За кустом похороним и табличку поставим, командовала мелкая в сапогах.
А я вот еще принес. Красный зашуршал пакетом.
Это была селедка. Небольшая, но на вид вполне съедобная.
Ты чего? толкнула его в плечо мелкая в сапогах. Ты чего?
Селедка чуть не полетела на землю. Красный бережно ее прикрыл пакетом.
Чего? наступала мелкая в сапогах.
Так она же тоже мертвая! сдавал позиции красный, пятясь. Не сама умерлаее убили. То, что надо! Чем твой крот лучше?
Кротэто зверь! А это
Это тоже зверь, только из моря. Еще неизвестно, что больше подойдет. Красный повернулся к Никите. Я курицу хотел стащить. Но за курицу мать убьет. А селедку, может, не заметит.
Никита кивнул. Уходить расхотелось.
А я принес вот, оживился синий и вытащил из кармана куриную ногу. Жареную. С прилипшей спичкой.
Ты чего? переключилась на синего мелкая в сапогах. Она переложила крота в банку и теперь старательно прижимала ее к груди.
Пригодится, остановил повтор спектакля Никита. Где твой куст?
Он ничего не понимал, поэтому затягивать действо не стоило.
Это сработает, убежденно сообщил красный. Мы и табличку сделаем. Нам только твоя фамилия нужна.
Мелкая в сапогах торопилась вперед, прижимая банку к груди. Никите стало интересно, чем они будут копать. Руками?
Что? не понял он красного.
Твоя фамилия, чтобы уже точно сработало.
Что сработало?
Что мы тебя похоронили.
Никита остолбенел. В свете ночного кошмара утренние похороны смотрелись в самый раз. Они его здесь точно ухайдакают.
Вот, вот! У меня есть! заверещала вторая мелкая и протянула сразу три таблички. Пластиковые, на невысокой ножке, под прозрачной пленкой вставлены бумажки с названиями: «петрушка», «укроп», «редис».
Чего-то я не понял, пробормотал Никита.
Тебе же вчера говорили! по-бабски всплеснул руками красный.
Если вспоминать вчера, то ему много чего говорили. Одна баба Зина затмила всех своим выступлением.
О проклятии. Аня рассказывала
Для начала надо было соединить имя «Аня» с информацией о проклятии. Пока не вспомнил, что Аняэто Хельга, в голове стояла приятная взбаламученность, туда-сюда носились мурашки. Внутри черепной коробки зачесались мозги.
Горюч-камень Алатырь. В ушах зазвучали воспаленные слова: «В добрый час молвить, в худой промолчать. На густой лет, на большую воду, на свою и вражью горячу кровь, на живу душу слово намолвлю» Аня-Хельга это она так говорила. Вчера. Или позавчера? Никита сжал кулак. За два дня он натер ладонь, волдырь лопнул, кровавит. Такие игры, значит, да? Кто не спрятался, я не виноват.
И что?
Невероятно серьезные лица мелких не вызывали сомнения в том, что сейчас происходит важнейший разговор. Для них, по крайней мере.
Проклятие Аэйтами! со значением произнес красный. Но Никите это не помогало. Его не оставляло ощущение, что над ним издеваются. Что мелкие вот прямо сейчас разводят его как новенького, а где-нибудь за туалетной будкой сидят Илья с Легычем и ухахатываются.
Поздравляю, буркнул Никита. Не всем так везет.
Красный оглянулся на мелкую в сапогах. Та смотрела на мальчишек сурово.
От меня-то вы чего хотите? спросил Никита. Нужно помочь похоронить крота? Давайте помогу. Только по-быстрому. У меня дел много. Дальше играть с вами я не буду. Других ищите.
Ты что? завела знакомую мелодию мелкая. Это же для тебя!
Никита покосился на курицу в руках синего. Куриная ножка уже пару раз падала и теперь была немного в земле.
Я не голодный.
Проклятие! Пошли! Сейчас сделаем, и все закончится.
Никита вяло покивал. Если после этого «все» закончатся непонятки, он будет только рад. А то собрался полный поселок психов. Газы у них тут какие всех медленно сводят с ума?
Аэйтами сказал, что все тут сгорит, если пришлые не уйдут. Что каждый год будут люди умирать, пока не освободится место для истинного народа. Каждый год! Мелкая в сапогах со значением подняла вверх грязный палец.
Почему-то вспомнилась обвалившаяся крыша. Задавило пацана. Никиту тоже попыталось задавить старое пальто.
Я ничего не понял, признался Никита, не давая себя увести.
Мелкая повернулась к нему с невероятно серьезной миной. С такой учительница по алгебре сообщает классу, что карьера ученого никому не светит.
Ты новенький. Он тебя убьет. Он всегда убивает новеньких. А такназовем кротика твоим именем, похороним. Он ошибется. Решит, что ты уже умер.
Почему меня-то?! возмутился Никита. Хотел добавитьвон сколько вас тут ненормальных, любого бери, не жалко. Но сдержался. Все-таки в дурдоме надо держать себя в руках. Из памяти запоздало вынырнуло «Ты следующий», но тут же выветрилось. Не до ночных кошмаров сейчас.
Красный толкнул мелкую в плечо, сбивая и без того неустойчивую кофту.
А я говорил прошипел он. А ты говорила А все ерунда!
Сунул селедку в пакет и обратно в карман.
Не ерунда! крутанулась на месте мелкая в сапогах. В прошлом году приезжего крышей пришибло, в позапрошлом походник на Щучьем озере утонул. Тоже парень. Там и табличку поставили. А теперь вот этот приехал.
Красный засопел. Никита вспомнил совет Паши. Правда, что ли, уехать? Ну их тут совсем. Что он, дома один не посидит?
Ладно, согласился красный. Пошли. Закопаем крота по-быстрому и разбежимся.
Ага, по-быстрому Разбежимся
Никита помотал головой, пытаясь утрамбовать мысли.
Около кустов мелкая в сапогах и ее подружка без велосипеда копали совком яму.
Вам играть больше не во что? осторожно спросил Никита.
Мы тебя закопаем, сообщила мелкая в сапогах. И все, больше никто не умрет.
И не сгорит ничего, добавил красный, вновь доставая свою селедку.
Никита сглотнул. От всех этих похоронных приготовлений ему стало не по себе.
Как твоя фамилия? вцепилась в его рукав мелкая без велосипеда.
Я все равно не понял, высвободился из цепких пальцев Никита. Вам-то это зачем?
Мы его ненавидим, печально произнес синий.
Кого?
Синий все еще держал куриную ногу.
Хозяина, прошептал синий. У меня в том доме бабка жила. А он сжег. Пускай подавится этим кротом.
Глава IVДаты жизни
Бывают дни хорошие. Бывают дни плохие. Хорошиекогда не готовился к урокам, а тебя и не спросили. Когда у мамы настроение и вы идете покупать фотоаппарат. Когда можно весь день телевизор смотреть. Плохиеэто все наоборот. Мама ругается, отбирает планшет, и сколько бы ты ни готовился, все равно спросят и попадется единственный вопрос, на который не сможешь ответить.
Никита шел, сжав кулаки. Хотелось зажмуриться. Чтобы больше не вспоминать то, что виделсвое имя, фамилию и даты жизни. Родился такого-то, умер сегодня.
«Как ты?» спросила мама в телеграмме. Еще и картинку смешную повесилацыпленок и озорной мышонок прыгают по кругу, взявшись за руки.
«Офигительно!» отозвался Никита и добавил довольного призрака.
Действительно, как у него дела? Вот так все и есть.
Сумасшедшие, шептал он себе под нос. Психи. Обмороженные.
Мелкая в сапогах долго объясняла, чесала коленку. Опять объясняла. Снова чесала. Прикладывала подорожник к кровоточащему расчесу. Сбивалась. Начинала заново. Тянула руку к коленке. Искала новый подорожник
В общем остатке быловсе это, конечно, не обязательно случится, но очень вероятно. Они тут давно воюют, в курсе что и как. А Никита им понравился, и они хотят
Сплюнул. Он тоже много что хочет. Например, послать всех к черту. И чего он это сразу не сделал? Словно обварило его. Еще там, на колонке.
Кротика хоронили со всеми почестями. Вторая мелкая принесла цветы. Что-то противно-желтое, без лепестков. Синий перестал размахивать куриной ногой и раздобыл небольшую коробку. Мелкая в сапогах расщедрилась на платок. Возились долго. Чуть не подрались. Уронили и коробку, и крота. Никита сдерживался, чтобы не заржатьвот бы сейчас Хозяин повеселился. Но потом мелкая воткнула в свежий земляной бугорок табличку.
Имя. Фамилия. Дата смерти.
Старательно утрамбовала холмик пальцами. Положила какой-то еще цветок.
Стало нечем дышать. Никогда такого не было. Он вдыхал, а воздух не проходил. И что-то было с головой. Горизонт раскачивался, словно Никита взлетел на самолете и сразу в турбулентность попал, от которой внутренности сжимаются.
Теперь все будет хорошо, улыбнулась мелкая в сапогах. На щеке у нее была кровь. Вот увидишь! Это верный способ.
Красный старательно подкапывал с краю холмика свою селедку. Он хотел ее сначала положить в коробку к кроту. Но мелкая не дала. Сунул незаметно на дно ямки, но селедку выдал хвост. Тогда он дождался, когда мелкая отвернется, и проковырял пальцем ложбинку.
«Это он зря», почему-то подумал Никита. В кротика со своим именем он еще мог поверить, а вот в селедку
Тут его совсем уж затошнило, и он пошел прочь. Надо было потолковать с местными. Хотя бы с Ильей. Про ночные видения, про встречи у колонки, про похороны.
Вчерашний разговор о проклятиях и призраках заморочил, не заметил, кто куда ушел. Договариваться о встрече на завтра никто не стал. И правда, чего тут договариватьсяпять улиц, четыре перекрестка. Место встречи неизменно. Комбинат. Все дороги вели туда. Если нужны ответы, то искать надо там.
На проходной никто не остановил. Никита прошмыгнул через приоткрытые ворота. Огляделся. Знакомая, избеганная вчера вдоль и поперек площадка была пуста. Чем еще можно заниматься в этом всеми забытом месте? Только в прятки играть Самим прятаться. И тайны свои прятать.
Поежился. В прятки А может, не такая это и детская игра? Спрятаться, чтобы тебя никто не нашел. Утренние похороны кротика чем не прятки? Спрятали одного, чтобы подумали на другого.
Пошел левее по тропинке. Забыл про болотце. Споткнулся, черпанул кроссовкой через край. Плевать. Мимо пандусассыпали они тут что-то. Слева оставил основные цеха с гигантскими дырами в полу и призраком Хозяина.
Интересно, вчера он на новенького вышел посмотреть или сказать чего хотел? Может, он так всех приезжих приветствует? Выходит поздороваться, узнать, не надо ли чего. Это же он встретил Никиту на подъезде. Ждал в кустах. Зачем?
Никита понял, что ненавидит Хозяина. Вот так неожиданноненавидит. Незнакомого человека. Или не человека. Только за то, что тот постоял на лестнице. Что приснился ночью. Кулаки налились тяжестью. Захотелось ударить. Не важно кого. Когда есть противникты его видишь и все легко. Бей, не раздумывая, получай удары в ответ. А когда непонятно что, вроде глупо показывать, что испугался, ведь нет никого, но тебе страшно как раз потому, что никого нет.
Справа было что-то очень сильно разрушенноеогромный провал в стене открывал три высоких этажа и противоположную стену. Словно великан с разбегу врезался.
Великан
Никита поежился.
Не будем сейчас о великанах.
Он старательно гнал от себя все неприятные мыслио проклятиях, о похоронах, о Хозяине. Если не думать, то ничего и не было. Совсем ничего. Все очень непонятно, а от этого словно по душе что скребет.
За разрушенным корпусом деревья скрывали утрамбованную площадку, на которой стояла одинокая машина.
Мостик через речку перегорожен шлагбаумом.
Здесь у Никиты словно прорезался слухстал слышать реку. Она весело сбегала по камням, билась о высокий каменистый берег. Вода темно-желтая, как будто в нее ржавчины напустили.
Это было то, о чем рассказывал дядя Толя, но что не успел вчера увидеть Никита. Местная знаменитостьпорог и ГЭС.
Прошел по мосту, с удивлением глядя на спокойную гладь воды слеватут собралась ленивая толпа березовых семечек с одиноким березовым листиком посерединеи сумасшедший бег воды вниз по камням справа.
«Сумасшедший», отметил про себя Никита. Все-таки сумасшедший.
Никита походил по противоположному берегу, порадовался березкамнаконец-то он их здесь увидел. К турбине, спрятанной в домике, не пустила закрытая калитка в сетчатом заборе. Можно было, конечно, перелезть, но совершать подвиги в одиночку не хотелось.
А захотелось вернуться на комбинат, полазить по крытому пандусу, изучить окрестности, попробовать снова встретить призрака, объяснить ему, если он еще не понял, что Никита вообще-то не местный, поэтому нечего его втягивать в свои игры. И ни в коем случае ни с кем не встречаться.
Уже выходя на мост, он заметил, что на крайнем столбе сидит Хельга. Распущенные волосы занавешивают лицо, на коленях книга. На шум Никитиных шагов она подняла голову, страницу заложила пальцем. Как вчера.
Никита уже вдохнул, чтобы сказать «Привет!» или «Как дела?» он не был силен в общении с девчонками, как вдруг Хельга выдала неожиданное:
Здесь девочка утопилась. Видишь, крест?
Склонилась к внешней стороне столба, провела пальцем по влажному граниту. Там и правда был выдолблен крест.
Она в парня была влюблена. А его выбрал Хозяин. И она тогда
Хельга посмотрела на бурную воду. За порогом река широко разливалась, властно раздвигая лес каменными берегами. Может, там, далеко, и было глубоко. Здесь же пока только высоко. И надо было очень постараться, чтобы утонуть, скатившись по камням.
Хельга прижала к себе книжку:
Ты во все это не веришь? В наши проклятия?
Никита пожал плечами. Он мало во что верил. Лучше пощупать или увидеть.
Что это у тебя? Хельга коснулась его скулы.
Никита отстранился:
В темноте на грабли налетел. Что читаешь?
Хельга развернула книгу. «Легенды Финляндии». На каменном берегу недостроенная лодкаребра обозначают конструкцию, спиной к зрителю стоит кряжистый дед с длинными седыми волосами. В руке палка. Внушительная такая картинка.
У нас библиотека, я там беру. Ты был в библиотеке? Обязательно сходи! Это в здании начальной школы. Недели через две квест будет. Говорят, к нам писатели приедут. Из Петрозаводска.
Квест? Слово не вязалось с этим диким местом, где вместо людей хоронят кротов с селедками, а девчонки по утрам сидят на мосту с книжкой легенд и рассказывают об утопленницах.
По истории поселка. У нас есть один дом, называется Дом Трех Невест. А кто-то говорит, что это Дом Трех Смертей. Там лютеранский священник жил. У него было три дочери. Они мечтали выйти замуж, но священник не давал им это сделать. Так они и прожили в одиночестве. А когда священник умер, они уже старые были, никаких женихов не осталось. В этом доме сохранились чугунные ванны и водопровод не чета нашему.
А что с вашим?
Ничего. Хельга пожала плечами, легко спрыгнула со столбика и резко повернулась, оказавшись очень близко от Никиты. Глаза ее расширились. Зрачок оказался огромным, во всю радужку. Только ты туда не ходи. Дом проклят. Там призрак живет. Злой. Он по ночам воет, к себе заманивает. Каждого приходящего запоминает, а потом потихоньку кровь у него пьет, пока тот не умрет. Из наших никто туда не ходит. А еще говорят, что там есть одна закрытая комната. Всегда была закрыта. Там священник как раз и запер своих дочерей. Сколько времени прошло, а открытой эту комнату никто никогда не видел. Даже когда после войны в этом доме люди поселились, пытались ее открытьне смогли.
Весело у вас! прошептал Никита.
Не жалуемся, довольно улыбнулась Хельга. Никита смотрел, как двигаются ее губы.
Грохнул звонком велосипедиз-за деревьев выехал Илья. Хмуро посмотрел в их сторону. Взгляд Никиту оттолкнул.
Тебя дед ищет, крикнул Илья, останавливаясь около Хельги.
Расклад в этой истории был понятенпарень приехал к девушке. Надо уходить.
Никого больше не видел? то ли с издевкой, то ли с вялым интересом спросил Илья.
Тебя вот!
Никита пошел обратно, злясь, что вообще повелся на всю эту ерунду. Призраки, проклятия, кротики, дома с нехорошей историей. Дети играли, а он стоял и молчал. Он уже собирался пойти к тому злосчастному кусту и сбить табличку, но его перехватил дядя Толя.
Пойдем, старик, позвал он, заметив Никиту от калитки. Нечего тебе тут скучать. А то и правда запугают всякими страшилкамиты уехать захочешь.
Никита усмехнулсяон уже хотел.
Покажу я тебе, старик, места наши, вещал дядя Толя, не замечая хмурого настроения Никиты. А то ж у нас какновенькому и рады голову задурить. Это же Карелия. Тут за каждым кустом смерть страшная стояла. Что в Зимнюю войну, что в Отечественную. Под Питкярантой какая Долина Смерти, я тебе скажу! Тридцать пять тысяч полегло! За два месяца. Шутка ли? Вот где призраки до сих пор бродят. А линия обороны у финнов какая была! Я встречался с ребятами, которые восстанавливают сохранившиеся доты и линии окопов. Там же окопы какие? Кругом каменьвот его и долбили. До сих пор все прекрасно сохранилось.