Олег подошел к столу и сел на стул. Он весь был напряжен, словно пружина, готовая в любой момент высвободить накопленную в ней силу: тонкие губы были поджаты, низкий лоб нахмурен, глаза прищурены, у переносицы собрались две глубокие складки.
А теперь рассказывай, что случилось.
Ты что, хочешь отправить Романова проверить координаты, указанные на добытых мною картах?
Во-первых, не тобой, а капитаном Дьяковым. Во-вторых, да, я отправлю Романова.
От спокойного и четкого ответа Павла Олег напрягся ещё больше. Казалось, его сейчас разорвет на части кипевшая в нем злость. Он сделал несколько глубоких вдохов и заговорил срывающимся голосом, с трудом сдерживая гнев.
Колонну нашел я. Сейф доставил я. Если бы не яникаких координат у тебя бы не было. Я хочу закончить это дело. Это будет справедливо.
Полковник совершенно спокойно реагировал на кипение Олега. Оно его даже немного забавляло.
Олег, во-первых, нет никакого «Я» и никакого «Ты». Есть только «Мы»это вся наша организация. Всё, что мы делаеммы делаем для всех, а не только для себя.
Олег порывался что-то сказать, и Павел сделал паузу, ожидая, что тот начнет говорить, но сын удержался и промолчал.
Во-вторых, продолжил Павел, учитывая сложность нашего положения, а оно очень сложное, уж поверь, мы должны выжимать из любой возможности всё, что можно, и в данном конкретном случае «Анархисты» справятся лучше всех. Твоих заслуг никто не умаляет, тымолодец, отлично поработал и я тобой очень доволен, но дальше этим делом займутся те, у кого больше опыта.
Олег сжал кулаки и казалось, готов был броситься на отца. Он был уверен, что по координатам, указанным на картах, находится что-то важное, предвкушал, как он найдет или сделает что-то стоящее и поднимет свою ценность в глазах отца и остальных офицеров, но главноеутрет нос ублюдку Романову, а вместо этого ему говорят такое
Черт, это просто бред какой-то! Ну какой, нахрен, Романов?! Его здесь даже нет! Его ещё нужно ждать, а я здесь и я готов. Батя, измени своё решение! чуть ли не в истерике кричал он.
Паша молча выслушал эту тираду обиженного школьника, хотя тон и речи сына ему совершенно не понравились. Он не раз уже укорял себя за то, что не уделял должного внимания и времени его воспитанию, тогда, возможно, Олег хотя бы не позволял себе разговаривать с отцом в таком тоне.
Я не считаю, что должен перед тобой отчитываться за свои решения, но в этот раз сделаю исключение. Везет Романову или нет, но его группа пока что не провалила ни одного задания. Чья тут заслуга: его бойцов, стечения обстоятельств или же самого Романовая не знаю, да и не хочу знать. Пока они справляютсяя буду поручать им щекотливые или сложные задачи, потому что уверен в них. Когда я буду настолько же уверен в тебестану поручать тебе. Понимаешь меня?
Такой ответ выбил последние предохранители и пружина освободилась. Олег рывком поднялся со стула, уперся руками о стол, подавшись вперёд к отцу, и стал в исступлении орать на него.
Нихера я не понимаю! Понимаю только, что он у тебя в любимчиках, но чем он заслужил такое отношение?! Это я твой сын! Я! Не он! Ты должен продвигать меня, а не его! Я должен быть твоим преемником, а не он!
Всей выдержки Павла в этот раз не хватило, и его брови медленно поползли вверх. Вот оно что! Теперь ему стало по-настоящему понятно откуда растут ноги во вражде Олега с Андреем. Олег с чего-то решил, что Павел должен когда-нибудь назначить нового лидера, передать бразды правления, так сказать. Сын просто жаждал власти. Неужели он действительно верит, что у них монархия? Что он станет «царём» после Павла? И что сам Павелцарь?
Такая речь не понравилась Павлу ещё больше. Он хорошо знал, что представляют из себя люди с замашками, как у Олега, когда им дают власть, и ни за что бы не допустил, чтобы его сын стал командовать группой больше взвода.
Не говоря ни слова, Паша с места, неожиданно врезал Олегу настолько увесистую пощёчину, что тот завалился на пол словно подкошенный, ногами зацепив и увлекши за собой стул. Пока Олег мотал головой, пытаясь понять, что произошло, Павел был уже рядом, ухватил его за воротник, поднял, словно куклу, и с силой уложил лицом на стол. Удар был чувствительным и у Олега вырвался стон. Павел прижал его голову рукой, а второй заломил правую руку сына и держал её так, чтобы тот не смог вырваться, а при попытках это вызывало бы у него резкую и сильную боль в суставах.
Слушай сюда, щенок, с трудом сдерживая ярость, прошипел он. Я мало участвовал в твоём воспитании до эпидемии, а после неё малодушно жалел тебя. Считал, что ты многого лишился: матери, друзей, нормальной жизни. Думал, что именно из-за этого ты стал таким озлобленным и резким волчонком, но надеялся, что это пройдет само собой. Я ошибалсяты такой по своей натуре и теперь я собираюсь исправить свою ошибку. Я выбью всю дурь и все дерьмо, которыми полна твоя бестолковая башка, и сделаю из тебя человека, а если ты будешь упорствоватья устрою тебе такую жизнь, что любые лишения, которые ты испытал до этого дня, покажутся тебе счастьем. Ты меня понял?
Олег молчал, сцепив зубы.
Ты меня понял?! повысив голос, повторил свой вопрос Павел и сильнее прижал голову Олега к столу.
Да! Да! Понял! крикнул тот, понимая, что ничего другого сейчас он сделать не может.
Подождав ещё немного, Павел рывком отпустил сына и вернулся на своё место. Олег выпрямился и принялся растирать лицо, с ненавистью глядя на отца.
Теперь сядь! стальным голосом приказал Паша.
В голосе Павла было столько стали, что им можно было резать хлеб. Олег даже немного вздрогнул и нехотя повиновался, хоть внутри у него все кипело.
С этого момента ты будешь делать то, что я скажу. Каждое утро для тебя будет начинаться с получения инструкций от меня, а если меня не будет на местеот майора Родионова, а если не будет и его, то от капитана Дьякова. В крайнем случае, я буду оставлять распоряжения Лебедеву. Эти распоряжения ты будешь выполнять неукоснительно, будь то боевая операция, наряд по кухне или чистка сортира. За малейшее неповиновение ты будешь наказаночень жестко. Ты понял?
Олег, опустив глаза, продолжал тереть лицо, но ничего не отвечал.
Если я ещё раз задам тебе вопрос, а ты не ответишьпеняй на себя, пригрозил Павел. Поэтому спрошу последний разтебе понятно то, что я сказал?
Понятно, процедил, не поднимая глаз, Олег.
Возникла небольшая пауза, во время которой Павел размышлял, что стоит ещё сказать, а Олега изнутри жгла бессильная злоба. Если не считать случая с Романовым в Ольховке, то его больше никто и никогда так не унижал, и он не собирался с этим мириться. Даже если обидчикего отец.
Теперь про Романова, продолжил Павел. Вдолби в свою пустую башку, что выне соперники. У него свои задачи, у тебясвои. Для меня он ничем ни лучше, ни хуже тебявы оба для меня одинаковы с той лишь разницей, что ты мой сын по крови, а оннет. Поэтому вы не должны и не будете враждовать. Можете не любить друг друга, игнорировать, но враждовать, а тем более вредить друг другу вы не будете. Усёк?
Олег помнил, что Павел требовал отвечать и достаточно хорошо знал своего отца, чтобы понимать, что это обязательно нужно делать.
Да, снова процедил он, избегая смотреть отцу в глаза.
Молодец. И, напоследок, про преемственность. Выбрось этот бред из головы раз и навсегданикакой передачи власти от отца к сыну здесь никогда не будет. Руководить будет старший по званию, а звание нужно заслужить. Не гробить людей, не устраивать разборки, а работать сообща и приносить пользу организации. Это понятно?
Олег медлил с ответом, и Павел, подождав несколько секунд, резко подался вперед и, через стол ухватив сына за воротник бушлата, притянул к себе и заставил посмотреть в глаза. В его глазах он увидел злобу и ненависть, и понял, что эти чувства Олег питает к нему. Неужели собственный сын может стать его же врагом? Вряд ли. Вероятно, причиной были уязвленные самолюбие и гордость, а также неумение сдерживать свои эмоции.
Ты понял меня?! жестким тоном спросил Павел, встряхнув сына и сильнее сжав воротник.
Понял я, понял, просипел Олег.
Павел ещё несколько секунд смотрел сыну в глаза, а затем отпустил.
Значит, мы поладили? уже мягче поинтересовался он.
Олег, снова глядя в пол, одобрительно кивнул и произнес глухое «угу». Павел не видел смысла разбираться в степени его понятливости. Сначала стоило дать ему успокоиться и обуздать свои эмоции.
Вот и отлично. Значит, встретимся завтра утром. Можешь идти.
Однако для обоих этот разговор не закончился. Он продолжался в их головах, порождал противоречия, борьбу с собой, приводил в раздражение, потому что каждый чувствовал неудовлетворенность произошедшим.
Олег был в ярости от унижения и от того, что отец считает его равным Андрею. Ещё он недоумевал от слов отца о преемственностиего собственные мысли и чаяния на этот счет были совершенно другими. Павел разрушал всю его картину видения мира, потому что все стремления Олега были направлены как раз на то, что рано или поздно, но именно он будет отдавать приказы в «Убежище».
Павел же чувствовал себя в западне. Он понял, что своей реакцией окончательно разрушил отношения с сыном, но он не мог поступить иначеобщее дело и тысячи человеческих жизней не могут весить меньше пустых амбиций зарвавшегося юнца, особенно если этот юнецего сын. Вспоминая полный ненависти взгляд Олега, Паша осознавал, что тот ни за что не примирится с Андреем, да и с ним самим, скорее всего, тоже. И как выйти из этой ситуации он пока что не знал.
Макс слышал о перепалке отца и сына от Лебедева, и его очень интересовало мнение Павла на этот счет, но он не собирался заводить об этом разговор, ожидая, пока друг переварит ситуацию и сам заговорит. Но Павел не торопился.
Глава 2.1. Порядки в "Новом порядке"
1
По словам Максима посредник каждый день менял место своей дислокации, а иногда и вовсе отсутствовал на «рабочем» месте. Периодически менял он и одежду, но всегда выбирал что-то с капюшоном. Возможно, это даже были разные люди, но мальчик не мог сказать точно.
С самого утра Игорь вызвался сходить разведать обстановку и отсутствовал около часа. Остальные ждали у Энди, даже Максим. Андрею стоило большого труда уговорить Энди помочь с мальчишкойраздобыть одежду, отмыть и наголо обрить, чтобы попытаться хотя бы немного избавиться от вшей. Ночевал мальчик в чулане, что тоже было выторговано за немалые деньгиАндрей не хотел отправлять его обратно на улицу, опасаясь, что его там могут избить, а то и покалечить такие же беспризорники, которые вряд ли простят мальчишке его везение.
Когда Игорь вернулся, Андрей вновь про себя отметил, что в последние несколько дней брат стал выглядеть намного лучшеу него изменился в лучшую сторону цвет лица, а в этот раз и глаза радостно блестели. Андрей радовался, что брат наконец-то выкарабкивается из депрессии.
Рад, что ты снова улыбаешься, сказал он Игорю, когда тот коротко рассказал, что нашел посредника.
Ага, ответил Игорь после короткой паузы. Переосмыслил свои проблемы. Так кто будет говорить с посредником?
Я буду. Мало ли что он выкинет или скажетбудет лучше, если окончательное решение буду принимать я.
Как знаешь, немного нахмурился Игорь.
Ну что, за дело? поинтересовался Толя, жаждавший действий.
Да, погнали.
По дороге Игорь коротко рассказал где находится посредник и кому где занять позиции. Максим, сияющий от счастья, словно медный таз, крутился возле Толи, не отходя ни на шаг и горячо обещал помогать, если что-то случится. После знакомства Черенко больше не казался ему опасным. Толик же смотрел на мальчика скептически, но со снисхождением, не представляя себе какую помощь может оказать этот слабенький мальчуган, например, в драке. Игорю вообще было все равноон весь был поглощен мыслями о посреднике.
Посредник сменил место и на этот раз стоял в переулке не возле магазина, а неподалеку от ворот в основную часть города. Толя, Игорь и Максим пришли первыми и заняли места, указанные Игорем. Андрей, заучивший наизусть пароли и ответы, а также тщательно проинструктированный Игорем на случай стандартных вопросов, немного неуверенно шагал по улице. Чем ближе он подходил к посреднику, тем быстрее колотилось его сердце, и тем больше он волновался. Наконец, он остановился в шаге от мужчины в плаще. Лицо посредника, как и в прошлые встречи, было немного прикрыто капюшоном.
Приветствую, самым дружелюбным тоном, на который только был способен, поздоровался Андрей.
Салям, ответил мужчина в плаще.
Андрей не знал, что означает это слово и немного смутился. Впрочем, тон посредника тоже был вполне дружелюбным, и Андрей решил продолжать по той же схеме, что и в прошлый раз.
Не меня ли ждете?
Посредник выдержал паузу, затем ответил все той же строчкой стихотворения Омара Хайяма. Андрей ответил на это нужной фразой. Только сейчас посредник слегка приподнял голову и взглянул на Андрея с интересом.
О, вы тоже ценитель Омара Хайяма? удивился он и для непосвященного такой ответ был бы абсолютно естественным, как и для Андрея в прошлый раз.
Я, скорее, ценитель знаний.
Чем дальше он заходил в этом длинном и необычном приветствии, тем больше учащался его пульс и пересыхало во рту. Неизвестность не только результата, но и причин, по которым он это делает, пугала невероятно. Но ещё больше Андрей волновался, что Максим мог что-нибудь перепутать или неправильно запомнить и тогда затея вновь провалится, а результаты попытки опять же могут оказаться абсолютно непредсказуемыми.
Хех, с тех пор, как существует мирозданье, такого нет, кто б не нуждался в знанье, правда? с легкой улыбкой спросил посредник.
Какой мы ни возьмем язык и веквсегда стремится к знанью человек, закончил Андрей, и замер в ожидании.
Если посредник задаст ещё какой-то каверзный вопрос или выдаст очередной стихэто станет новым провалом, но, к счастью, вместо этого он чуть заметно кивнул. И очень тихо, так, чтобы его голос мог услышать только Андрей, сказал:
Сейчас я ожидаю других клиентов, но я смогу встретиться с тобой вечером. Позади тебя неподалеку от городских ворот есть пустырь, поросший кустарником. Вечером встретимся там, в начале одиннадцатого. А сейчас улыбнись, пожми плечами и отправляйся по своим делам.
Андрей поначалу растерялся от такого неожиданного поворота. Он иначе представлял себе продолжение их разговора. Что же он теперь должен сделать? А ничего. Оставалось лишь довериться этому подозрительному человеку и сделать всё в точности, как он сказал. Либо проигнорировать вечернюю встречу.
Игорь никак не ожидал, что разговор закончится так быстро. Когда Андрей оставил собеседника и пошёл по улице, что было одним из заранее оговоренных условных знаков, Игорь, сгорая от нетерпения, двинулся следом. Толик и Максим последовали его примеру.
В чем дело? требовательно спросил Игорь, поравнявшись с братом. Он что, отшил тебя?
Все нормально. Не отшил. Назначил встречу на вечер. Вон там.
Андрей указал рукой на большой пустырь впереди, за которым виднелись смотровые вышки.
На пустыре? Перед самым носом у охраны?
Игорь не скрывал своего скепсиса. Пустырь находился в северной части этого мерзкого гетто, громко называемого «гостевым кварталом». Он имел форму квадрата со стороной метров в сорок и вплотную прилегал к стенам основной части города, и весь был покрыт небольшими ёлочками и густыми зарослями можжевельника. Не будь «гостевой квартал» таким притоном, где можно ширяться и трахаться прямо на улице, в этих зарослях наверняка проводили бы все эти делишки, а так они были абсолютно безлюдны.
Охрана на вышках за стеной могла заинтересоваться целой делегацией, обхаживающей пустырь, поэтому Андрей отправил товарищей обратно к Энди, а сам неспешно прогулялся вдоль него до земляного вала. С южной стороны на пустырь выходили окна жилых домиков, самый крайний из которых был почти до основания разрушен. Больше ничего примечательного он не увидел. Вернувшись обратно на центральную улицу, Андрей бегло осмотрел охраняемый КПП у ворот в центральную часть города. Некоторые сомнения теперь закрались и в его голову. Возможно, Игорь был в чем-то прав: как-то не очень осмотрительно устраивать встречу в месте, где концентрация охраны была наибольшей.
Эти сомнения Андрей поспешил озвучить, когда вернулся в «Феерию».