- Не терзайтесь, тихо произнес телохранитель, Госпожа Эллинэ тоже В смысле, вы Вы и раньше не опознали бы гнездо угольных пчел. Вашей вины нет. Даже моей нет. Они живут южнее, и я никак не ожидал их здесь встретить.
Он сидел у костра, возле которого сохла одежда, в одной рубашке, прикрываясь ею от взглядов «госпожи Эллинэ». Куртку он отдал ей. Потому что ночью в одной клетчатой рубашке, пусть и фланелевой, было все же прохладно, а от согревающего укола она отказалась.
Вынырнувший из ручья Мюрелло выглядел как болотное чудовище: мокрый, полуголый, покрытый темными багровыми буграми, с распухшим лицом, шипящий что-то явно нецензурное. Он прошел по пути своего стратегического отступления, подбирая сброшенную одежду, и достал из кармана небольшой плоский футляр из светло-желтой кожи. Достал из него блеснувший светлой сталью шприц, ампулу забавного видаокруглую, пузатенькую, с двумя острыми хвостиками на концахпривычно перетянул руку и вколол себе лекарство в сгиб локтя. Кристина отметила несколько старых следов от уколов, но ничего не сказала.
- Что это? кивнула на пустую ампулу.
- Анальгин-12. Снимет боль и немногопоследствия укусов. Но вообщеэто обычное обезболивающее.
Ага. Понятно
Вечером Мюрелло вколол себе содержимое уже другой ампулы, как он объяснилантифригин. Чтобы не мерзнуть ночью и не проснуться. Судя по интонациям, это было что-то безобидное, но Кристина не смогла перебороть свое земное предубеждение против всего, что добрые дяди предлагают прогнать по вене. Да и вообще не любила, чтобы в нее что-то втыкали иначе как по ее доброму согласию
- Вам не холодно? заботливый, явно беспокоящийся голос вырвал ее из воспоминаний о событиях прошедшего дня. Мюрелло натянул на себя просохшую одежду и крутил в руках футляр с ампулами.
- Да нет, Мюрелло. Спасибо тебе.
- Это моя работа, мрачно и как-то неестественно ответил телохранитель, Давайте спать. Завтра нам нужно уже выйти к городу и сесть на дирижабль. Скорее бы в Мэлию Не люблю я леса.
- Почему?
- В городе лучше. Там есть люди. А там где есть людипроще. Особенно, если у вас есть деньги. У вас они есть.
Кристина вспомнила чек, который она бросила старику за лодку и не могла не согласиться. В мире, где нет магии, чудеса способны творить деньги.
Глава 7
А нам точно нужен именно дирижабль? с сомнением спросила Кристина.
Дирижабль не внушал доверия. Во-первых, он был какой-то слишком маленький. Маленький для дирижабля, конечно, так-то в длину он был метров семьдесят, зато тонкий, как сигаравместо привычной для Кристины формы огурцаметров десять в диаметре. Во-вторых, он был белый, но не гладкий или ребристый, как эклер, нет, этот дирижабль был обтянутой черной сеткой, так что невольно напоминал сетчатый чулок. И в-третьих
- Он, что, курит?!
Прямо у трапа стоял человек в небесно-голубой форме, маленькой плоской фуражке, с рыжеватой «шкиперской» бородойи невозмутимо попыхивал короткой трубкой.
- Курит, подтвердил Мюрелло. К утру последствия укусов угольных пчел у него сошли и они могли выйти на люди, не опасаясь, что местные жители начнут гоняться за ними с вилами и факелами.
- Разве газ не огнеопасен?
- Нет, телохранитель, кажется, даже удивился, Кто будет летать на огромном мешке с горючим газом?
Хм. Не водород, значит. Уже хорошоповторять судьбу пассажиров «Гинденбурга» ей совершенно не хотелось Хотя, с другой стороныгелий в 4 раза тяжелее водорода и значит, дирижабль должен быть БОЛЬШЕ размерами.
Интересно. Потом разберемся.
Кристина сделала очередную отметку в памяти и зашагала вслед за Мюрелло к летающей сигаре. В кассах они уже были, и Кристина имела возможность еще раз убедиться в волшебной силе денег: ее, непонятную девушку без документов и в мужской одежде не хотели пускать на борт ровно до того момента, пока не увидели чек. После его для нее тут же нашлись и билеты, и добрые слова, и даже бокал воды. Жуткой невкусной, если честно.
- Оп-па, стоять! она ухватила за воротник потертой куртки пробегавшего мимо мальчишку-газетчика, в огромной, не по размеру кепке и роскошной жилетке в ядовитую желто-зеленую клетку. Он пробегал вдоль цепочки пассажиров, тянущейся к трапу дирижабля, размахивая пачкой газет. Мюрелло не внушил ему довериятот все еще был слегка опухшим, недовольным и от этого выглядел злым, как волк, или, учитывая его квадратную комплекциюкак неопохмеленный дварф. Поэтмоу мальчишка оббежал его по дуге, а Кристину проигнорировал, видимо, она не выглядела платежеспособным клиентом.
- Чего надо?! взвыл мальчишка, Я здесь
- Газету.
- Пять сантов чего это?
Он недоуменно посмотрел на ленту чека, который вручила ему Кристина. Ну не было у нее мелочи! Мюрелло посмотрел с неудовольствием, и уже полез было в карман своего горчичного пиджака, который был, похоже, бездонным, как рюкзак Чарли Блэка. Но мальчишка тут же сообразил, что сумма в чеке больше цены газеты раз в двадцать, и испарился, бросив отчаянно пахнущий краской номер в руки Кристины.
- Ну и зачем?
- Хочу узнать свежие новости.
- Госпожа Эллинэ никогда не читала «Пикаро».
- Люди меняются, она свернула газету и положила подмышку.
* * *
Внутри дирижабля было здорово. Широкие мягкие диваны с белой обивкой, перед каждымовальный столик, мягкая резина на полу, скрывающая шаги, стюарды в белых куртках и голубых брюках, толкающие перед собой тележки с закусками и конфетами.
Кристину больше интересовали огромные окна во всю стену. Очень интересно было бы смотреть с высоты на то, что там творится внизу, составить впечатление о стране, в которой она теперь живет. Плохо, что ее билет, как и билет Мюрелло, был у прохода.
- Поменяться местами? Вы хотите лететь у окна? Я тоже! Так что хорошо, я пересяду.
Хорошо, что у нее есть волшебная чековая книжка.
Увидев сумму в чеке полный мужчина в черной шляпе с короткими полями, сжимающий в руках объемистый саквояж, тут же ощутил сильное желание лететь у прохода.
Кристина плюхнулась на мягкие подушки, взглянула в окно вниз, на пыль, который лениво перекатывал ветерок по асфальту взлетной площадкиони еще не взлетелии развернула газету. Мысленно хихикнула, осознав, что напоминает сама себе свежеприобретенной привычкой разбрасываться чекамиБосса-Молокососа, так же самоуверенно раскидывающегося долларами. Главноене привыкать, понятно, боссиха-молокососиха? Основная задача сейчас для тебяне шиковать, а тупо выжить, а для этогосмотреть, запоминать, понимать, анализировать, прогнозировать.
Почему именно дирижабльона поняла и сама. В отличие от поезда, автомобиля, речного корабля дирижабль нельзя перехватить. А в столице ей уже нечего бояться нападения, по крайней мере такого наглого, как налет на загородный особняк Эллинэ.
Самый рисковый момент былсесть на дирижабль. От людей, взорвавших особняк, можно было ожидать и такой наглости, как захват их с Мюрелло прямо на воздушном вокзале. Поэтому они пришли к кассам в самый последний момент, предварительно долго рассматривая будущих пассажиров на предмет наличия подозрительных лиц. Таковых не обнаружилось. То ли напавшие на особняк не рассмотрели такую возможность, то ли потеряли их след, то ли они были слишком самоуверенными и просто не имели плана на случай, если цель сбежит от них.
Так, что пишут в газетах?
Судя по огромным кричащим заголовкамгазета была чем-то типа таблоида. Ну или в здешней столице внезапно случился вал преступлений и происшествий.
«Сегодня состоится казнь Жарра Лутра! Женоубийца приговорен!»
«Таинственные звуки в Столичном музее! Администрация категорически отрицает существование призраков!»
«Новая выходка неуловимого Спектра! Двое убиты!»
«Разгул банд липанов! Полиция бессильна!»
«Забастовка на консервирующих заводах! Главари металлистов все еще скрываются!»
«Неуловимый мошенник сбежал во время ареста! Комиссар клянется не сойти со следа!»
Что-то такое ощущение, что полиция здесь откровенно не справляется Если не считать женоубийцы, конечно. И то тот, возможно, сам сдался.
Палубаили как там называется пол на дирижаблях? качнулась.
Полетели
* * *
разработки семьи Бодела перевернули возможности транспорта, открыв для перемещения воздушный океан. Прежние огнеопасные экспериментальные модели дирижаблей были забыты, газ левион не только был негорючим, но и в восемь раз легче водорода, не говоря уж о гелии, не только более тяжелом, но и гораздо более дорогом
Мюрелло выглядел как человек, с трудом удерживающийся от зевка. Сам виноват: мог бы рассказать ей об этом треклятом газе в двух словах. Мюрелло же отперся, сказав, что он не химик, зато случайно услышавший вопрос Кристины старичок профессорского видапо крайней мере седая козлиная бородка выглядела очень профессорскойрешил рассказать «любознательному молодому человеку» об истории дирижаблестроения Ларса от древнейших времен и до наших дней.
- данное изобретение позволило ему войти в состав Совета Мудрейших с полным на то правом
Так, стоп. Она, насколько она помнила слова покойного доктора, и так имеет право на вхождение в Совет с забавным названием по достижению двадцатипятилетия, как единственная наследница своей семьи. Теперь же выясняется, что для вхождения в Совет нужно еще какое-то изобретение. Или этодля вхождения «с полным правом»? Типа, без изобретенияполучи совещательный голос в зубы и не отсвечивай?
Спрашивать Кристина не сталавдруг это все знают, и она глупо спалится со странными вопросами. Но Мюрелло придется много говорить, как только она доберется до фамильного особняка в столице
Еще одним плюсом в пользу дирижабля помимо невозможности его захватавоздушные пираты а-ля Дон Карнаж здесь пока неизвестныбыла скорость. Полтора часаи они на месте. И уже почти полчаса из этих полутора они «с интересом» слушают лекцию.
Впрочем, ничего интересного в окно она и не увидела. Зеленые поля, поля, поля, опять поля Река, дорога, поля, поля, лесок, поля Единственное более-менее интересноеогромная конструкция, медленно ползущая по одному из полей. Поначалу она вообще приняла ее за элеватор, из-за торчащих в стороны решетчатых ферм, по которым могло подаваться зерноиз-за них конструкция напоминала жирного паукано потом заметила колеса, и то, что это сооружение все-таки ползет по полю. Травоуборочный комбайн, как пояснил шепотом Мюрелло. Честно говоря, намного понятнее не стало, но к ее текущим проблемам эта вещь точно отношения не имеет, так что нет смысла и разбираться.
- А вот и столица! обрадованнонесколько нарочито обрадованносообщил Мюрелло, бросив взгляд в окно.
Столица? Рановато, вроде бы, до нее еще около получаса полета, не меньше
Кристина взглянула в окнои увидела столицу. Лететь до нее может и полчаса, но уже сейчас она была видна во всей своей красе.
Она выглядела великолепно.
Глава 8
Мэлия, столица здешнего государства, раскинулась огромным разноцветным ярким пятном насколько хватало глаз. Собственно, если быть совсем уж честным, яркой и разноцветной она была наполовину, на ту половину, над которой сейчас проплывал дирижабль. Другая половина, отделенная широкой голубой лентой реки, выглядела несколько тусклее, серее, темнеенет зелени, серо-буро-коричневые крыши, множество рыжих, серых, дымных хвостов из труб, как будто заречная половина столицы заселена котами, поднявшими свои хвосты в небо.
Промышленная зона, к гадалке не ходи
Зато та половину, которую сейчас могла во всей красе наблюдать Кристина, приникшая к окну дирижабля, заставляла вспомнитьвернее, перефразироватьизвестное выражение «Увидеть Мэлию и умереть».
Она оглянулась, посмотрев на Мюрелло, и тот без слов все понял, притиснулся поближе и тихонько шептал ей в ухо, рассказывая о том, что они видят. Со стороны, наверное, они смотрелись очень романтично, но оба понимали, что причина этой «романтики»в том, что не надо привлекать к себе излишнего внимания. Да, провинциальная девушкаа она в одежде, отжатой у старого лодочника, именно так и выглядитможет во время полета, скажем, над Москвой, спрашивать о том, что они видят, но если хоть сто раз провинциалка начнет интересоваться, что это за башенка с часами и зачем построили это забавную пирамидку на площади, то это будет необычно, запоминающимся, подозрительным. А когда она вернет себе облик столичной девицы Кармин Эллинэтакие вопросы и вовсе станут невозможными.
Так чтократкий обзор достопримечательностей столицы в исполнении Мюрелло, пока есть возможность.
А посмотреть тут было на что
Одним из первых, да что тамсамым первым, что бросалось в глаза в панораме Мэлиидве тянущиеся к небу башни, тонкие, ажурные, немного напоминающие башню Шухова, но гораздо более изящные и высокие. Наверняка они являлись символом города, как Эйфелева башнясимволом Парижа или статуя СвободыНью-Йорка. Как рассказал Мюрелло, назывались они Сестрыхорошо хоть не башни-близнецы, подумала Кристинаи были построены не так уж и давно, лет так двадцать назад, для проводимой раз в пять лет Международной выставки, на которую съезжаются со всех концов мира хвастаться своими достижениями. Этакая ВДНХ для тщеславных. Впрочем, по словам телохранителя, Сестры нравятся далеко не всем и многие считают, что они безнадежно испортили красоты столицы, сделав ее из благородной красавицывульгарной девицей, задравшей к небу ноги. Кристина хихикнула, потому что именно такая ассоциация у нее и возникла. Ассоциация с лежащей на спине девицей усугублялась еще больше тем, что с дирижабля была видна зеленая площадь, раскинувшаяся полукругом у подножия башен и напоминавшая короткую зеленую юбку, съехавшую вниз, когда девица задрала ноги.
Кстати, изумрудная и мирная площадь носила совершенно не мирное название Поле Крови. Потому что когда-то давным-давно в старину на ней проходили военные парады. Тогда на ней газонов еще не было, зато была брусчатка из кроваво-красного гранита.
На глаза Кристины попалось высокое, возносящееся вверх здание-шпиль, удивительно походившее на какой-то волшебный сказочный замок. Видимо потому, что стены были покрыты множеством узких стрельчатых окон, перемежающихся узкими нишами, в которых стояли, глядя вниз, на город, множество статуй. Вот это был бесспорный и всеми признаваемый символ городаСобор Мэлии, названный не в честь города, а в честь его небесной покровительницы.
А вот внизу раскинулся полукругом огромный дворец, перед которым искрится хрустальной пирамидкой фонтан. Это вам не как-либо что и даже не что-либо как, а Дворец Мудрейших, он женеофициальное правительство Ларса. Официальное правительство тут тоже есть где-то затерялось, в рядах однообразных зданий, выстроившихся вдоль широкой улицы, окаймленной зелеными полосами бульваров. Улица идет вдоль всего города, от башен Сестер до пока не увиденной Площади Милосердия. Называется она, внезапноПроспект Блаженства. Почему блаженства и кто на ней блаженствуетМюрелло не знал.
Блестел на солнце золотой купол Дворца Всех Войн. Дворец был задуман когда-то как огромный пансионат, в котором жили бы инвалиды всех войн, которые ведет Ларс. Но потом, похоже, кто-то решил, что такая роскошьслишком жирно для каких-то там «косматых» (как называли солдат за то, что в походах им стричься и бриться было особо некогда) и теперь в неммузей. Как следует из названиявсех войн. То есть в нем хранились все трофеи, все образцы оружия, и многое другое, имеющее отношение к войнам Ларса.
Антиподом этого дворца выглядел стальной купол Последнего Приюта. Огромной усыпальницы, в которой планировалось хоронить каждого, погибшего во время войн. И опять повторилась история с Дворцом Всех Войн: внезапно выяснилось, что во время войн гибнет слишком большое количество простых солдат, которых никто не удосуживался тащить на родинугде убили, там и закопали. В итоге, солдата не досталось и это зданиев нем теперь хоронили только выдающихся личностей, генералов, маршалов, адмиралов, президентов, министров, писателей, художников Возможно, также жуков и жаб. Только не солдат. Вернее, один солдат в нем похоронен таки был. Чисто для приличия.
Рядом с Последним Приютом, на одном из притоков от столичной реки Фойны, изгибался небольшой горбатый мостик с двумя рядами фонарных столбов. Его Мюрелло упомянул как некий курьезэто был Длинный мост, который одновременно был самым коротким мостом Мэлии. Просто он был очень старым и на момент постройки действительно был самым длинным. Ну а потом, когда понастроили мостов подлиннее и снесли мосты покорочене переименовывать же, вроде все привыкли.