«Семьдесят три года все на этой земле будет гореть. Ничего не удержится» так он сказал. В точности цитаты Никита не был уверен. Хельга рассказывала сбивчивото про финнов, то про войну, то про русских, то опять про отъезжающих финнов, а то вдруг начинала шептать какие-то заклятия про бел-горюч камень Алатырь, которым все здесь запечатано.
То-то, я смотрю, все полыхает. Баба Зина громыхнула банкой с воткнутыми в нее столовыми приборами. Иди мой руки и за стол садись. Лучше бы ты этого Обидина в глаза не видел.
А комбинат закрыли, чтобы он не сгорел?
Тьфу на этого Обидина! Баба Зина села за стол, отвернулась к окну, обиженно поджала губы. Мозги у него горят.
Никита заторопился в свою комнату, но на пороге все-таки спросил:
А Обидинэто кто?
Тут баба Зина заговорила о глобальном поглупении молодежимол, что никто никого не слышит и скоро все провалится к чертям, и Никита понял, что разговор про легенду они завершили. Жаль. Никаких сомнениймужчина в странном костюме на самом деле спустился с третьего этажа и недовольно на него посмотрел. А чего смотрел, что хотел сказать? Никита потом поднимался по ступенькам, делал там фотографии. Ничего не нашел. И если это призрак Если он пришел за ним Нет-нет, Никита не стал дальше думатьвсе это было неприятно и даже страшно.
Снимая джинсы, выронил телефон. Аппарат ударился, засветился экран. Мама звонит? Нет. Открылся файл с фотографиями. Кирпичные стены, кусты, размытые лица.
Никита водил пальцем по экрану, заставляя картинки сменяться быстрее. Мелькнуло странное. Вернулся. Сгоревший дом. Печки. Тянутся вверх трубы. Одинокая кастрюля. Вьется дымок.
Увеличил кадр. Дымок. А это что? Похоже на поднятую руку. Кто-то стоял за печкой в тот момент, когда Никита сделал кадр. Шел мимо?
Тревога колотнулась внутри. Никто тогда мимо не шел. Он бродил среди головешек, мелкая стояла в стороне. Илья еще не подъехал. Никита бы заметил человека. Но он его не видел.
Никита пролистал оставшиеся фотографии. Ничего. Хмурый Паша, у Ильи челка закрывает глаза, насупленный красный. Развалины. Самые обыкновенные развалины.
А ты, значит, на комбинат ходил? начал вечернюю беседу за ужином дядя Толя. И как тебе, старик, здешние места?
Красиво. Поджаренная картошка на вилке хрустела, хотелось ее есть, а не разговаривать.
Ты прав, места потрясающие. Комбинат когда-то был мощный. При финнах он еще больше бумаги выдавал, чем в наши лучшие дни! Вот ты тут освоишься, оглядишься, и мы с тобой на Щучье озеро сходим. Великолепное место, старик, с прозрачнейшей водой. А рыбалка какая! Финны знали, где дома строить. Вот ты ехал, видел вокруг полятрава одна. А ведь раньше там усадьбы стояли, по-финскихутора. В каждом жила семья, вели свое хозяйство. Друг друга могли месяцами не видеть. Заметил: поле, полеи вдруг деревья? Никита кивал. Деревья его не волновали. Он думал о другом. Так вот деревьяэто остатки садов, которые были около хуторов. Туда до сих пор за яблоками ходят да за ягодами. Какие-то странные сорта у финнов были. Столько лет, а все не вырождаются.
Давай еще и ты детские сказки вспомни! проворчала баба Зина, роняя вилку на тарелку. Вилка возмущенно звякнула. Что все здесь заколдовано и ждет не дождется, когда настоящие хозяева придут. Для них и сохраняется.
Для кого что сохраняетсяне знаю, бодро отозвался дядя Толя. А вот есть настоящие истории, задокументированные, так сказать. После того как финнов выгнали, некоторые возвращались в дома, чтобы хозяйства свои проверить.
Баба Зина фыркнула. Никита положил себе на тарелку еще картошки.
На самом деле было. Стали в доме новые хозяева жить. И вдруг дед древний приходит. Говорит, что дом этот его, что он перед войной пол перестелил, а две половицы сменить не успел. И что новая хозяйка как раз на эти половицы воду льет, он видел. А они уже старые, половицы-то. Сгниют быстро, если так и дальше делать. Посоветовал эти две доски поменять.
Ха! не выдержала баба Зина. Так этого деда через границу и пустили. А то пограничников там не было. Ходине хочу!
Ну, Зин, протянул дядя Толя, с удовольствием откидываясь на спинку стула. Они же местные. Им никакие границы не мешают. Они здесь все как свои пять пальцев знают. И через два-три года в лесах находили людейжили они, уходить не хотели Родная же земля Деды, прадеды
Никита посмотрел в окно. Низкая занавесочка оставляла большую часть окна открытой. В нем Никита видел свое отражение и двоящееся отражение растения с блеклыми розовыми цветками.
Если бы сейчас с той стороны к стеклу прислонилось лицо или ладонь, Никита бы не удивился. Это было бы даже нормально. Для сумасшедшего Тарлу.
После ужина Никита сидел в своей комнате и слушал дождь. Дождь шуршал, погружая дом в воду, делая все вокруг сырым. Комната наполнялась водой. И звуками.
Не спишь? спросил дядя Толя.
Ага, поспишь здесь! Целый день пугали, сказок нарассказывали, а потом предлагают пожелать всем спокойной ночи и улечься в постель. Никита готов прямо сейчас отправиться на комбинат. Пускай страшно, но зато как интересно!
Старик ты на бабку-то не сердись. Дядя Толя пристроился на краешке кровати, откинув простыню. Она ворчит Поворчит-поворчит, да и перестанет. Ведь не со зла. А ты, значит, про проклятие узнал. Это хорошо это местные легенды Колорит, так сказать Их тут много. Вот пойдем к Щучьему озеру, я тебе волшебную сосну покажу. Если ее обнять и загадать желаниенепременно сбудется.
Про сосну и желание было неинтересно.
А правда, что с тех пор, как прозвучало проклятие, каждый год кто-нибудь тонет?
Вот уж не знаю про каждый год. Дядя Толя прокашлялся. Тут же река Янисйоки, пацанов многопонятно, что тонут. А если вот дальше поехать, за поселок, река порожистой становится, так там и на лодках переворачиваются.
Про лодки тоже было неинтересно. Дядя Толя почувствовал это, помолчал. В темноте было слышно, как он тяжело дышит.
Тут и тонуть не надо, бодро отозвался он. Вот в прошлом году на комбинате лазали пацаныкрыша обвалилась. Одного пришибло.
Местного?
Нет. Туристы были, с явным облегчением в голосе произнес дядя Толя. Местных-то осталось всего ничего. Раньше школа была большая, пятьсот детей. В какие походы ходили! А сейчас и ста не наберется.
А когда это произошло?
Да вот как комбинат закрыли в девяностые, так народ отсюда и поехал.
Я не о том Никита хотел напрямую спросить про задавленного, но зачем-то стал подбирать другие слова, искать подходящие выражения, и у него это не получалось Ну о том которого крышей.
Да когда ж! Дядя Толя поерзал на кушетке. Была она узкая и скрипучая. Никита только-только помещался, ногами немного упираясь в низкую спинку. Да как раз где-то в это время. Лето было. Туристы. У нас же здесь завод и порог Леплякоски, на котором плотина стоит с ГЭС. Ты вот лучше на развалины-то эти не ходи, ну их. Ты на плотину сходи. Вот где красота и мощь! И видно далеко. А потом как-нибудь мы на машине дальше проедем. Там и метеоритное озеро есть. Рядом с Хямекоски. Тебе понравится
Дождь тут надолго?
А что дождь? Никому не мешает. Идет и идет, а мы своей жизнью живем. Куртку надели никакой дождь не страшен. Вот поедем на озеро
Никита уставился в темноту над головой. Никакого потолка он, конечно, не видел, все окутала непроглядная серость. И из этой серости вдруг выступило хмурое лицо искателя Паши. Паша посмотрел тяжело и грозно сказал: «А ты что здесь делаешь? Иди отсюда!»
Никита вздрогнул.
Дождь тут частенько Однажды шел дождь из ракушек. Знаешь, бывает град. Это замерзшая вода. А тут падали крупинки извести. Они еще так загнулись. Как ракушки. Где-то, наверное, ветром подхватило да в облако унесло
Никита мысленно прошелся по комбинату, постоял наверху пандуса, забрался по арматурине наверх, спустился по ступенькам и оказался около ворот с циркулярными пилами.
Около них кто-то стоял, Никита никак не мог понять кто.
«Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать! сказал водящий. Кто не спрятался, я не виноват!»
Закончили стал медленно поворачиваться. Никита вдруг страшно испугался того, что сейчас должен был увидеть, качнулся на кровати, ударился затылком о стену и проснулся.
Дядя Толя сидел на кровати, раскачивался и молчал. Тишина нарушалась движением и на кухнебаба Зина что-то еще убирала.
Хозяина этого кто-нибудь еще видел? хрипло спросил Никита, звуками голоса прогоняя неприятный осадок от дремы.
А ты видел? Дядя Толя повернулся.
То ли тень так падала, то ли поворот был удачныйдядя Толя показался тоньше и выше.
Никита заворочалсяговорить или нет о встрече? Что на это скажут дед с бабкой? Высмеют? Скажут, маленький, в сказки веришь, а домовой к тебе по ночам не заглядывает?
Да я начал Никита, так ничего не решив, и вдруг осекся.
На кровати сидел не дядя Толя. К нему медленно поворачивал свою прилизанную голову Хозяин.
Вот мы и встретились, шепеляво произнес он. Ты следующий!
И ринулся на Никиту. Под руками Никита почувствовал жесткую старую ткань. В нос ударил пыльный запах. Пыль сразу забилась в горло, перебив дыхание, тяжелая ткань сдавила.
«Крышей завалило, мелькнуло в голове. Обрушилось, и одного прибило».
Но это не крыша, не крыша! Никита дернул ногами, сбрасывая с себя тяжесть, завопил, дернулся в сторону и упал. Тяжесть все еще лежала на нем, прижимала. Он высвободился, сел.
Никитос? Что такое?
По глазам ударил свет. Никита сидел на полу, рядом с ним лежало старое пальто. В дверях застыл дядя Толя в пижамных штанах и вытянутой майке.
Никита огляделся. Он уснул, брыкнул ногами, и со стены сорвалось старое пальто Такой вот сон выдал
Коснулся щеки. Горячо. Еще и ударился.
Утро началось с воды. Баба Зина ждала заспавшегося внука. Сидела на кухне, сложив руки на коленях, смотрела в окно. Молчала, пока Никита ел оладьи с вареньем. Чай отдавал какой-то травкой. Синяк на скуле зрел, чуть постреливая неприятной болью.
Сон или не сон?
Никита вздрагивал. Сон. Иначе он и правда будет следующим.
Воды принесешь? напомнила баба Зина. И смотрит так, что можешь, конечно, не носить, но я была бы очень рада, если ты это сделаешь. Никита женщинам никогда не отказывал. Надопринесет. А потом на комбинат рванет. Сумасшедшее место!
Дождя не было, но ощущение влажности осталось. Кроссовки не высохли. Помнилось об этом первые несколько шагов, потом температура ног и кроссовок выровнялась и стало все равно.
Как и вчера, в первый свой приход около колонки Никита никого не встретил. О давешнем трудовом подвиге плечи напомнили ноющей болью.
Никита отнес первое ведро. Вернулся.
Мелкая.
Сапоги на босу ногу, непонятный сарафан, вытянутая кофта, постоянно сползающая с плечадевчонка дергала рукой, поправляя ее. В полное ведро нехотя падает последняя капля.
Привет. Никита сегодня чувствовал себя почти местным жителем. Можно было наводить мосты. Налаживать связи.
Пойдем кротика похороним, прошептала мелкая, низко склоняясь к своему ведру.
Что?
Кротика, подняла лицо мелкая.
Никита молчал. Он вообще не понял ни слова.
Ой, да ну тебя! выдала мелкая, легко подняла ведро и ушлепала в своих сапогах.
Третий раз к колонке Никита шел осторожно. Поймал себя на том, что хочет выглянуть из-за ивы. Если там кто-то есть, лучше, конечно, подождать.
Никого. Никита подбежал к колонке, нажал на рычаг.
Засмеялись. Никита напряг спину, замирая.
Эй, ты! послышался девчачий голос и снова смех.
Ведро наполнилось. Никита подхватил его неудачноплеснулось через край. На кроссовку.
Опять засмеялись.
Обернулся. Вчерашняя Аня-Маня. С девчонкой. Тоже вчерашней, но не Хельгой. Эти с распущенными волосами все на одно лицо. Цирк, одним словом.
Ой, а кто это тебя так разрисовал? Аня-Маня показала на скулу. Никита сжал зубы. Тут главноене поддаваться. Они первые сломаются, первые отстанут.
Хмурый Паша появился неожиданно. Если бы Никита смотрел по сторонам, заметил бы его раньше. А так опи вот он, Паша, в зеленой брезентовой куртке, в зеленых брезентовых штанах, в ботинках с высокой шнуровкой и с кепкой на голове. На плече рюкзак. Из рюкзака торчит рукоять чего-то Может, и топора.
Уезжал бы ты, парень, четко произнес Паша, проходя мимо.
Никита вздрогнул, рычаг колонки в руке дернулся. Вода фыркнула, плеснулась.
Что?
Звук скребанул по душе. Чего его все время гонят? Он только приехал.
Паша уходил. Никита подался вперед окликнуть, но засомневался, говорил ли ему этот странный Паша вообще что-нибудь.
В очередной приход к колонке опять появилась мелкая в сапогах и кофте. Дергала плечом, поправляя сползающий рукав. Никита в нее уже готов был ведром запустить.
Ну что? по-деловому спросила она. Пошли.
Спокойная уверенность, что сейчас все так и произойдет, Никиту доконала. Никогда с ним мелкие так не разговаривали.
Никита посмотрел по сторонам. Что говорил дядя Толя? Сколько жителей в поселке? В школе меньше ста, значит, взрослых вряд ли тысяча. Куда все делись? Бабки с дедками на лавочках. Джип вчера все рассекал. Какая-то еще машина, кажется, была. Мужик на охране. Ну еще баба Зина с дядей Толей. Баба Зина говорила что-то про библиотеку и клуб. Библиотека Ладно, это вычеркиваем. Мелкие вот эти. Пара призраков.
Девчонка дернула плечом, не давая тяжелой кофте сползти.
Последнее ведро отнесу, и пойдем, согласился Никита.
Особой радости на лице мелкой не отразилось. Другого ответа она не ждала.
Шли по улице независимо друг от друга. Никита сразу сунул кулаки в карманы. Раньше с мелкими не общался, но помнил, что такие любят ходить за руку. Подавать свою руку этой не хотелось.
Мелкая и не думала претендовать на чью-либо руку. Она торопливо бежала по дорожке, странно переставляя ноги в сапогах. Сапоги были слишком высокие и неудобные.
Бег ее затормозился около огородов. Линия грядок, огороженных невысокими заборчиками.
Наш вон тот, показала мелкая.
Никита ожидал, что его приведут к такому же дому, как у бабы Зины. Но дома тут не было. Были огороды и сараи. И туалет. Будку туалета никогда ни с чем не спутаешь.
Мать вчера в огороде копалась, нашла, сообщала мелкая. У нас ловушки на кротов стоят, их тут много. Как расшуруют грядки, ничего потом не растет. Вчера сразу два попалось. Одного мать увидела, а я второго забрала. Он у меня в земле сидел. А потом сдох.
Никита передернул плечами. Так сдох отличное начало дня.
Это же хорошо? Девчонка смотрела на него, сильно запрокинув голову. Лицо у нее сейчас было похоже на блин.
Что хорошо? смутился Никита.
Убивать не пришлось.
Знаешь что!.. Никите вдруг все надоело.
Идут!
Девчонка смотрела мимо. Чертовщина какая-то. Никита почувствовал неприятные мурашки, захотелось обхватить себя за плечи.
Мелкие. Синий и красный. За ними бежала еще одна горошина. Вроде бы та, что вчера была на велосипеде, а может, и другая.
А ты говорила, что не придешь! радостно крикнул красный мелкой в сапогах.
Все равно не сработает, отозвался идущий за ним синий.
Я тебе сейчас в рожу! все с той же радостью сообщил красный.
Никита начал закипать. Что за детский сад?!
А я говорю, получится! кинулась на синего мелкая в сапогах и с лету врезала ему кулаком по голове. Тот и не подумал защититься.
Крота покажь! потребовал синий.
Драка закончилась. Мелкая веселожизнерадостный ребенок какой-тоглянула на Никиту, кивнула ему: мол, пошли. Никита остался стоять. Сопливая гвардия потянулась вдоль грядок.
Пожалуй, надо уходить. Никита потер почему-то вспотевшие ладони. И правда сумасшедший поселок. И жители его все немного сдвинутые. Кротиков по утрам хоронят. А по вечерам садятся у окна и смотрят кошмары с продолжением. Весь поселокодно сплошное похоронное агентство.
Иди! позвала мелкая в сапогах. Мы сейчас быстро.
А давайте одни, предложил Никита. Я мимо.
Так это для тебя! искренне возмутилась мелкая.
Что для меня? Вот так живешь-живешь, никого не трогаешь, а потом ради тебя зверушку хоронят.
Пойдем.
Она все же вцепилась в его руку. Ладонь у мелкой была горячая.
Крот лежал на газете. Никита никогда не видел кротов. Может, они все такие, а может, это специальный вид. Ритуальный. Огромные лапыпо сравнению с самим кротом просто нереально огромныес длинными белыми когтями. Тупоносая мордочка. Свалявшийся грязный мех. Глаз не видно.