Черепашки-ниндзя. Новые приключения - Диана Кинг 4 стр.

  Восемьсот, шестьсот, сто... - тянулась по экра­ну полоска цифр. Затем пошли сплошные нули. Это значило, что космический корабль завис над планетой. Теперь можно было переходить на руч­ное управление и выбирать место посадки.

  Леонардо дал команду на снижение, и через несколько минут космический корабль коснулся незнакомой планеты. Теперь можно было огля­нуться и подумать, что делать дальше. Леонардо и Микелан­джело помогли друг другу ос­вободиться от скафандров и остались в своём обычном облачении.

  Леонардо открыл окошко иллюминатора. Воздух на пла­нете Антигона был свежим, дышалось легко.

-   Смотри, - Леонардо по­казал вдаль. - Кажется, нас заметили.

  Микеланджело на мгновение при­ложил к глазам бинокль.

-   Мне кажется, нам здесь не очень рады.

-   Почему?

-   Я вижу по лицам. Замышляется что-то не­хорошее. На ремнях болтаются какие-то трубки.

  Ни Леонардо, ни Микеланджело не могли знать, что по приказу генерала Вора всем антигонцам-мужчинам выдали из запасов индивиду­альное оружие - фонарики с эль-излучением. Кроме того, специальная группа, организован­ная для переговоров с инопланетянами, имела лёгкие изолирующие противогазы. Мало ли с какими мыслями прибыли на планету непро­шенные гости.

  Леонардо и Микеланджело старались не показывать свое­го беспокойства. Вот они уже ступили на поверхность плане­ты, выбирают место для уста­новки привезённых приборов. А их немало. Самые разные учёные: физики и математи­ки, агрономы и зоологи хоте­ли узнать о новой планете как можно больше. Просьбы и по­ручения заняли два бортовых журнала. Кроме того, существовало задание Центра полётов. Ниндзя выгрузи­ли из грузового отсека сейсмограф для обнаружения и регистра­ции подземных толчков, гравитометр, чтобы измерять силу тяжести. А также приборы для из­мерения магнитных сил, температуры и влажно­сти воздуха, скорости и направления ветра.

  Антигонцы окружили космический корабль плотным, в несколько рядов, кольцом. Из этого кольца отделилась группа около десяти человек. Остальные по команде приготовили оружие, фо­нарики с эль-излучением. Группу, направляю­щуюся к ниндзя, возглавляли двое военных. Об этом можно было догадаться по их широким подбородкам и выступающим скулам. На плечах у каждого красовались какие-­то непонятные вензеля. Это были маршал Жезл и генерал Вор. Учитывая серьёзность си­туации, они лично прибыли на место высадки инопланетян. Чтобы легче было общаться, в группе, руководимой марша­лом, находились знаменитые лингвисты доктор Кунс и док­тор Виль. К этому времени они полностью, как им казалось, освоили земной язык и готовы были разговари­вать с космичес­кими пришельцами на равных. Наивные! Если бы они знали, сколько языков и наречий существует на Земле!

  Ниндзя внимательно рассматривали подошед­ших. Антигонцы почти во всём походили на зем­лян. Не было у них ни шлемофонов с антеннами, ни переносных радиостанций на груди. Может быть, ростом повыше да более подтянутые. Черты лица правильные. Причём все, исключая воен­ных, очень похожи друг на друга внешне. Ещё одна загадка для науки.

  Антигонцы, в свою очередь, внимательно рас­сматривали прибывших незнакомцев. Интересно, что и они представляли нас так же, как мы представляем их. С теми же антен­нами и передатчиками. В неко­торых популярных энциклопе­диях им дорисовывали рожки, глаза изображали по-лягуша­чьи выпуклыми. То, какими они увидели инопланетян, по­разило антигонцев совершенно. Пришельцы из космоса были зеленого цвета, с крепкими панцирями на груди. На их глазах, локтях и коленях были синие и желтые матерчатые повязки. Головы отдалённо напо­минали черепа­шьи.

  Некоторое время хозяева и пришельцы молча стояли друг напротив друга.

-   Кто вы? - спросил маршал Жезл.

-   Мы жители планеты Земля.

-   Самой агрессивной планеты во Вселенной? - переспросил маршал Жезл.

-   Многострадальной и миролюбивой планеты, - не согласился Леонардо.

  У антигонцев, как нам уже известно, не принято было возражать людям, находящимся на высо­ких должностях, потому, что их выбрал народ, а народ никогда не ошибается и выбирает самых достойных и самых авторитетных. По этой причине даже легкое возражение Леонардо ещё более настроило антигонцев против непрошен­ных пришельцев.

  Генерал Бор вопросительно смотрел на маршала и ждал приказаний. Маршал получил на последних выборах на треть голосов больше, поэтому он один в сложившейся ситуации мог принять единственно пра­вильное решение.

  Поместить обоих под стражу! - приказал маршал Жезл. - Летательный аппарат охранять особенно бдительно. Всё прочее, - маршал указал на привезённые и подготовленные к работе приборы, - доставить в лабораторию для изучения и исследования. Не исключено, что на планете зеленокожих ещё не научились бороться с радиацией.

  Так черепашки очутились в тюрьме. Тюрьма на планете существовала в единственном числе. По­сле того, как образовалось одно государство, пе­рестала существовать преступность в нашем по­нимании, а плохие поступки тотчас компенсиро­вались хорошими. Антигонцам совсем не нужно было бы никакой тюрьмы, если бы они могли об­ходиться без выборов. Одним словом, в последнее время стали находиться люди, которые усомнились в законно­сти распоряжений выбранных народом начальников. Сначала таких хотели принудительным порядком оправлять на другие планеты, рассчитывая топливо только на полет в одну сторо­ну, но преступников станови­лось всё больше, и как-то со­вершенно случайно вспомнили про тюрьмы.

  Камера, в которую попали Леонардо и Ми­келанджело, бы­ла несколько не­обычна. Ниндзя в первое время показалось, что стены выложены из неотёсанных камней. На самом деле и здесь камни заменяла специально изобретённая для та­ких целей пластмасса, которая также притягива­ла холод и сохраняла сырость. Даже цвет имела соответствующий. Ну, а что пластмассовые бу­лыжники в десять раз легче - так разве в цель­ной стене про это догадаешься. Ниндзя попробовали пластмассовую стену на крепость. В прыжке Микеланджело нанёс резкий удар ногой. Послышалось лишь легкое гудение.

-   Не стоит, - успокоил друга Леонардо. - В конечном итоге мы прилетели не разрушать стены и не воевать с антигон­цами.

-   А если они не захотят нас слушать?

-   Это исключается уже потому, что мы им интересны как представители совершенно другой цивилизации. Пусть да­же и враждебной, как им кажется.

-   Ты прав, - согласился Микеланджело. - Но почему тогда мы очутились здесь?

-   На это, ви­димо, есть свои причины.

-   Какие?

-   Я думаю, они продержат нас до тех пор, пока хотя бы в общих чертах не разберутся с устройством космического корабля и того научного оборудования, которое мы привезли с Земли.

-   Тогда это надолго.

-   Не думаю. Антигонская наука обогнала нашу лет на сто, и наш космический корабль для них - пройденный этап.

Глава 12.

  Утром следующего дня Леонардо и Микеланд­жело вызвали на заседание Большого совета. На этот раз военные отсутствовали. Беседу вели учёные, уполномоченные советом.

-   За что вы, земляне, нас так ненавидите? - спросил доктор Кунс.

  Леонардо и Микеланджело были в полной рас­терянности. Как на словах доказать обратное?

-   Кто-то ввёл вас в заблуждение, - сказал Лео.

-   Тогда что вы скажете на это?

  Зажёгся экран, и на нём по­сланцы земли прочитали вы­жженное кем-то угрожающее высказывание: «Трепещите, ваши дни сочтены».

  О существовании вымпела Лео и Микеланджело знали давно. Его точная копия хра­нилась в музее космонавтики на земле. Но откуда появилась эта надпись?

-   Это опять они! - выкрикнул Леонардо.

-   Кто они?

  Лео рассказал о происках космических пира­тов - Крэнка и его верных слуг. Антигонские учёные внимательно слушали и изредка в знак со­гласия и возмущения качали головами. Антигон­цы не были людьми злыми, а ниндзя говорили на­столько убедительно и доходчиво, что не поверить им было нельзя. Оказывается, и ораторскому ис­кусству космонавтам будущего необходимо учить­ся самым настоящим образом.

  Официальное выступление переросло в дружес­кую беседу, которая длилась в перерывами более двух суток. Конечно, ни в какую камеру ниндзя не возвратились. Они были гостями планеты и их принимали, как принимают гостей на земле.

  Маршал Жезл ещё некото­рое время подозревал черепа­шек, считая их шпионами и разведчиками с далёкой Земли. Но и он, в конце концов, сдался. Не могли шпионы раскрыть столько важных све­дений о своей планете. Ведь антигонцев интересовало бук­вально все: и размеры земли, и климат, и почва. Космонавты подробно обо всем рассказыва­ли, удивляя хозяев всё больше.

  Не стали скрывать они и своей беседы с профес­сором Фагором. Лизалитовая пушка привела антигонцев в восторг. Тут же совет принял ре­шение запретить производство установок с эль­излучением и наладить выпуск лизалита. На са­мом деле, зачем держать оружие, если не соби­раешься ни на кого нападать и уж тем более, если уверен в своей силе. А имея такое антиоружие, как лизалит, можно и вообще ничего не бояться.

  Антигонские военные в благодарность хотели передать землянам установки с эль-излучением, но ниндзя категорически отказались вести на Землю столь сильное оружие.

  Доктор Кунс приставил к ниндзя самых лучших учё­ных, и они сопровождали гостей в их путешествии по планете. Само собой разумеется, что мно­гие суперсовременные измерительные приборы с Земли могли вызвать у антигонцев только лёгкую улыбку. Наука на пла­нете была настолько развита, что ниндзя приходилось только охать и ахать. Не во всём они смогли разобрать­ся. И не страшно, будут новые полё­ты. Будет обмен научными открытиями. От этого выиграют народы обеих планет.

  Не всё поняли и антигонцы из рассказов Леонардо и Микеланджело. Те так и не сумели объяснить из-за чего на Земле идут войны и люди убивают друг друга, почему так истощаются не­дра планеты и загрязняется воздух. Неужели учёным нельзя объединиться и по очереди разре­шить все проблемы? Так и не поняли они, зачем небольшую планету кроить на государства.

  Много времени сэкономили космонавты пото­му, что отпала необходимость в проведении научных экспериментов. Зачем дважды изобретать велосипед, если можно использо­вать уже известное?

  Отведённое для полёта время летело быстро. На земле могли волноваться друзья. И в первую очередь Рафаэль и Донателло - ­беспокойные дублёры.

-   А что же будем делать с вымпелом? - забеспокои­лись антигонцы. - Из-за него ваша планета пережила столько трагедий.

  Последовали самые разные предложения. Но все склонялись к одному: вымпел должен стоять на своём старом месте, а надпись следует вернуть прежнюю. Это не сложно было сделать и ранее. Вымпел держали для того, чтобы оправдать свою непримиримость к жителям Земли. Теперь такая надобность отпала. На выровненной и выглаженной поверхности снова появились прежние слова. «Мы пришли к вам с миром». К размягчённому металлу ниндзя приложили пряжки своих ремней. Внизу под памятной надписью появились инициалы «Л» и «М».

  Ниндзя прощались с теперь уже дружествен­ной планетой, жители которой ещё совсем недав­но считали землян страшнейшими врагами циви­лизации.

-   Дружба! - скандировали антигонцы на новом для них языке.

  В суете как-то забыли о гос­подине Крэнке, но он напом­нил о себе. В самый разгар проводов на стартовую пло­щадку обрушился целый град метеоритов и каменных ос­колков.

-   Проклятие! - выругался Леонардо. - Но ничего. Он у нас еще попля­шет.

-   С вашим ли­залитом его звездолёт не страшнее майского жука, - радовались антигонцы.

-   На земле с такими негодяями мы не раз справлялись с помощью обыкновенных мечей, - заверил Леонардо.

  Что такое мечи, антигонцы так и не поняли, однако чувствовали, что ниндзя говорят правду.

  Космический корабль землян взял курс на род­ную планету. Грузовые отсеки под завязку были наполнены научным оборудованием и не сущест­вующими на Земле материалами.

  Корабль летел к Земле. Задание Центра полётов успешно выполнено.

-   Прилетайте, будем рады вас видеть, - кричали антигонцы.

-   У меня такое впечатление, что мы совершили нео­быкновенно важное дело, ­- сказал Леонардо.

-   У меня тоже, - поддержал его Микеланджело. - ­Подумать только. Теперь зем­ляне могут летать не только на Антигону, но и к далёким созвездиям. На этой чудесной планете нам всегда будут рады. Отдохнув и дозаправив корабль топливом на Антигоне, космонавты полетят да­лее.

-   Планета - станция во Вселенной, - улыб­нулся Леонардо.

-   А почему бы и нет? Как сказал учёный, че­ловечество выросло из колыбели.

-   В самом деле. Земля - колыбель человече­ства, но нельзя всё время жить в колыбели, - привёл Леонардо точную цитату.

  В полёте прошло несколько суток. Обратный путь всегда радостнее. Не было той неизвестнос­ти, которая тревожила космонавтов при подлете к незнакомой планете.

  Вдали показалась Земля. Из груди космонавтов вырвался клич восхищения и удивления. С высоты четырехсот километ­ров было отлично видно, что земля имеет форму шара. Показались материки, которые вдали сливались с горизонтом. Земля была зеленовато-голубая. В ил­люминатор была видна чёрная мгла ночного неба с яркими звёздами. Таким неуютным ка­зался космос и так хотелось быстрее встретиться с Землей.

  Космический корабль Леонардо и Микеланджело перешёл на орбиту Земли. Связь с Землей устойчивая. Остаётся ждать ко­манды на посадку. Такого разрешения не посту­пало, и корабль делал обороты вокруг планеты.

  Но что это? В окошко иллюминатора космонав­ты вдруг увидели звездолёт Крэнка. Господин Крэнк по-прежнему, как ни в чём не бывало вос­седал на широкой спинке сидения. Полковник Шредер поджал и закусил нижнюю губу. Бибок и Рокстеди ехидно улыбались и размахивали ру­ками, словно этим помогали кораблю набирать скорость. Глядя на всё это со стороны, нельзя бы­ло не улыбнуться.

  Однако космонавты понима­ли, что Крэнк и его компания оказались на орбите Земли не просто так. И действительно. Крэнк так и не отказался от своих злых намерений. Увле­чённый наблюдением за пла­нетой, Микеланджело только в последний момент успел на­жать на кнопку «лизалит». Це­лый поток астероидов прошёл мимо, лишь слегка задев верх­нюю обшивку космического ко­рабля. К счастью, всё обошлось благополучно.

-   Ну нет, теперь он от нас не уйдёт, - воскликнул Леонардо и, увеличив интенсивность излучения, сориенти­ровал космический корабль так, чтобы звездолёт Крэнка находился внизу, «под брюхом», как го­ворят летчики.

  Мощный поток излучения лизалита прижимал звездолёт космических пиратов всё ближе к зем­ле. Наконец он вошёл в земную атмосферу и стал стремительно снижаться, оставляя за собой длин­ный шлейф пламени и дыма.

-   С этим покончено, - воскликнул Микелан­джело радостно.

-   Не думаю, - несколько разочарованно ска­зал командир корабля.

-   Ты же видел своими гла­зами.

-   Видел одно. Пламя воз­никло в результате трения о плотные слои атмосферы.

-   Так он может и призем­литься?

-   Скорее приводниться, ­- уточнил Леонардо. - На ты­сячи километров под нами океан. Хорошо, если б он навсегда похоронил в своей пучине этот пират­ский звездолёт. Но все может быть. Нельзя недооценивать своих противников. Это может пло­хо кончиться.

  Наконец послышалась команда с земли:

-   Приготовиться к приземлению!

  Помогая один одному, Леонардо и Микеланд­жело надели скафандры и легли в кресла. Включились тормозные двигатели. Космонавтов, как и после старта, вдавило в кресла, и они почувст­вовали вес своих тел. Корабль «соскользнул» с орбиты и, почувствовав притяжение Земли, устремился вниз.

  Но и с атмосферой шутки плохи. За стеклом иллюминаторов появились яркие языки пламени. Они со всех сторон лизали корабль. На стекло иллюмина­торов падали капли расплав­ленного вещества. Огненный смерч не страшен для корабля, но всё-таки это не могло не волновать.

  Около десяти-пятнадцати минут космонавтов вжимало в кресла. Казалось, что груд­ная клетка не выдержит.

  Постепенно скорость спус­каемого аппарата значитель­но уменьшилась. Участок высоких температур и плазмы остался позади. Корабль коснулся земли. Отовсюду к нему бежали люди. Космонавты выбирались из аппа­рата. Над самой землёй кружили вертолёты. На их борту находилось множество телеопера­торов, которые снимали приземление корабля. Несколько вертолетов уже опустилось, и опера­торы снимали космонавтов, взобравшись на крышу. Вокруг плотного кольца полиции тол­пились журналисты всех центральных газет. Если бы каждый из них задал хотя бы по одно­му вопросу, это заняло бы не менее суток. Жур­налисты с нетерпением ждали своего часа. А к космическому кораблю уже подъезжал авто­бус, чтобы увезти победителей в Центр полётов, для отдыха и медицинского обследования. Они своё дело выполнили.

  Наутро все газеты помести­ли репортажи об удачном при­землении. Леонардо и Микеланджело, обнявшись, стояли на фоне космического кораб­ля. Не обошлось и без курьёзов. Одна из газет явно пото­ропилась, напечатав интервью с космонавтами, которого они никак не могли дать после посад­ки. Но в празд­ничной суматохе никто этого не заметил. Все цитировали ответы космонавтов, на самом деле принадлежащие од­ному из сообразительных журналистов.

  Первыми, с кем встретились Леонардо и Мике­ланджело, были, конечно, Донателло и Рафаэль. Ниндзя ужасно соскучились друг без друга, и во­просам не было конца. Леонардо и Микеландже­ло рассказывали и рассказывали. Им и самим не терпелось выговориться, поделиться увиденным и услышанным.

  А на следующий день была многочасовая пресс-конференция, и черепашки отвечали не менее чем на сотни вопросов. Ещё через день подошла очередь телевидения. Ниндзя не сходили с телеэкранов. Каза­лось, этому не будет конца. Де­сятки фирм предлагали ниндзя заключить договоры на рекламу.

  Какими часами вы пользовались в полёте? Какая фирма разрабатывала для вас модели одежды? - задавали и задавали вопросы вездесущие телевизион­щики. Ниндзя старались удовлетворить любопытство телеви­зионной братии, но от рекламы даже детского питания, не говоря уже о «Сникерсах» и прочих шоколадных батончи­ках, отказались категорически. И всё же реклама была, если это можно назвать рекламой. Не обхо­дилось ни одной передачи, где бы ниндзя не гово­рили о возможностях открытого профессором Фа­гором химического элемента и о приборах, сконст­руированных учёным. Сам профессор вскоре появился в Центре полётов, чтобы поговорить с ниндзя наедине. Он даже помолодел за это время и был полон желания работать. Старые обиды ото­шли. Да и до них ли было, когда появилось столь­ко новых материалов для исследований. Работы хватит всем и надолго.

ЧАСТЬ 2. ВОЙНА С ПОДЗЕМНЫМИ ЖИТЕЛЯМИ

Глава 1.

  Всё это время двое других ниндзя, Рафаэль и Донателло, оставались несколько в тени. Они радовались вместе с братьями, и это была искренняя радость. Грустить и огорчаться лучше всего одному. А для радости необходимы хо­тя бы два человека. Ниндзя же были вчетвером.

  Признаться, вначале дублёры были несколько расстрое­ны. Но не на долго. Не в ха­рактере ниндзя ни черная, ни белая зависть. Не только в космосе, но и на земле еще столько непознанного и неот­крытого. Земные недра исследованы еще меньше, чем далёкий космос, здесь никакая ракета не поможет. А сколько загадок таят глубинные пе­щеры! Сколько видели они за тысячелетия своей истории! Как много могут рассказать примитив­ные наскальные рисунки! А сколько открытий ждут учёных и мореплавателей на отдельных ост­ровах!

  В то время, когда Леонардо и Микеланджело путешествовали во Вселенной, Рафаэль и Донателло увлеклись изучением далеких островов, земных недр и пещер. А поскольку ниндзя при­выкли всем заниматься основательно, то и это дело вскоре перестало быть простым увлече­нием. А начиналось, как и прошлый раз, с малого - с небольшой статьи в популярной энциклопедии. Скорее даже не статьи, а пе­ресказанной легенды о Мино­тавре.

  Давным-давно на острове Крит жило чудовище. Его звали Минотавр. Он имел туловище человека и голову быка. Еже­годно греки должны были посы­лать ему страшную дань - семь юношей и семь девушек, кото­рых тот пожирал. Никто не мог победить Минота­вра. И никто не мог от него спас­тись. Жил Минотавр в лабиринте, в котором были такие запутан­ные коридоры и переходы, что выйти из него бы­ло невозможно. Отважный юноша по имени Тесей решил избавить людей от Минотавра. Он снаря­дил корабль для отплытия на Крит. На корабле были чёрные и белые паруса. Перед тем, как от­плыть на Крит, Тесей условился со своим отцом о том, что цвет парусов, под которыми корабль вернётся из плавания, будет сигналом победы или гибели.

  Сильный, умный и отважный Тесей победил Минотавра, благополучно выбрался из лабиринта и отправился в обратный путь. Он был так счастлив, одержав побе­ду, что совсем забыл об уго­воре с отцом, а тот целыми днями стоял на берегу, всмат­риваясь в морскую даль. Сча­стливый Тесей приблизился к родным берегам. Но... его корабль шёл под черными парусами. Увидев издали ко­рабль и, разглядев его паруса, отец бросился со скалы в мо­ре и погиб.

  Прочитав легенду, черепашки заинтересова­лись историей её возникновения. В следующей заметке о вымысле не было и намека. «В далекие времена, - говорилось в ней, - на всей земле не было ни одного дома и люди жили в пещерах. Но там жили не только люди: в некоторых пеще­рах обитали медведи. Каким-то образом древние люди выселили древних Топтыгиных из их медвежьих углов. Оглядевшись по сторонам, люди увидели на стенах своих новых жилищ какие-то таинственные знаки. Но оказалось, что ничего таинственного в них нет. Это были царапины, которые сделали медведи, когда точили когти о стену. Царапины навели людей на мысль: на ровной поверхности можно нацарапать какое- то изображение.

  Всё это было только вначале. Так же, как ранее было с физи­кой и астрономией, ниндзя по­степенно перешли к серьезным научным трудам по географии и мореплаванию. Внимательно рассматривали они на карте кро­шечные острова, сравнивали рас­стояния. Особые споры вызыва­ла история появления незнако­мых островов. Ниндзя в толстых энциклопедиях искали ответы на мучившие их вопросы, обнару­жив при этом, что каждый из далёких островов таил свои загадки. Об этом писали и учёные, и путешественники. Учёные часто ссы­лались на недостаток научной информации, на трудности исследований. Всё это подзадорива­ло ниндзя и звало их в дорогу, на поиски новых приключений.

  После возвращения из космоса Леонардо и Ми­келанджело изучение далеких островов продол­жалось и дальше с ещё большей настойчивостью и упорством. Аэрокар опять занял своё обычное место, и воробьи опять стали чувствовать себя в нем полноправными хозяевами.

  Комната ниндзя со дня её заселения не блистала чистотой и идеальным по­рядком. Теперь - тем более. С книжных полок пересели­лись на подоконники толстые энциклопедии, из которых во все стороны выступали заклад­ки. На полу в углу выросла стопка пожелтевших от време­ни и пыли газет. Слой пыли лёг также и на шкаф. Пла­тельным шкафом ниндзя, надо сказать, пользовались редко. В этом не было большой необходимости, по­скольку одежда наших героев со­стояла их повязок и ремней. Так что никто из них понятия не имел о содержимом большого плательного шка­фа, стоящего в углу. Кому принадлежала квар­тира ранее - сказать трудно. Да и черепашек это волновало меньше всего. Получив в мэрии жилье, они первым делом сняли со стен все прежние картины и фотографии. От картин и фотографий остались на стене свежие квадра­ты. Теперь картины благополучно пылились в углу за шкафом. О том, что находится в мно­гочисленных нижних ящичках шкафа прихо­дилось только догадываться. Однако всему приходит конец.

  Как-то Донателло, которому надоело питаться одной поси­невшей перловкой, решил не­множко пошиковать и приго­товить что-то наподобие пи­рожков. Они у него потом, конечно же, пригорели, несмо­тря на непригораемую ско­вородку. Но рассказ пойдёт совершенно о другом. По нео­сторожности Донателло рассы­пал муку. Волей-неволей при­шлось искать тряпку, чтобы не получить от товарищей наго­няй за рассеян­ность.

  Донателло подмёл пол и протёр его мокрой тряпкой. На полу теперь оказался чистым уча­сток шириной не более полутора метров. «Не­плохо весь пол сделать таким же чистым, ­- подумал ниндзя. - То-то удивились бы друзья, вернувшись из библиотеки». Донателло так и сделал. Свежевымытый пол засверкал чисто­той. Но зато теперь стало заметно, насколько не сочетаются с чистым полом грязные и запы­лённые стены. Ничего другого не оставалось, как приняться за мытьё стен. Затем подошла очередь люстры. После неё Донателло пропыле­сосил диваны и вытер пыль со шкафа. Ниндзя увлёкся и искал себе все но­вую и новую работу. Дошла, наконец, очередь и до содер­жимого шкафа. Тут уж при­ходилось удивляться на каж­дом шагу. Столько ненужных вещей хранилось: напудрен­ные парики, атласные костюмы самых старых фасонов, детские шляпки со всевоз­можными оборками, длинные дамские платья с многочис­ленными юбками и бантами. Такие носили не менее чем пол­тора-два века назад.

  В одном из выдвижных ящиков хранились ста­рые книги и рукописи. Донателло не без любопытства перебрал книги и не обнаружил для себя ничего интересного. В основном это были старин­ные сонники и заговоры от болезней, молитвен­ники, книги белой и чёрной магии. Это было уже интересней. Никаких книг по физике, по геогра­фии черепашка не нашёл. Связанные аккуратно пачки писем Донателло читать не стал из соображений этики.

  В следующем ящике оказались самые разнообразные платки и платочки из дорогих тканей с вышивкой по кайме. Все платочки были ровно сложены. Уголки некоторых оказались завязанными на один, а то и на два узла. Дона­телло выложил все содержимое ящика на пол, чтобы поменять подостланную снизу почернев­шую от времени бумагу. Уби­рать, так убирать. Под бумагой лежал сложенный вдвое лис­ток. Донателло раскрыл его и увидел, что на листке акку­ратными рядами были записа­ны числа от одного до тридца­ти двух. Причём именно единица встречалась чаще других цифр. Было понятно, что перед ним - зашифрован­ный текст, и прочитать его будет совсем не просто. Донателло решил, что попробовать всё же стоит.

  Ниндзя начал вспоминать все известные ему способы шифровки. Их было не так уж и много. Прежде всего - письмо перед зеркалом, затем - перестановка букв в слове, далее - письмо на основе азбуки Морзе, с помощью точек и тире, ну, ещё письмо справа налево. Обозначать звуки с по­мощью цифр Донателло не приходилось. Несо­мненно, что каждая цифра - это и есть буква. Но какая? Ниндзя обхватил голову руками и на­долго задумался. 3, 6, 17, 22, 14, 32, 32 ... Это цифры ни о чём не говорили. Будучи хорошим математиком, Донателло начал исследовать записанный ряд. Все числа шли по возрастаю­щей от трех до тридцати двух, если бы не третье от конца. Оно портит всю систему. Из семи чисел только три нечётные. Но о чём это говорит? Опять же из записанных чисел только два простые, делящиеся сами на себя и на единицу. Ну и что? Всё равно система не выстраивается.

  «А ведь цифры могут обозначать не только ко­личество, но и порядок при счёте. А где ещё бук­вы стоят в большем порядке, чем в алфавите?» ­- рассуждал ниндзя. А через несколько минут он громко воскликнул:

-   Эврика! Нашёл!

  И действительно, ларчик открывался просто. Через несколько минут Донателло мог с точностью сказать, что зашифровано. «Верхний ящик. Пра­вый дальний угол. Взмахнуть справа налево».

  Донателло быстро сложил всё на место и с не­терпением занялся верхним ящиком. В нём хранились чистые, пахнущие нафталином жен­ские перчатки. А в дальнем правом углу действительно лежала косынка. Самая обык­новенная с виду косынка фио­летового цвета. Такой цвет ниндзя очень любил и не по­нимал, почему Рафаэлю нра­вится красный, а прочим ниндзя - жёлтый и синий.

  От косынки, несмотря на то, что она лежала рядом с пересы­панными нафталином перчатками, пахло какой-то осо­бенной свежестью и соленым морским ветром.

  Донателло не на шутку разволновался. Волшебная косынка ­- стоит ли в этом сомневаться. Только что же обо­значает эта непонятная вязь на кайме? Сплош­ные загадки. Да, с помощью алфавита её, однако, не решить. Можно не сомневаться. «Ну что ж. Проверим нашу волшебную косынку, - решил Донателло. - Хорошо, что пока нет остальных. 3асмеялись бы в случае чего. Ниндзя, мол, а ве­рит во всякие бабушкины сказки».

  «Что же такое придумать?» - оглянулся по сто­ронам Донателло.

  К сожалению, комната была убрана и сияла чистотой. Мебель расставлена. Донателло посмотрел вверх на вычищен­ную люстру и ничего лучшего не придумал, как с помощью волшебной косынки припод­нять потолок. Особой нужды в этом не было, ниндзя были коренастыми и низкорослы­ми, но раз уж есть волшебный платок, то почему бы и не попробовать.

-   Желаю, чтобы наша ком­ната стала выше на полмет­ра, - сказал ниндзя и взмах­нул фиолетовым платком слева на­право.

  Послышался треск, и потолок поднялся, прочно зависнув в воздухе, словно лёг на невидимую твёрдую опо­ру. Свежий воздух заполнил помещение.

-   Неплохо, - сказал ниндзя, - хотя и глупо. Следует ли таким способом проветривать помещение, когда существуют форточки и фрамуги.