Ну что вы скажете? Мне кажется, со времен средневековых рыцарских турниров не встречалось такого. Какое великодушие!
И к тому же - этот «милый мой Окера-Улл»! Нет, решительно стоило слетать на Тлогру, чтобы в один прекрасный день такого дождаться!
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ,в которой очередной сигнал принимает очень уж необычную форму
День действительно прекрасный. В особенности для жильцов соседнего двора.
Пока мы пересекали в оба конца Самосветные Миры, успели засыпать наш стадион для двоеборья. Наверное, и трубы приварили. Во всяком случае, канаву мы больше не нашли, ее будто корова языком слизнула.
И с водным слаломом дела обстоят не лучше. Нет, дом в конце улицы за это время, конечно, достроить не успели, но и дождика не было. Вода на трассе спала, попробуй оттолкнуться, - шест наполовину в иле увязнет, не выдернешь.
И все же день прекрасный.
Звездная Девочка и отважный Окера-Улл, спаситель ее и почитатель, шествуют к своей твердыне за гаражами в сопровождении Самой Мудрости. Была б у нас хоть какая-нибудь программа, мы бы сто лет горя не знали.
Программы пока нет, зато есть варианты.
Наше футбольное поле, к примеру. Как определяет его Заморыш, это вариант отличный, но малонадежный. Откуда нам знать, в какую сторону повернут трубы, по которым мы еще так недавно лазили? Или в каком месте вздумают вколотить очередные сваи? Под строительство о некоторых пор не то что пустыри с одними воротами забирают, - целые одноэтажные кварталы сносят
Остается махала.
Вариант тоже неплохой, но опять же недолговечный. Разве остановишь бульдозеры собачьими портретами? (Заморыш предлагает намалевать на каждой калитке по бульдогу, - он-де прямой родственник бульдозеру, - чтобы обе стороны, почуяв своего, зажили мирно.) И под памятники старины не подведешь махалянские домики, чтобы никто их пальцем тронуть не посмел. Правда, после известных вам событий махала несколько утратила свое значение испытательного полигона, но, как говорит Заморыш, за неимением лучшего давайте пройдемся хотя бы по следам былых увлечений.
Распрощались мы с Твердыней, над которой по-прежнему сияло неизвестно кем зажженное солнце, и, не сговариваясь, направились к дому, у которого росла самая замечательная в округе вишня. Оказывается, по следам былых увлечений ноги тебя сами несут.
На этот раз зеленые «Жигули» поджидали нас прямо у калитки.
Это могло означать что угодно. Например, что в связи с какими-то неизвестными нам обстоятельствами линия обороны вишни выдвинута вперед. Или занята круговая оборона. Кто разберет? Как бы там ни было, надо держать ухо востро.
Дело в том, что наш знакомый, хозяин «Жигулей», слывет частником.
В дальнем от нас конце махалы, между нашими и соседним кварталами, расположился базарчик. Не рынок, а именно базарчик. По выходным, а иногда и среди недели, рано утром, до работы, мама успевает туда сбегать, а Заморышины родители с бабушкой, так те чуть не ежедневно туда ходят. Дошел таким образом до нас слух о какой-то Кате, которая, дескать, цену своему товару знает, зато он у нее всегда прямо с дерева или с грядки. У них в огороде и насос, и теплица - от парового котла работает. В общем, не двор, а целая фабрика. Пораскинув мозгами, мы поняли, что вышли тогда именно на этот объект. Чем все кончилось, известно
Так вот, вскоре после того как дядя Преда подвез нас к самой границе пампасов, заговорили мы о нем: что за человек? Жена на работу не ходит, как все, на базарчике торгует. И цены заламывает - не дай бог. И забор у него ценам под стать. И охрана
Обсуждали это в основном мы с Заморышем, Беретик больше помалкивал. Раз только проронил:
- Так он же свое охраняет.
Видали! От того лая чуть заикой на всю жизнь не сделался, и сам же его защищает!
- Послушать тебя, - попыталась вразумить его Заморыш, - так частнику все дозволяется?
- А ты у него не покупай, - буркнул в ответ Беретик. - Тогда он и частником быть перестанет.
Силен! Взял под защиту его и вместе с ним весь частный сектор. Дескать, сам выращивает, сам торгует, не чужое продает. А я все же его Катю заставил бы на работу пойти. Пусть после смены торгует, если уж на то пошло.
Вообще-то я в душе против дяди Преды ничего не имею. Если по справедливости, так кто, можно сказать, выручил меня в тот раз, когда я вызвался быть направляющим, а куда направиться - ни малейшего понятия не имел? Вот о чем я вспомнил, завидев у калитки «Жигуленок». Вспомнил, но виду не подал: пусть считается, что я сам вывел тогда на него свой отряд.
Есть, однако, у дяди Преды какой-то особый дар - появляться в нужный момент. То ли нюх, то ли зрение такое, но только поравнялись мы с «Жигуленком» - он тут как тут.
- А, любители ухи с бубенцами! - приветствует он нас, приоткрыв калитку. - Вот хорошо, что повстречались! У меня кое-что для вас есть.
И вмиг возвращается со свертком:
- Передать попросили.
Больше он так ничего и не сказал, исчез за своей калиткой, но это «попросили» уж очень мне знакомым показалось. Впрочем, разгадка долго себя ждать не заставила.
Странный тот предмет, длинный, узкий и на ощупь твердый, был аккуратно обернут в бумагу и перевязан бечевкой. А в центре обертки красовался известный нам герб, или вензель, или эмблема, зови как хочешь, короче - треугольник с тем же числом на гипотенузе.
Отошли мы быстренько в сторону, развязали, развернули.
Оказалось - что бы вы подумали? Напильник.
Вертим его так и эдак, разглядываем, удивляемся.
- Это нам намек, - высказывает наконец предположение Заморыш.
Ох и разругаемся мы когда-нибудь с ней - вдребезги! Она одна, видите ли, догадалась - куда другим!
- Это намек на то, - разъясняю ей популярно, - что мужчин надо беречь!
Посмотрела на меня подозрительно, вся подобралась:
- И как тебе удалось его расшифровать?
- Очень просто: нельзя их пилить. Воспрещается! Понятно?
Конечно, с технической точки зрения я допустил вольность: пилят все-таки пилой, напильник вряд ли для этого годится. Но тут меня неожиданно поддержал Беретик. Да еще как - с полнейшим восторгом, надрывая животик со смеху:
- Верно говоришь, пилить нельзя! Никак! Ни в жизнь!
Я, понятно, ужасно обрадовался: вот это друг! Мужская солидарность! Чтоб девчонки из себя не воображали и слишком много на себя не брали!
А он все вертит в руках напильник и, хохоча, повторяет:
- Ни за что нельзя! Ни в какую!
И вдруг тычет мне его в нос:
- А ты попробуй, попробуй!
Интересно! С какой стати мне это пробовать?! Я же не девчонка.
- Ну-ка дай сюда, - потянулась за напильником Заморыш.
Пощупала, провела пальцем по насечке.
- Вроде, смазан чем-то?
- Так мылом же, мылом! - радостно завопил Беретик. - Усекли?
Теперь настал черед мне с Заморышем переглянуться.
- Ай да Аргус! - продолжает заливаться Беретик. - Видали, какой нам на этот раз сигнал подал?
- И что это за сигнал, по-твоему?
- Самый ясный: этим напильником работать не годится. И не старайтесь!
- Та-а-ак, - протягивает Заморыш. - Значит, пилить я вас не буду, это отпадает. Что же остается?
Ну и молодчина! Я готов ее расцеловать. Хоть при Беретике, хоть при всех. Посадила-таки его в калошу! В самом деле, что остается? Какая это, к чертям, расшифровка: работать не годится? Ты скажи, чего Аргусу от нас надо!
Между тем наш приятель тоже времени не теряет. Успел притихнуть, призадуматься, внутри у него, видно, что-то забуксовало и вновь сдвинулось.
- Давайте вспомним, о чем у нас с ним последний раз шел разговор.
Разумно, пожалуй.
Начинаем вспоминать. И оказывается, что виделись мы давным-давно; чтобы освежить в памяти ту встречу, надо еще раз пересечь Самосветные Миры из конца в конец.
Припоминаем с трудом: спрашивали, научатся ли роботы читать наши мысли А он нам преподнес Черный Треугольник. И предложил самого себя в подопытные Только напильник тут при чем? Нет, искать надо в совершенно другом направлении.
- Кентавр! - выкрикивает Заморыш.
- Это уже ближе к делу, - басит Беретик. - А ну, что еще там было?
- Он еще какие-то машины называл - нерешительно отвечает Заморыш. - Говорил, что инженер-механик
Они напрягают свои мыслительные способности, добираются до дельтаплана, до чего-то еще А я потихоньку перехожу в запасные.
Если честно признаться, я не очень-то усекаю, о чем речь
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ,из которой следует, что любой поиск надо вести, пока хватает сил
Новая встреча состоялась в назначенном месте.
С кем - вы уже, наверное, догадались. Но без назначенного места не было бы и самой встречи. Так что начнем с него.
Дал я, значит, Заморышу с Беретиком порассуждать вдоволь, а когда они умолкли, похвалил:
- Молодцы! Кончили, наконец, переливать из пустого в порожнее!
Они уставились на меня, обозленные:
- Ты что, спятил? Забыл, что мы сигнал расшифровываем?
- Ничего я не забыл. А расшифровать его - пара пустяков.
Тут они взвыли:
- Скажи пожалуйста, какой дешифровщик нашелся! - Притом Заморыш сочла нужным добавить от себя лично: - Один ответ мы от тебя уже слышали, чуть не померли со смеху!
- То и была шутка. А теперь давайте всерьез. - Выдержал паузу: - Так вот, предлагается поставить знак равенства между переливанием из пустого в порожнее и работой намыленным напильником.
По глазам вижу - не поняли. Или притворяются? Или в самом деле слишком мудрено у меня получилось?
- Ну, вспомните: мы клянчили у Аргуса еще чего-нибудь для души, вроде фильма, а он отвечал, что нам дело надо делать, так ведь было?
Не очень охотно, но вспомнили все же.
- А раз так, - продолжаю я все увереннее, как бы намекая на то, что первый из всех вступил с ним в контакт, - он шлет нам сигнал: пора!
Подействовало, кажись. Прислушались.
- Выходит, до сих пор мы зря только теряли время? Намыленным напильником водили? - с тихой печалью в голосе спрашивает Беретик.
- Скажем по-другому: до некоторых пор. А теперь - хватит.
Прозвучало так, словно сам Аргус говорил моими устами.
Иногда, стало быть, очень даже полезно напустить на себя чуточку важности.
Аугустин Алексеевич нашу разгадку своего сигнала уточнять не стал, но по тому, как он действовал, выходило, что мы недалеки от истины - задание последовало незамедлительно:
- Сходили бы вы, ребята, на озеро, в Центральный парк культуры и отдыха - искупаться, позагорать
Если б он послал нас слетать, к примеру, к Большому Светилу Срединному, мы бы, пожалуй, не меньше удивились.
- А там, чтобы не соскучиться, попытайтесь отыскать объект, который больше всего напоминает Тлогру
Надо же! Нет, он наверняка читает чужие мысли!
- Договорились? Тогда завтра ровно в два часа я буду ждать вас неподалеку от этого самого объекта Скажем, в радиусе шестидесяти одного метра.
И здесь не забыл свою метку оставить. Чтобы помнили, значит.
Сказать, что мы вволю порезвились на озере, поплескались в воде и понежились на песочке, не берусь. От главного входа в парк до берега расстояние порядочное, и на каждом шагу нас мог поджидать тот самый объект. При условии, конечно, что мы распознаем его.
Решили сразу к берегу не спускаться, обследовать сперва верхнюю часть до Дневного кинотеатра. Медленно идем по аллее: деревья, скамейки, летняя эстрада Нет, не то. Дальше башенка с белыми перильцами. То ли насосная станция, то ли смотровая площадка. То ли наблюдательный пункт Наблюдательный пункт Самой Мудрости! Серебристые стены! Но поразмыслить над этим не удается.
- «Архимед»! - вскрикивает Заморыш.
Сразу я не смекнул, так неожиданно это произошло. Архимед? Пифагор? Демосфен? Откуда им тут взяться?
- Корабль Звездной Девочки! - пропела Заморыш и со всех ног кинулась вперед.
Парковый космодром оказался обыкновенной каруселью. Вернее, было их две, но одна из них никак не могла нас заинтересовать: по кругу плыли лошадки, олени, лодочки и тому подобное. Зато вторая, в форме кольца, какими рисуют обычно орбитальные станции будущего, и впрямь запускала ракеты.
Карусели стояли рядом, на пригорке, и вполне могло статься, что та, которая звала прокатиться на ракете, и была искомым объектом. Правда, с трех сторон расстояние в шестьдесят один метр от него приходилось на дно заросшей кустарником ложбинки, а с четвертой - уходило за стену кинотеатра, - мы не поленились и все в точности выверили. Но в точности ли определили объект?
- Принимается как вариант, - в конце концов объявляет Беретик.
И верно, парк огромный, времени навалом, надо продолжать поиск.
Чуть поближе к воде рядом стояли уже не карусели, а две будки-стекляшки, из тех, что окрестили у нас автопоилками - потому, наверное, что облюбовали их шоферы и вокруг всегда тесно от машин. В парк, правда, автотранспорту въезд воспрещен, так что заведения можно бы назвать пешепоилками. На всякий случай мы заглянули в оба, но атмосферу далекой планеты напоминал разве что легкий туман непонятного происхождения.
Следующей по курсу оказалась роскошная клумба. Росли на ней одни розы, но самых разных сортов и оттенков, даже трудно себе представить, что один и тот же цветок может быть так мало похож на самого себя. Конечно, в парке мы не впервые, и мимо клумбы проходили, только тогда мы ведь не искали сходства с Тлогрой. Заморыш, та и вовсе рассиропилась и подзабалдела от этой красотищи. Но тут последовал хорошо мне знакомый позывной Беретика в виде тычка под ребро.
- Глянь! Ветрород! А там подальше - Пенное Кружево. Я сам их показывал Звездной Девочке
Что ж, пейзаж, можно сказать, вполне тлогрианский. Такие деревья, какие открывались за клумбой, не росли ни в нашей махале, ни в новых кварталах - нигде больше во всем городе. Однако, если припомнить получше, нечто подобное нам попадалось по дороге, когда зеленый «Жигуленок» с лаем вез нас отведать ухи с бубенцами.
Подошли поближе, прошлись вдоль рядов. Некоторые деревца походили на те, приземистые и сплюснутые с двух сторон, другие же - совсем нет, - какие только формы не придали им садоводы! Попадались нам то подсвечник, то растопыренная пятерня, а то и вовсе торчит из земли ветка, а прямо на ней яблоки нанизаны И прятаться в этих зарослях в радиусе шестидесяти одного метра куда как сподручно. Только от какого дерева отсчет вести?
Задача заметно усложнялась. От карусели до сада километра полтора, не меньше, а то и целых два. Выставить по одному посту и тут, и там? А если ожидать сходства следует совсем не с той стороны? Ну и ребус!
Я уже стал было прикидывать, кого куда определить и как наладить связь между наблюдателями, чтобы тут же броситься к тому объекту, около которого окажется Аргус, но тут за дальним рядом рассмотрел стрелку-указатель и на ней четыре буквы: «НТТМ».
Честно признаться, как-то по-особому бросились в глаза эти два «Т» - получалось как бы Тлогра в квадрате. Потом, подойдя поближе, прочел над теми четырьмя, буковками помельче: «Выставка». И сразу подал знак: нам туда!
Выставка размещалась в просторном, залитом солнцем павильоне, на стендах все сверкало, переливалось красками, но главное - двигалось! Катил по рельсам электропоезд, подрагивали аэросани с запущенным винтом, низенький юркий гоночный автомобиль ловко обходил препятствия, хотя за рулем никто не сидел и незаметно было, чтобы кто-нибудь управлял им по радио. Беретик, правда, все больше глазел на экран телевизора, на котором почему-то не показывали обычную программу, зато играли в хоккей какие-то странные человечки, - нам разъяснили, что это домашний игровой автомат, а человечками управляет каждый из играющих, тут тебе и развлечение, и спорт. Заморыш сперва подивилась автомобильчику, но затем куда интереснее ей показался цветомузыкальный фонтан: звучала мелодия, били струи разной высоты, окрашиваясь во все цвета радуги и подчиняясь как бы самой музыке. Были там и тракторы-малютки, и всякие станки-автоматы, и действующая модель целого автоматизированного учебного класса, оборудованного разными хитроумными приборами, и все это придумали и изготовили юные техники - «М» на указателе было от слова «молодежь». Но что там греха таить, в этот момент меня больше занимало другое: какой из наших трех вариантов окажется верным и нет ли еще четвертого - взять хотя бы белую башенку с перилами, - или, может быть, где-то затаился пятый и единственный, а мы о нем и понятия не имеем? И пока Заморыш с Беретиком перебегали от стенда к, стенду, я незаметно попятился и выглянул, благо двери павильона стояли настежь открытыми. Очень хотелось, чтобы Аргус ждал нас именно здесь, ведь «НТТМ» был как бы мой вариант. Конечно, я готов был им поделиться; согласитесь, уже одна та гоночная машина наводила на мысль о Тлогре