Что?
Почему Никитович? Правильно же Никитич.
Не знаю, ему так просто больше нравится. Если его Никитичем зовутпоправляет.
А в паспорте как записано?
Никитович.
А ты зачем в паспорт к начальнику заглядывала?
Ясекретарь, мне по должности положено начала Саша, но поймав себя на оправдательных нотках в голосе, умолкла.
Странно сказала кондукторша, и Саша кивнула, соглашаясь.
Странно. И то, что ее директорНикитович, а не Никитич. И то, что они сейчас говорят сейчас об этом, хотя им совершенно не о чем говорить, им совершенно не нужно говорить, и она сейчас совершенно не хочет ни с кем говорить! Особенно с ней. С косвенной виновницей ее беды.
Вы чего-то хотели? спросила Саша.
Да так, поболтать. Смотрю, плохо тебе. Ну-ка, посмотри на меня! Бледная вся Может помочь чем? И ты так в автобус обратно ломанулась Остановку перепутала, да? Раньше вышла, чем надо было?
Не таким был ее голос всего несколько минут назад. Дрожащим, потерянным, а не полным собственного превосходства.
А чего это вы ко мне на «ты»? вскинулась Саша, но тут же умолкла, увидев довольную улыбку на лице своей собеседницы.
Раньше вышла, чем надо было, да? настойчиво повторила кондуктор.
Да! с вызовом ответила Саша.
На следующей выходишь, наверное?
Нет!
Надо же А куда тебе?
До конечной!
Ну ты даешь, дорогая моя Это ж надо на час раньше из автобуса выйти! Заснула что ли? Растерялась?
Саша молчала. Сердце гулко билось о ребра, с каждой секундой ускоряя темп. Сверху на него ледяной глыбой давил страх смерти, но вокруг, по всей грудной клетке, полыхал огонь злости. На себя, на эту кондукторшу, на весь этот проклятый автобус На всю свою неудавшуюся жизнь, грозящую сейчас вот так глупо закончиться.
Да, растерялась!
Ну ничего, ничего, бывает Ты посиди, отдохни, а то вижу, сильно перепугалась, что не на той остановке вышла. Зря, кстати, с работы-то отпросилась.
Почему?
Ну так до конечной-то мы все равно доедем. Через час с небольшим. Там и выйдешь Все равно ж на работу идти, да?
Да обреченно выдавила из себя Саша.
Все равно из автобуса выходить! хихикнула кондуктор, вставая. Но если вдруг вспомнишь, что не на конечной работаешьдай знать, я водителю скажу, он тебя даже между остановками высадит, если надо.
Саша выдержала ее взгляд, хоть и чувствовала, как по шее сползает за воротник капля холодного пота. «Все равно из автобуса выходить» Сволочь! Все слышала ведь, и прекрасно поняла, что произошло.
Кондуктор пошла дальше по салону, рассчитывая немногочисленных вошедших на турбинном заводе, а Саша сползла по сиденью, так, чтобы попа была на самом краю, и можно было откинуть голову на низкую спинку. Сердце стучало в ушах Интересно, можно ли заработать инфаркт от страха? Или так просто говорят: «Ну ты и напугал меня, чуть ли не до инфаркта»?
Автобус накрепко влип в традиционную утреннюю пробку на Купеческом и не спеша полз по ней в сторону центра. До конечной у нее время есть. А дальше? Ехать обратно? Еще раз попробовать выйти?
Саша представила, как делает еще одну попытку выйти из автобуса, ставшего ее ловушкой, и едва она оказывается снаружи, водитель закрывает двери. Кондукторша нашепчет ему на ухо, чтобы он так сделал А даже если нет, если он не поверит в развернувшийся у него в салоне сюжет триллеравсе равно закроет. Конечная, последний пассажир вышел, все, можно закрывать двери! А она остается снаружи, барабаня в дверь, пока у нее хватит сил. А сил хватит совсем ненадолго, в этом она уже убедилась. Опоздай она хоть на секундусил сделать еще один шаг у нее бы просто не осталось.
Двери закрываются, и она падает перед ними. Сначалана колени, а потом, потеряв сознаниепадает лицом вниз. Сползает лицом по грязной стенке автобуса, и падает на асфальт. Падает уже мертвой
Пробовать расхотелось сразу же.
Но что делать?
Глава 9
Сначала Люба лишь усмехнулась, видя, как сбледнувшая с лица девушка, расталкивая выходящих людей, лезет обратно в автобус. Конечно же, она слышала, что сказал ей тот парень. Слышала и улыбнулась. Даже подумала:
«Вот бы в самом деле»
Но в мистику Люба не верила никогда. Ни в мистику, ни в Бога, ни в дьявола. В 96-м, когда она родила первого ребенка, и от нее ушел муж, бросив ни с чем, без работы и без гроша в кармане, она однажды пришла в церковь. Упала на колени перед иконой девы Марии, и расплакалась, шепча просьбы о заступничестве и помощи. Люба не знала слов молитв, не знала, у каких алтарей ставить свечки за здравие, а у какихза упокой, она просто пришла просить о помощи. Просить не дать ей и ее ребенку умереть с голоду, помочь хоть чем-нибудь. Просить о помощи Христа Люба постеснялась. Из рассказов верующих подруг она усвоила, что Христосон вроде как и сын Божий, а вроде как и самБог, единый со своим отцом. Как можно быть одновременно и тем, и другим, она не представляла, но на то он и Богбольшой, всемогущий, по уши занятый глобальными проблемами вроде позволить всем азербайджанцам вырезать поголовно всех армян, или же наоборот, дать вторым великую силу, чтобы те разделали под орех первых. Или там, например, позволить людям развязать Третью Мировую или пока не надо? В общем, Бог занят чем-то большим, ему нет дела до проблем 20-летней Любы Авдеевой, которая сдуру легла под автомеханика Мишу и родила от него дочку, ставшую пившему как черт Мише совершенно ненужной и даже лишней. А вот дева Мария, как баба, должна была ее понять.
Понять и помочь.
Мою дочку как тебя зовут, захлебываясь слезами шептала Люба, Машенькой. Денег нет совсем, живем с мамой, на ее пенсию, за квартиру не плочено уже три месяца, понимаешь? Не ради меня, так ради нее Помоги Дай мне знак Пожалуйста Пусть меня хоть куда-нибудь на работу возьмут Хоть техничкой, хоть навоз в коровнике убирать Куда угодно
Но чуда не случилось. То ли дева Мария была также занята, как ее сынобсуждала с ним глобальные планы изменения мирового баланса сил, да указывала, какие звезды зажигать, а какие погасить. То ли не было никакого Бога, никаких святых и никаких чудес.
На работу ее, правда, взяли через месяц. Даже не техничкой, а продавцом в ларек. Работа каторжная, зарплата, за вычетом постоянных недостачмелкая, но зато вовремя, в отличие от большинства любиных знакомых, работавших на государственных предприятиях. Жить стало чуточку легче, особенно когда два года спустя Маше дали место в яслях (мама похлопотала через своих знакомых). Но дева Мария и прочие святые тут были явно ни при чем. Просто повезло. Если бы вмешалась дева Мария, Любу бы наверняка взяли секретаршей директора какой-нибудь крупной фирмы. Если бы вмешалась дева Мария, должно было произойти какое-нибудь чудо А поскольку сейчас, на 42-м году жизни, Люба снова была одна (второй мужКоля, от которого она родила Катеньку, умер от цирроза печени пять лет назад) и работала кондуктором, все также едва-едва сводя концы с концамидева Мария ее не услышала.
Потому что нет никакой девы Марии. Нет Бога. Нет дьявола.
Но видя, как побелевшая и перепуганная до смерти девушка, минуту назад выглядевшая как внебрачная дочь Чарльза, принца Уэльского, цепляется за поручень автобуса, как за брошенный ей спасательный круг, Люба готова была пересмотреть свои взгляды на наличие сверхъестественного в этом мире.
Психосоматика?
Нет Люба краем глаза наблюдала за ней после брошенного парнем проклятья. Девушка не восприняла его всерьез, не поверила, даже на секунду не допустила, что сказанное им могло действительно иметь какую-то силу. Она не ступала на асфальт осторожно, прислушиваясь к себе. Она просто вышла из автобуса! Вышла, и вот тогда поверила в проклятье.
И Люба тоже поверила.
Поверила, и улыбнулась.
Она не знала, кто там, наверху, заметил ее и обратил на нее внимание. Кто-то из святых, Иисус, или же Сатана
Но ей это нравилось!
Глава 10
Саша просто ехала. Иногдасидя, иногда стоя, когда в автобус входили пожилые люди, или мамочки с детьми. В таких случаях кондукторша неизменно подходила к ней, где бы она ни сидела, и просила уступить место. Саша молча вставала, и ехала дальше, повиснув на поручне, пока поблизости не освобождалось место. В голове было пусто.
Автобус полз сквозь плотную пробку Купеческого тракта, лихо лавировал между машинами на Проспекте Ленина, свернул направо на площади Кирова и, видимо нагнав наконец расписание, плавно покатился по пустующей в этом направлении улице Блюхера, вскоре въехав в спальные микрорайоны этой части города Медянска.
«Шок. Это просто шок. Нужно собраться, и трезво все обдумать. Найти выход!»
«А вот он, выход. На двери так и написано: «Выход». Другого выхода нет. Ты проклята!»
«Если проклятье можно наложитьего можно и снять!»
«Снять»
«Снять»
«Снять!»
Саша выпрямилась на сиденье, впервые за всю дорогу бросив в окно осмысленный взгляд. Автобус въезжал в «Ключи» самый отдаленный спальный микрорайон Кировского района, где его маршрут, собственно, и заканчивался. Еще пяток остановок и все, конечная.
Снять наложенное на нее проклятье. Конечно! Она повела себя грубо, повела неправильно, за что и была наказана. Вмешались какие-то высшие силы, которые и использовали того случайного парня, чтобы поставить ее на место. Чтобы научить ее жизни.
А может не таким уж случайным был этот человек? Саша постаралась вспомнить его лицо, но не смогла Были его глаза разного цвета? Вроде бы нет. Вроде бы не было на нем и клетчатого пиджака, равно как и примуса под мышкой. Но все равно это ни о чем не говорит. Булгаковские образывсего лишь образы, придуманные, а может трансформированные великим писателем.
Важно другое: она столкнулась с чем-то, пришедшим не из этого мира, и это что-то швырнуло в нее проклятье. Справедливое в общем-то проклятье. Но ведь булгаковские второстепенные герои все
Почти все! Почти!
остались в живых, получив нужный им урок, изменивший их жизнь. Нужно просто осознать этот урок и исправить свои ошибки.
Саша встала и двинулась по пустому автобусу к месту кондуктора. Кроме нее пассажиров было всего трое. Кто-то читал книгу, кто-то листал страницы в браузере телефона, а кто-то просто смотрел в окно.
Как вас зовут? спросила Саша.
Любовь Петровна! улыбнулась кондуктор. Улыбнулась неискренне, без доброжелательности, скорее наоборот: мрачно и недобро.
Еще двое пассажиров вышли на остановке. Закрыв двери, автобус стартовал так, словно опаздывал на гонку «Формулы 1».
Я не права была, снова заговорила Саша, гадостей вам наговорила. Норов показала Простите меня. Я не хотела. Я Знаете Я
Неожиданно сама для себя, Саша всхлипнула. Так громко, что смотревшая в окно девушка-пассажир даже оторвалась от созерцания пейзажей и повернулась к ней.
Страшно умирать, да?
Страшно Но, понимаете, я не потому плачу
Два дня сдерживаемые слезы прорвали плотину и рванулись наружу неудержимым потоком.
Да ты садись, дорогая, садись! Люба, осторожно придерживая ее под руку, усадила Сашу на свободное место, а сама села напротив, как час назад, на Купеческом. В ногах правды нет.
Меня парень в субботу бросил! почти выкрикнула Саша. Мы три года встречались. Три года Я все предложения ждала, намекала, говорила о будущем. А он все: надо на ноги встать, вот сейчас машину куплю, вот сейчас работу сменю, вот сейчас меня повысят, и
Детей хотела?
Хотела
«Следующая остановкадетская поликлиника!» словно издеваясь, объявил динамик под потолком.
Хотела детей. А оннет. А у него другая была, как выяснилось Может быть все это время Я не знаю!
А как выяснила? заинтересовалась Люба.
Он сам сказал. Сказал, что давно влюблен, только не знал, как сказать. Что ко мне чувство угасло, что он выбрал ее И ушел. Выбрал он Козел!
Козел! согласилась кондуктор.
Ну я и Простите меня! Настроение было такое Никакое Я решила, что отныне буду выше всех
«Остановка «Сквер». Конечная!»
Девушка вышла, автобус стоял с открытыми дверями. Водитель, судя по вползшему в салон запаху, закурил сигарету.
Я решила, что стану сильной
И мне силу свою показать решила, да?
Да шмыгнула носом Саша, простите меня, пожалуйста. Я не права была Нельзя так
Нельзя.
Вы Вы не сердитесь?
Сержусь.
Саша подняла на собеседницу красные, заплаканные глаза.
А ты что думала, можно вот так вот запросто человеку нахамить, унизить его, а потом подойти, извиниться, когда задницу припекать начало, и все? Все грехи списались, смерть косу свою спрятала, и ты пошла дальше, снова такая вся из себя сильная и независимая, да?
Нет, но
Что «но»? Ты же за этим ко мне подошла, чтоб я грехи тебе отпустила? Думала, сработает? А черт его знает, может и сработало бы, не знаю. Если б искренне, если б действительно от души.
Но я же правда искренне. Я правда сожалею
Ты сожалеешь о том, что на улице сдохнешь! Парень ее бросил Меня первый муж бросил с шестимесячной дочкой на руках. Моей младшей 15 лет, ей скоро школу заканчивать, а я одна ее тяну, на этой проклятой работе, где такие как ты меня за человека не держат. Каждый норовит носом в говно ткнуть, мол, посмотри, Любаша, что ты такое. Кусок дерьма ты, а не человек. Ты всего лишь кондуктор, а ясильная и важная. Будь любезна возле меня по щелчку пальцами появиться, с пятитысячной сдачу найти, да не вздумай мне мелочью сдать, а то я на тебя сейчас диспетчеру нажалуюсь, чтоб тебя еще и премии лишили.
Простите Я на самом деле
А ятерпи вас всех, таких сильных и правильных. И рыпнуться не смей!
Люба? через переднюю дверь в автобус вошел водитель. Проблемы какие?
Да не, нормально все, Коль.
А чего пассажир в салоне?
Сейчас, договоримвыйдет. Ты сходи пока, кофе мне возьми, ладно?
Ну лады.
Двери только не закрывай.
А если кто
Да кто тут в отстойнике? Иди уже. Пусть открыты будут, проветрим хоть, а то алкаш какой-то ехал, перегаром надышал, аж стекла запотели.
Лады. Я скоро.
Люба снова обернулась к Саше.
Посмотри на меня! Ну-ка, скажи, если бы ты не боялась шаг из моего автобуса сделать, подошла бы ты ко мне извиниться? Черта с два. Так что не прощаю я тебя. А сейчасконечная. Освободите, пожалуйста, салон.
Я правда сожалею.
Освободите. Салон. Конечная!
Саша встала. Саша сделала шаг в двери.
Она же правда искренне. Не потому, что смерть ждала ее снаружи. Она действительно все поняла. Она действительно больше так не будет
Еще шаг, держась за поручень, чтобы не упасть. Снова капля холодного, липкого пота, сползающая за шиворот. Дверь двоится, глаза все еще застланы слезами. В них, в этих слезах, все: страх, обида за то, что ее не поняли, злость на Костю, за то, что это все началось из-за него.
Нет, не из-за него. Виновата она и только она. Сама. Вела себя с ним как дура, подстраивалась под него во всем. Прощала его холодность и равнодушие, хотя давно должна была понять
Еще шаг. Ступенька.
Взгляд кондуктора сверлил спину между лопаток.
А вдруг все-таки получится? Вдруг сработает? Она же искренне извинилась, она правда хотела как лучше! Сработает, должно сработать. Все будет хорошо! Главноеверить!
Вторая ступенька. Асфальт. Сработает! Должно сработать!
Не сработало!
Снова холод под сердцем, снова подкашивающиеся ноги, снова нехватка воздуха. Смерть следовала за автобусом. Смерть ждала Сашу! И как только Саша покидала безопасный параллелепипед на четырех колесахСмерть хватала ее за горло.
«Выйдешь из автобусаумрешь!»
Саша рванулась обратно, хватая ртом воздух, словно вовремя вытащенный на берег утопленник, отчаянно пытающийся заполнить легкие воздухом вместо воды.
Конечная, девушка! Выходим!
Люба улыбалась. Впервые в жизни она испытывала удовлетворение от своей работы. Впервые в жизни ей нравилось быть кондуктором. Оказалось, что и в этой профессии можно побыть вершителем человеческих судеб или, по крайней мере, одной судьбы.
Зачем?
Что зачем?
Вы же видите, я не могу. Я умру. Зачем вы хотите выгнать меня наружу?
Потому что конечная. Потому что освобождаем салон! Или полицию позвать?
Мне плохо
Плохо? Значит «скорую» вызовем.
Пожалуйста
Как ты там сказала? «Не ваше дело, где я стою? Ваше дело билеты продавать»? Вот сейчас я как раз свое дело и делаю. На конечном пункте движения я должна убедиться, что все пассажиры покинули салон транспортного средства, и внимательно осмотреть салон на предмет забытых вещей и подозрительных предметов. Я за жизни пассажиров отвечаю, между прочим, а не только билеты продаю. И вот сейчас ты мне мешаешь делать мою работу.