из которых готовили разные вкусные блюда; Гешка сам не раз за обедом просил добавки, когда подавали салат из планктона. Выращиванием планктона занимались школьные производственные бригадынастолько это было просто. Но!.. Планктон разводили в океане. Каждый школьник получал автономное водолазное устройство с мотором на атомной тяге. Скоростьахнешь! Зона действияс ума сойти! Глубина погруженияобалдеть!
Ведь это же подумать только!
Как хотелось Гешке поплавать вместе с Катей в Тихом океане, когда она со своей школой отправлялась туда на практику! Он бы всем им показал высший класс! Но стоило только Гешке заикнуться об этом, как Катя, сама вовсе того не желая, огорошила его вопросом:
Дядя Геша, а ученические права водолаза-любителя у вас есть?
Вот и оставался для Гешки один только прогулочный радиокатер. Сиди себе сиднем, как пассажир в такси, да еще рядом с почти сосункамиподходящая компания! А однажды сидевшая с ним в радиокатере девочка двух-трех лет пропищала тонюсеньким голоском:
Как вы думаете, он работает на анодном или катодном двигателе?
На катодном, ответил Гешка наугад. Нет, на анодно-катодном, тут же поправился он, чтобы уж наверняка.
Девочка ничего не сказала, но при этом так странно на Гешку посмотрела, что ему захотелось побыстрее выбраться из радиокатера и бежать куда глаза глядят.
И когда, наконец, одним распрекраснейшим утром папа сказал: «Собирайся, пойдешь со мной», Гешка сразу же догадался:
В школу! На экзамен!
И запрыгал от радости.
Слов нет, ничегонеделание тоже имеет свои положительные стороны. Но сколько же можно!
Глядя на него, запрыгал и Борик. Екатерина Андреевна, очень занятая на работе, махнула на него рукой, и он с каждым днем все больше и больше становился похожим на Гешку, перенимая его словечки, манеру разговаривать и даже походку.
Пошли втроем: папа, Гешка и Борик. Правда, папе не совсем понравилось, что Борик увязался вслед за ними, он хотел вернуть его домой, но Гешка так энергично стал просить за своего механического приятеля, что папе пришлось уступить.
Борик весь сиял, благодарно улыбаясь Гешке.
Гешка тоже был доволен. На всякий пожарный случай он подготовил хитроумный план, в котором Борику отводилась немаловажная роль.
Кто будет его экзаменовать? Одни пала? Или еще и другие учителя?
На эти тревожные вопросы Гешка получил ответ, когда они, уже в здании школы, вошли в просторную комнату, целую стену которой занимал серый шкаф со множеством отверстий. Посреди комнаты было небольшое возвышение со столиком, похожее на пульт дирижера.
Борик, включи, пожалуйста, попросил папа.
Щелкнул выключатель. В отверстиях шкафа суетливо забегали, замелькали разноцветные огоньки.
Нравится? спросил папа.
Ничего, сдержанно ответил Гешка, наблюдая за веселой игрой огоньков. А что это такое?
Не догадываешься? папа улыбался.
И тут Гешку осенило.
Знаю! Знаю! обрадованно крикнул он. Это и есть ваша учительская самозазубривающая машина. Какая большая! У племяшки куда меньше. Та, наверное, только для школьников, да?
Он хотел подойти поближе, чтобы разглядеть, где у машины отверстие для вкладывания сочинений, но, услышав смех, обернулся. Смеялся папа, смеялся Борик. Смеялся, казалось, и сам серый шкаф, внутри которого что-то фыркало и шипело.
Самозазубривающая? переспросил папа, все еще смеясь. Вот придумал! Таких машин, Геша, ни у кого нет, ни у учителей, ни у учеников.
Гешка расстроился.
Нет? Еще не сумели придумать?
Не захотели придумать. Зачем? Люди должны учить сами. Если человек будет знать меньше машины, то ведь тогда она может стать главнее человека.
А что же это такое? Гешка показал головой на шкаф, подмигивающий ему сотней огоньков.
Это СМЭХ, ответил папа. Скоростной механический экзаменатор системы Харитонова.
Харитонова? весело переспросил Гешка. Уж не Дениски ли Харитонова? и засмеялся.
Был у них в классе такой спец по шпаргалкам. Придумал картонку с формулами на резинке. Потянешьона вылезает из рукава, отпустишьпрячется снова. Вовремя репетиций все шло блестяще, шпаргалка работала безотказно. А на контрольной по математике резинка вдруг оторвалась и вместе с картонкой скакнула прямо на учительский столик.
Верно, удивился папа. Денис Петрович Харитонов, из мирового центра новейших методов педагогики. Ты его знаешь?
Ошарашенный Гешка промямлил что-то невнятное.
Сейчас мы введем в приемное устройство СМЭХа некоторые данные о тебе, в руке у папы была перфорационная карточка с множеством круглых дырочек. «Георгий Ромашов, прочитал он по дырочкам, как Гешка по буквам в книге. Экзаменующийся. Характеристика»
СокращенноГРЭХ, почему-то пришло в голову Гешке.
СМЭХ и ГРЭХ, пошутил папа, вкладывая перфорационную карточку в отверстие у основания машины.
Гешка даже не улыбнулся. Ему было не до шуток. Что тут напридумал Дениска Харитоновбывший крупный спец по шпаргалкам?
Ну вот и прогрелось. Папа повернул рычажок, и СМЭХ перешел с бульканья на ровное гудение. Геша, мы с Бориком сейчас уйдем, а ты встанешь туда, на возвышение. Машина будет задавать вопросы. Не торопись, подумай хорошенько, прежде чем ответить. Спешить некуда.
Папа
Что, сынок?
Лучше ты меня сам проэкзаменуй, Гешка смотрел на папу умоляюще.
Но тот покачал головой.
Нельзя, сынок.
Почему? отчаянно настаивал Гешка. Ты же директор школы.
Видишь ли, я прежде всего человек. Могу ошибиться, могу поддаться настроениюты же мой сын. А механический экзаменатор определит все точно и, главное, беспристрастно. Пойдем, Борик!
Уговорить папу было невозможно. Оставалось одно: хитроумный план, прибереженный для крайнего случая.
Папа, можно Борик со мной останется? Я я боюсь.
Боишься? папа, улыбаясь, погладил его по голове, как маленького. Что же здесь страшного?
Я я не знаю, пришлось даже всхлипнуть для правдоподобия. Этот СМЭХ так гудит. Я боюсь
Ладно, согласился папа. Вообще-то на экзаменах запрещено присутствовать кому бы то ни было из людей, кроме самого экзаменующегося. Но Борику, я думаю, можно.
Гешка еле сдержался, чтобы не присвистнуть от радости. Удастся его плащ удается!
Едва дверь закрылась за папой, Гешка взялся за робота.
Ты меня любишь?
Борик смотрел на него преданными глазами:
Я люблю всех людей.
Сделаешь, что я скажу?
Я сделаю все что скажет человек.
Все-все?
Гешка опасливо косился на СМЭХа. Слышит он или не слышит? А если слышит, то понимает, что к чему?
Борик замялся, прежде чем ответить. Это было нечто новое.
Все кроме одного.
Чего? насторожился Гешка.
Когда самому приказывающему стыдно за свое приказание.
Ну, это чепуха! он облегченно вздохнул и зашептал роботу прямо на ухо. Вот что, Борик, сейчас меня будут спрашивать. Что я не знаю, ты подскажешь. Понял?
Длинные, красиво изогнутые ресницы из синтетического волокна виновато заморгали.
Извини не подскажу.
Что?! Борик отказывается? Он не хочет выполнить Гешкиного приказания? Такого случая еще не было за все время их дружбы.
Не подскажешь? Почему?
Ответ огорошил:
Тебе стыдно.
Да не стыдно мне ничего! заорал Гешка, позабыв об осторожности. Выдумал тоже!
Тебе стыдно! такое упрямство тоже не было в духе мягкого и покладистого Борика. Я не выдумал У меня возле сердца вмонтирован очень чувствительный стыдоопределитель Он сейчас показывает три и семь десятых процента от абсолютного стыда.
Такого оборота событий Гешка никак не ожидал. Он стоял молча, не зная, что сказать, что делать, и кровь постепенно приливала к лицу, перекрашивая его из бледно-розового в бордово-красный.
Раздался голос СМЭХа. Нисколько не страшный, почти человеческий, даже сочувственный.
Вы готовы к экзамену?
Ну, готов, робко произнес Гешка.
Сколько будет один плюс один? спросил СМЭХ.
Два!
Гешке хотелось смеяться от счастья. А он-то думал, а он-то боялся!
Два плюс два? продолжала машина.
Четыре!
Вот это экзаменха-ха!
Четыре помножить на четыре?
Гешка пошевелил губами:
Шестнадцать!
И тут последовал вопрос совсем иного сорта:
Шестнадцать помножить на шестнадцать?
Ого! воскликнул Гешка. Мы этого в уме не проходили!
Восемь помножить на восемь? сразу же уступил СМЭХ.
Надо было не спешить, а Гешка взял да и выпалил:
Пятьдесят шесть!
Подумайте, заботливо предложил механический экзаменатор.
Вместо того чтобы самому пораскинуть мозгами, Гешка повернулся к роботу.
Борик, ну!
Тот молчал, словно его выключили.
Семьдесят два! брякнул Гешка наугад и добавил для страховки:Кажется
СМЭХ ничего не сказал. Задал другой вопрос, уже не из арифметики.
Что такое ветер?
По комнате пронесся шумный вздох облегчения. Уж это он как-нибудь объяснит!
Ветер? Ну когда дует.
Какие ветры вам известны?
Что за ерундовский вопрос!
Разные с дождем, например, со снегом. Или с градом. Бывает, еще бумагу несет, даже щепки, когда очень сильный. Гешка почувствовал себя верхом на коне. А однажды даже Катьку повалило. Это сестренка моя. Маленькая, с косичками. Рыжая кошка. А сейчас его сделала, он показал на Борика. Из пластмассы какой-то и еще чего-то там. Да-а Спросите сами, если не верите.
СМЭХ спрашивать Борика не стал.
Сколько вы знаете стран света?
Стран? Ну, их до черта!
Сколько принимало участие на олимпийских играх в Мюнхене?
Сто! уверенно ответил Гешка. Даже больше.
Перечислите.
Голос СМЭХа звучал несколько озадаченно.
Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать повел Гешка счет на одном дыхании. Все, что ли, перечислять?
В СМЭХе что-то щелкнуло.
Хватит. Прочтите стихотворение.
Какое?
Любое. На ваш выбор.
Какое же прочитать? Надо, которое по легче, чтобы не запутаться. «Аты-баты, шли солдаты»?.. Да нет же, это не стихотворение, а считалка.
А, вот!
Гешка встал в позу, начал декламировать с выражением:
Жил-был у бабушки
серенький козлик,
серенький козлик козлик козлик
Что там дальше? Кто-то кого-то очень любил, не то бабушка козлика, не то козлик бабушку. А потом кто-то кого-то съел.
Но ведь не будешь так все и рассказывать Забыл!
Нет, я лучше другое. Гешка откашлялся. «Бородино».
«Скажи-ка, дядя, ведь не даром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана
Нет, «Бородино» лучше не надо! Там в середине есть место одно Он хотел выучить, вот точно хотел, честное пионерское! Но прибежал Витька Синица и
«Ведь были схватки бо» Я, пожалуй, лучше спою, прервался Гешка на полуслове, решив незаметно переключиться с «Бородино» на нечто совсем другое. У меня петь знаете как хорошо получается!
СМЭХ возражать не стал. Сговорчивый экзаменатор!
А хитрющий Гешка произнес скороговоркой «Бородино. Стихотворение Лермонтова» и завел на всю силу своей хорошо тренированной глотки, чтобы не очень-то можно было разобрать слова:
Я писать не буду,
Я звонить не смею,
Я закрою сердце на замок
Он стал в такт прихлопывать в ладоши, притопывать ногой, ужасно довольный, что маневр удался и простодушная машина не заметила подмены.
И искренне огорчился, когда СМЭХ, прервав пение, вежливо поблагодарил.
Но ведь я еще не допел. Там дальше знаете как интересно!
Экзамен окончен, объявила машина. Получите результат.
На чистом белом листке, который она выбросила в узкую щель, стояло всего-навсего два слова:
ДЕСЯТЫЙ СЕКТОР
В десятый! ликовал Гешка. Слышал, Борик, сразу в десятый. Ур-ра!
Хорошо в гостях
По дороге домой Гешка буйно веселился. Перепрыгивал на ходу с одной движущейся ленты на другую, хотя это было запрещено, так как ленты двигались с разными скоростями и мог произойти несчастный случай. А на центральной магистрали с самым оживленным движением взял да и побежал напрямик через проезжую часть, лавируя между электромобилями. Весело, дух захватывает, и опасности никакоймилиционеров ведь давно уже нет, и кто их станет вводить снова из-за какого-то одного мальчишки? А на замечания прохожих Гешка еще в своем времени привык не обращать внимания.
За ГешкойБорик. Он в точности повторял выходки своего одушевленного приятеля. Гешка забавляется на движущемся тротуареи Борик тоже. Гешка несется стремглав через улицуи Борик вслед за ним. Вот только красный свет на перекрестках останавливал Борика. Гешка с той стороны улицы нетерпеливо машет ему рукой: «Давай!», а он не может тронуться с места, пока не загорится зеленыйтак у него внутри все устроено.
Гешка порядком запарился, когда наконец оказался дома. Одно-единственное «пожалуйста»и стенка беспрекословно выдала эластичный, очень удобный для отдыха диван.
Фу! Устал как собака!.. А почему так говорят: устал как собака? Что-то я ни разу не видел смертельно уставших собак, стал философствовать, завалившись на диван с ногами. А, Борик? повернул голову к другу. Что молчишь, ты же все знаешь!
Когда я ем я глух и нем
Борик стоял неподвижно, лицом к стене, подключив себя к электрической розетке. Беготня по улицам не прошла для него даром. Механическое сердце требовало подзарядки.
Когда я кушаю, я говорю и слушаю, разулыбался Гешка: его всегда забавлял этот необычный обед. Что там у тебя сегодня на первое?
Когда я ем я глух и нем, твердил Борик с настойчивостью автомата.
Гешка милостиво разрешил:
Ну, питайся, питайся
В двух случаях от Борика ничего нельзя было добиться: когда он находился на подзарядке, вот как сейчас, и когда выполнял чье-либо распоряжение. «Я запит», говорил он в этих случаях, и не действовали никакие уговоры.
В комнату вошла Катя с учебником в руке. Застав Гешку на диване, очень удивилась:
Ты уже дома, Геша?
В такое время он обычно гонял по улицам.
Гешка, возмущенный, соскочил с дивана:
Опять!
Ну, хорошо, хорошо, торопливо поправилась Катя. Ты не Геша, ты дядя Геша.