Будка была обшарпанная, но крепкая. Не киоск, а из разряда крытых маленьких лавочек, куда можно зайти. Илья прочитал на двери: «Пошив одежды выкройка ремонт обуви ткани». И внизу еще: «без обеда выходной воскресенье». Слова лепились без знаков препинания одно над другим. Пока он разглядывал надпись, к будке подошел приземистый кавказец с девочкой лет шести. Девочка быласплошные глаза, бесформенный балахон, ножки-палочки. За спиной огромный розовый рюкзак. Кавказец был в кожаной куртке, в шапке гребешком, сильно протертых джинсах и туфлях. Покосился исподлобья, достал ключи и завозился с замком. Потом вдруг обернулся:
Уважаемый, сегодня не работаем, приходите завтра.
Илья с трудом оторвался от созерцания девочки, перевел взгляд на кавказца:
Вы хозяин?
Я сегодня закончил работать, приходите завтра, кавказец открыл дверь, не включая свет, залез внутрь, пошарил там и выбрался наружу с пакетом.
Извините, то есть вы Эдик?
Кавказец замер. Потом закрыл дверь, медленно развернулся, снизу вверх мрачно глянул на Илью. Тот заторопился:
Понимаете, я от Николая Михайловича, он мне дал ваш адрес.
От кого? кавказец сделался еще мрачнее.
Николай Михайлович, Илья беспомощно замахал руками. Ну, старик такой, седой, с волосами, понимаете? Волосы в разные стороны торчат. И усы.
С лицом кавказца произошла метаморфоза. Что-то задвигалось в уголках глаз, блеснул золотой зуб:
А, дядя Коля, понятно. Но я сегодня все равно не работаю, дорогой. Приходи лучше завтра, поговорим. Что у тебя случилось? Ботинки сломались?
Девочка с арамейскими глазами продолжала созерцать Илью, отчего ему стало неловко. Он выдавил:
Нет, не ботинки, и почему-то улыбнулся.
Девочка словно того и ждалатоже улыбнулась. Кокетливо, одними губами. Эдик взял ее под руку и пошел по улице. Илья пристроился сбоку.
Пальто порвалось? На носках дырка?
Нет-нет. Тут другое дело. Мне наверно и правда лучше завтра придти. Я сначала думал, Николай Михайлович поможет, но он сказал, что лучше с вами поговорить. Что вы лучше в этих вещах разбираетесь.
Я в одежде разбираюсь и в обуви, разве не понятно?
Понятно, понятно, Илья не знал, как бы деликатнее сказать об этом. Тут девочка дернула кавказца за рукав, притянула к себе и что-то шепнула на ухо. Тот кивнул.
Ладно, джана.
Потом Илье:
Ты, уважаемый, не переживай. Я, кажется, понял, чего ты хочешь, но сегодня очень устал, извини. День тяжелый, народа много, все злые как собаки. Одному не так, другому не то, сам понимаешь. Приходи завтра часиков в шесть, я пораньше закончу. Хорошо?
Да, конечно.
Тебя как зовут?
Илья представился. Кавказец смерил его оценивающе.
Старик верно сказал.
Простите?
Не будем об этом. До завтра, уважаемый.
Эдик с поразительным проворством свернул на боковую тропинку и исчез среди жилого массива вместе с девочкой, глубокие темные глаза которой преследовали Илью всю дорогу домой. Ленка смотрела телевизор, когда он переступил порог. Раздевшись, он разогрел в духовке картошку, подсел к подруге и уставился в экран. Лена отпустила шпильку, но пикироваться с ней сил не было. Илья жевал ужин, поглядывая на девушку. Позвонил назойливый Витя, предложил пропустить по пиву. Жил он недалеко, в соседнем квартале, чем активно пользовался. Илья вежливо отказался, отключил мобильник и ушел спать.
3
Здрасьте, Илья просунул голову в швейную мастерскую. А где Эдик?
За столом сидел престарелый армянин и строчил что-то на старенькой швейной машинке фирмы «Зингер», приводимой в движение нижней педалью. Армянин поднял грустное лицо от работы, сдвинул очки на нос и посмотрел куда-то над головой Ильи.
Нет Эдика сегодня, заболел. Вам ботинки забрать? Талон давайте.
Нет у меня талона. Я к Эдику. Лично.
Тогда придется ждать.
Илья смело пролез в маленькую мастерскую, по площади не превышавшую киоска для продажи проездных билетов. Армянин вернулся к работе. Илья, не зная, куда девать глаза, стал осматривать внутренности помещения. В мастерской было уютно. На верстачке стоял радиоприемник, лежала потрепанная общая тетрадь. Сбоку притулился электрический чайник. Навесные полки, забитые до отказа расходными материалами, казалось, сейчас обрушатся на голову портному, который свободно крутился в кресле от одной стенки к другой. К внутренней стороне двери прилепился листок с ценником. Все пространство делило на две половины что-то типа перегородки. Получалось, что мастер сидит с одной стороны, а клиент стоит напротив.
А долго ждать?
Портной остановил стрекотание машинки.
Не знаю! Он меня попросил сегодня выйти, а что будет завтра, увидим.
Послушайте, может, он что-то оставил для меня? Он ничего не говорил?
Армянин вздохнул, повернулся к столешнице, пролистал тетрадь. Среди серых клетчатых страниц был заложен белый листочек для пометок. Портной вынул его и молча протянул Илье.
Илья пробормотал благодарность и выбрался наружу. На листке было написано: «Приходи послезавтра так же. Завтра человек в красной шапке отдел электроники днем». Если первая фраза была понятна, то к чему Эдик написал вторую, Илья сообразить не мог. О ком идет речь? Илья не говорил Эдику о своем месте работы. Тогда что же он имел в виду? Что за человек и почему именно в это время? Может, шутка?
Илья поехал домой. В окне автобуса мир постепенно погружался в сумрак. Темнело все еще рано.
На следующий день он получил разнарядку на дежурство в торговых залах. Было воскресенье, и центр с утра пустовал. Илья развлекался разговорами с продавщицами и техническим персоналом, наблюдал, как в бутик заезжает новый магазин, как работники устанавливают вывеску. Один подавал инструменты второму, взобравшемуся на стремянку.
Илья обошел кругом почета весь «Глобус» и стал двигаться по своему, лично изобретенному маршруту, очень сложному и занимавшему ровно четверть часа. Нехитрая арифметика: четыре круга по четверти, итого час, четыре часа в таком вот ритме, затем обед на полчаса, пересменка, и другой маршрут в той части молла, где работали коллеги. Еще один четырехчасовой марафон, передышка еще на полчаса. В итоге остается три последних часа, в течение которых Илья не ходил, а стоял, как постовой, пряча усталость под каменной маской лица.
Когда наблюдаешь большие скопления людей в одном месте, глаз очень быстро замыливается, и все покупатели сливаются в одну большую шумную массу, которая постоянно куда-то движется, говорит, машет руками и топает ногами. Поэтому Илья рассеивал внимание и не фокусировался на мелочах. Перед ним проходили тела. Со своей амплитудой, массой, по своим заданным траекториям, которые можно просчитать. Внимание привлекало любое отклонение от нормы, в движениях или внешнем виде. Только тогда он выхватывал из безликой массы человека, осматривал его и оценивал.
Большинство посетителей смотрели сквозь него, и Илью этот расклад вполне устраивал.
Каждому сотруднику службы безопасности выдавалась рация и резиновая дубинка. Рацию полагалось держать постоянно включенной, а дубинку в таком положении, чтобы ее можно было легко выхватить. На деле никто этим спецсредством не пользовался, потому что применение физической силы было чревато осложнениями с законом. Так что жезлы работали на психологический эффект. А вот с рациями сотрудники игрались, как хотели. Илья постоянно слушал болтовню скучающих коллег, и иногда вставлял слово-другое, чтобы напоминать о своем существовании.
Приблизительно в два часа, после обеда, Илья неторопливо заходил на очередной круг своего маршрута, и увидел, как на подножку эскалатора встал угрюмый парень в дутой куртке и красной вязаной шапке. Когда парень скрылся на втором этаже, в голове Ильи запоздало вспыхнули слова, нацарапанные Эдиком на клочке бумаги. Мир как-то треснул и вздулся. Илья почувствовал, как на лбу мелкими бисеринками выступает пот.
Очень медленно он подошел к эскалатору, поднялся на второй этаж и сразу направился к большому магазину бытовой техники, занимавшему почти все западное крыло здания. Кивнул коллеге, шагавшему по коридору мимо, и вошел в магазин. Народа было немного. Илья методично осматривал сектор за сектором, пока не увидел в отделе телевизоров знакомую красную шапку.
Парень придирчиво расспрашивал консультанта о функциях телевизора. Консультант что-то бубнил, кося глазом на других клиентов, и пританцовывал на месте от нетерпения. Парень продолжал расспрашивать, и, насколько мог судить Илья, вопросы сыпались все более сложные и изощренные. Консультант явно пасовал, отчего голос клиента становился все более раздраженным. Илья, сделавший вид, что разглядывает новый домашний кинотеатр. Разговор становился громче. Илья скосил глаза на субъекта в красной шапке и увидел, как воздух вокруг него колеблется, словно в жару над асфальтом, и из этой ряби проступают тонкие лучи, убегающие в разные стороны. Один вонзился в консультанта и стягивал его красноватым обручем.
Так. Позовите старшего менеджера.
Вы уверены
Зовите менеджера.
Консультант ушел и через минуту вернулся со своим начальником, молодым мужчиной с модной стрижкой.
Саня? Привет, как дела? Какими судьбами?
Эти двое, похоже, знали друг друга. От клиента к менеджеру тянулся толстый желтоватый луч, который на глазах у Ильи стал наливаться алым.
После того, как выперли, просто шикарно. Вот, решил навестить. Посмотреть, кем меня заменили.
Старший менеджер сразу стал серьезным.
Сань, ну ты же в курсе, это вынужденное решение
И знаешь, что? Персонал у вас тут так себе. Ни черта не знают. Даже проконсультировать не могут нормально, клиент метнул палец в сторону первой жертвы. Менеджер кивком велел подчиненному уйти.
А Илья с ужасом следил, как алый луч выпускает шипы и начинает обматываться вокруг старшего менеджера, словно побег экзотического хищного растения.
Мало того, что в технике не разбираются, так еще и отношение к клиентуре хамское. Непорядок, ребята.
Саня, давай выйдем, спокойно все обсудим менеджер примирительно поднял руки и шагнул к клиенту.
Илья понял: не шагнул. Этот обмотавшийся вокруг него луч потянул жертву к себе.
Обсудим? голос клиента дрожал от возбуждения. Конечно. Сейчас обсудим.
С шипами луча произошло кое-что жуткое. И с полупрозрачной оболочкой вокруг жертвы. Почти не думая, Илья бросился к клиенту со спины и повалил его на пол. Парень взревел, шапка слетела с головы, в руке блеснул металл. Илья выкрутил руку. Парень заорал, вырываясь из захвата. На пол упал нож. Менеджер стоял и с разинутым ртом наблюдал всю эту сцену, в то время как Илья пыхтел над горе-преступником, а со всех концов торгового зала сбегался персонал. Краем глаза Илья видел, как некоторые клиенты продолжали рассматривать товары. Тут на него повалились новые тела, и образовалась свалка.
Потом были крики, шум, много людей, кто-то повалил телевизор, что-то дико орал директор магазина на своих подчиненных, все вертелось перед глазами, лучи исчезли, зато появилась ноющая боль в висках. Голова пульсировала как колокол. Илья еле добрел до комнаты охраны, упал на стул и долго, маленькими глотками пил воду прямо из бутылки. Коллеги сыпали вопросами, кто-то сообразительный сунул под нос таблетку анальгина, и тут рабочий день внезапно закончился.
Затем вошли люди в форме, бросили «вы задержаны», грубо вздернули под локти и увели с собой. Погрузили в машину, вместе с хулиганом. Везли сквозь ночь в отделение, там нудно допрашивали три часа, повторяя вопросы по нескольку раз. Долго оформляли бумаги. Отпустили с неохотой. Подозревали в инсценировке драки с целью хищения. В итоге Илья оказался дома поздней ночью.
Я уж думала, ты ночевать там остался, бросила с порога Ленка.
Илья посмотрел на нее: ногти на ногах покрашены, между пальцами вставлены ватки, волосы в бигудях. Посмотрел и понял, что не любит ее.
Как видишь, нет.
К тебе какой-то хачик приходил.
Что сказал?
Ленка выкатила глаза:
Ты ширяешься что ли?
Не понял.
Он торопился. Просил сказать, чтобы ты не забывал насчет каких-то ниток. И чтобы не садился на какой-то там троллейбус. Ты с бандитами связался?
Нет, он сморщился от особенно сильного толчка крови.
Громкий голос девушки бил по голове. Внутри ворочалась боль: мозг стучался о стенки черепа.
А кто? Продавец? Сбытчик? Ты что употребляешь? Смотри, если это правда, я от тебя уйду, сразу.
Илья скинул куртку:
Ладно, хорошо. Не продавец и не сбытчик, а один знакомый портной, в мастерской работает. Теперь о важном. Есть что поужинать?
Ленка фыркнула:
Разогреть надо.
Постояла немного, окинула его критическим взглядом и ушла греметь посудой. Илья сел за стол, посмотрел на тарелку с пельменями. Потом на подругу.
Все, я ушла спать.
Лена, подожди минутку. Знаешь, сегодня со мной произошел очень странный случай.
Летающую тарелку увидел?
Нет, Илья вкратце рассказал девушке о вечернем происшествии. Ленка кивала, поглядывала в телефон и на часы. На циферблате было без пяти полночь.
Получается, я предотвратил что-то плохое.
Молодец. Главное в обезьяннике не закрыли.
Все вышло случайно. Если бы не тот Эдик, могла бы случиться трагедия.
Но теперь все позади и это хорошо. Тебе не кажется, что пора бы уже лечь спать? Может, завтра все обсудим на свежую голову?
Илья посмотрел на Ленку. Та зевнула.
Да, сказал он.
4
Рабочий день подходил к концу. Ленка с утра уехала к маме, поэтому догадки и предположения Илье пришлось сохранить при себе. Весь день ныли виски, голова слегка кружилась, а перед глазами прыгали разноцветные точки и черточки. Дело было дрянь, но Илья старался не подавать вида. Конечно, это была не лучшая его форма, но должностные функции еще никто не отменял. Больничные не оформляли, заставляли писать заявление на отпуск за свой счет, поэтому он стойко переносил муки. День тянулся долго. Сегодня дожидаться конца смены было особенно мучительно.
К вечеру Илье стало хуже. Голова походила на воздушный шарик, накачанный гелием. Уши заложило. Кровь пульсировала в висках, резко, неприятно. Илья чувствовал, как покрывается мелким потом, с которым кожа будто выдавливала микроскопические порции яда.
Но самая серьезная вещь приключилась с глазами. Черточки сливались в мерцающие лучи или полоски, совсем как та, что исходила от вчерашнего уволенного консультанта. И на этот раз лучи тянулись от всех людей сразу, образуя что-то вроде огромного переплетения снастей или ниток, как в колыбели для кошки. Они мерцали, вздрагивали, натягивались и ослабевали. Они протянулись от людей на большие расстояния, как паутина от шелкопряда. От каждого сразу несколько и в разные стороны.
Вот муж и жена идут по моллу, тесно связанные одной нитью, которая намоталась сама на себя и образовала узелки в разных местах. Узелки пульсировали как живые. Супруги ожесточенно ругались. Илья видел беседующего по телефону парня, от которого тянулись целые пучки нитей, самых разных оттенков, толщины и яркости. Одни были натянуты туго, другие провисли настолько, что тянулись по полу. Илья стоял посреди зала и смотрел на этот странный танец линий.
И вдруг время истекло. Илья вышел на улицу. На крыльце стоял Эдик и курил вонючую папиросу. Илья почти не удивился.
Пойдем, посидим где-нибудь, сказал Эдик.
Илья покорно двинулся следом. Шли недолго, сели в кафе недалеко от «Глобуса», взяли два пива и тарелку жареного арахиса. Эдик сразу выпил залпом половину бокала, запустил руку в арахис и опрокинул горсть орехов в себя. Илья наблюдал. Эдик насладился орехами, закрепил достигнутый успех пивом и сказал:
Пей.
Илья тоскливо посмотрел на свой бокал.
Не хочу.
Тогда давай сюда.
Илья передал Эдику свою порцию, а сам попросил официантку сделать чай.
Плохо выглядишь, заметил Эдик. Быстро у тебя идет.
Что идет? Илья помешал чай ложечкой, пригубил и чуть не обжегся.
То идет. У меня тут на днях накладка вышла, извини. Надо было раньше увидеться, но я не думал, что тебя скрутит так сильно.
Да что скрутит-то? О чем речь? Илья страдал от боли.
Эдик мрачно спросил:
До работы на трамвае добирался?
Да. Илья вспомнил, как проезжал утром мимо места аварии, где мусоровоз столкнулся с троллейбусом, на котором он обычно ездил на работу. Были пострадавшие. Слушай, откуда ты узнал?