Почему не «глупость»?
Потому что это слово кажется мне неподходящим, откликнулся Док, заталкивая в горлышко пробку. Та никак не лезла.
К чему вообще всё это было?
Чтовсё?
Девушка умирающая Тест, что ли? Смогу ли спасти?
Доктор рассмеялся.
Будто бы нужно мне вас тестировать! Не ищите скрытых мотивов. Вы купили путешествие через врата, я вам его устроил. Такое же сумбурное и кратенькое, как рассказ, что я получил в уплату.
И вы наказали меня зрелищем чужого суицида?
Наказал? удивился этот потусторонний тип. Вы же сами любите суицидальные темы, вспомнить хоть тот вопрос про лампочку. Или что, не понравилось?
Вы злопамятны.
А вы поверхностны.
Мы сыграли в гляделки. По вялой мимике Доктора нельзя было понять, пытается ли он на меня давить или же шутит на ему одному понятный манер.
Одно делошутка, другоереальная смерть, прервал я молчание.
С чего вас беспокоят чужие смерти? Вы же сами серийный маньяк, терроризировавший всю страну!
Я этого не говорил. Не надо переиначивать мои слова.
Опять хотелось уйти. Не из страха, как в прошлый раз, а из бессмыслия и злости. Здравый смысл начал требовать у ног объяснения, зачем они притащили всё тело в этот бедлам. Ноги стыдливо молчали.
Зачем же вы кипятитесь, это тоже была шутка, проронил Доктор. Такая же невинная, как ваша.
Он привстал и схватил пинцетом воздух прямо перед моим носом. Я еле успел отшатнуться. Доктор же отпустил невидимую находку в очередную банку, накалякав на ней слово «Раздражение».
Давайте забудем, устало отозвался я.
Только если вы отвлечёте меня достойным рассказом.
* * *
Был мрачный, пасмурный день
Нет, не так.
Был понедельник А хотя, на его месте могла оказаться и среда или пятница. Разве это важно?
Я никогда не знаю, с чего начать. Мысли путаются. Чудится, что упускаю что-то важное, и постоянно терзаюсь изнутри. В общем, я не рассказчик.
Был понедельник или среда. Короче, любой день, кроме вторника. Знаете, почему? Потому что вторники скучные. На мне лежит проклятье скучных вторников. Однаждыкак раз во вторникя стоял на остановке, глазел по сторонам, ну, кто во что одет, и случайно подслушал чужой разговор.
Опять скучный вторник Пьер однажды сказал мне «скучный вторник», у него все вторники скучные. После этого они и у меня такие
Вот так, случайно услышав чужие слова, я приобрёл в неделе абсолютно пустое, серое окно. Во вторники с тех пор никогда ничего не происходило. Не шли клиенты, меня не звали на вечеринки Сущая скука. Но хотя бы я мог быть спокоен, что в этот день не случится ничего плохого. Теперь и с вами случится то же самое если здесь есть дни недели
Вот почему это не мог быть вторник. Проклятый звонок не мог раздаться в самый безопасный день.
* * *
Послушайте, может хватит про вторники и среды? Я сомневаюсь, что это существенно для вашей истории.
* * *
Ладно. Был какой-то день. Пьяный день. Пьяными днями я разбавлял свою неделю и почти утонул. Я только что потерял друга и не знал, чем заполнить пустоту, кроме алкоголя. Я спивался со вкусом: в моём баре стояло только дорогое вино. На него тогда уходила треть моих доходов. Или четверть не помню. Пиво если и пил, то пафосное вроде Спейс Барли, ну, то самое, для которого пшеницу в космосе растили. И никаких коньяков или виски. Виски на вкускак бензин. Я, конечно, бензин никогда не пробовал, но если попробую, то оно окажется таким же на вкус, как вискимасляно-мерзкое. Не знаю, почему в этом уверен.
А Всё равно это был только повод. Серьёзно, я вовсе не был так расстроен своей потерей. Это же была не смерть. А так, попрощались-разбежались. Без слов, без звонков и писем. Просто я знал, что все причины ему писать давно утекли сквозь пальцы в песок. Он любил какую-то индусню с йогой и богами, стал веганом и завязал с алкоголем. Может, напивался я только ему во зло? Зачем Он ведь о том уже не знал. Был где-то далеко от меня, разбивал лоб о пороги ашрамов. Я в этом не разбираюсь, и не хочу разбираться.
У вас когда-нибудь было такое, что самый ближайший другближе родного брата, если бы у меня такой былвдруг возомнил себя лучше, выше, достойнее вас? Почему? Потому что вы можете только разрушать, а он разрушает и созидает по надобности. Нашёл гармонию, так сказать.
Меня так раздражал этот снисходительный взгляд. Он будто записал меня в касту торгашей, пока сам был в касте брахманов. Так и хотелось ударить молотком промеж бровей, открыть ему этот чёртов третий глаз, над которым он постоянно медитировал, да так и недомедитировался.
Опять пьёшь? и смотрит так мол, ты же из подстилочной касты, что с тебя взять?
* * *
Насколько я знаю, вайшью-торговцыне последняя каста в Индии, вставил Доктор.
* * *
Для него всё равно этот уровень был низковат. Знаете, сначала он говорил это всё со снисхождением. Потом с осуждением. Потом с презрениемне ко мне, к моим слабостям Но ведь оничасть меня.
И я начинал спрашивать себя: а что, если я и вправду какая-то подстилка, безвольная, потакающая своим прихотям? Если я и вправду недостоин быть другом этого человека? От моей самооценки ничего не осталось. Так что, когда всё закончилось, я уронил со своих плеч целый Эверест. Эверест же в Индии? А где? Ну Тибетэто почти то же самое Хватит смеяться!
Так вот, когда мой мобильник затренькалстандартная мелодия, постоянно хотел её сменить, да так руки и не дошлия лежал в куче голых тел. Чего морщитесь? Ну оргия и оргия, мы с вами взрослые люди. Я устроил вечеринку с тем условием, чтобы гости тащили своё бухло, потому что моя самотерапия к тому моменту опустошила комнатный бар Вся вечеринка затевалась ради того, чтобы наполнить бар. Отвлечьсяэто было второстепенное желание.
О чём я только что говорил? Ах да, мобильник зазвонил, и мне пришлось ползти к нему по гостям. Суть сказанных слов помню только примерно Зато хорошо запечатлелся голос, потерянный и тихий. Я ведь тоже на тот момент был потерянным парнем. Мне подумалось: мы сможем помочь друг другу. Этот точно не будет ездить на колеснице псевдосвятости по моему потолку.
Он хотел, чтобы я занялся его продвижением. В те годы я занимался музыкой; сам не играл, зато забивал для других групп залы под выступления, искал спонсоров (всегда безуспешно), давал рекламу в журналы и на радио. Только позвонивший не был музыкантом. Делал какие-то статуэтки На тот момент я их ещё не видел Мой внутренний голос говорил мне: «О, это же знак, ты должен заняться новым делом» и рисовал сладкие, пахнущие олифой картины, будто бы я занялся отделкой чужих жилищ и преуспел. Ремонт ассоциируется у меня с этим запахом
Я уже стоял перед камерой, что снимала моё собственное шоу. Я делал из убогих, безвкусных гостиных храм для приёма гостей. Из забитых утварью кухоньпрованс-просторы для сотворения кулинарных шедевров. Привносил в скучные спальни, годные только на то, чтобы их хозяин свалился на кровать после работы и поскорей закрыл глазаместо для отдохновения души и тела, для любви, в конце концов Нет, не для оргий! Я различаю секс и любовь, между прочим. Короче, я знаю толк в стиле, уж поверьте мне на слово.
Шоу вовсю набирало оборотыв моих фантазияха я ещё не нажал «отбой». Я спешно объяснил этому человеку, как до меня добраться, и побежал к ноутбуку. Запнулся о чужие ноги и руки раз сто. Надо было столько всего сделать! Найти художников, мебельщиков, спецов по тканям. Я свято верил в грядущий успех; ведь я ждал знак с небес, и он случился! Теперь-то я знаю, что то был никакой не знак. Просто звонок, из-за которого я разродился миллионом пустых амбиций, а в конце концов оказался здесь, с вами
Вы, кстати, так и не объяснили, кто вы?
* * *
ЯДоктор, если вы вдруг забыли.
Ну так какой доктор? Терапевт, мозгоправ?
Вы уверены, что хотите купить у меня именно эту информацию за свой рассказ?
Я фыркнул. Что за меркантильность. Купить, продать! Торгашня успела надоесть мне ещё до смерти, так почему я должен заниматься ею и после? Неужели весь мирогромный рынок, а Богего заведующий?! Если он есть, опять же.
Лежать на кушетке вдруг стало страшно неудобно: что-то острое впилось мне в спину. Я подскочил и обнаружил на лежанке гипсовый бюст Карла Маркса, с кулак размером.
Э
Утихомирьте уже свои мысли, отозвался Доктор. Кто знает, в каком месте этот бюст решит появиться в следующий раз, и он захихикал. Беззлобно и как-то по-детски. Да и сама шутка была, конечно, достойна тринадцатилетнего подростка, а не мудрого существа из иного мира. Я «естественно» улыбнулся емузнаю, что это выглядело именно так, ведь такую улыбку я когда-то тренировал перед зеркалом часамихотя на деле мне не было ни капельки не смешно.
Так я могу визуализировать что угодно?
Не думайте, что вам удастся покорить себе эту силу, у вас для такого слишком буйный ум. Как вы сами говорите, червивый. Вечно блуждает, бросается на стены черепной коробки, пока не разобьёт своё несуществующее тело в кровь и тогда сойдёт с ума Ум сойдёт с ума, ха! Вы сойдёте, точнее. Хотя с вами это уже произошло, ведь так? Галлюцинации, неуверенность в собственной памяти. Вы так громко думаете, что я не слышу собственных мыслей. Постоянный ор, ор в голове, я до сих пор не могу понять, как вы вообще функционируете
На святом духе, буркнул я. Зачем меня пилить? Так вы всё-таки слышите мои мысли?
Когда удаётся разобрать хоть что-то в их какофонии.
В спине опять кольнулоя уж было подумал, что опять вытащу из-под себя какую-нибудь бестолковую вещьно то оказался обычный прострел. Боже илиДьявол! Почему мне приходится торчать в обычном теле, с его болезнями, бурчанием в животе, желанием сходить по нужде? Я же мёртв, мёртв!
Я вызвал черепаху силой мысли. А потом ездил на ней верхом. Так что, шах и мат, дорогой Доктор, пробормотал я, ёрзая. Удобно лечь никак теперь не получалось. Как бы я не пытался примостить свои страдающие мощи на докторовой лежанке, мне всё было не в кайф: то спину давит, то ногам внезапно становится мало места, то шея затекает, то рука чешется.
А вы уверены, что черепаха уже не поджидала вас на месте? Или что она реально существовала?
Конечно, она не существовала! Этот мир, он же и так весь неживой, ненастоящий! Порождение бреда толпы суицидников с промытыми мозгами! У одного в голове Индия, у другогобзики по Фрейду, у третьегоещё хрен знает что! выпалил я и вдруг умолк на полминуты, прокручивая себе в мозг диафильмы прошлых не-дней. Да, я не хотел жить, потому что то была не жизнь, а кошмар. Но умирать я тоже не хотел. Хотел только прекратить кошмар Но теперь мне кажется, что я застрял в нём на целую вечность.
И вы хотите вернуться, заключил Доктор.
Как вы догадались? Вы, наверное, экстрасенс? съязвил я. И вправду, умеете мысли читать!
Данте, я пытаюсь привести вас к мысли: вы уверены, что вам есть, куда возвращаться? Вы уверены, что вы мертвы, и находитесь в Чистилище?
Он близко наклонился ко мне, нарушая все мыслимые границы, и доверительно прошептал прямо в ухо:
А что, если вы всё ещё там, на Земле, только сошли с ума окончательно? И никакие сектанты ни в чём не виноваты. Были ли они? Разве возможно, чтобы какие-то люди телепортировались в другое измерение, прости Вселенная, да ещё забрали туда постороннего человека?
Сердце ёкнуло. Мои мысли, которые по словам Доктора, пытались разбиться о череп изнутри, устроили форменную истерику. Они рыдали, словно малые дети, и звали «маму»то есть меня самого в виде цельной личности.
Ну уж нет, напустил я на себя равнодушие. Я про эту штуку слышал от своей знакомой, называется «газлайтинг». Вы пытаетесь убедить здорового человека в его безумии.
Пытаюсь ввести в заблуждение? Доктор поднялся и обошёл меня кругом, разминая члены. Или всё-таки желаю искренне помочь, раскрыть глаза? Заметьте, я вас ни в чём не убеждаю. Я только спрашиваю, а вы сами себе внушаете, что я применяю этот как его газлайтинг.
Вот, опять попытка манипуляции, храбрился я, а сам думал: вдруг он прав? Вдруг я лежу сейчас где-то в психушке, привязанный к койке ремнями, и пускаю слюни изо рта? Скачу по палате на подушке, уверенный, что оседлал черепаху? Пытаюсь облапать такого же сумасшедшего товарища по несчастью, полагая, что держу в руках «живую матку»?
Ваша черепаха мне всё не даёт покоя, проронил Доктор, будто бы задумчиво. Он уже скрылся из вида, заслонённый гроздью кожаных мешков, и чем-то зашуршал. Где вы видывали, что на черепахе можно ездить верхом? Как вам это в голову пришло? Вы что, правда сумасшедший?
Далась вам эта черепаха! Завидуете, что у меня фантазия лучше, чем у вас!
Всё, он мне надоел. Я не дам над собой издеваться. Глупо было думать, что можно нормально общаться с существом родом из этого мира!
Прощайте, сказал я, тайно радуясь, что не вижу сейчас лица собеседника. Иначе мне вряд ли бы удалось удержаться от того, чтобы не стереть с него самодовольную ухмылку. Я уверен, он прятал за кожаными мешками именно её.
До встречи, откликнулся Доктор.
* * *
С тяжёлым сердцем я возвращался обратно в общину. С тяжёлымпотому что видеть мне там никого не хотелось. Они же считают меня помешанным, дефектным, неисправимым. Утверждают, что можно взять и перестать сосредотачиваться на зле. Как они сами-то это делают? Что за магия такая?
Когда меня вызволили из подвальной каморки, кто-то принёс мне одеяло, чтобы укутаться, и сунул в руки стакан с непонятным пряным варевом. У всех нас в голове засел штамп из американских фильмов: если кто-то попал в переделку, нужно завернуть его в плед и отпоить какао. Но у нас какао не было, а воображуны, видно, пока что были не настолько умелы, чтобы его создать.
Девушка, которая приходила ко мне в номер и назвала его не-Лувром, тогда ещё села рядом и попыталась меня приобнять. Я сбросил её руки, расплескав варево, но она не ушла.
Послушай, Данте к сожалению, я не знаю твоего настоящего имени Мы понимаем, как тебе тяжело, заговорила утешительница. Мы все готовились к переходу месяцами, тренировали свой дух и разум и мне жаль, что наш переход тебя зацепил. Ты, верно, думаешь, что мы все бестолковые фанатики, тут я подумал: «Надо же, как точно подмечено!», но мы понимаем, что пришли в недружелюбный, сложный мир. И ещё мы знаем, что в наших силах сделать его идеальным, нужно только много работы.
Я не раскрывал рта. Ведь я чувствовал, что стоит мне зашевелить языком, как не смогу удержаться и выдам всё, что думаю о их поганом переходе, их лидере и их самих.
Устав от молчания, девушка решила оставить меня. Но напоследок добавила:
Лучше, если ты будешь почаще гулять, проветривать голову. Тебе явно вредны маленькие комнаты.
А я прочёл между строк вот что: «Лучше, если ты будешь держаться от нашей общины подальше. Ночевать, так и быть, приходи; ведь мы не можем собрать яйца и прогнать тебя. А теперь мы все пойдём на собрание, на котором будем опускать Давида, за то, что впустил тебя в наш круг святош».
Когда-то я был идеальным переговорщиком. Ну, я так думаю. То самое, что последний муж моей сестры называл silver-tongue. Будь я прежним, смог бы убедить всех этих клятых переселенцев возлюбить меня и водрузить на пьедестал, как близкого друга пропавшего их гуру. Но, я не был прежним, и мне пришлось повиноваться и уйти шататься по городу.
Несколько месяцев во Тьме, кажется, сделали меня аутистом. Почти разучился лгать и льстить, еле заставляю себя это делать, когда нужно. Сектанты бы сказали, что Тьма очистила меня от греха лицемерия. Но на то они и сектанты.
Да ещё эти постоянные преобразования, стоит мысли скакнуть куда-то не туда Где уж отыскать самообладание?
На углу двух мощёных булыжником улиц (откуда они? Чехия? Австрия? где ж я их видел?..) цвела большущая яблоня. Ветви роняли белые лепестки, покрыв землю и мостовую хрупким ковром. Я сел под деревом, оперевшись о ствол. Славное чудо в конце безумного дня
Кто знает, вдруг культисты и вправду смогут соорудить здесь идеальный городок? Здесь нельзя заболеть, умереть (почти нельзя?), их стараниями из жизни исчезнут гнев, зависть и всё такое Они не такие уж плохие люди.
Или я их оправдываю, чтобы хоть как-то себя утешить?
Ну а что я потерял там, на земле? Свою тьму с галлюцинациями? Перепалки и распри? Погоню за статусом? Грязь из новостей в двадцать одинноль ноль?