Мыши и магия - Дэйв Волвертон 16 стр.

 Я не освободил всех мышей мира,  твердо сказал Бен.  Я помог освободить мышей из твоего зоомагазина, но это всего лишь один-единственный зоомагазин. На свете тысячи и тысячи других зоомагазинов, а в нихмиллионы мышей, которым тоже нужна свобода! Даже если мы с тобой будем находить по магазину в день и освобождать там всех мышей, мы никогда не закончим эту миссию. Я долго думал над этим. Вы, мыши, слишком быстро размножаетесь, и, что бы мы с тобой ни делали, каждый день в клетках будет рождаться куда больше мышей, чем мы сможем освободить.

В голове у Янтарки что-то щелкнуло. Насколько велик мир? Она не имела ни малейшего понятия. Бен говорит, что он куда больше, чем она себе до сих пор представляла. Можно ли вообще освободить всех живущих в нем мышей? Отпереть все клетки на свете?

И потом: зачем Бен ей все это сказал? Но она тут же поняла.

 Спасибо тебе за честность, Бен,  произнесла она.  Это очень благородно с твоей стороны. Очень просто быть честным, когда на кону ничего не стоит; но когда правда может стоить тебе очень дорогоэто куда сложнее. Но как бы там ни было, мы с тобой заключили договор. Про себя я воспринимала его так, что ты должен помочь мне освободить мышей из зоомагазина, в котором я родилась,  и только. И поэтому я в свою очередь тоже дарю тебе свободу.

Янтарка подняла лапки в магическом жестеон получился сам собой и ощущался очень естественно,  собираясь вернуть Бену его человеческую природу, как вдруг он ее остановил.

 Погоди,  сказал он.  Я хочу попрощаться с Бушмейстером.

Он обернулся к толпе мышей, окружавших их с Янтаркой.

 Бушмейстер,  позвал он.  Бушмейстер?

Но того нигде не было видно.

Бен заметался среди мышей, зовя друга; ему вдруг стало страшно. Янтарка вдруг вспомнила о странном создании, кравшемся по их следам в зоомагазине. Кто это был? Котенок? Хорек?

 Бушмейстер, где ты?

Она пожелала немедленно увидеть его, и тут же дверь, которую взрывом вынесло из зоомагазина, вновь взлетела в воздух метров на десять и мягко спланировала обратно на землю, словно лист, гонимый осенним ветром.

Под нею лежал Бушмейстер.

 Вот он!  закричал Бен, кидаясь к нему.

Янтарка поспевала следом, перескакивая через торчащие из трещин в асфальте пучки травы. На парковке было довольно темнолишь одинокий уличный фонарь отбрасывал бледный конус света, и поэтому, только подобравшись поближе, Янтарка с ужасом поняла, как же сильно досталось Бушмейстеру. Темная кровь текла из носа и ушей, все тельце дрожало мелкой дрожью, а лапки беспорядочно дергались. Взгляд его был устремлен вверх, но, кажется, Бушмейстер уже ничего не видел.

 Он умирает!  вскричал Бен. С глазами, полными слез, он обернулся к Янтарке.  Спаси его,  голос его прерывался от муки.

Янтарка посмотрела на полевого мыша и поняла, что сделать уже ничего нельзя. Бушмейстер не умирал. Он был уже мертв. Должно быть, он оказался как раз за дверью, когда Крызилла вышиб ее магическим ударом.

 Боюсь, он уже покинул нас,  тихо сказала Янтарка.

 Тогда верни его! Верни его из мертвых!

Янтарка остолбенела. Неужели это в ее власти? До каких же пределов она простирается?

 Я хочу знать, жив ли он еще,  сказала она.

В тот же миг она услышала его сердце. Оно страшно частило, но уже начинало захлебываться, словно билось из последних сил. А еще она теперь могла видеть Бушмейстера насквозь, как если бы тельце его было из стекла. И там, в самой его серединке, глубоко-глубоко внутри, горел светмаленькая искорка, мигающая и отчаянно борющаяся за жизнь.

 Пожалуйста,  попросил Бен,  исцели его. Даже если это заберет все наши силы!

Янтарка посмотрела на Бена. Он был готов пожертвовать собой, он предлагал ей использовать всю его силу. Ее сердце едва не разорвалось от боли и восхищения. Какой же он благородный мыш!

 Бушмейстер, полевой мыш,  вскричала Янтарка,  я желаю, чтобы ты был жив и здоров!

Бушмейстер дико дернулся и забил лапками. Янтарка видела внутри него крошечный свет, готовый угаснуть навсегда. Мыш повернул голову набок, раздался громкий треск. Его череп, выглядевший малость свернутым на сторону, принял нормальную форму. Под шкуркой произошло какое-то движение, и разорванное раной меховое брюшко будто бы застегнули на молнию.

Еще некоторое время он продолжал биться и стонать от боли, потом внезапно вскочил и диким взором окинул окружающих. Его глаза прояснились, внутри них вспыхнул огонь, мигнул и превратился в пламя живой мысли. На Янтарку смотрел Бушмейстер, целый и невредимый.

 Я видел его!  вскричал он.  Я его видел! Там, на Бесконечном Лугу.

 Кого видел?  спросил Бен.

 Великого Владыку Полей и Болот.

Он кинулся к Бену.

 Ты должен это увидеть! Кругом была тьма и туман и ещенора, которая вела к свету. И когда я пролез в нее, я увидел пышно разросшиеся дикие бобы и подсолнухи, высокие, как деревья, и поля, благоухающие так сладко, что можно есть даже тамошнюю грязь. И никаких тебе ястребов в небе или ласок в норах. Я видел мышей и полевок, резвящихся и играющих на воле, ничего не боящихся, свободных от страха. И тогда Он явился мне в великом сиянии, и и и он сказал мне,  продолжал Бушмейстер, повернувшись к Бену и глядя ему в глаза,  что моя работа здесь еще не закончена. «Храни верность,  сказал он мне,  и велика будет твоя награда». И тогда меня потянуло назад, в нору, и мне не хотелось покидать это благословенное место, но, прежде чем я понял, что происходит, я был уже здесь, с вами.

Бен бросился к нему, обнял и, припав головой к плечу, разразился слезами.

 Я так счастлив, что ты с нами,  только и мог сказать он.

Мыши снова принялись шумно ликовать. Янтарка печально наблюдала за ними, давая Бену время попрощаться с друзьями.

 Ух, как хорошо, что все позади,  пискнула одна из самых молодых мышек.  А теперьчто тут можно поесть?

Янтарка вдруг поняла, что и она тоже страшно голодна. Это был долгий и трудный день, теперь действительно не мешало перекусить и поспать.

Бен окинул взглядом асфальтовые просторы парковки в поисках чего-нибудь. Потом перевел взгляд на малышку и улыбнулся.

 Ты голодна?  спросил он ласково.  Что ты любишь есть больше всего?

 Мышиные крокеты,  с готовностью отвечала она.

 Боюсь, снаружи зоомагазина никаких мышиных крокетов мы не найдем. А что ты меньше всего любишь есть?

 Мышиные крокеты,  с готовностью отвечала мышка.

Бен странно посмотрел на нее, но тут вмешалась Янтарка.

 Она же никогда не ела ничего, кроме мышиных крокетов, понимаешь?  пояснила она.

 Тебе стоит попробовать коренья,  вставил Бушмейстер.  Вот уж что действительно вкусно так вкусно!

 А ты что любишь?  спросила юная мышь, забавно извиваясь из стороны в сторону и не отрывая взгляда от Бена. Янтарка внимательно посмотрела на нее и тут же поняла, в чем дело: молодая леди явно запала на Бена. И немудрено: герой был так прекрасен, так отважен. Он победил кошку и подарил всем свободу. Но, увы, Душистый Горошек, так ее звали, была слишком юна для Бена.

 А я хочу пиццу,  сказал Бен.  Ветчина, ананасы и плюс большой стакан газировки.

 О, давайте, давайте это попробуем!  восхитилась мышка, вряд ли понявшая, о чем идет речь.

Бен расхохотался и почему-то взглянул на Янтарку, словно спрашивал ее разрешения.

Глава двенадцатаяБУРЯ

Бен и зоомагазинные мыши праздновали свою удачу в пиццерии «Толстого Джима». Провести туда мышей Бену оказалось проще простого: всего пара кварталови они там. А потом Янтарке оставалось только пожелать, чтобы люди внутри зачем-то вынесли наружу, на столики под навес, несколько готовых пицц и газировку в придачу. Толстый Джим проделал это сам. Он поклонился и шаркнул ножкой и долго рассыпался в благодарностях дорогим гостям, оказавшим ему честь, посетив его заведение. Выглядел он при этом несколько обалдевшим и, судя по всему, совершенно не отдавал себе отчета, с кем говорит.

Пиццы были с пылу с жарупрямо из печки. Ветчина и ананасы, пепперони и сыр, однасо всем вместе, а другая, заказанная специально для Бушмейстера,  специальное предложение, «Мечта вегетарианца». Газировку подали в огромных стеклянных стаканах, каждый с кучей соломинок и салфеток.

Мыши осторожно принюхались к пицце, и Бену было очень приятно услышать, как их животики жалобно заурчали от голода. Бушмейстер отважно подобрался к краю своей пиццы, запустил лапу в дымящуюся ароматную массу и вытащил горсть расплавленной моцареллы.

 Ого,  сказал он, откусив кусочек,  а тут в ней и плесень есть!

 Ага,  поддакнул Бен.  Это такое заплесневелое молоко. Мы, люди, называем его сыром.

 Отлично!  оценил кушанье Бушмейстер.  Это мне по-настоящему нравится.

Он рысцой обежал кругом пиццы, с восхищением разглядывая представшее его глазам чудо и приговаривая «ох» и «ах» и «ух ты!», а потом принялся с удовольствием угощаться артишоками, вялеными помидорами, грибами и прочими вкусностями.

Вдохновленные его примером, мыши полезли в пиццы. Некоторые попытались добраться до газировки, но стеклянные стенки стакана к этому как-то не располагали. Янтарка нажелала вилку, которая тут же прислонилась к краю стакана на манер трапа. Все получили море удовольствия, наблюдая за шоу Бушмейстера, который взбежал по вилке, оттолкнулся от края и, проделав двойное сальто, шлепнулся пузом вниз в стакан и погрузился на самое дно, глядя на них выпученными глазами через стекло и пуская ртом пузыри, словно заправская рыбка-телескоп. Молодежь даже решилась последовать за ним, так что вскоре стакан превратился в плавательный бассейн.

Бен до отвала наелся своей любимой пиццей с ветчиной и ананасами. Наверное, именно так себя и чувствуют праведники в раюцелая пицца размером с летающую тарелку и высотой почти с него, и все ему одному.

Он лениво обгрызал корочку, любуясь выросшими в клетке мышами, которые теперь резвились на свободе, когда к нему подошла Янтарка.

 Спасибо тебе, Бен,  сказала она. И, помолчав, добавила:Я должна извиниться перед тобой.

 За что?  не понял Бен.

 За то, что плохо о тебе думала,  призналась Янтарка.  Я боялась, что ты нарушишь наш договор или вообще сбежишь. А самое главноея теперь понимаю, что не имела никакого права принуждать тебя к такому договору. Это не твоя вина, что другие люди издеваются над мышами.

 Спасибо тебе,  сказал Бен.  И ты меня тоже извини. Я не должен был пытаться скормить тебя той ящерице, что бы ни говорил мой папаша.

Они помолчали.

 Ты заставил меня исцелить Бушмейстера,  прошептала задумчиво Янтарка.  Это было очень храбро с твоей стороны.

 Я должен был. Он же мой друг.

 Ты всегда так верен своим друзьям?

 Не знаю,  честно признался Бен.  У меня их не то чтобы много. Раньше у меня был друг, Кристиан. Но потом он уехал.

Горло его сжалось, когда он заговорил о Кристиане. Он никогда еще никому не говорил того, что собирался сейчас рассказать Янтарке.

 Его папа сказал мне, что ему дали работу на пингвиноперерабатывающем заводе в Антарктике и теперь им надо уезжать. Но это неправда. Ребята в школе говорили, что Кристиан заболел и его положили в больницу. У него был рак. Наверное, там он и умер, потому что если бы он был жив, то уж наверняка прислал бы мне письмо по е-мейлу, или позвонилпросто поговорить, или или

Янтарка придвинулась к нему и погладила его мех лапкой. Это было приятно, но тут до Бена дошло, что рядом сидит девчонка и гладит его.

 Чего это ты делаешь?  вопросил он, отодвигаясь.

 Расчесываю тебе мех,  безмятежно отвечала Янтарка.

 Зачем это?

 Чтобы блохи не заводились.

 А  протянул Бен.

Он придвинулся обратно, разрешая ей продолжить это приятное занятие. Печаль переполняла его душу. Где бы ни был сейчас Кристиан, им вряд ли суждено когда-нибудь встретиться.

Небо у них над головой глухо заворчало, и с него начал сыпаться град. Он падал и падал, и сияющие круглые голыши размером с добрый булыжник отскакивали от мостовой, как мячи.

Мыши завороженно наблюдали за спектаклем. Молния с грохотом распорола небо от горизонта до горизонта.

Полосатые зонтики, расставленные перед пиццерией, лишь слегка хлопали на ветру; мыши были отлично защищены от непогоды. Всего несколько небольших градин стукнулось об стол.

 Ты готов стать снова человеком?  тихо спросила Бена Янтарка.

Тот кивнул.

 Слушай,  сказал он поспешно.  Когда ты превратишь меня обратно в человека, я вряд ли смогу и дальше понимать мышиную речь. Но я хочу, чтобы ты знала: ты всегда будешь желанной гостьей в моем доме. На самом деле я даже подумывал может быть, ты и другие мыши из магазина согласитесь жить у меня на заднем дворе? Я мог бы приносить вам еду и все такое

Янтарка благодарно улыбнулась и, перестав расчесывать его мех, обняла Бена.

 Я была бы очень рада,  просто сказала она. И, помолчав минутку, добавила:Бен, ты все еще думаешь, что я безобразная? Как как тот червяк, ну, который паразит, да?

 Нет,  честно ответил Бен.  Я думаю, что ты самая красивая мышь на свете.

И тогда, глядя на него сверкающими от слез глазами, она произнесла:

 Бен Чаровран, я хочу, чтобы ты стал снова человеком.

Боль пронзила его, когда кости затрещали и начали расти под кожей. Бен мгновенно надулся до размера доброй собаки; хвост чувствовал себя так, словно позвоночник пытается втянуть его обратно. Нос тоже устремился внутрь черепа. Бен, тяжело дыша, уставился на свою лапу, прямо у него на глазах превращавшуюся в руку.

А потом случилось что-то странное. Янтарка закричала от боли и отшатнулась от него, упав на столешницу.

А Бена начало сжимать обратно в мышь, потом снова надуло, как рыбу фугу, причем хвост тут же радостно вырос обратно. Шкура его то вздувалась, как пузырь, то опадала. Сейчас его лапа была большой, как человеческая рука, но при этом покрыта шерстью и с когтями, как полагается уважающей себя мышиной конечности, а после вновь уменьшалась до вполне приличных размеров.

 Что случилось?!  вскричал Бен сквозь сотрясавшие его метаморфозы.  У тебя закончилась сила?

Но, взглянув на Янтарку, он понял, что ответить она не сможет. Она лежала на столе, почти без памяти, и корчилась, и извивалась, и кричала от боли.

 Янтарка!  закричал Бен, кидаясь к ней и не обращая внимания на ноги, лапы, или чем там еще успели стать его конечности.

И вдруг он стал мышью, обычной, не склонной к изменениям формы мышью. Но Янтарка все еще дрожала и изгибалась в судорогах и все так же не приходила в сознание.

Небеса снова заворчали, словно раскат грома прокатился вдалеке, и Бен услышал одно-единственное слово.

 Узри!  сказали Небеса.

Бен послушно поднял голову.

Высоко над ним молния прорезала небосклон, озарив огромное темное облако. Оно было похоже на дракона, распахнувшего крылья и летящего прямо на нихпризрачного и пурпурного.

 Узри свое ничтожество!

Однако, продолжая созерцать небесные явления, Бен вдруг понял, что перед ним вовсе не дракон. Это был нетопырь, невероятных размеров нетопырь, достаточно крупный, чтобы непринужденно поглотить мир.

Ревя и рокоча, он планировал прямо на них. Магазинные мыши с писком попрыгали со стола. Бен стоял над Янтаркой и крепко сжимал в лапке копье, готовый встретить врага лицом к лицу.

Но могучий дракон тем временем все умалялся и умалялся, становясь все меньше по мере приближения, и, наконец, нетопырь Ночекрыл шлепнулся на стол и подковылял поближе к поверженной Янтарке.

 Это можешь убрать,  бросил он, небрежно взмахнув крылом, и копье вырвалось из лапки Бена и улетело в ночь.

Ночекрыл с восторгом созерцал лежащую у его ног волшебницу. Она продолжала корчиться и стонать от боли.

 Несчастная дура,  прошипел он.  Как многого она не знает о магии! Невежество и сведет ее в могилу.

Он повернулся к Бену, и тот увидел жирного клеща, присосавшегося к шее нетопыря.

 Что с ней такое?  спросил Бен, все еще не пришедший в себя от этого явления.  У нее что, кончилась магия?

 Нет,  отвечал нетопырь.  Она попыталась сотворить чары, по сути своей бывшие ложью, а сделать такое невозможно.