Тони привычным жестом пригладил волосы и ответил нарочито равнодушно:
Сейчас история по расписанию.
Несколько студентов, которые также намеревались попасть на лекции вовремя, протиснулись в проход и увлекли Тони за собой. Джеку пришлось немного поработать локтями, чтобы отстоять своё право остаться снаружи.
Может быть, ты перестанешь посещать предметы, которые тебе не интересны, а уже познакомишься с ней, воскликнул он вслед.
Мы знакомы, послышался взволнованный голос Тони, и мне интересна история. А также античная литература.
Безусловно. С тех пор, как она появилась, тебя вдруг затянуло в гуманитарную пучину. Тот трехсекундный эпизод, когда у тебя одолжили ручку, кстати, можно считать знакомством лишь с большой натяжкой! ещё громче крикнул Джек, уже потеряв из вида адресата остроумной шутки.
Ему пришлось отойти, чтобы пропустить следующую компанию студентов. В толпе, образовавшейся между входом и лестницей, ведущей в аудитории, Джек увидел поднятую руку. Он подпрыгнул и помахал в ответ, после чего направился в противоположную сторону. В его собственные планы на ближайшие часы входили только быстрый перекус и глубокий сон.
Время уже приближалось к полуночи, когда Джек, вооружившись ярким сиреневым цветком в горшке, подошёл к дому Грэйс. Название растения он выговорить не мог, зато по размеру и весу оно превосходило его угрызения совести. Джек не смог разглядеть свет ни в одном окне, только фонари и луна, почти достигнувшая полной фазы, освещали улицу.
Он обошёл дом вокруг, остановился под окном на втором этаже, где находилась спальня Грэйс, и спрятал цветок так, чтобы сверху его не было видно. В век продвинутых технологий не было надобности искать маленькие камешки и бросать их в стекло, так что Джек достал телефон и написал самое банальное сообщение из всех возможных: «Не спишь?».
«Сплю», пришёл ответ.
Она права, на подобную нелепость, да ещё в поздний час, только так и можно отреагировать. Джек не собирался сразу сдаваться.
«Стань у окна, убей луну соседством», написал он.
Экран засветился ответным сообщением:
«Кто это проникает в темноте в мои мечты заветные?».
Джек рассмеялся и, больше не вспомнив у Шекспира подходящей цитаты, просто написал: «Я хочу тебя увидеть».
Почти сразу в комнате загорелся свет, и Грэйс подошла к окну. На ней была тёмно-синяя пижама, усыпанная рисунками тортиков и эклеров с кремом. Телефон в руках подсвечивал улыбку и растрепавшиеся волосы. Грэйс явно ещё не спалаона обижалась, но всё же обрадовалась припозднившемуся гостю.
«С днём рождения. Это тебе!» Джек достал из укрытия цветок и помахал им.
Если бы он не потратил так много времени на поиски работающего цветочного магазинатрудная задача после полуночи, пришёл бы пораньше. Зато когда поиски увенчались успехом, Джек отдал приличную часть одной из зарплат за самый красивый и самый большой цветок в горшке. Букеты Грэйс не любила, расстраивалась, когда увядшие срезанные цветы приходилось выбрасывать.
Джек сделал характерный кивок и написал: «Выйдешь ко мне?».
Грэйс неуверенно почесала нос, но, поразмыслив недолго, кивнула и скрылась из вида. Свет в её комнате стал ярче, затем вовсе погас, и уже через пять минут Грэйс выбежала на улицу. Она сменила смешную пижаму на джинсы и футболку, стянула нерасчёсанные волосы в хвост и стояла теперь перед ним, смущённо улыбаясь и чуть раскачиваясь из стороны в сторону.
Я весь день ждал, когда смогу увидеть тебя, Джек крепко обнял её и поцеловал в лоб. С днём рождения.
***
Сегодня
Если могли вы забыть Одиссея, который был добрым,
Мудрым царем и народ свой любил, как отец благодушный;
Брошенный бурей на остров, он горе великое терпит
В светлом жилище могучей богини Калипсо, насильно
Им овладевшей; и путь для него уничтожен возвратный:
Нет корабля, ни людей мореходных, с которыми мог бы
Он безопасно пройти по хребту многоводного моря.
Гомер. Одиссея. Песнь пятая
За пятнадцать минут до начала лекции по литературе Старого Света, в летнюю программу которой входила античная культура, аудитория уже наполовину заполнилась. Кто-то читал, большинство склонились над своими телефонами, а некоторые особенно старательные студенты переписали спроектированный на стену отрывок.
Грэйс сегодня утром опоздала на лабораторную по химии, с укором сказал Тони, раскладывая вокруг себя книги, словарь, цветные ручки и блокнот. Он посещал этот предмет для ознакомления и не собирался сдавать тесты, но всё же стремился вынести потраченных часов максимум пользы.
Да, мы вчера выпили немного, с улыбкой ответил Джек.
Он решил составить Тони компанию на скучной лекции, но теперь, получив от друга полный презрения взгляд, пожалел о своём великодушии.
В самом деле, немного?
В самом деле, Джек безуспешно попытался сдержать широкий зевок, ставящий под сомнение его рассказ. Пару часов посидели в баре, выпили несколько коктейлей. Я ведь не мог не отпраздновать с Грэйс день её рождения.
Всё надо делать вовремя, а не заставлять друзей подстраиваться под тебя, заметил Тони. Он уже в третий раз нервно обвёл взглядом зал, мельком посмотрел на дверь и вновь оглядел все места в аудитории.
А если она не объявится до начала занятия, мы успеем свалить и заняться чем-нибудь поинтереснее? спросил Джек.
Вопрос был проигнорированТони как раз выискивал переведённый отрывок из «Одиссеи» в томике с оригиналом, который он немногим ранее взял у Джека в библиотеке. Открыв нужную страницу, он пробубнил себе под нос текст и выписал незнакомые слова, после чего сообщил как бы между прочим:
Надеюсь, до вечера Грэйс успеет оправиться и на предстоящем свидании будет чувствовать себя хорошо.
Джек поперхнулся воздухом.
Вон там, Тони указал на первый ряд, где в углу сидел ничем не примечательный блондинистый парень. Его зовут Теодор Уолш. Они с Грэйс познакомились несколько недель назад на концерте и с тех пор иногда гуляют вместе. Сегодня первое настоящее свидание. Теодор приятный, добрый и воспитанный, он тоже любит музыку.
Джек с плохо скрываемым отвращением оглядел избранника Грэйс. Высокий, одновременно худой и широкоплечий, с приплюснутым носом, но мужественно выдающимся вперёд подбородком. О, этот подбородок, должно быть, скрывал от его взгляда книгу на коленях. Характеристика Теодора, внешний вид и даже его занудное имя нагоняли тоску.
Не годится, огласил Джек результат торопливых исследований.
В попытке спрятать улыбку Тони ниже склонился над книгой.
Сомневаюсь, что Грэйс может заинтересовать подобный экземпляр, продолжил Джек, надеясь услышать от друга подтверждение своих слов.
Хм, последовал ёмкий ответ.
Между прочим, такие тихони с заурядной внешностью чаще всего имеют багаж комплексов и оказываются извращенцами!
Джек обрадовался, что отыскал весомый аргумент, но и эти слова не произвели на Тони должного впечатления.
Пусть этот Теодор и не маньяк, он наверняка унылый сноб, Джек рассмеялся, нам с тобой пора решить, кому сегодня вечером спасать Грэйс и развлекать её после неудачного свидания.
Тони перелистнул страницу и наконец решил поддержать разговор:
Пусть это будет тот, кто больше ревнует.
Джек фыркнул. Странно было слышать столь нелепые выводы от человека, с которым его уже больше десяти лет связывала тесная дружба.
Я не ревную, вкрадчиво ответил он.
Хм.
Я не ревную, повторил Джек с нажимом, просто этот зануда не подходит Грэйс. Поверь, как только она встретит своего прекрасного принца, я первым благословлю счастливую пару.
Теперь рассмеялся Тони.
Ох, напомню я тебе эти слова.
Уж не забудь, взглянув на входную дверь, Джек мстительно оскалился, а пока можешь прятаться под столтвоя принцесса идёт.
Её звали Самира. Она появилась в университете два месяца назад, иволею случая или судьбыв наполненном студентами холле она именно у Тони спросила дорогу в деканат.
В вопросах романтических отношений, как, впрочем, и во многих других вопросах, Тони придерживался рациональных взглядов. Он считал, что внешность вторична, а единственный способ влюбитьсяэто провести вместе много времени и как следует узнать друг друга. Но в то утро, когда Тони смотрел вслед удаляющейся Самире, его нейронные связи переключились, и мозг вместе с остальным организмом начал работать по-новому. С тех пор они ни разу не разговаривали, зато Тони разузнал расписание девушки и в ту же неделю сам начал посещать литературу и историю.
Как любой человек, наделённый зрением и способностью замечать очевидное, Джек признавал, что Самира привлекательная. Весьма бесцветное определение для неё: привлекательная. Конечно, у многих девушек бывают выразительные голубые глаза, длинные волосы цвета акациевого меда и фигура, приятные изгибы которой понуждают обернуться, в надежде рассмотреть их со всех сторон. Но Самира таила в себе нечто загадочное, притягательноееё образ впечатывался в сетчатку и будоражил фантазию после расставания.
И всё же Джек не ожидал, что его здравомыслящий друг попадёт под такие примитивные чары. Станет краснеть, приглаживать чёлку, то и дело одёргивать рубашку да подолгу торчать в коридоре, зная, что Самира может пройти мимо.
Сейчас Самира на самом деле вошла в аудиторию перед самым началом лекции и заняла свободное место рядом с Джеком. Тони вжался в стул.
Привет, весело поздоровался Джек.
Самира кивнула. Не захватив с собой книг или конспектов, она просто сложила руки на коленях и переключила внимание на отрывок из «Одиссеи». А через минуту появился профессор Маршалл, и лекция началась.
Джек не слушал: чувствуя себя Одиссеем между Сциллой и Харибдой, он мечтал исчезнуть с пути исходящих от Тони волн. Мистер Маршалл рассказывал что-то важное про предстоящий тест, а Джек, которому доказывать знания было не нужно, размышлял о более насущном: как заставить девушку справа обратить внимание на его робкого друга слева. Тони сосредоточенно конспектировал материал, изображая невозмутимость, безразличие и другие чувства, не имеющие отношения к действительности.
Тем временем профессор Маршалл перешёл к основной части занятия и спросил студентов, какие черты характера, по их мнению, формируют героя поэмы. Конечно, ум, хитрость и находчивость назвали сразу. Когда очередь дошла до Тони, он сказал:
Преданность. Преданность семье, родине. Ведь Калипсо могла подарить ему вечную жизнь, но Одиссей выбрал опасный путь домой.
Самира издала неясный звук, похожий на смешок. А мистеру Маршаллу ответ понравится, и он одобрительно кивнул.
Джек?
Профессор прекрасно знал, что Джек от скуки просиживает штаны на его лекции, но не собирался дать ему поспать.
Непомерная гордыняверный проводник на пути к краху, ответил Джек.
Поясни.
Что, как не тщеславие Одиссея запустило череду несчастий и повлекло долгие годы скитаний? После спасения из пещеры Циклопа Одиссей сначала назвался «Никто», но потом не удержался и выдал своё имя. А разборки с Посейдоном с чего начались? Вот именно. Преданностьв некоторой степени; всё же он хотел вернуться на родину великим героем, победившим в войне, чтобы слушать хвалебные песни и благодарности.
Ты прав наполовину, шепнул Тони, в первую очередь Одиссей всё же мечтал вновь увидеть жену и сына, а уж потом
А ты слишком хорошо думаешь о людях, вставил Джек.
Профессор пока не стал комментировать ответ и обратился к Самире.
Мисс? Простите, не знаю вашего имени. Как вы считаете?
Самира задумалась на минутку и звонким голосом спросила:
Как назвать героя, который оставляет любимую жену ради подвигов и славы?
Болван, ответил мистер Маршалл. В зале раздались смешки.
Тогда это мой ответ, сказала Самира.
Профессор снял пиджак, аккуратно повесил его на спинку стула и разгладил плечи. Поскрёб ногтем маленькое пятнышко от кофе на воротнике, сдвинул портфель так, чтобы ручка легла параллельно краю столатак он обдумывал деликатный ответ.
Попробуйте не оценивать поступки героя столь поверхностно, сказал профессор мягко, если детально рассмотреть
Я не собираюсь ничего рассматривать, перебила Самира невежливо. Выбор сделать просто, нужно лишь распределить для себя чаши весов.
Все смотрели на неё, даже Тони позабыл о смущении и с интересом разглядывал девушку.
Сэм Маршалл уже тринадцать лет преподавал литературу в этом университете и за всё время выработал в себе терпение и стойкое чувство такта. К примеру, он ни разу не позволил себе обвинить студента в тупости.
Сделать выбор бывает непросто, попытался объяснить он. Романтики называют любовь главным курсом в жизни, но когда речь идёт о чести и долге, чувствами часто приходится жертвовать. Порой бывают непреодолимые обстоятельства. Вы читали поэму, мисс?
Ничего не ответив, Самира подскочила и, пусть торопливо, но сохраняя осанку королевы, вышла из аудитории.
Сорок минут спустя Джек сидел в кабинете профессора Маршалла в ожидании его самого. Чтобы как-то скоротать время, он отрывал по маленькому кусочку от одного из бланков, формировавших на столе бесформенную кучу. В животе неприятно заурчало, и Джек в очередной раз коротко взглянул на закрытую дверь. Зачем профессор послал за ним, если собирался так надолго задержаться?
Кабинет был небольшим, но заполненным максимально возможным количеством нужных, а также вовсе необязательных предметов. Рабочий стол выглядел полем битвы между книгами и конспектами; Джек нашёл и успел три раза перевернуть красивые песочные часы, рассмотрел все фотографии в рамочках, понюхал засохшее содержимое нескольких запылившихся чашек. Здесь же поместился глобус и стаканчик от мороженого, получивший вторую жизнь в качестве хранилища для канцелярских принадлежностей.
Это сейчас профессор Маршалл был солидным респектабельным мужчиной немного за сорок, который всегда вовремя приходил на работу и уходил домой, носил квадратные очки, костюм и кожаный портфель со сломанной застёжкой, из которого иногда вываливались бумаги. А в молодости, так говорили, он слыл неугомонным путешественником. Большая карта на стене с множеством красных флажков в самых неожиданных уголках мира демонстрировала историю его приключений. Теперь с трудом верилось, что двадцать лет назад Сэм Маршалл как-то заблудился в тропическом лесу Амазонки и питался поджаренным на костре мясом ядовитых змей. Возможно, это была сильно приукрашенная правда или вовсе выдумкасам профессор ничего не подтверждал, не опровергал, а позволял историям свободно курсировать по университету, обрастая новыми прикрасами.
Остальное пространство комнаты выглядело так же, как письменный стол. Очевидно, профессор Маршалл не желал захламлять свой дом, поэтому все книги, рабочие материалы и сувениры из прошлых поездок он хранил в кабинете, превратив его в подобие склада. Здесь были маски, некоторые довольно жуткие, фигурки животных из дерева и глины, статуэтки мифических существ, ракушки, скелеты рыб, шкатулки, пугающие ветхостью книги и один стеклянный шар.
Дверь отворилась, профессор Маршалл вошёл с портфелем подмышкой и двумя стаканчиками кофе. Протянув один Джеку, он сел за стол и внимательно посмотрел на своего посетителя.
Прости, что задержался, Джек.
Ничего, я никуда не тороплюсь, Джек красноречиво поёрзал на стуле.
Да, я знаю, что не торопишься.
Вот, началось. Не требовалось выдающихся аналитических способностей, чтобы расслышать в этой короткой фразе укор.
Будете ругать меня за то, что просто так посещаю лекции? Занимаю чьё-то место? спросил Джек.
Мистер Маршалл покачал головой.
Я не собираюсь ругать тебя, Джек, напротив, я рад, что ты чем-то интересуешься. Но было бы гораздо лучше посещать лекции официально: сдавать экзамены, получить диплом Ты не считаешь?
Джек так не считал. Разве могут сложности в жизни как-нибудь её улучшить? Вслух он просто сказал:
Эм
Безусловно, наше учебное заведение намного скромнее твоего предыдущего, продолжил профессор, здесь нет медицинского факультета. Но если ты хочешь жить здесь, быть здесь, попробуй найти что-нибудь для себя.