Но не домой, понятно. Найдутся у меня в радиусе пятидесяти метров места и понадежнее. Забрался в одно такое и наконец отдышался. Здесь не то что Игорь или мои болельщики - никакая милиция не отыщет. Присел и призадумался.
Что же это получается? Стараешься ради науки, не за какой-нибудь там дворняжкой гоняешься, а всего себя предоставляешь - нате, испытывайте себе на здоровье, хоть кровь пускайте - и что же выходит? Ради этой самой науки друзей своих подводишь. Сегодня восемь голов пропустил, - а завтра? Нет, любезный, нет, уважаемый новый сосед из шестого подъезда, боюсь, что дальше у нас так не пой
И не договорил, не додумал. Осекся.
Как он сказал? Датчик этот должен быть поближе к мозгу, там, где мысли у тебя рождаются Так, кажется? Стало быть, все, что я думаю думаю вот в эту самую минуту
Меня чуть всего не затрясло. Чуть зубами не залязгал.
А если и это ему слышно?
Нет, больше я так не могу. Не в силах.
Вот забраться бы сейчас на крышу, свесить голову и заглянуть к нему в окно: интересно, на каком таком приборе читает он мои мысли? На экране каком-нибудь? Или просто магнитофон включил?
И тут я снова осекся.
Как же к нему подкрадешься, если он все твои мысли читает? Только ты в подъезд зашел, а перед ним уже вся картинка: вот он где, голубчик, а вот куда собрался. Постой-ка, брат мусью!
Стало быть, остается где-то прокантоваться до вечера, притом ничего такого не делать и в мыслях не держать, а это, сами понимаете, каково.
Как назло, в это время есть что обмозговывать! Едва начинаются каникулы, работы у нас прибавляется: кругом деревья растут, фрукты разные поспевают, а по этой части с некоторых пор в доме четыре дробь четыре завелись великие - мастера и изобретатели. И коли уж концерт сорвался, сегодня бы в самый раз обсудить наши замыслы по части сбора плодов. Да что тут обсудишь, если мы у него все как на ладони?.
Но не успел я выбраться из своего укрытия, как подкатил ко мне Игорь. Опять же радости мало, сказал я себе, сейчас начнет мораль читать. Я тяжко вздохнул.
- Послушай-ка, Дору, - ласково так обращается он ко мне, - скажи, ты не очень уморился?
Ага, соображаю, издевается: намек на мою блестящую игру и внезапное исчезновение.
Но ничуть не бывало.
- И правильно сделал, что вернулся в раздевалку, - продолжает он. (Это уже что-то новое - назвать так бегство с поля левого крайнего, он же левый защитник.) - Тоже мне, команда! Слюнтяи! Только время с ними терять!
Я не могу разобраться, к кому это относится, к нашим гостям из дома 8 «в» или же к нам самим, но, оказывается, не в том суть.
- Ну, а раз не уморился, - продолжает Игорь, - давай-ка устроим небольшое двоеборье.
Вот, значит, зачем пожаловал!
К слову сказать, нам, ребятам из новых микрорайонов, бывает ой как не сладко. Жить в доме, которому больше пяти лет, чистое мучение: вокруг асфальт, дорожки, таблички, цветочки, шагу ступить нельзя. Нет, дому должно быть не более года. Или где-то ближе к пятнадцати-двадцати, когда, затевается большой ремонт. А лучше всего, если рядом другой: дом начинают строить. Тут тебе и экскаваторы, и бульдозеры., и краны, а уж какие горы, пещеры, тоннели! Вот где раздолье! А в таком дворе, как наш, от скуки на ходу уснешь.
Но случается и на нашей улице праздник. И ремонта вроде не предвидится, а в одно прекрасное утро тот же экскаватор так разворошит все вокруг - красота! Земля комьями, асфальт клочьями, холмы, ущелья! А канаву какую прокопали! Длинную, глубокую, стены дышат прохладой, из них корешки торчат, переплетаются. Бегай себе по пересеченной местности, устраивай прыжки, восхождения! Но уж совсем здорово, когда по дну канавы трубы укладывают.
Вот и в соседний двор трубу привезли - темно-коричневую, метра в три длиной, не слишком широкую и не слишком узкую, в самый раз для двоеборья. Лестницу еще приволочь - и все готово.
Зрители, оказывается, уже в сборе. И судья на месте - Беретик. Вот какой у нас капитан, обо всем позаботился! Тянем с ним жребий: мне начинать в воздухе, ему - в партере. Свисток. Пошли!
Конечно, из детского возраста мы давно вышли, вроде даже неудобно таким видом спорта заниматься. Есть, скажете вы, клубы, есть настоящие секции. Но это для тех, кто спит и видит, чтобы его до седьмого пота гоняли. А у нас и правила свои, и судьи, и все прочее. Правила - куда проще. Если я в воздухе, то для начала мне следует спрыгнуть в канаву. Лестница прислонена к одной из ее стен. Взбираешься по ней до самого верха, отталкиваешься - и вот ты с лестницей вместе уже у противоположной стены. Теперь снова спрыгиваешь и начинаешь все сначала: взобрался, оттолкнулся, спрыгнул - итого три раза. А пока ты это проделываешь, сопернику надо влезть в трубу и проползти по ней из конца в конец. Кто раньше приходит к финишу, тот и победитель.
Дошли мы до этих правил, по выражению Заморыша, методом проб и ошибок. Иначе говоря, опытным путем. Не раз приходилось на лестнице раскачиваться и по трубе пробираться, пока наша судейская коллегия не установила, что у обоих участников складываются таким образом равные возможности. А дальше уж дело мастерства.
Ну, раз мне в воздухе начинать, кинулся я по сигналу на дно, стал взбираться да отталкиваться, а сам все думаю: с чего он это затеял? И все мои голы простил, и бегство? Нет, тут что-то не то
То, не то, а ни до чего не додумался. Публика шумит, свистит, хлопает в ладоши, а я все мимо ушей пропускаю, мне бы разобраться, в чем дело. И то, что я Игоря на первый раз обогнал, тоже не больно меня обрадовало. Додуматься бы И как только в трубу забрался, все стало ясно.
Попробуй-ка проползти, не снимая кепки! Ну и хитрован-капитан! Я в трубу, а кепка моя козырьком в нее упирается. Значит, или сдавайся, признавай себя на сегодня слабаком и трусом, да еще со всеми голами в придачу, или вылезай победителем, но без кепки! Силён Игорек!
Делать нечего, раз уж на то пошло, лезу в трубу, одной рукой сдирая с себя кепку, хватаю ее зубами и - ходу! Ползу, ужом извиваюсь, а сам все думаю: интересно, какие такие мои мысли читает в эту минуту Аугустин Алексеевич? А вот и свет в конце пути. Выбрасываю правую руку вперед, и в то мгновение, когда из трубы высовывается голова, кепка уже на своем месте.
Проиграл я, признаюсь, но и Игорь, скажу вам, не очень-то выиграл. Как увидел меня при всем параде, челюсть у него отвисла. Тут зрители загалдели: давай, мол, третью, решающую! И хотя мне в этот вечер предстоял известный вам заход, я тут же согласился: противник, по всему видать, морально подавлен, ведь вся его затея полетела вверх тормашками. Пришлось ему скрепя сердце в трубу залезать, а я зато прямо-таки взлетел по ступенькам вверх, раскачался и
И плюхнулся на дно канавы.
Прямо на меня шел мой новый знакомый. Ну да, тот самый.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ,в которой наши опыты прерывает посторонний звук
Есть у нашего Заморыша такое выражение - «проиграть варианты». Не знаю, правильное оно или неправильное, научное или нет, только мы им пользуемся.
Вот и я, едва очнувшись, стал проигрывать варианты.
Дано: новый сосед из шестого подъезда, читатель чужих мыслей, идет домой со стороны махалы. Так называется по-молдавски окраинный квартал города, предместье. А у нас, на улице Малой Медведицы, так зовется уцелевший островок бывшего пригородного села, с уютными домиками и тенистыми садами, со старинной водоразборной колонкой (слыхали о такой?) и с красочными портретами у калиток, на которых известное всем четвероногое изображено далеко не как друг человека.
Итак, он шел со стороны махалы.
Требуется: выяснить - почему.
Проиграем варианты:
1. Выискивал меня.
2. Это его обычный путь с работы.
3. Он здесь человек новый и просто ищет самый удобный путь к дому.
4. В махале у него знакомые.
5. В махале он держит машину.
6. Забрел случайно.
Опускаю подробности моего состояния на дне канавы и поведения болельщиков. Ну, посмеялись малость, обозвав меня парашютистом, поинтересовались, не пропущенные ли давеча мячи искал я на дне канавы, и тому подобное. Это к делу не относится.
Не нравится мне это появление соседа со стороны махалы, вот что главное. Не к добру оно.
Сам он, понятно, виду не подал, глазом не моргнул. Обошел канаву, чуть заметно мне кивнул, как старому знакомому, но так, чтобы другие не догадались, и пошел своей дорогой. А я продолжал отряхивать с себя грязь и проигрывать варианты.
Дело в том, что в наших планах на лето эта самая махала занимала далеко не последнее место. Если без воскресного концерта или даже без космической тренировки мы еще могли обойтись, то без нее - никак.
А раз так, варианты сразу делятся на безопасные и опасные.
Безопасные: 2, 3, 6.
Опасные: все остальные.
Если любой из трех последних подтвердится, пропало лето. И вообще нам будет худо.
Надо что-то предпринимать.
Идти в разведку. Не откладывая.
Совершаю небольшой обходной маневр, занимаю удобный наблюдательный пункт, высматриваю оттуда свои основные силы и подаю сигнал.
Тут мне надо оговориться: никакой я в нашей тройке не главный, не подумайте, пожалуйста, просто мне тогда выпал жребий, и я отправился в шестой подъезд, оттуда все и пошло, потому я это и рассказываю. Мозг нашей компании, конечно, - Заморыш, а руки - Беретик. А где есть мозг и руки, что еще нужно? Наверное, ноги.
Скажете, чуднeые у нас прозвища? А вот и нет. Они маскировочные. Ну кто додумается, что Заморыш, или Захворыш, - это девчонка? Вообще-то зовут ее Зикой. Нескладный такой очкарик, очки у нее вроде и небольшие, а все же больше ее самой. Худенькая, узкоплечая, плосконькая вся («дощечка, дранка сосновая», - так сказал о ней однажды Беретик). И впрямь сосновая, от нее какой-то лесной свежестью веет. Ее папе с мамой никогда бы в голову не пришло, что у нас она Заморышем числится. Дома ее Кадалашкой кличут - так она когда-то называла карандаш. С тех пор, им кажется, она нисколько не выросла, потому-то и стараются держать ее взаперти. Ну и зря стараются - наш Заморыш всегда щелку отыщет, чтобы во дворе оказаться.
Другое дело Беретик, хотя поначалу мы и его для маскировки придумали. Теперь, наверное, никто уже и не помнит, что прежде он назывался Борей. Беретик и есть Беретик: волосы шапочкой нависают надо лбом, плотные, черные, и сам он такой же чернявый, юркий, верткий, но иногда меняется на глазах, становится вдруг задумчивым, каким-то тугодумным и тихоходным, а это значит - что-то там у него промелькнуло, забуксовало, он теперь весь в мыслях и догадках, не дай бог приставать к нему с расспросами. А мыслит он в основном во дворе, дома у него обстановка не фонтан, как говорится, отчим и все такое, даже изобретения свои ему приходится мастерить где попало.
Вот об одном таком изобретении как раз и пойдет речь.
У нас во дворе одни клены да тополя растут, только и проку от них, что в начале лета сугробы пуха вокруг. Зато в заветной той махале какие деревья! Тут тебе и черешня, и вишня, и абрикос, персик и слива, груша и яблоня, орех, айва Не то чтобы просто охота была на чужое дерево забраться, налететь на него и одни листья оставить, нет. Каждое дерево - испытательный полигон для изобретений Беретика, вот в чем дело.
Первую из его конструкций мы опробовали прошлой осенью. Взял наш Беретик длинную палку, метра в два с половиной, и надел на нее консервную банку, у которой срезал дно, а стенки только надрезал. Знаете зачем? Чтобы получились ножи: подводишь банку, скажем, к яблоку на ветке, дернешь слегка, - и хвостик у него начисто срезается, - края у прорезей острые. А вот куда падать яблоку? Не на землю же! И вынимать каждое из банки тоже не станешь, если дно не срезать.
Сам Беретик первый и забраковал устройство. Нет, братцы, говорит, так не пойдет. Сделали мы резак, а нужен съемник, вот что. Полистаем-ка соответствующую литературу. После чего объявил аврал: шьем шланг! Банку он теперь насадил не прямо на палку, а прикрепил рядом с помощью обруча и к нижней ее части подсоединил шланг - Заморыш сшила его из старого байкового халата. Порядок, сказал наш изобретатель, теперь у нас резак с улавливателем, можно его испытать в действии.
К счастью для нас, деревья в махале растут не только за заборами с собачьими портретами, но и вольно, вдоль улочек. Не самые ценные сорта, понятно, но для испытания годятся, принцип ведь один и тот же. А теперь представьте себе картину: в один прекрасный осенний день собираемся мы под таким деревом втроем - Беретик с резаком-улавливателем, и мы с Заморышем: мешок под ним держим. Подвел Беретик свой агрегат к ветке - раз! - и яблоко прямо в мешок катится. Мы запрыгали от радости, а тут уж зрители стали подходить. Нано, улица - не какая-то там барокамера, испытатели тут на виду. Первыми слетелись махалянские мальчишки, затем стали останавливаться случайные прохожие, а потом вышел сам дядя Арион, наш критик и консультант. То есть это он потом стал и тем и другим, а тогда он был просто дядей Арионом, здешним садоводом и огородником, единственным без собачьей картинки у входа. Постараюсь как-нибудь рассказать о нем поподробнее, пока же замечу, что хотя он примерно одного возраста с нашей дворовой бабулей, но на нее совершенно не похож.
В общем, удалось тогда кое-что опробовать, предстояло продолжение. По правде говоря, оно-то и было главным в наших планах на ближайшие дни.
А тут сосед, уважаемый Аугустин Алексеевич, идет как раз со стороны нашего полигона.
Кликнул я свои кадры, они тут же прибыли, только вот ведь какая штука: я в кепке, под ней Черный Треугольник, стало быть, я пока единственный хранитель научной тайны, что очень даже здорово, но в то же время и единственный источник информации о нас и наших планах. И сам я тоже тайна - не для соседа, понятно, а для друзей своих. Проговориться нельзя, но ведь и подумать о чем-нибудь таком - тоже. В первом случае я выдам себя, во втором - всех нас.
Ну и задачка!
- Ребята, - захожу издалека, - как вы думаете, продолжим соревнования по отдельным видам олимпийской программы или перейдем к чему-нибудь другому?
Кажется, получилось гладко - никаких лишних слов, никаких лишних мыслей.
- Что ж, - отзывается Заморыш, - можно попытать счастья и в другом месте
Довольно туманно, но это, понятно, - чтоб меня не обидеть: дескать, здесь ты уже достаточно сегодня отличился.
Беретик молчит, что-то обдумывает. В таких случаях иногда приходится ждать долго.
- Новой конструкции пока не предвидится, - объявляет он наконец.
Вот и хорошо! Меня и старая вполне устраивает. Киваю головой в знак согласия и направляюсь, само собой, в сторону махалы.
- Куда ты заторопился? - окликает меня Беретик. - Погоди, за агрегатом сбегаю.
Кажется, пронесло!
Через пять минут мы опять в сборе.
На сей раз агрегат у Беретика не просто с улавливателем, но и с накопителем. А накопитель вот откуда.
Увидел нас дядя Арион как-то осенью с мешком и долго вокруг прохаживался, совсем как бабуля. На первый раз ничего не сказал, только фыркнул как-то по-кошачьи и затворил за собой калитку. Зато во второй не утерпел, видать, - бросил мимоходом:
- Верно у нас говорится: к хваленому дереву с большим мешком не собирайся
Точно, есть такая пословица. Вроде предупреждения, что, мол, если что-то или кого-то чересчур расхваливают, не очень на него надейся, на самом деле может получиться вовсе даже наоборот. Но здесь-то это при чем? Или, быть может, в мешке дело?
- Ну да, - продолжал дядя Арион, - лучше взять мешок поменьше. И заплечный притом. И шланг в него опустить
Вот оно что!
Беретик первый кинулся тогда домой за рюкзаком и позже, когда все пошло на лад, сам же больше всех переживал: как это ему раньше в голову не пришло? Заставлял нас с мешком лазить. Мы с Заморышем утешали его как могли, - зато, говорим, тогда мы всем звеном урожай убирали, а теперь, выходит, каждый сам по себе? Ладно, отвечает Беретик, я вам обоим по съемнику сделаю, только рюкзаки тащите. А убирать можем хоть врозь, хоть вместе, была бы охота.
Мы, правда, отказались - куда, мол, спешить, мало ли что вы с дядей Арионом еще придумаете, тогда и запустишь свой агрегат в серийное производство. Так и остался он у нас в единственном экземпляре до самой весны. А теперь, как я уже говорил, предстояло его дальнейшее испытание.
Ах, если бы яблоки поспевали в начале лета! И груши тоже. Но первой, всем известно, поспевает черешня, за ней вишня. Так что же нам, до осени простаивать? В конце концов, вишенка висит на такой же плодоножке, что и яблоко, даже чуть подлиннее
Договорились так: шест для космических тренировок пусть подождет. А уборка - дело сезонное, ее не отложишь. И отправились.
Тут надо сделать одну оговорку: в нашей махале вишневые деревья на воле почему-то не растут. Хотя догадаться, почему, вообще-то можно, больно уж вишенки румяные, тугие - так и дразнят. Ничего не поделаешь, придется слегка изменить условия испытания, раз наука того требует. Мы и площадку себе заранее облюбовали. С картинкой, правда, но и мы против нее не с голыми руками: разбиваемся на два отряда. Теперь я начисто забываю о всех тех вариантах, которые могли привести сюда соседа из шестого подъезда. Первый отряд атакует в лоб. Второй, в лице Беретика, заходит с тыла. У него же и оружие то есть орудие.