Жандарм сердито встопорщил рыжие усишки, взмахнул винтовкойблеснуло лезвие штыкаи указал рукой на тот берег, мол, проваливайте.
Пропуск не потеряйте, крикнул он в спину лекарской парочке, А то останетесь в Темных кварталах навсегда, ха-ха-ха.
Ни доктор, ни девушка никак не отреагировали, отчего настроение у жандарма и вовсе пропало. Он даже пожалел, что не придрался к какой-нибудь мелочи в пропуске и не заставил их поторчать здесь лишнюю пару минут.
Впрочем, никаких причин признать пропуск недействительным он бы все равно не нашел: Гримодан давно был бы пойман, если бы он мог проколоться на таком пустяке, как фальшивый пропуск
* * *
Кристина и Мюрелло спокойно шагали по Гранитному мосту. Вопреки своему названию, гранитным и даже каменным он не был, обычный железный мост с двумя ажурными фермами, очень похожий на любой железнодорожный мост в России. Свое название мост получил от того, что тратить краску на него городские власти пожалели, мост был выкрашен буро-рыжим суриком, местами пестрящим черными пятнамиот копоти, долетавшей с заводови белыми мазкамиэто постарались облюбовавшие мост речные чайки. В итоге издалека мост действительно напоминал гранитный, так что его официальное название никто уже и не помнил.
Проход по мосту напоминал узкое каменное ущелье, в конце которого виднелись серо-черные скалы домов рабочие кварталов, над которому висела черная пелена смогасмеси тумана и дыма из фабричных труб.
Полное впечатление, что они направляются в Мордор, Черную страну, населенную орками. Только вулкана не хватает
Кристина даже на некоторое время задумалась о том, не был ли прав Череста, отговаривающий ее от этой авантюры.
* * *
Госпожа Эллинэ! Я согласен с Мюрелло, что рабочие кварталыне острова, населенные дикарями-людоедами, не место ссылки преступников, убийц и насильников и пойти туда безопасно. Но подумайте над тем, что НЕ ходить тудаеще безопаснее!
Кристина вздохнула. Как объяснить своему охраннику, что в поисках доктора Воркеи в рабочие кварталы придется забираться самой? Поначалу она даже решила, что стойкое желание отправиться туда самоличноне следствие точного расчета, а остатки прежней Кристины Серебренниковой, привыкшей действовать по принципу дядюшки Скруджа: «Хочешь сделать что-то хорошосделай это сам. И ни в коем случае не поручай Зигзагу!». Ведь если раньше у нее в подчинении были два-три фигуральных «зигзага», то сейчас онавладелица миллионов, хозяйка сотен обученных профессионалов, которые без труда смогут сделать за нее все, что угодно. Зачем напрягаться самой, если можно заплатить?
В этом мире не было магии, но деньги ее с успехом заменяли.
И все же, все же
Череста, почему девушки сами ходят к портному за платьем, хотя могли бы просто послать служанку?
Э начальник охраны не сразу нашел с ответом на такой неожиданный вопрос. Хотя фраза «Потому что дуры» явно промелькнула в его глазах.
Во-первых, наставительно произнесла Кристинапотому что с девушки нужно снять мерки. А во-вторыхпотому что она САМА не знает, какое платье захочет. И никто за нее это не решит. Поэтому перебила она попытавшегося заговорить Череста, к доктору Воркеи я тоже должна отправиться САМА. Потому что я не знаю, станет ли он разговаривать с кем-то, кроме меня, он своеобразный человек. А во-вторыхесли к нему отправятся мои людив случае необходимости принятия быстрых решенийполучится слишком большой люфт во времени. Я не знаю, почему доктор скрылся в Темных кварталах, я не смогу дать людям точные инструкции, как действовать, только я САМА смогу быстро решить этот вопрос. Поэтому я иду туда САМА.
Череста нахмурился, но ничего не сказал. Хотя, судя по глазам, и остался при своем мнении.
* * *
Идут? спросила девушка Мюрелло в облике доктора, когда они уже подошли к противоположному краю моста.
Тот, не сбавляя шаг, бросил быстрый взгляд искоса за спину:
Нет. А, хотя, погодите-ка Точно, подошли.
К жандарму, охранявшему мост, подошли двое в неброской одежде, с равным успехом могущие оказаться и небогатыми приказчиками и обеспеченными рабочими.
Куда? блеснул штык.
Туда, на острие повисла серо-зеленая бумажка, достоинство которой позволяло ей сойти за пропуск.
Жандарм молча пропустил их. Есть люди, при одном взгляде на которых становится понятнос ними лучше не спорить. Особенно если они платят.
В следующую четверть часа через мост прошло еще десять таких человек.
* * *
Таинственные, овеянные жутковатыми слухами и обладающие зловещей репутацией Темные кварталы оказались обычными рабочими районами. Узкие улочки, залитые потрескавшимся асфальтом, серые, бетонные стены многоквартирных домов, смотревших на идущую по улице парочку многочисленными квадратами окон, напоминая пчелиные соты и вызывая приступ трипофобии.
Серое небо, серые стены, серые улицы Здесь просто царил серый цвет.
Серый цвет и безлюдие.
А где где люди? Кристина обвела взглядом улицу, по которой они шли. Не то, чтобы она ожидала толп людей, но хотя бы одного человека! Пока что им не встретился никто. Разве что позади мелькали силуэты, да и то это были, скорее всего, охранники самой Кристины.
На работе, пожал плечами Мюрелло. Его здешняя атмосфера явно не угнетала, он даже, казалось, приободрился, как это бывает, когда человек возвращается в давно забытое, но родное место.
А женщины?
На работе.
А дети?
На работе. Какой смысл бродить по улицам?
Как будто в пику этим словам хлопнула дверь одного их монотонно повторяющихся подъездов и из нее выскочили две девушки, скорее дажедевочки, лет двенадцати-тринадцати на вид. Серыеа как жеюбки, в отличие от уже надоевшей Кристине длины «в пол», достающие чуть ниже колен. Из под юбок торчат тонкие ноги в глухих черных чулках, обутые в тяжелые ботинки. Сверхусерые блузки, с простенькой вышивкой. На головечерные шляпки, из под которых задорно качались из стороны в сторону косы.
У одной девочки волосы были кислотно-зеленые, у второйядовито-розовые.
Кристина даже остановилась на секунду, но Мюрелло никак не отреагировал на такое явление анимешниц, так что подобное, видимо, было обычным явлением. Хотя и непонятным. Но требовать разъяснений «вотпрямщас» глупоони могут привлечь лишнее внимание, а это именно то, что не стоит делать.
Девчонки скользнули по «доктору с помощницей» равнодушным взглядом и скрылись в узком проулке.
Туда, указал пальцем в другую сторону Мюрелло, Сорок первая улица, дом семнадцать.
Сорок первая улица под острым углом пересекала ту, по которой она шли, и которая была Двадцать третьей. Видимо, при нумерации улиц удобство определения адреса никто не учитывал. Благо хотя бы дома нумеровались все же по порядку нахождения на улице, а не по японской системев порядке постройки, и найти нужный дом было относительно легко.
Двадцать один Девятнадцать Семнадцать. Вот и он.
Искомый дом выглядел так, как будто его силой воткнули между двумя соседними, не имел таблички с номеромкак, впрочем, и все дома на улицено на стене белой краской было кривовато выведено «17».
Хлопнула деревянная дверь подъезда, и они вошли внутрь.
Изнутри дом выглядел как общежитие: узкий коридор, проходящий насквозь от торца до торца, ряды дверей, раскрашенных кто во что горазд, мощный запах, составляющие которого Кристина даже затруднилась определить Одним словомзапах общежития.
По узкой скрипучей лестнице они поднялись на второй этаж, который выглядел близнецом первого, и подошли к двери, на которой ржавыми шляпками гвоздей был выбит номер «39».
Ну что?
Пока Кристина собиралась с духомвсе-таки сейчас она увидит неуловимого доктора, который сумел придумать космический корабльМюрелло коротко постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, толкнул ее, открывая вид на небольшую комнату
А там сидели два смуглых горбоносых типа и бросали кости, играя в какую-то игру.
Глава 39
Всегда была своенравной. Всегда, все делала по-своему.
Гримодан пожал плечами. Он не очень хорошо знал Кармин Эллинэ, как до ее кхм «воскрешения» так и после него. Семья Эллинэ до сих пор не входила в круг его интересов. Немножко высоковато. Пока. Пока высоковато.
Начальник охраны семьи Эллинэ смотрел остановившимся взглядом на прихотливый золотисто-изумрудный рисунок обоев. Но видел он явно не его. Череста мысленно был далеко отсюда, то ли в прошлом, где непослушная девчонка Мими первый раз отчебучила что-то «своенравное», то ли на другом конце города, там, где все та же непослушная девчонка подвергала себя ненужной и бессмысленнойс точки зрения Черестаопасности.
Капризной никогда не была, всегда понимала, что есть вещи, которыенельзя. Но если ей НАДО Никто не могу убедить. Ни родители, никто
Она умная девочка, произнес Гримодан. Просто потому, что нужно было что-то сказать. Череста, собственно, сейчас не нужен был диалог, ему нужны были свободные уши, чтобы излить то, что душило и отравляло его изнутри. Выплеснуть гнетущее наружуи успокоиться. Почему бы и не побыть для него таким понимающим собеседником? В конце концов, им вместе работать над ловушкой для неуловимого убийцы Спектра, а терзающийся чем-то компаньон в таком деле опасен даже не столько для самого себя, сколько для тебя.
После того взрыва она даже как-то повзрослела, что ли Даже гибель родителей на нее так не повлияла. Наоборот, как будто тормоза отпустила. Еще немного и пошла бы вразнос Или не пошла бы Все-таки за наркотики она схватилась, значит, смогла пережить все произошедшее без химических костылей. Но после взрыва немного успокоилась
Взрыв, знаете ли, меняет людей, Гримодан усмехнулся странной улыбкой человека, который услышал шутку, понятную только ему одному.
Как говаривал мой сержант в семнадцатом кавалерийском: «Пуля многое меняет в голове. Даже если попадает в задницу».
Надеюсь, потом ему пуля не угодила в зад?
Да нет. В голову.
Сочувствую.
Чему? Он остался жив. Только окосел. Эти современные гуманные пули
В дверь кабинета коротко постучали. Вошел один из охранников Череста, бросил короткий взгляд на примостившегося в углу щуплого старика с острой седой бородой и дымящейся сигарой в руке, и обратился к начальнику:
Господин Череста, все готово к поездке.
Так отправляемся. Доктор Шлойм, рад был с вами встретиться. Всего хорошего. Поехали!
* * *
Стены кабаре «Божья коровка» были выкрашены в кричаще-алый цвет, бросающийся в глаза любому, кто оказался на бульваре Печатников. Но это было единственное неудобство, которое оно доставляло соседям. Толстые стены не пропускали наружу громкой музыки, обнаженные девицы тоже не выскакивали из дверей, чтобы пробежаться по улицам, смущая благонравных горожан. Даже из окон не выглядывали, потому что в кабаре не было окон. Вернее, были красивые разноцветные витражи в стрельчатых окнах, которые каждый вечер сияли изнутри мягким светом, якобы от освещенных внутренних помещений. На самом делеот включающихся светильников, которые висели за витражами на кирпичах, которыми были заложены оконные проемы.
Череста не поехал к кабаре сразу. Он не исключал вероятности, что за ним может следить Спектр или кто-то из его людей. Которые могут заподозрить неладное, если начальник охраны рванет прямиком к прячущейся подопечной, даже не озаботившись обрубанием излишне любопытных хвостов. Так можно и выдать свое намерение поймать кое-кого в ловушку. А кому нужна ловушка, которую раскрыли? Правильно, никому.
Он вошел в гостеприимно распахнутые перед ним двери, прямо под сияющимио, совсем, совсем неярко! буквами «Божья коровка», возле которых светился символ кабаре, та самая божья коровка, которая, фантазией оформителя, выглядела как девушка с небольшими кокетливыми рожками и призывной улыбкой. «Коровка» была одета вполне пристойно, в длинное, до самых туфелек, карминовое платье. А то, что складки этого самого платья выглядели так, что при небольшом напряжении фантазии можно было увидеть длинные стройные, совершенно обнаженные ноги Фу, какие у вас фантазии, господа! Мы? Сделали это намеренно? Нет-нет-нет, вы ничего не докажете! По крайней мере три раза ревнители нравственности доказать это и не смогли, после чего в ожерелье «коровки» появились три звездчки, по числу выигранных судов.
Начальник охраны семьи Эллинэ прошел по тихому холлупредставление уже началось, поэтому посетителей видно не было, бросил плащ гардеробщику и подошел к тяжелым створкам дверей ложи, которые, собственно, и вели в царство веселья и соблазна.
Двери распахнулись
Свет!
Музыка!
Яркие цвета!
Наверняка владельцы кабаре, когда сделали его стены и двери звуконепроницаемыми, имели в виду не только избежать жалоб от досужих соседей, но и вот этот вот эффект ошеломления, который возникал у каждого, переступающего порог кабаре.
Они были хорошими психологами, эти владельцы.
Темное помещение, сверкающее всеми оттенками красного цвета, от алого шелка драпировок на стенах до малинового бархата кресел, волнами спускающимися к сцене, на которой и происходило то действо, за которое «Божью коровку» неоднократно хотели закрыть и которое было причиной того, что зал в настоящее время был переполнен.
На сцене искрились и брызгали весельем, ослепляли вспышками сверкающих нарядов и белизной нижнего белья, зачаровывали обольстительно демонстрируемыми стройными ногами Искушение и Обольщение, Соблазн и нет-нет-нет, никакого Разврата, господа! Вы ничего не докажете!
Хотя «Божья коровка» и была тем самым заведением, в котором пятнадцать лет назад танцовщица на сцене разделась абсолютно догола, но сейчас подобное зрелище на здешней сцене было нет, не редкостью. Просто владельцы кабаре прекрасно понимали, что прямая нагота скоро приестся. А вот бесконечное балансирование на грани, обещание, что вот-воти будет продемонстрирована женская красота во всей ее очаровательной обнаженности
Не так соблазнительна нагота, как полуприкрытость.
Череста сел в кресло, с полуулыбкой принял бокал вина от бесшумно подошедшей девушки, и лениво перевел взгляд на сцену, где как раз скрывался за кулисами радужный каскад одного номера и сменялись декорации для другого
Он резко наклонился вперед, буквально впившись взглядом в появляющихся на сцене мужчин?
Конечно же, нет: одетые в мужскую одежду девушки, в маскаха танцовщицы «Коровки» всегда выступали только в маскахв цилиндрах и смокингах, с блестящими тросточками и о, боже, да ведь это не брюки, это черные лосины, облегающие стройные ножки так, что будь они голымиэто было бы и вполовину не так чарующе.
Череста продолжал внимательно наблюдать за происходящем на сцене, не пропуская ни одного движения девушек, ни одного па, ни одного взмаха ногами или оборота трости. Если кто-то и наблюдал за ним, то не увидел бы ничего необычного: мужчина любуется прекрасными девушками. Если кто-то наблюдал за ним последние четыре раза, когда Череста появлялся здесьа он начал ходить в это кабаре совсем недавното этот внимательный кто-то обратил бы внимание, что начальник охраны Эллинэ просматривает вполглаза все номера, иногда даже уходя раньше конца выступления, но всегда очень и очень пристально смотрит номер «Черные смокинги». Не только наблюдательный, но и умный кто-то мог бы предположить, что Череста ожидает какого-то знака от одной из танцовщиц. И, не получив его, спокойно покидает кабаре.
Номер уже подходил к концу, когда Череста вздрогнул, наклонился вперед, как будто не веря собственным глазам, и, вскочив, бросился к выходу из ложи. Вышеупомянутый умный кто-то в этом месте сделал бы вывод, что сегодня начальник охраны получил этот самый долгожданный знак и бросился на встречу с кем-то, кто, возможно, скрывается за кулисами кабаре под видом одной из десятка танцовщиц.
Собственно, в этом выводе и заключалась ловушка.
Глава 40
Небольшие игральные кубики прокатились по игровой доске. Смуглые типы, захваченные игрой, чуть наклонились вперед и тут осознали, что у них гости. Синхронно повернулись
Кристина вздрогнула.
У игроков не было глаз.
Вернее, может и были, но у каждого из них было залеплено квадратной нашлепкой из сероватых бинтов по одному глазу. У левого игрокалевый, у правогоправый. Нашлепки держались на грязноватых полосках лейкопластыря.
Чьто нужьно? с сильным акцентом спросил один из них. Недружелюбно.