протиснуться один человек.
Тогда Генри бросил факел и направился к сестре; Доминик помог ему дотащить ее
до выхода. Затем Генри пролез в щель и оказался на свободе, на долгожданной
свободе, о которой совсем недавно уже и не мечтал, думая, что уже никогда не
увидит свет. Выходя, он заметил, что на улице было темно, около замка, вернее
на почтительном расстоянии от него, толпился народ. Кто-то прятался от дождя
под зонтом, кто-то под какой-нибудь тканью, которая уже давно вымокла, кто-то
под чем-то еще. Все они, охая и причитая, с ужасом смотрели на пожар, кое-кто
даже крестился. Где-то среди толпы стоял священник, который, также смотря на
пожарище, молился и крестился. Но, заметив, что некто стал выламывать двери
замка, люди испугались еще больше, ибо думали, чтодухи пытаются выбраться
наружу, ибо не могут более гореть в пламене Ада, однако, никто не расходился.
Но, завидев Генри, они еще больше удивились и испугались, наверно, еще
больше, ежели бы они увидели ожидаемых духов.
Как только он пересек порог, то тут же почувствовал, как большие и тяжелые капли
стали барабанить по его голове, плечам и спине, от света у него заболели глаза, а
от свежего воздуха стала кружиться голова. Затем он обернулся к Доминику и
аккуратно вытащил сестру. Вдруг лицо Доминика резко побледнело, а в лице
изобразился страшный испуг. Казалось, что сейчас он потеряет сознание.
Уинстон! Где он?наконец еле слышно проговорил он, а его голос на
середине фразы даже сорвался.
Вдруг что-то тяжелое упало внутри Генри, сердце застучало с бешеной скоростью, а бледность Доминика теперь передалась и ему. С минуту они в полном
оцепенении смотрели друг на друга молча, и вдруг глаза Доминика вспыхнули, и в
них Генри заметил порыв пойти и найти старика, во что бы то ни стало. Но в этот
момент за его спиной раздался грохот, за ним, где-то в дальнем конце, снова что-
то рухнуло, ибо деревянные подпорки уже совсем почти обгорели и стали не
выдерживать. Оказалось, что замок раньше был деревянный, только потом его
обделали камнем, но во многих местах все же дерево служило опорой. Когда
балки сгорали, то баланс и равновесие нарушались, отчего здание рушилось. И в
этом самый момент как раз и начиналось это самое обрушение ранее казавшихся
прочными частей. Теперь идти, бежать, искать уже было некуда, весь замок был
объят пламенем, он вырывался из всех окон, дым снопами валил даже из щелей в
стенах. И как потом оказалось, что тот страшный зловещий пожар прошлых лет, оказался не таким страшным, по сравнению с этим.
Доминик продолжал смотреть на Генри, ибо в нем все еще бушевал спор между
тем, идти ли искать старика или нет. Он очень хотел это сделать, ибо знал
Уинстона очень давно и всегда ходил к нему в лавку читать книги, и старик был
всегда добр к нему, поил его чаем, рассказывал всяческие истории и даже
разрешал брать некоторые книги домой. Как же он мог позволить ему уйти одному, нужно было остановить его Но он же не знал, что весь замок уже полыхает
огнем. И если бы сейчас Генри кивнул ему, или хотя бы взглядом согласился с
ним, он бы, не задумываясь, бросился в огонь за Уинстоном. Но Генри, заметив
все это в теперь уже жалобном взгляде спутника, лишь протянул ему руку.
Впрочем, Генри испытывал то же самое, ведь за то непродолжительное время, что
он знал его, Генри уже успел привязаться к старику, полюбить его доброту, мудрость и, несмотря на возраст, простоту и детскую доверчивость.
Пойдем, мы уже ничего не сможем сделатьеле слышно проговорил Генри, а его голос уже начинал дрожать.
«А ведь он так и не увидел больше ни солнца, ни неба, ни даже дождя и туч
ничего»подумал он, вспоминая себя полчаса назад.
Тут снова раздался гром, а вскоре и огромная молния рассекла небо. В этот
момент гигантская люстра со звоном повалилась на пол, после чего от нее что-то
покатилось в стороны. Доминик отбросил кувалду, оглянулся в надежде увидеть
Уинстона, который, может, уже бежит к ним, но его не было, тогда, сделав над
собой усилие, он направился к щели. Затем юноша нагнулся и, протиснувшись
сквозь нее, оказался на улице под каплями дождя. Он выпрямился и снова
посмотрел назад, в этот огненный хаос, но теперь уже сам не зная, что именно он
хотел там увидеть. Доминик закрыл рот ладонью, как бы сдерживая рыдания, жалобно посмотрел на Генри и обнял его, при этом одной рукой помогая ему
придерживать Катрин, и теперь, не имея больше сил сдерживать чувства, горько
заплакал. И Генри, который старался держаться, тоже не выдержал, и слезы
вперемешку с каплями дождя покатились по его щекам.
Генри! Катрин!послышался голос в толпе, и вот тетушка Амалия, вся
промокшая и обезумевшая от страха и радости, уже бежала к племянникам, а за
ней показалась и мать Доминика, которая тоже не переставала звать сына.
Как, как вы туда попали? Я же говорила вам держаться от него подальше!
бранила их тетушка, при этом осыпая племянников поцелуями и не выпуская из
объятий.Катрин, радость моя!
В это время Катрин уже пришла в себя, но сил у нее все равно почти не было, она
долго не могла понять, что происходит, но, завидев тетушку, бросилась к ней в
объятия, чувствуя, что что-то произошло, и они теперь на свободе. Вдруг ей
почему-то захотелось плакать, возможно, от чувства облегчения и радости, что
все уже позади, при этом она все время смотрела по сторонам. Вдруг она
напряглась, перестала плакать, а ее лицо стало бледным. Она отстранилась от
тети, затем стала судорожно искать глазами что-то и, наконец, испуганно
спросила, беспомощно глядя на тех, кто был рядом:
Аа где Уинстон?
Его имя она произнесла особенно тихо. Генри и Доминик переглянулись, не зная, как лучше сообщить ей об этом, затем посмотрели на нее, но, не найдя, что
сказать, просто опустили глаза, теребя пальцы своих рук. Но этого было более
чем достаточно, наверно, даже больше, чем слов. В душе Катрин что-то резко
оборвалось, ток пробежал по нервам, а на лице читалось недоумение.
Мы не знали он побежал за водой, но мы не знали, что там был пожар мы
хотели спасти тебя и он тоже потому и побежал за нейДоминик и Генри
стали поочередно говорить, перебивая друг друга и пытаясь изложить суть.
Вдруг Катрин медленно опустилась на колени, слезы потекли из ее глаз, а затем, опустив руки на землю и периодически перебирая грязь, она стала горько плакать.
И, наверно, ее горечь была намного сильнее печали грохочущих небес.
На сим и закончилось это пренеприятное и мрачное событие, однако, на всю
жизнь оно оставило в их сердцах сильный и горестный отпечаток, словно огненное
клеймо; причем, повлияло оно и на их мировоззрение в целом.
Эпилог
Через полгода после случившегося Доминику и его матери, мужу которой дали
хорошо оплачиваемую работу, пришлось переехать в городок побольше прежнего
близ Лондона. Впрочем, даже и хорошо, что так случилось, ибо после пожара
люди, хоть и скрывали это, но все ж избегали и сторонились его, ведь поверья и
суеверия, особенно в таких городках, оказываются куда сильнее здравого смысла.
Генри и Катрин все так же жили в Лондоне вместе с родителями, которые, узнав
неясно откуда о случившемся, не решились снова отпускать детей в далекие и
маленькие городки. А поскольку у них больше нигде не было родственников, к
которым можно было отправить Генри и Катрин на каникулы, то ребятам
приходилось проводить их в столице. Правда, вскоре они оба поступили в
университет, и время полетело совсем иначе, а через какое-то время выяснилось, что и Доминик туда поступил. Так что редко, но все же их суетные студенческие
пути иногда пересекались.
Затем прошло еще лет десять примерно, Катрин вышла замуж, Генри также
обзавелся семьей. Они по-прежнему жили и работали в Лондоне. Доминика они
видели очень редко и о его судьбе после окончания университета почти ничего не
знали. Все те ужасные события, казалось, канули в лету, и никто о них никогда не
говорил и старался даже не вспоминать. Правда, иногда Катрин снились
страшные сны, в которых она видела замок, огонь и слышала эти ужасные шаги. И
как только они раздавались уже у самого уха, она просыпалась, но вскоре уже
забывала об этом. А даже если она и впадала в какую-то глубокую задумчивость, то все время задавала себе мучавший ее вопрос о том, было ли все это на самом
деле. Была ли во всех тех событиях какая-то мистика, тайна, магия, в конце
концов, или все эти видения и звуки лишь плод ее воображения.
Но однажды пришла телеграмма, оповещающая о том, что тетушка Амалия
скоропостижно скончалась; похороны должны были проходить в том же городке, где она жила, и Генри и Катрин нужно было последовать туда, что очень
взволновало их, ибо после случившегося они опасались снова увидеть очертания
мрачного замка, сами не зная почему. Возможно, просто не хотели ворошить
прошлое и те чувства, что они только-только забыли.
Они сообщили об этом Доминику в письме, но ответа так и не получили и не
знали, приедет он или нет, но он приехал.
Несмотря на прогресс и быстро меняющуюся моду, в городке все было по-
прежнему. Конечно, даже и этот небольшой и удаленный городок тоже претерпел
некоторые изменения, но узкие и шумные улочки, всяческие лавочки и
теснившиеся дома так и остались неизменны. Но что же стало с самим замком?
Этот вопрос волновал и самих друзей. Теперь, как примерно и десять лет назад, они вновь шли по мощеным улочкам и глядели на выплывающий и вновь
исчезающий за домами уже почти совсем разрушенный замок; он был в страшном
заброшенном состоянии. Они повернули на другую улочку, потом еще. Среди
домиков Генри заметил запомнившуюся ему когда-то вывеску паба, мимо которого
они с Катрин десять лет назад убегали от таинственного и пугающего замка.
Они еще долго ходили по городку, наблюдая его суетную жизнь. Но вдруг, проходя
по одной из улиц, Доминик остановился и печально посмотрел направо. Его
спутники удивленно посмотрели туда же и среди прочих построек заметили
небольшую, но уже очень ветхую книжную лавочку, над которой весела все та же
вывеска «Уинстон советует,» но буквы уже совсем почти стерлись. Она была
открыта. Друзья неуверенно подошли поближе и нерешительно зашли. Там все
было так, как и при Уинстоне, не изменилось ровным счетом ничего. Они, особенно Доминик, стали осматривать очень знакомые вещи и обстановку, как
будто сейчас они вернулись на десять лет назад.
Я могу вам чем-нибудь помочь? послышался голос девушки, все это время
стоявшей у прилавка и наблюдавшей за вошедшими, но поначалу ее никто не
заметил.
Это вернуло всех обратно в настоящее.
А где прежний хозяин?неуверенно спросил Доминик, словно не теряя
надежды, что, быть может, ему удалось тогда спастись.
Девушка недоуменно посмотрела на него.
Уинстон,пояснила Катрин.
Продавщица снова недоуменно посмотрела теперь на Катрин, но потом ответила:
Он погиб примерно десять лет назад при пожаре,ее лицо приняло
грустный вид, но потом она оживленно спросила:А вы его знали?
Спутники лишь молча кивнули.
А замок скажите, что с ним стало?вдруг спросил Генри.
Девушка испуганно посмотрела на него, видимо, совсем не ожидая такого
вопроса, но, немного помолчав, ответила:
Я, правда, тут недавно. О нем такие ужасы рассказывают. После какого-то
последнего пожара (правда, там кому-то даже удалось спастись, но люди говорят, будто спастись могли только те, кто заключил сделку с самим дьяволом) его
больше никто не трогал, и он так до сих пор и стоит, а скоро, наверно, и совсем
развалится. Крыши там уже давно нет, а пол и стены поросли мхом. Хотя какая-то
строительная компания собирается, вроде, скупить этот участок и на месте
развалин построить что-то еще.
Ясно, спасибо,поблагодарили ее друзья и удалились, весьма удивив
продавщицу.
«Странные какие-то»,подумала она про себя и вернулась к прежним делам.
С тех пор их больше там никто не видел, однако, местные жители вскоре после
этих событий стали шептаться, и пошел слух, что ранее заброшенная могила
старика Уинстона теперь стала ухоженной. Каждую неделю на ней теперь
появляются свежие цветы, а в специально отведенном месте все время горит
свеча в каком-то очень небольшом, казалось, самодельном позолоченном (хотя на
самом деле он был из чистого золота) подсвечнике, который впору носить как
кулон и чем-то по своей форме очень походившем на пулю.
***
Задумчивый взор Эдварда остановился. Остановился именно в том месте, где и
заканчивалось повествование Катрин. Залпом прочитав всю историю, он
убедился, что не зря тогда в машине ему почудилось, что эта книга способна
открыть двери в совершенно иной мир и позволить не прочитать, а увидеть все
события в своем сознании, словно трехмерный фильм. Грустная и таинственная
история давно минувших дней еще долгое время отрывками мелькала от самого
начала до самого конца в его сознании, пока он не пришел, наконец, в себя.
«Неужели такое могло случиться на самом деле?»подумал Эдвард про себя, явно не веря в полную правдивость всех событий, но, тем не менее, сильно
потрясенный прочитанным. Более того, он понимал, что даже если хотя бы
половина является правдой, то получается, что прабабка Дункана имела связь с
некой потусторонней силой, а значит, Ричард, наверняка, захочет, чтобы он
написал книгу о чем-то подобном если не чего-то большего.
Эдвард посмотрел на часы, которые показывали три часа ночи. От усталости его
глаза сильно болели и начинали слезиться, голова стала просто-напросто ватной, а ведь скоро уже надо было вставать и идти в редакцию на полный рабочий день.
Не имея даже сил добраться до кровати, Эдвард отбросил книгу в сторону, выключил свет и, закрыв глаза, моментально уснул.
***
В этот момент он снова увидел себя маленьким мальчиком, стоящим напротив
входа в огненную бездну, которая скрывалась в стенах мрачного замка.
Незнакомец по-прежнему продолжать звать его туда, но теперь в чертах его лица
он узнал те, которые Катрин так подробно описывала в своей истории. И сам
замок, и рев безудержной бездны безумно походили на то, что он только что
прочитал. Ужаснувшись, мальчик попятился назад, опасаясь взгляда его
пожирающих глаз.
Эдвард, пойдем же! Если ты окажешься умным мальчиком и сделаешь
правильный выбор, то тебя ждет вечное счастье и власть, безграничная власть
над всем и всеми! Ты, наконец, сможешь делать то, что хочешь делать, а не то, что надо!
Все это звучало как нельзя заманчиво, но Эдвард продолжал неуверенно пятиться
назад, что, по всей видимости, весьма не нравилось неизвестному, а все уговоры
начинали просто надоедать. Тогда он решил перейти к крайним мерам и доводам.
Ты любишь Лизу?несмотря на то, что Эдд был еще маленьким мальчиком, он понимал, о ком идет речь.Учти, я ведь могу и забрать ее!
Нет,он беспомощно мотал головой, не желая идти в огонь и боясь потерять
свою Лизу.
Решай же, наконец! У тебя нет выбора!в этот момент в его глазах появилось
словно отражение полыхающих языков пламени, такого же, что было внутри.
Каждая секунда его молчания стала давить на бедного мальчика, он судорожно
пытался сосредоточиться, чтобы что-либо, наконец, решить, осознать, сердце
билось все быстрее
***
и тут Эдвард неожиданно проснулся.
Он чувствовал, как его сердце продолжало бешено стучать в груди, а на теле
появилась испарина. Но, вспомнив страшные угрозы в адрес Лизы, он резко
вскочил с дивана и бросился к ней. Вбежав в комнату, он увидел мирно и спокойно
спящую жену, которая совсем не подозревала ни о какой опасности.
Облегченно вздохнув и твердо решив, наконец, сходить к психологу, чтобы
избавиться от надоевшего сна, Эдвард стал собираться на работу.
Выполнив все процедуры сбора, он спустился в гараж и, сев в машину, попытался
ее завести. Но к его великому удивлению и раздражению, она не подавала
никаких признаков жизни. Тогда Эдвард открыл капот и проверил внешнюю
исправность всех деталей, наличие бензина и все, что могло являться причиной
поломки, но все было в отличном состоянии. Выругавшись, он хлопнул дверью и
стал раздраженно ходить по гаражу. Болезнь жены, разбитая посуда, боль в
голове после тяжелой ночи, вследствие чего нежелание ехать на работу, и эта
пренеприятная проблема вогнали несчастного Эдварда в состояние депрессии и