Тут, по правде говоря, я в очередной раз перестаю понимать, что к чему, кто с кем спорит и кто кому союзник, одно помню твердо - что Сильвия на упрек Аргуса пока ничего не ответила, хотя, вероятно, он задел ее, раз сама напомнила. С ответом она пока не торопится, зато, как говорится, распахивает перед нами все двери: водит по цехам, показывает свое конструкторское бюро, снова выводит наружу. Территория тут, надо сказать, совсем не такая, как на тракторном: там - место ровное, как ладонь, так и тянется до самой речки, здесь - склон холма; если бы он был за городом, наверняка на нем посадили бы виноградник. Завод, как нам рассказала Сильвия Спиридоновна, совсем новый, не так давно он был всего лишь небольшим опытным производством при конструкторском бюро. Но за последние годы у нас, в Молдавии, резко возросли площади садов и виноградников, понадобились всяческие машины, тогда и создали научно-производственные объединения. Это как бы наука при производстве и производство при науке, тут они равны. И даже вполне доходчивый пример привела:
- Вот Борис конструирует уборочные устройства
Опять всплыла консервная банка! Не банка, а подводная лодка! У бедняги Беретика небось от нее в глазах позеленело. Однако виду не подал.
- Их ведь надо где-то испытать
На махалу намек? На «Жигули» с лаем?
- прежде чем запустить в серию. Очень хорошо, конечно, если со всем этим в силах справиться кто-нибудь один. Или небольшая бригада
- Да все ясно, Сильвия Спиридоновна, - не утерпел Беретик, - у вас-то, как-никак, производство! И вы, значит, на испытания ездите? - изящно увел он разговор подальше в сторону.
Сильвия охотно ответила, что это действительно так, конструктор обязан следить за работой опытных образцов, это называется авторским надзором, а испытатель - в данном случае дядя Арион - своими наблюдениями и записями в журнале очень помогает выявлять и устранять недостатки конструкции. Рассказывая все это, она подвела нас к беседке и пригласила присесть. Да, я не оговорился, в заводском дворе, чуть поодаль, на склоне, стояла беседка почище любой парковой или садовой - просторная, тенистая, вся увитая виноградом.
- Вот что, ребята, - начала Сильвия, после того как мы расселись, - поскольку ваш Аугустин Алексеевич одновременно, можно сказать, и наш, заводской
«Можно сказать»? «Одновременно»? Вот тебе и раз! Выходит, он не совсем заводской? Тогда чей? Ну, наш, понятно. А еще чей?
- На этих правах он попросил нас устраивать время от времени нечто вроде дня открытых дверей. Случилось так, что первая наша встреча, как вы помните, состоялась в некоем живописном месте, стало быть, и здесь, в объединении, принимать вас - мне. Тем более, что тогда я сама оказалась гостьей
Какие приятные воспоминания! Даже ухой запахло!
- Не знаю, как вам понравилось наше небольшое путешествие, хочу надеяться, что вы почерпнули кое-что интересное и полезное, но должна признаться, - она бросила быстрый взгляд в сторону Аргуса, - что мне куда легче говорить о машинах и, вероятно, ответить на любые ваши вопросы, чем выполнить одно условие, поставленное Аугустином Алексеевичем
При этих ее словах Аргус не на шутку смутился и что-то забормотал, однако Сильвия пропустила это мимо ушей.
- Договариваясь о днях открытых дверей для школьников, - обернулась она наконец в его сторону, - вы как-то проронили такие слова: «Но пусть это будут и дни открытых сердец!» Вначале я не очень вникла в их смысл, потом призадумалась. В самом деле, многое ли дадут открытые двери при закрытых сердцах?
И тут, словно сбросив с плеч тяжелый груз, она придвинулась к нам поближе и уже без заминки стала говорить о том, что, конечно же, и в производстве, и в науке не все и не всегда идет гладко, дело даже не в том, что одну модель приходится заменять другой, это в какой-то степени закономерно, но ведь и новая, случается, не без огрехов. Возьмем, к примеру, стряхиватель, то есть механизм, вызывающий вибрацию, колебательные движения дерева. Действует он лишь в течение шести секунд, а шум от него какой! Дядя Арион жалуется, что у него день и ночь в ушах гудит. Вот мы и ломаем голову, как от этого избавиться
В этом месте она приумолкла - не то выдохлась, не то засомневалась, доходит ли сказанное до нас. В самый раз было бы Аргусу протянуть ей руку братской помощи, но он почему-то не торопился. Помалкивал и главный наш изобретатель.
- Сильвия Спиридоновна, - взмолился я после недолгого раздумья, - но ведь можно от него избавиться, наверное?!
Она сперва в недоумении похлопала глазами, будто с трудом возвращаясь откуда-то издалека, затем благодарно улыбнулась и уверила меня, что можно, как же иначе, просто в этом самом стряхивателе слишком много деталей, вот они и бренчат, надо их число сократить, только и всего. А улавливатель, к примеру, можно сделать складным, тогда машина станет куда более маневренной, и так далее, и тому подобное И только тут вмешался Аргус.
- Разумеется, конструкторам и испытателям виднее, какие в каждой модели недостатки и как их устранять, - начал он не спеша, но чувствовалось: понемногу набирает обороты. - И можно нисколько не сомневаться в том, что с каждым годом наши машины будут становиться все надежнее и производительнее. Так что большое спасибо Сильвии Спиридоновне за обстоятельный и откровенный рассказ о заводских делах
Уж не знаю, был ли у них раньше разговор на эту тему или просто так вышло, но мне показалось - Сильвия расслышала в его словах не одну только благодарность. Потому что она решительно тряхнула головой и сказала:
- У рассказа, однако, есть продолжение. И хотя Аугустину Алексеевичу, наверное, оно далось бы легче, так и быть, попытаюсь досказать я. - Она передохнула и набрала воздуху: - Верно, все мы надеемся, что со временем наши машины станут лучше, вы видели в конструкторском бюро, над чем мы сейчас работаем; через какой-нибудь десяток лет, вполне возможно, нам удастся почти полностью механизировать и частично автоматизировать труд садовода и виноградаря, все это так, а теперь давайте подумаем вместе, что для всего этого нужно. Грамотно я ставлю вопрос, Аугустин Алексеевич?
- К тому же, вполне по правилам нашей игры, - подтвердил Аргус. - Итак, ребята, попытаемся дойти до ответа своей головой.
И дошли.
Сперва, понятно, назвали металл. Потом конструкторские разработки. Не забыли и про электрооборудование - как же без него? Беретик заикнулся об электронике - и это оказалось верно. И тут припомнили, конечно же, роботов. Какие они неутомимые, какие расторопные!
- Отлично! - похвалил Аргус, и само это слово меня насторожило. Что-то не приходилось слышать его раньше. А он возьми да и повтори: - Отлично, ребята! Просто прекрасно, что вам так нравятся роботы и вообще всякие машины. И легковые, наверное, тоже? И магнитофоны? И в красивом новом доме тоже ведь каждый не прочь пожить?
Дело принимало совсем неожиданный оборот. Игра игрой, но так мы вроде не договаривались. Ну нравятся, ну не прочь И что из этого?
- Так вы же все наши мысли читаете, Аугустин Алексеевич! - вдруг осенило меня.
- Все, кроме одной, - поправил он, слегка усмехнувшись. - Что-то не могу отыскать эту мысль в ваших головах.
- Аугустин Алексеевич, - в отчаянии выдохнула Сильвия, - откуда у них этой мысли взяться, если мы с вами никогда ее не подсказывали?
И тут их глаза встретились. Мне вдруг страшно захотелось и в самом деле узнать, о чем каждый из них подумал
- А мысль эта, ребята, - продолжала она, - оказывается на поверку очень даже простой. Пусть наши машины будут когда-нибудь изготовлять одни только роботы. Пусть роботы собирают дома и дворцы
- Одну минуточку! - неожиданно пробасил Беретик.
Все разом обернулись к нему, оін сам такого не ожидал и на какое-то мгновение смутился. Но сразу же и подобрался:
- Извините, может, я невпопад подумал, но получили мы недавно подарок
Теперь все насторожились, Аргус с Сильвией в том числе.
- Напильничек такой симпатичный. Только вот намыленный Выходит, этих роботов тоже должен кто-нибудь делать. А то одни захотят хорошо жить, но работать не очень-то, другие будут ждать, чтобы пришел робот и за них постарался
- А напильник при чем? - подала голос Заморыш.
- А при том! - загорелся Беретик. И тут же вконец растерялся.
- Ребята! - вдруг вскочила с места Сильвия. - Так это же здорово! Это вам, конечно, Аугустин Алексеевич такой подарок прислал?
Аргус слабо возразил: дескать, не в том его смысл, - но Сильвию уже было не удержать.
- Ну да, ну да! Конструируем, проектируем, изобретаем, а ведь надо все это одевать в металл! И одевать умеючи! Иначе все мы будем водить по железу намыленным напильником
Мы сидели притихшие, а она вся сияла. Потом глянула на Аргуса и опять повернулась к нам. Глянула, я бы сказал, с завистью: вот, мол, какие у тебя замечательные ребята!
А может, и не так. Может, она совсем другое хотела сказать. Но вся прямо светилась.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ,в итоге которой деревья, к сожалению, открывают нам далеко не все
Сбор назначен через три дня.
Кто-нибудь, возможно, стал бы говорить об Аргусе, будто он нарочно тянет время, - дескать, и так все ясно, а ему торопиться некуда, с таким же успехом мог собрать нас и тринадцать, и тридцать дней спустя. Недаром у меня еще в самом начале закралось подозрение, что он попросту задумал нас воспитывать, больно уж мы всем глаза мозолим. А делает он это умеючи, потихоньку: сначала увел со двора, теперь на завод привел. И все же то, что целых три дня нам дал, это здорово.
- Пошли на трассу, живо! - встретил нас Игорь, едва мы домой вернулись.
Тут сразу, понятно, обменялись репликами: что, мол, еще за трасса? А про двоеборье уже успели забыть? Так ведь засыпали ее! А я сказал - пошли!
И что бы вы думали? Трасса-то засыпана, но вдоль нее Игорь умудрился проложить новую - для барьерного бега.
Демонстрирует он свое творение с |нескрываемой гордостью. Еще бы! Сам придумал, сам оборудовал, сам приглашает опробовать. Мы пришли на готовенькое.
Но какой все же народ неблагодарный попался!
- Ну и сооруженьице! - неопределенно заключает Беретик, тщательно осмотрев и ощупав один из барьеров.
- А что, не нравится? - настораживается Игорь. - Прочный! Не сдвинешь, с собой не унесешь!
Здесь надо отдать ему должное: барьеры действительно прочные. Воспользовавшись тем, что канаву засыпали, но не заасфальтировали, Игорь вкопал в землю шесть спинок от старых железных кроватей.
- А если за такой барьер зацепишься? - продолжает сомневаться Беретик.
- Ха! В том-то вся и хитрость! Если обыкновенный заденешь, какие на стадионе, - сбил его и даже не почувствовал. А этот зацепить не захочется!
И, распуская хвост перед Заморышем:
- Вот и будете брать барьеры с запасом! Я научу вас прыгать, как кенгурят! Спорт для настоящих мужчин!
- А ты, выходит, кенгуру из старшей группы? Ну-ка, покажи класс!
Отшила его наша лесная фея, не растерялась! Потом покружила перед ним, что-то промурлыкала и невесомо перемахнула через первый барьер.
Сам по себе Игорь - парень живой, бедовый, ц ним не соскучишься, но и палец в рот ему не клади. С годами сложилась целая дворовая летопись его подвигов, почище, чем у Геракла. И притом все почти - с техническим уклоном. Первый восходит к четырехлетнему возрасту и называется «Страшная месть»: домашние за что-то его наказали, он счел это несправедливым и, чтобы отыграться, перегрыз антенный кабель телевизора - приметил его, негодник, решил, что именно через него идет изображение, и убрал картинку
Это уже в своем закутке стали мы припоминать его проделки, потом само собой и собственное младенчество припомнилось. Вот наша первая вылазка втроем на природу - глазеем, трогаем, пробуем на вкус. И начинаются вопросы: когда просыпаются улитки? может ли червяк висеть в воздухе? а муравей может пробить камень? Попробуй ответить! В результате же оказывается, что муравьям не обязательно пробивать бетонные плиты, можно пролезть в щель между ними, зато все попавшиеся улитки и в самом деле спят без задних ног, а червячок висит в воздухе на невидимой нити, и за что та нить на- верху зацепилась - неизвестно
А деревья? Они какие тайны хранят? Ясно, рассказ про встречу Командора и Кибернетика со странным лесом Аргус подкинул нам с умыслом, - чтобы попутно наш интерес к природе расшевелить. С одной стороны, стало быть, роботы, с другой - растения. А мы, значит, выбирай между ними
- Выходит, - рассуждает Беретик, - деревья могут быть поумнее и наших машин, и нас самих?
- Почему бы нет? - нисколько не удивляется Заморыш. - Сколько одних сказок про волшебные леса! У Эминеску муравьи, так те волокут мешки с мукой, чтобы испечь свадебный пирог, а пчелы не только мед носят, но и золотую пыль
- На сережки невесте! - припоминаю я. - У них в лесу то ли жуки, то ли бабочки за главных мастеров по золотому делу, что хочешь выкуют. А кузнечики, наоборот, не в кузне, - на свадьбе за шаферов!
- А за главного у них кто? - пытается дознаться Беретик. - Кто этими пекарями, и кузнецами, и шаферами заправляет?
- Так это же сказка, чудак! - отмахивается Заморыш.
- В каждой сказке своя доля правды! - не сдается Беретик.
И тут я нечто улавливаю:
- Ты что, по Самой Мудрости соскучился?
- А как же без нее? - пожимает он плечами. И не разберешь: то ли вправду соглашается с тобой, то ли поддразнивает.
- Забыл, что из всего этого вышло? - взываю я к его благоразумию.
- На Тлогре она уже не одним лесом, целым миром взялась заправлять!
- Так то уже не сказка, а фантастика, - стоит на своем Беретик. - Потому-то и убрали людей с планеты. Чтобы показать, что может получиться, если над всем возьмет верх машина, механический мозг. Долети до места те переселенцы, разве допустили бы они такое?
- Кто их знает, - засомневался я. - Перебили же они друг друга у себя дома
- Завел! Надо же было тому, кто их придумал, каким-то способом от них избавиться!
- Ну, а с деревьями как? - возвращаюсь я к нашему разговору.
- То-то и оно, - призадумывается Беретик. - В машину заложили программу: ищи Самосветные Миры. Чтобы добрался до них человек, выпотроши его, выбрось все содержимое, припаяй микрофоны вместо рта и ушей, и пусть впредь не на свою мудрость полагается, а только лишь на твою. Нет, с деревьями посложнее
- Им бывает больно - тихо проговорила Заморыш.
- Они все чувствуют - так же тихо произнес Беретик и поднял на нее взгляд Окера-Улла на Звездную Девушку. - Чувствуют, понимают и постоять за себя умеют. А вот откуда они такие взялись на той планете, почем нам знать?
Можно, понятно, спросить и по-другому: каким это образом деревья поступают, по сути дела, как разумные существа? Или: действительно ли являются они растениями? Но, как ни называй, вое сходится к одному: Аргус сделал свой ход, очередь за нами. Однако ответить, как это ни печально, мы способны покамест лишь вопросами
Ничего не попишешь, пришлось Аргуса подкараулить досрочно.
- А я и сам мало что знаю, - сознался он. - Это ведь, как я уже сказал, заготовка, не более того. Не рассказ, не отрывок из повести, а всего лишь попытка расписать в лицах услышанное на одной лекции.
- Лекции?! - изумился я. - Так это, выходит, наука?
- В лекциях можно излагать не только научные истины, но и гипотезы, предположения. Именно такое допущение, надо думать, и поразило автора заготовки.
- И что это была за лекция?
- Читал ее не так давно наш молдавский ученый-математик Солтан, Петр Семенович.
- Математик?!
Поскольку разговор вел я, мне и досталось:
- Удивляетесь? Тогда послушайте и запомните: некто с дипломом математика стал поэтом, что уже из области фактов. Знаменитый ученый прокомментировал известие следующим образом: правильно поступил, для математика у него было слишком мало воображения А вас, видите ли, поражает, что математик мог выдвинуть подобную гипотезу!
- Аугустин Алексеевич, - отважно выступила вперед Заморыш, - но ведь заготовка, или как там ее назвать, обрывается почти что на полуслове!
- Верно, - согласился Аргус, - надо бы автору как-то ее продолжить. В его изложении гипотеза не совсем ясна
- Так что, нам ждать, пока он ее изложит? - потерянно спросила Заморыш.
- В письменном виде? - добавил Беретик.
- Командор с Кибернетиком, насколько мне известно, до сих пор ждут, - попробовал отшутиться Аргус.
Мои было приуныли, но тут нашелся я:
- А вы тоже на той лекции были?
Теперь я сказал бы, что вопрос следовало отнести к разряду беспроигрышных: если Аргус лекцию не слушал, он все равно ничего не добавит, если же да, он не сможет не сказать правду. Как говорится, третьего не дано. В тот момент, однако, я меньше всего думал об этом. Главное - выудить у него продолжение.