Что тебе НАДО?
Самым невинным и вкрадчивым тоном Руфус Мухолов ответствовал:
Я мнэ-э всего лишь подумал, что мнэ-э прошла уже целая вечность, с тех пор как я в последний раз, мнэ-э имел счастье насладиться вашим обществом, леди Чернопруд.
А, да заткнись ты! взвыло во тьме.
Из норы показалось длинное серое рыло, и Руфус неожиданно для себя оказался нос к носу с гневно дрожащим клубком грязного меха. Левый глаз клубка постоянно подергивался, судя по всему, от какого-то нервного расстройства.
Не пытайся заболтать меня, гаркнуло существо. Затем его голос стал ниже и опаснее:
Никто не приходит ко мне иначе как если ему что-нибудь до зарезу нужно.
О да, мадам, пролепетал Руфус. Видите ли, проблема в том что у нас проблема, мадам. Эта юная волшебница, которая только что вошла в силу, и, вы подумайте, прямо под носом у врага Я, конечно, не знаю всех подробностей, но мне в общем и целом, мне нужен кто-то, кто бы отправился и от кого можно было бы получить информацию из первых, так сказать, лап. Ну, вы знаете, обычное дело: спасти ее, если сможете, убить, если в том возникнет необходимость Ну попутно извести армию-другую вражеских колдунов.
И ты хочешь, чтобы я сделала это, потому что?.. продолжила леди Чернопруд.
Руфус знал, какой ответ она желала услышать, но не мог заставить себя его произнести. Он обратился к ней именно потому, что она была землеройкой. Стояла ранняя весна, а ему нужно было срочно послать разведчика в стан врага. Это означало, что разведчик должен был относиться к теплокровным видам. Он не мог попросить об этой услуге ни какого-нибудь из знаменитых магов-ящериц, населявших луизианские болота, ни насекомое. Идеальным исполнителем миссии была бы птица или млекопитающее. Но ни одна из его знакомых птиц просто не потянула бы такую работу. Итак, методом исключения оставались лишь землеройки и ласки, а Руфус имел весьма веские основания подозревать, что при встрече с лаской мышь сдохнет от ужаса. В общем в общем, оставались землеройки.
Ты пришел ко мне, потому что?.. вопрос леди Чернопруд звучал еще требовательнее, чем в первый раз.
Руфус сдался.
Потому что высамая землероистая землеройка из всех, кого я когда-либо знал, простонал он.
Ах-ха-ха-ха-ха! хрипло прокаркала она, словно довольная старая ведьма. Воистину так. О да, это так! И почему еще?
И еще потому, что выСвирепейшая и Безжалостнейшая Тварь, чьи Злодеяния Леденят Кровь, и Самая Ужасная Колдунья Семи Болот!
Леди Чернопруд выскочила из своей грязной норы и пустилась в пляс вокруг старого лягуха.
Ах, Руфус, ты знаешь путь к женскому сердцу! Ты принес мне какой-нибудь подарочек, мой скользкий друг? Что-нибудь от папаши Гумбо?
Папаша Гумбо был официальным поваром КОМАНДыКапитально-Оздоровительной Магической Академии для Некрупных Дарований, в которой Руфус состоял ректором. Папа Гумбожутких даже для Луизианы размеров тараканбыл самым большим пошляком на болотах и по совместительству, возможно, лучшим кулинаром в мире. Словно бы только что вспомнив о нем, Руфус протянул ей сверток с лакомствами, который не без труда нес в передней лапке.
Ну, я тут подумал
Речные раки в карамели! завопила леди Чернопруд. Со слизняковым соусом! Откуда он узнал, что я за них душу продать готова?
Папаша Гумбо знает все, сказал Руфус, и то была чистая правда.
Странным и непостижимым образом папаша Гумбо действительно всегда знал, что вы больше всего любите. И если он бывал вами доволен, то награда оказывалась пределом ваших кулинарных вожделений. Ну, и в противном случае об его отношении вы узнавали самым непосредственным образомпо тому, как себя вел приготовленный им обед у вас в желудке впрочем, в этом случае, как правило, бывало уже слишком поздно.
Леди Чернопруд накинулась на засахаренных раков. Следующие несколько минут были целиком поглощены жующими и чавкающими звуками, слюноотделением и довольным похрюкиванием. В промежутках между глотками дама пыталась поддерживать беседу, насколько это у нее получалось с набитым ртом.
Так ты хочешь, чтобы я просто кое за кем проследила?
Мы до сих пор очень мало знаем о нашей маленькой леди, признался Руфус. Говорят, она из тех мышей, что идут на корм змеям. Прямо из зоомагазина.
Леди Чернопруд тщательно обдумала эту новость. Она прекратила жевать и громко сглотнула. На несколько минут воцарилось молчание. Ночная тьма словно бы стала еще немного гуще, и даже паутиновые занавеси замерли в воздухе, будто прислушиваясь к их разговору.
Итак, она из этих, кормовых мышей? Из варваровнеотесанных, грубых и невежественных, которые и понятия не имеют даже о самых элементарных законах мышиного сообщества И с какой стати я должна ее спасать?
Тут землеройка внезапно замолчала и даже перестала трястись, что само по себе уже выглядело настоящим чудом. Ее глаза полыхнули алым, она обратила взор к западу и замерла, сосредоточившись на чем-то, что находилось за многие мили отсюда. Руфус понял, что ведьму посетило видение и что сейчас все ее силы отданы тому, чтоб разглядеть и расслышать как можно больше.
Я вижу ее! вскричала леди Чернопруд. Я вижу Янтарку, Тринадцатую Мышь! И вижу силы тьмы, поднимающиеся против нее.
Тринадцатая мышь? Вот так, в одночасье, он получил гораздо больше информации, чем собрали его шпионы за все это время. Интересно, знал ли об этом враг?
До его внутреннего слуха донесся дальний рокот грома; он видел, как в глазах леди Чернопруд сверкают отражения молний, бивших в иных землях. Он услыхал вопли войны и смерти и узрел странные тенимышей в горниле битвы, мышей, несущих оружие
Приближается буря, прошептала леди Чернопруд. Буря, которая изменит лик мира.
Внезапно видение покинуло их, и ее глаза снова выцвели до тусклого пурпура, едва тронутого искрой света.
Я видела будущее, пробормотала леди Чернопруд, и в голосе ее звучало отчаяние. Я должна отправиться к ней. Немедленно!
Землеройка ринулась по тропинке мимо Руфуса, взметнув на бегу пыльные занавеси паутины. Засахаренные раки посыпались на землю.
Она помчалась к краю болота, и Руфус последовал за ней большими тяжелыми прыжками, стараясь не отставать. Остановившись как вкопанная там, где вода поглощала землю, леди Чернопруд вскричала:
Морская Пена, Владыка Глубин, заклинаю тебя! Приди!
Воды, вечно черные от танинов кипарисовой коры, вспучились большим водоворотом. Волны с плеском ударились о берег. Аллигатор вынырнул на поверхность, могуче рыгнул и снова скрылся под водой. Вода крутилась все быстрее и быстрее, и всем бы походила на водоворот, если бы воронка его, вместо того чтобы уходить в глубину, не вздувалась над болотом, лаковой черной колонной подымаясь вверх.
И вот, разорвав черноту вод, огромная морская черепаха выстрелила в прохладу ночи, словно снаряд из исполинской пушки. Описав дугу на фоне деревьев, она тяжко грянулась оземь и осталась лежать на спине, в шоке беспорядочно хлопая ластами и пытаясь перевернуться.
Что, пролопотало создание, вытаращив глаза, случилось? Куда плывем?..
Нет времени на болтовню, сурово ответила леди Чернопруд. Мне нужна помощь, а ты у меня в должниках.
Морская Пена громко булькнул и обвел окрестности диким взглядом.
Он у тебя в должниках? уважительно поинтересовался Руфус Мухолов.
Леди Чернопруд проигнорировала этот вопрос, и Руфус, кажется, догадался почему. Несмотря на все свои вопли и пафос истинно театрального толка, несмотря на все предпринимаемые ею усилия по поддержанию репутации самой злой ведьмы на болотах, леди Чернопруд была по природе своей добросердечна и наверняка помогла черепаху выпутаться из какой-нибудь передряги. Разумеется, выуживать из нее признание было бы, мягко говоря, неблагоразумно.
Поэтому ведьма высокомерно сообщила:
Мне нужно отправиться в путь, Морская Пена, и в бронированной карете. А ты как раз она и есть.
Черепах снова булькнул и в знак согласия замахал всеми ластами:
Я отвезу тебя, куда ты только пожелаешь, только, сделай милостьпереверни меня обратно.
Леди Чернопруд подошла к огромному морскому чудищу, весящему, должно быть, не меньше центнера, и небрежно подщелкнула его одним пальцем левой лапки. Исполина подбросило в воздух, перевернуло и с сочным шлепком приземлило обратно, но уже в правильном положении. Тяжело дыша, он осмотрелся вокруг затуманенным взором. Леди Чернопруд ловко запрыгнула к нему в панцирь через отверстие для головы, и встала в проеме, бормоча заклинания.
Куда нам? вопросил колосс.
Туда! решительно провозгласила ведьма. Мы направляемся к западу. Куда именно, я пока не знаю, но, когда мы будем достаточно близко к цели, пойму и скажу. А теперь полетели!
Полетели?! возопил Морская Пена. Но я же не
Нам предстоит покрыть пару тысяч миль, невзирая на погоду, а времени у нас на это нет! заорала в ответ леди Чернопруд.
Но начал было развивать свою мысль Морская Пена, однако закончить ему не удалось. Прежде чем он вымолвил еще слово, огонь и раскаленный газ с ревом вырвались из его хвостового отверстия, едва не поджарив бедного Мухолова.
На глазах у Руфуса черепах взмыл в воздух, словно ракета, и тут же потерял управление. Несколько раз залихватски изменив траекторию, он вошел в пике и, завывая от ужаса, штопором понесся навстречу вечному забвению.
Со своего места Руфус слышал отчаянные вопли леди Чернопруд:
Рули, дубина! Работай ластами, черт тебя побери!
В порядке эксперимента Морская Пена расставил ласты в стороны, что сразу замедлило падение.
Спустя еще пару секунд экипаж вместе со своей пассажиркой описал дугу над самой землей, снова набрал высоту и исчез из виду, растворившись в ночном небе.
Руфус Мухолов проводил их взглядом своих огромных выпуклых глаз, потом вспомнил о челюсти и закрыл рот. Над болотом медленно таяли клубы дыма и пара.
Адью, леди Чернопруд, проквакал он, vaya con Dios. У тебя поистине доброе сердце.
Последние слова он произнес себе под нос, чтобы она случайно не услышала его. Но то была чистая правда. Леди Чернопрудединственная из известных ему землероек, которая могла оседлать огненную черепаху и радостно помчаться сквозь бурю навстречу вражеской армии, и все это за парочку засахаренных раков от папы Гумбо.
Какая женщина! пробормотал он про себя. Какая женщина!
Глава восьмаяК ОРУЖИЮ!
Немногие рождаются на свет ради высокой доли. Чаще героями становятся, отвечая на вызов, что бросают нам темные времена.
Паук спрыгнул со своей сети, подошел поближе к Бену и уставился на него всеми своими восемью глазами.
Бену снилось, что он превратился в мышь и бежит по лугу, сверкающему утренней росой, радостно улыбаясь солнцу, а стебельки травы щекочут ему брюшко. Вдруг откуда ни возьмисьвсе небо оказалось полно каких-то ужасных летучих обезьян, а Злая Ведьма Западаподозрительно напоминающая его мамузловеще хохотала и кричала:
Несите мне сюда Янтарку и ее маленького мышонка в придачу!
Бен проснулся в холодном поту. Полевки и Янтарка нашли себе уголки для отдыха и крепко спали, усталые от песен и танцев.
Бен ощутил жуткий голод. Он опустил взгляд на свой кругленький мышиный животик. Как такой страшный голод может поместиться в таком крошечном пространствесовершенно непонятно!
С вечера еще осталась еда. Бен нашел сухую ежевичину и принялся жевать.
Он чувствовал себя очень одиноким и никак не мог понять, с чего бы это. Потом он вспомнил: Янтарка ему не доверяет. Она назвала его лживым человеком. Бен этого не заслуживал. Он был полон решимости выполнить свою часть сделки и помочь ей освободить всех мышей из зоомагазина.
Он хотел, хотел ей помочьбольше всего на свете Но еще больше он хотел отвоевать обратно свою человеческую природу.
Интересно, что скажет Янтарка, если он сейчас разбудит ее и потребует немедленно отправляться в путь? А уж как бы она удивилась, если бы проснулась и обнаружила, что он уже спас всех мышей совершенно самостоятельно.
Но это выглядело слишком опасно, и он стал обдумывать другой план. Он пойдет и найдет себе непобедимое оружие, а ко времени, когда Янтарка проснется, будет уже готов выступать в поход. Не раздумывая более ни минуты, Бен подскочил к волшебному камешку, все еще ярко светившемуся в полумраке норы, схватил его и на цыпочках побежал к выходу.
Он выглянул из-под устилавших двор сосновых иголок и принюхался. Воздух был пропитан влагой: наверное, уже выпала роса. Пахло сосной, плесенью, травойи только. До восхода солнца, скорее всего, оставалось еще не меньше часа.
Кругом было тихони шепота предутреннего ветерка в листве, ни рычания автомобилей с близлежащей улицы.
Домино нигде не было видно, поэтому он выскочил из норы и поскакал к своему дому. На бегу ему пришла в голову здравая мысль, что светоч у него в лапе безошибочно указывает его местонахождение любой кошке в радиусе сотни метров. Однако перспектива искать себе вооружение в кромешной тьме Бена как-то не вдохновляла, так что он просто припустил еще сильнее.
Бен добрался до своего участка, протиснулся под забором и остановился у живой изгороди перевести дух и проверить небо на предмет сов. Дом, безмолвный и темный, высился на другой стороне двора. Траву перед ним не стригли с лета, и Бен уже предвкушал, как он будет продираться через густые заросли со своим камнем, когда его посетила более здравая идея.
«Лучше прыгать, чем ползти, дурья твоя голова, сказал он сам себе. Ты же прыгучая мышь. Отталкивайся задними ногами и приземляйся на передние, как Янтарка».
Он взял камень в зубы, посильнее оттолкнулся задними лапами и взмыл в воздухкак ему показалось, метров на тридцать в высоту. Пролетев метров сто в длину, он благополучно зашел на посадку. Ощущение было такое, словно он одним прыжком перемахнул футбольное поле!
Приземлившись на траву, спружинившую под его весом, подобно трамплину, Бен снова взлетел, оттолкнувшись на сей раз еще сильнее. Ого! Теперь он перелетел бы два футбольных поля!
«Ух ты! подумал Бен с восторгом. А я и вправду прыгун хоть куда!»
Он снова взмыл в воздух.
«Посмотрите на меня! мысленно вскричал он, вытягивая лапки вперед и готовясь к приземлению. Ясуперпрыгучий мыш!»
Это были самые потрясающие ощущения на его памяти: ты словно бы летишь, но нет нужды тратить силы на хлопанье верхними конечностями. Он прыгнул снова, на сей раз сделав акцент скорее на «вперед», чем на «вверх», и схлопотал по морде пшеничным колоском.
Еще прыжоки тройной переворот в воздухе. Так Бен проскакал весь двор, ловко увертываясь от сухих стеблей; камушек во рту освещал ему путь, выхватывая из темноты разные детали ландшафта. В траве валялся разбрызгиватель; его шланг свернулся кольцами, как зеленая змея. Вдалеке высился старый ботинок. Возле крыльца в лавровом кусте прятался испуганный воробей.
Бен подскакал к двери гаража. Это была старая, деревянная облупившаяся и потрескавшаяся от непогоды дверь; выглядела она так, словно в нее неоднократно кто-то врезался на машине. Нижняя доска болталась, неплотно закрывая проем. Пискнув, Бен протиснулся внутрь.
Интерьер был типичен для строений подобного типа: достаточно места для двух машин плюс пара окон, чтобы впустить внутрь хоть немного света. Папин рабочий верстак занимал всю правую стену; над ним на гвоздях висело множество молотков, гаечных ключей и прочих инструментов. Вдоль левой тянулись полки, набитые туристским снаряжением и какими-то коричневыми коробками.
На столе лежала свернутая палатка, а рядом с ней куча всяких замечательных вещей, которым он в теперешнем своем состоянии не мог найти применения: фонари, сигнальные огни, большой вентилятор, примус, удочки, бинокли. Все, увы, совершенно бесполезное для мыши.
Серая мокрица ползла по полу прямо перед ним, семеня на четырнадцати бледных ножках. Рядом с Беном жучок выглядел большим, как пудель. Он полз зигзагом, поворачивая то вправо, то влево, хихикая о чем-то себе под нос, и неопределенно бормоча:
Пу-пу. Ти-хи-хи. Пу-пу
Ку-ку, прервал ход его мыслей Бен.
Пу-пу!! в панике завопило существо и тут же свернулось в серый пластинчатый шар, словно броненосец. Размером шар, к несчастью для себя, был как раз с футбольный мяч.
Бен живо вообразил себе ворота в углу и, как следует размахнувшись, наподдал его правой задней.
И Бенджамин Чаровран уже в который раз завоевывает Кубок мира по футбо-о-о-о-лу-у-у! сообщил он комментаторским голосом, представляя себе приветственный рев миллионов фанатов по всему миру.