Мама прекрати! резко сказала Джейн, затем, понизив голос до шёпота, отошла от матери. Я не хочу никуда с тобой идти.
Джейн, я твоя мать, как ты можешь так говорить? лицо Моники покраснело, она достала небольшой шёлковый платочек и принялась утирать подступившие слёзы. Но дочку это нисколько не тронуло.
Как я могу так говорить? вспыхнула девочка. Ты бросила меня, отдала в этот приют, даже письма не писала. Я не поеду с тобой.
Нет, ты поедешь со мной, женщина выпятила нижнюю губу, словно обиженный ребёнок, и с досадой посмотрела на дочь. Ни одного «прости» так и не слетело с её напомаженных губ, которого Джейн так ждала. Ей нужно было хоть какое-то подтверждение того, что она её любит, что сожалеет о том, что отдала дочку в приют.
Кто твой дружок мам? Барыга, спекулянт, может держатель тех кафе, что стояли на Палмер стрит? (Девочка имела ввиду заведения, где бордели, маскировались, под обычные кафе. Они открывались по ночам, проститутки там танцевали стриптиз, а затем обслуживали клиентов). Кто?
Замолчи! Моника до боли сжала руку Джейн. Хэнк работает в полиции, он порядочный мужчина.
Воспитанницы приюта смотрели на них во все глаза, перешептывались, кто-то даже подсел поближе, чтобы быть в гуще событий. Габби, Уэнди и миссис Дженкинсон наоборот, держались на расстоянии, не мешая разговору матери с дочерью.
Джейн я понимаю, как ужасно поступила с тобой, прости меня дочка, женщина протянула руку и дотронулась до щеки Джейн. Я измениласьбросила выпивку, познакомилась с Хэнком. Мы можем стать семьёй. Ты же всегда этого хотела.
Я уже не знаю, чего хочу, по лицу Джейн бежали слезы. Мать привела Джейн в приют восемь месяцев назад. Джейн помнила, как умоляла Монику не оставлять её, как она ждала, стоя у окна, что мама всё-таки вернется, но она не возвращалась. И вот она здесь, но она стала ей чужой. Чужая женщина, которая говорит, что изменилась, что снова хочет быть семьёй. «Нет, не чужая. Просто я отвыкла от неё. Она моя мама».
Ну-ну моя дорогая, Моника погладила дочку по голове, и девочка не в силах больше сдерживаться положила голову на колени матери и обняла её ноги. Всё будет хорошо, я люблю тебя Джейн и больше не совершу никаких ошибок, женщина обняла дочку в ответ, и тихонько покачивалась с ней в такт настенным часам, которые висели над дверью. Поехали домой, дай мне ещё один шанс.
Джейн! девочка подняла голову и увидела Генри. Он застыл в дверях, не решаясь двинуться дальше. Парень не мог больше ждать с наружи, миссис Дженкинсон хотела было выдворить его, но Уэнди ей помешала, шепнула что-то на ухо, и старушка позволила ему пройти.
Это твой друг? женщина с любопытством посмотрела на Тео, и перевела взгляд на дочь.
Да это мой друг, тут в комнату ввалились и Ник с Оливером, и они тоже.
Что ж, тогда попрощайся со своими друзьями.
Джейн прикрыла ладонями свои опухшие от слёз глаза. «Мы расстаёмся навсегда, и я не в силах этому противиться. Как я могу их вот так бросить?» Нэнси, Ник, даже Оливер были её новой семьёй. А Генри Она считала его своим мужем, она любила его, и когда они оставались вдвоём, они предавались мечтам о том, что, сбежав из приюта, непременно поженятся.
Ты уезжаешь? Тео всё также стоял в дверях, он не решался подойти к девочке. Больше всего он хотел, чтобы это оказалось чудовищным сном, одним из тех жутких кошмаров, которые раньше приходили к нему каждую ночь.
Я Генри, мне так жаль, девочка нужны были его объятия, она хотела напоследок будто впитать его в себя, его запах, голос, мозолистые ладони, запомнить какие на ощупь его волосы. Она подбежала к Тео, и прильнула к нему всем телом. Парень обнял её и зарылся лицом в копне рыжих волос. Им было всё равно, что на них все смотрятостальные воспитанницы, их друзья, Моника. Сейчас во всём мире существовали только Тео и Джейн. На неё нахлынули воспоминания, всё что приключилось с ними в приюте. Перед глазами побежали картины прошлых месяцев: как Генри спас Джейн от Тома, как они тайно целовались, как первый раз занимались любовью на его день рождения. Девочка чувствовала, как тело парня задрожало. Тео потерял счёт времени, весь его мир сконцентрировался на Джейн, он не хотел её отпускать. Отпуститьзначит потерять, допустить то, чему он не мог позволить свершиться. Они не знали, сколько так стояли, но миссис Дженкинсон, видя нетерпение Моники, громко кашлянула.
Милая, нам пора, женщина подошла и коснулась плеча дочери, но девочка не обращала на неё внимания. Она взяла руки Тео в свои и посмотрела в его такие же красные глаза, как и неё самой.
Я не хочу прощаться с тобой. Ни с кем из вас, Джейн окинула друзей взглядом: Габби стояла и тихонько плакала, прижимаясь к Уэнди, та гладила её одной рукой по голове, другой, утирая подступившие слёзы. Ник пытался держаться, но у него это плохо получалось, и мальчишка, опустив голову шмыгнул носом. Оливер стоял потупившись, и выглядел абсолютно растерянным.
Джейн! Не уезжай! Что я буду без тебя делать? Габби кинулась к подруге, и крепко обняла её.
Ты справишься Нэнс. Ты стала для меня сестрой, и я очень буду скучать по тебе, она уже давно относилась к Габби, как к младшей сестрёнке, и даже сейчас старалась быть сильной для неё и как-то успокоить.
Т-т-ты тоже мне с-с-сестра, еле проговорила Габби.
Неожиданно для всех Ник крикнул:
Я сейчас приду, я мигом, мальчик уже было пустился бежать, но Оливер дёрнул его за рукав и вопросительно посмотрел.
Ты куда?
Подарки! только и смог выпалить Ник.
Дети мигом поняли его, и с заверением, что они пулей прибегут обратно, помчались в комнату Уэнди, где и лежали под ёлкой, завернутыми в старые газеты, подарки.
Тео сразу же нашёл свой подарок для Джейнэто была деревянная музыкальная шкатулка в виде сундучка с позолоченной отделкой, внутри которой крутилась белая фигурка балерины, и которая воспроизводила мелодию «Лес сказок». Это была шкатулка Уэнди, и когда Тео пришёл к медсестре посоветоваться насчёт подарка для девушки, она дала ему сундучок. Тео сначала не хотел её брать, он подумал, что возможно она служит памятью о ком-то, но для Уэнди эта шкатулка не была памятной, она купила её как-то в музыкальном магазинчике, просто потому что ей понравился сам дизайн. И Тео согласилсяему приглянулась эта изящная вещица, и он подумал, что Джейн обрадуется такому подарку. «Теперь она будет слушать её и вспоминать меня, и пока эта шкатулка будет с ней, она ни на день не забудет обо мне».
Габби достала из газеты гребеньтот самый, который Тайлер подарил ей.
Она будет такой красивой с этим гребнем в волосах, дрожащим голосом произнесла Габби, не сдержалась и всхлипнула.
Пожалуйста Нэнси!
Девочка видела, что брат на грани, и больше не произнесла ни слова.
Как-то Ник нарисовал всех друзей вместе, они, конечно, не позировали ему, он делал это по памяти, и этот рисунок он сейчас достал из-под ёлки и прижал к себе.
«Я ещё ни разу не дарил Джейн амулет, а он сейчас для неё, как нельзя кстати»подумал про себя Оливер. Не смотря на то, что он ревновал Генри к Джейн, не смотря на то, что она не была его другом, она вступилась за Оливера, когда тот так в этом нуждался и спасла от Сэма, к тому же он видел, что Генри действительно любит её, он видел, как тот сейчас страдал, и даже в глубине души мальчик не мог радоваться, что Джейн забирают. Раньше может он этого и хотел, но, когда это действительно произошло, он осозналзлиться на Джейн было глупо. Он хотел, чтобы Генри был счастлив, и Оливеру, как и всем друзьям, было тоскливо, что девочка, для которой они стали семьёй, покидает их. Оливер не мог допустить, чтобы Джейн запомнила его, как того, кто постоянно хмурился, смотря на неё, кто по доброй воле даже не заговаривал с ней. Мальчик достал из-под ёлки нарядное ожерелье на медной проволоке с белыми пуговицами и голубыми ленточками, которые он стащил у Уэнди, чтобы в последствии ей его и подарить, но Бог с ним. Оливер решил, что для Уэнди он сделает другое.
Они вышли из кабинета и увидели, что в холле уже стоят Джейн с матерью, Уэнди и миссис Дженкинсон. Первым подбежал к девочке Ник.
Это тебе на память. С Рождеством Джейн! он протянул ей рисунок, и девочка, которая вроде бы взяла себя в руки снова разрыдалась. Она обняла Ника и поцеловала его в щеку, отчего Ник сделался пунцовым, опустил глаза, и отошёл, поскольку Габби тоже не терпелось отдать свой подарок.
Не спрашивай откуда он у меня, просто возьми. Он так будет хорошо смотреться на твоих волосах. С Рождеством Джейн! она обняла подругу, и долго не могла отпустить. Я люблю тебя! Джейн улыбнулась сквозь слёзы и потрепала Габби по голове.
Настал черед Оливера. Потупив взгляд, он подошёл к девочке и достал из кармана ожерелье.
Прости меня Джейн. Я знаю, ты догадываешься почему я так вёл себя с тобой, мальчик говорил тихо, чтобы его слова могла разобрать только она. Но я не хочу, чтобы ты запомнила меня таким. Вот возьмиэто амулет на память, он всегда будет напоминать тебе о нас и о нашей семье здесь в приюте. С Рождеством.
Ох, Оливер! Джейн обняла мальчика. Конечно, она знала, что отстранённость, и холодное равнодушие Оливера, направленное на неё, связано с его чувствами к Генри. Она шепнула ему на ушко: Береги его. Он может наделать глупостей. Пообещай мне.
Я обещаю, таким же шёпотом ответил ей мальчик.
Остался только Тео. Ноги его подкашивались, грудь тяжело вздымалась. Вот ониих последние мгновения. Как легко потерять любимого человека, тебе кажется, что он будет всегда рядом, но за секунду всё может кардинально измениться. Все надежды и мечты рушатся в одночасье, и ты не властен как-то этому помешать, ты остаёшься немым свидетелем того, как из твоей жизни вырывают любимую. Парень, держа в руках сундучок, подошёл к Джейн.
Это мой подарок тебе на Рождество.
Какой красивый! Джейн взяла в руки вещицу и невольно залюбовалась её отделкой.
Это музыкальная шкатулка. Открой её.
Девочка открыла сундучок. Под волшебные, переливающиеся звуки музыки, внутри кружилась белая фигурка балерины. Разливаясь, мелодия заполнила все уголки холла. Джейн, с открытым ртом, как завороженная смотрела на это чудо. Ей никогда не дарили ничего подобного, и девочка прижала к себе эту драгоценную вещь.
Тебе нравится? осторожно спросил Тео. Хоть он и видел, что подарок пришёлся по душе, но ему хотелось услышать это.
Конечно! Генри это удивительный и самый прекрасный подарок в моей жизни! девочка кинулась к нему на шею.
Обещай открывать её каждый раз перед сном и вспоминать меня. Тео подался вперёд, их лица почти соприкасались.
Обещаю Генри! с жаром произнесла она, и Тео знал, что она действительно так и будет делать. Они смотрели друг другу в глаза и старались будто бы навеки отпечатать в своих душах образ и глубину друг друга. Тео прикоснулся ладонью к щеке Джейн и поцеловал её. Из её глаз брызнули слёзы, и Тео принялся утирать руками мокрые дорожки, которые текли по щекам.
Я найду тебя Джейн. Я выберусь от сюда, найду тебя, и мы будем вместе.
Джейн уткнулась ему в плечо и только кивала головой. Верила ли она Генри? Она знала, что они расстаются надолго, как минимум на несколько лет, а то и больше, и что их ждёт в будущем никто не знал.
Миссис Миссис Коутс, в каком городе вы будете жить, в каком районе? Тео был уверен, что когда он выбирается из приюта, совершит месть, то первым делом отправиться на поиски девочки, а может сначала найдёт Джейн, а потом отомстит.
Моника была тронута тем, насколько этот молодой человек трепетно относится к её дочери, и она решила дать ему адрес, хотя и не думала, что они там долго проживут.
Мы будем жить в Сесте, в районе Кеминти на Леманстрит.
«Сест, Кеминти, Леманстрит»повторял про себя, как заезженную пластинку, заветный адрес парень.
Джейн, нам пора идти, Хэнк ждёт, Моника и не думала, что прощание с приютом затянется так надолго. «Это, конечно, мило, что они так привязались к моей Джейн, но, чёрт возьми, сколько можно прощаться?»
Я вас никогда не забуду. Обещаю!
И мы тебя не забудем, Габби кинулась к Джейн, а за ней и все остальные. Уэнди обнимала девочку и говорила, как будет по ней скучать, даже непробиваемая миссис Дженкинсон растрогалась и обняла девочку.
Мы проводим вас до машины миссис Коутс, сказала Уэнди, и взяла Джейн за руку.
Я могу понести сумку, Тео протянул руку к клади, которую держала Моника и та отдала ему сумку.
Они вышли на улицу. В свете фонаря лёгкие снежные хлопья описывали свой трогательный прощальный вальс, и со стороны можно было наблюдать, как девочка и её мама, обе с огненно-рыжими волосами, тепло одетые, подходят к синему пикапу. Три мальчишки, низенькая девочка с длинными каштановыми волосами, молодая женщина и статная дама в возрасте, все без верхней одежды, в лёгких ботинках, в которых они ходили в приюте, провожали их. Кудрявый паренёк отдал сумку мужчине, который встал с водительского сиденья и уставшим, недовольным долгим ожиданием лицом, оглядел всю процессию. Затем парень обнял свою девушку, последние слова любви слетели с их губ. Она махнула всем на прощание рукой, села на заднее сиденье пикапа. Машина тронулась и поплыла, опаленная снегом, по ухабистой неровной дороге в сторону автострады. Мальчишка долго стоял на холоде, холод его совсем не трогал, и смотрел в след синему пикапу, пока тот не скрылся из виду, а потом не помня себя побежал, что есть духу. Он бежал в ночь, в непроглядную темноту, сел на холодную, занесенную снегом землю под дерево. Его звали друзья, но он не хотел откликаться, парень погрузился в своё горе, в голове крутилось лишь: «Сест, Кеминти, Леманстрит». Он сидел там до тех пор, пока Оливер не наткнулся на продрогшее, еле шевелящее синими губами тело, и позвал на помощь. «Я обещал сберечь тебя Генри, и я сдержу обещание». У Тео было лёгкое обморожение, и он с неделю провалялся с температурой в полубреде, зовя Джейн.
Глава 2
Лето 1964
Не смотря на вторжение Сильвии и на тень скуки от предстоящего обеденного визита, Лео вышел из отеля в приподнятом настроении. Его жена стояла около своего кадиллака пятьдесят четвертого года, держала в правой руке бриаровый мундштук и курила Мальборо. Увидев мужа, она снисходительно посмотрела на него и плотоядно улыбнулась, отчего внутри у Лео всё сжалось: «Она не спроста так улыбается. Что-то произошло за то время, пока я собирался. Что могло послужить такой перемене настроения?»мужчина изучающие уставился на жену.
Не знаю, чем вызвана твоя ухмылка дорогая, но привлекательнее от этого ты явно не становишься.
Сильвия, гордо вскинув голову, выдохнула дым на Лео.
Я имела удовольствие пообщаться с твоим мальчишкой с глазу на глаз. Ричи оказался очень интересным собеседником, с наигранным добродушием произнесла женщина. Она ждала ответной реакции со стороны мужа, и если она всё правильно рассчитала, а ошибки здесь быть не могло, то она должна была незамедлительно последовать, что и произошло.
Какого чёрта Сильвия? Что ты задумала? Лео был явно раздражен, от былого хорошего настроения не осталось и следа. Он сверлил жену взглядом. В том, что она ненавидит его так же сильно, как он её, Лео не сомневался, впрочем как и в том, что Сильвия не упустит случая причинить боль своему ненаглядному или как-то насолить. Да, в этой взаимной ненависти был виноват сам Лео. В том, что случилось с ним в прошлом он винил двух людейотца и совсем незаслуженно Сильвию. В глубине души он понимал, что она не виновата в том, что ему пришлось жениться на ней, но никак не мог смириться с тем, что он должен коротать всю оставшуюся жизнь с нелюбимым человеком.
До свадьбы Сильвия даже была влюблена в Лео, влюбленность будто надела шоры на её глаза, и она не видела или не хотела видеть, что её жених всего лишь играет роль влюбленного человека. А когда они поженилисьпритворяться не имело никакого смысла, и Лео тут же стал холоден с Сильвией. Если бы она знала, какой мукой для него было обнимать её, целовать и говорить слова любви. Всё это должно было принадлежать только Хьюго, а он на тот момент даже не знал, где его любимый. Отец заверял, что он жив здоров, и никакими мольбами его было не пронять. Тогда Лео решил действовать иными методами. Теперь у него были деньги, и молодой мужчина нанял двух людей, чтобы те выбили силой из отца признание. Отто быстро раскололся, он сознался, что Хьюго был продан в Австралию, в Кухэсс. И Лео, сказав своей жене, что ему написал письмо друг, который сейчас находится в Австралии. Он писал, что якобы тяжело болен, и хотел бы увидеться с ним до своей кончины. Сильвия попалась на удочку, и мужчина беспрепятственно отправился в то место, про которое ему рассказал отец, но опоздал. К тому времени Хьюго умер от туберкулеза, его похоронили в общей могиле. Когда мужчина об этом узнал, то напился вдрызг, и хотел покончить жизнь самоубийством, прыгнуть с моста в реку, утонуть и пропади оно всё пропадом. Но его остановил Джимбо, который шёл победителем после боя. В таверне недалеко от места, где собрался топиться Лео, Джимбо участвовал в боях, и получал за это деньги. Местные мужчины с удовольствием ходили в это заведение, ставили деньги на приглянувшегося бойца, а победителю хозяин заведения выплачивал весь причитающийся ему выигрыш. Он работал в отеле официантом, наполовину полинезиец, наполовину шотландец, он не был рабом, но к персоналу относились нисколько не лучше. По крайней мере им хотя бы платили, правда это были сущие гроши, поэтому будущий водитель Лео и ходил на бои.