Мы продолжаем молча лежать, допивая наш напиток. Я даже, грешным делом, подумываю о том, чтобы поприставать к женщине, но решаю не мучить и без того уставшую оперативницу. Она, конечно, с радостью согласится и даже нужные страсть и пыл проявит, но я-то знаю, насколько ее вымотало это дело.
Я уже начал засыпать, проваливаясь на самую грань между сном и явью, когда мою голову посетила даже не мысль, скорее размытый образ, полупрозрачный намек. Словно я что-то понял, но так и не узнал, что именно.
В детективах моего родного мира, в подобной ситуации, мысль так и уплыла бы, чтобы герой смог пережить кучу приключений и опасностей и только потом ему бы удалось обо всем догадаться и все понять, вновь поймав старую догадку за хвост.
Я же, к счастью, не герой детективного романа, а потому следовать канонам стереотипного бульварного чтива, - по медной монете за пучок, - совершенно не обязан. Так что вместо того, чтобы уснуть, я волевым усилием прогоняю дрему и прямо в кресле занимаю медитативную позицию, вызвав странный взгляд Милайи. Прерывать меня она, однако, не стала, что радует.
Вдох.
Выдох.
Образы, образы, образы... Я словно перебираю нити своих воспоминаний, распутываю их клубки, пытаясь найти то единственное, что вызвало в почти уснувшем мозгу отклик и узнавание. Это может быть вообще пустышка, спору нет, но проверить нужно, иначе я уже не усну сегодня. В поисках ответной реакции я просеиваю воспоминания за последнее время, постепенно все больше и больше удаляясь в глубину памяти. Если моя цель происходит откуда-то из детства, или вообще из памяти прошлой жизни, то все будет совсем печально, но...
...шорох деревянных колес...
...легкая прохлада от охлаждающего амулета...
...духота и жара...
усталость и жажда окружающих нашу карету людей
...прохлада, приятно обнявшая меня при входе в здание стражи...
Нет.
Раньше.
...духота...
...въезд в город...
...дикая ругань какого-то дедка на телеге, которого отодвигают в сторону...
... - Та кая то копробанта, дурень!?? То ж просто свистки! - Дед едва ли не плачет от обиды на слуг народа, вот прямо сияет обидой и отчаянием, словно маленький ребенок, которому сказали, что сегодня ему вместо сладостей положена еще одна порция вареной капусты.
- Э не, старый, твои игрушки, конечно игрушки, но за них налог отдельно от зерна уплочен быть должен. - А вот молодой, совсем молодой, стражник явно наслаждается ситуацией, как и своей властью над чужой судьбой.
Но главное.
...скрипящая несмазанными осями телега медленно отъезжает в сторону из основного потока...
...деда уводят в одно из внутренних помещений...
...уводят...
...уводят...
Стоп.
Да нет же.
Или да?
- Да твою-то в бога душу мать! - От моего крика, причем подошедшего скорее атаману Немому, чем многоуважаемому мастеру менталисту, Милайя смотрит на меня очень-очень удивленно.
Я же лыблюсь во все тридцать два и просто фонтанирую довольством, ибо, так его и этак, имею на то полное право, как, по-видимому, герой дня. Должен же попаданец быть всегда умнее и круче всех окружающих аборигенов-идиотов. Потом, правда, меня немного отпускает и я понимаю, что моя догадка может быть и вовсе ложной, а я только что дал Милайе великолепный повод стебать меня всю оставшуюся жизнь.
- Знаете, Милайя, - перехожу на некое подобие высокого штиля, - я, кажется, только что понял, как именно нас всех водили за нос. И если я прав, то в качестве награждения за свои выдающиеся заслуги я потребую вашу великолепную задницу. - Намеренно перехожу на грубость в конце фразы, чтобы, шутки ради, сыграть на разнице в звучании.
Учитывая, что фраза была произнесена на чистом роанардском, то вышло даже где-то смешно. Плосковато и грубо, несомненно, но некий намек на юмор имелся. Надеюсь с последнего момента, когда я, вместе с леди Меерслейн, проверяли выданную нам квартиру (или это такой большой гостиничный номер?) на чужую прослушку сюда ничего нового не добавили. А то выйдет несколько не в наших ролях, да. По крайней мере, своего прошлого менталиста она, за подобную фразу, очень долго бы била физически, и еще дольше финансово. Если бы вообще не прибила на месте.
- Давайте вы, лер, сначала озвучите свою необузданную догадку, и только потом мы поговорим о том, чтобы отдать вам мою задницу. - По настоящему злиться на меня она не в силах, спасибо Поводку, но вот спустить меня с небес на землю ей ничто мешать не может.
- Вот смотрите. Прежде чем прогонять кого-то через сканирующую арку, все товары осматривают простые стражники, верно. - Начинаю несколько издалека, чтобы получше объяснить ход своих мыслей.
- Несомненно. Как минимум, чтобы несколько снизить нагрузку на саму арку. Ее и так, в свете последних событий, изрядно перенапрягают. - Милайя не принимает ни моего веселого настроения, ни игривого тона. - Дальше.
- Но если незаконные, или даже просто неучтенные, товары, находят, то самого владельца ведут в помещение, где и выписывают им штраф, верно? - Продолжаю мысль.
- Верно, дальше. - Сплошная серьезность, не будь я уверен в ее ко мне отношении, мог бы изрядно струхнуть.
- А теперь скажите мне, Милайя, если в желудке, или еще где, у такого конвоируемого будет изолирующий контейнер, то его может быть не видно, согласно вашим же словам. Не видно до тех пор, пока не провести его через арку-сканер. Но зачем проводить через нее того, кто и так попался на горячем? Вот садят его в камеру, за провоз лишнего рулона ткани, и держат там, пока он сам, или его родичи-знакомые не заплатят штраф. А потом тихо и незаметно пропускают в город через черный ход, чтобы не стоять еще и новую очередь перед все той же аркой. И даже на допросе у менталиста стражник не скажет, что помогал кому-то пронести что-то через ворота, ведь контрабанду либо изъяли, либо за нее все же заплатили. А такие мелкие должностные преступления, как пропуск вне очереди за несколько лишних медяков мы просто не рассматриваем! Им нужно было просто отправить курьера с плохо замаскированным неучтенным товаром, с расчетом на то, чтобы его поймали!
Под конец, смотря на то, как у женщины меняется лицо, моя улыбка становится все шире и шире, ибо я понимаю, что таки угадал! В разуме и эмоциях Меерслейн бушевала настоящая буря чувств, среди которых была и некоторая доля гордости за меня. Мол, смотрите какой он у меня умница, хоть и дурак.
- Естественно. Очевидно. Прямо на виду у всех нас. Подобная простота для Шаньцев совсем не типична, но если это так, то... то они могут все еще поставлять товар в Радеж, просто распихивая его по схронам, на будущее. Это, конечно, наглость, граничащая с глупостью, но если им ударит в голову безнаказанность... Конечно, профессионалы не стали бы рисковать, но если они все же не поголовно профессионалы... Нам нужно идти на встречу с Райсом, лер Роланд. Одевайтесь и приводите себя в нормальный вид, немедленно. И сотрите со своего лица вашу улыбку, вы выглядите с ней как скорбный умом.
Я только успел встать на ноги, а эта железная леди уже заканчивала облачаться в свой привычный рабочий наряд. Стоило мне только отвернуться на миг, дабы найти свой плащ, как повернувшись обратно, я оказался лицом к лицу с улыбающейся Милайей.
- Если ваша догадка верна, то моя задница будет отдана вам в полное распоряжение... на несколько дней. - Либо мир сошел с ума, либо она проявила человеческие эмоции.
Блин, подобная фраза от той, на кого я наложил Поводок, звучит очень странно, но, все демоны Инферно, я от такой награды отказываться не стану. В конце-то концов, я еще не отомстил ей за ее забавы перед въездом в Радеж!
Заодно и отшлепаю.
Главное только не оказаться в дураках, создав правдоподобную, но ложную версию, которая на практике рассыплется пылью. Вот тогда над нами обоими всласть посмеются вообще все. Включая любимых родичей Милайи.
А отшлепывать будут уже меня.
Надеюсь, этого не случится, а то я вынужден буду следующие пару месяцев прятаться от нее в платяном шкафу.
Глава 31
Наш торопливый путь в сторону кабинета главы отделения запомнился мне откровенно плохо, фрагментарно и нечетко. Длительная нагрузка, прерванный сон и глубокая медитация, направленная на распутывание собственных воспоминаний, не добавили мне ясности ума. И пусть мне удавалось сохранять бодрый вид, но это было исключительно внешнее проявление. На деле же, я просто спал с открытыми глазами, лишь самым краем сознания прислушиваясь к беглому и экспрессивному разговору больших начальников. Беглость их речи тоже играла свою роль - пусть я и говорил на роанардском уже почти без ошибок, но нормально понимать беглую речь, мне было не дано. А они еще и перешли на какой-то специфический аналог профессионального жаргона, отчего я решил и вовсе прекратить свои попытки слушать их переговоры.
Главное, что я все же сумел вычленить, так это то, что Милайя с чистым сердцем приписала мою версию нам обоим, причем себе в первую очередь. Тот факт, что меня вообще упомянули, для всех окружающих свидетельствует о ее невероятной заботе о репутации своего свитского. Потому что обычного догадливого подчиненного, она, конечно, осыпала бы золотом, выдав ему премию, но главным мозгом все равно выставила бы себя. Уже потом, в отчете, намекнула бы на роль помощника, может быть. Так что я не в обиде, ибо конкретно сейчас успех нужен ей в гораздо большей мере, чем мне самому.
Тут нужно понимать главную причину таких действий моего шефа. Суть не в том, кто действительно главный гений в комнате, а в том, кому из нас двоих удастся собрать больше дивидендов от сделанного рывка в расследовании. Мне, в такой ситуации, выдали бы максимум большое спасибо, подкрепленное премией и еще, в лучшем случае, возьмут на карандаш, как перспективного детектива. Неплохо, скажем прямо, но не более. А вот Милайя сможет выжать из подобной ситуации максимум, как для себя, так и для меня. Простая корпоративная арифметика во всем своем мрачном великолепии.
Отдельно отмечу, что после высказывания ее версии, Райс, похоже и вправду ночующий в своем кабинете, отнюдь не начал рвать волосы на голове, а вполне понятно призадумался. И только придя к каким-то выводам, потребовал к себе адъютанта, послав его... нет, не за группой захвата, а за подшивкой дел о пойманных с поличным мелких контрабандистов, за все время "алмазной" проблемы. Потому что ему самому меньше всех хотелось выставить себя на посмешище перед всем городом.
На секунду, прямо сквозь сон, удивляюсь тому, что Милайя вообще решила уведомлять главного воротника Радежа о своих догадках. Могла ведь и сама взять нужные бумаги, пусть и завтра. Короткая связь через Поводок быстро разъяснила мне политику партии. Любыми плодами успехов нужно делиться, особенно если делиться будешь с человеком, который сам находится во взаимной нелюбви союзника твоих родичей. Маийо Меерслейн прочно спелся с главой первого отделения стражи Радежа, причем, похоже, не только на срок решения проблемы наркотического трафика.
И желая найти способ противодействовать его интересам в будущем, она дает шанс Райсу проявить свою великолепность. А еще избежать наказания за то, что главный косяк допустили именно его люди из его ведомства. В результате, среди городской элиты будет должный лично ей человек, который и так находится в контрах с человеком, с которым теперь доверительные отношения у ее родича. Если обобщить, то у Меерслейнов в этом городе прибавилось сразу двое должников, пусть и не любящих друг друга. Разделяй и властвуй, да.
К моменту, когда практически вся следственная группа собралась в тщательно экранированном и четырежды проверенном на прослушку зале собраний, я уже несколько проснулся. Как минимум от того, что собравшаяся толпа, в которой присутствовало шесть младших магистров и куда большее число мастеров, да еще и толпа нервничающая, это такое зрелище, что разбудит даже покойника. Причем буквальнопара некромантов тут тоже наличествовала.
А маги наседали друг на друга, с трудом сдерживаясь от того, чтобы не перейти к оскорблениям, после которых шли бы вполне серьезные дуэли. Потому и сдерживались, ясное дело. Великое это дело, угроза отвечать за свои слова жизнью. Я же чую, насколько некоторые из присутствующих друг друга терпеть не могут, но общаются вполне цивильно. В том обществе, где за посыл по матушке можно отправиться на общение с покойной прабабушкой, вежливость становится синонимом инстинкта самосохранения. Это не значит, что маги не могут наорать и обматерить, но, как минимум, гарантирует обдуманность данного решения.
Вон Маркус Райс, например, покраснел как помидор, буквально пуская пар из ушей, носа и щелей форменного мундира. Кажется, еще немного и взорвется. А младший магистр Каспиан, - это глава второго отдела, отвечающего за патрулирование основной части города и, неофициально, за общение с теневыми структурами, - уже второй раз метает молнию в зачарованный потолок. От этого рунные цепочки блекнут и перегорают одна за другой, грозя нам ослаблением защиты. Хотя, учитывая, что на потолке видны следы неоднократного восстановления этих самых рун, подобные проявления эмоций совершенно точно не являются неожиданностью для окружающих.
Отдельно стоит упомянуть заклятого врага Райса - лера Ринотти, напоминающего худую и злую цаплю, нарядившуюся в парадный китель. Этот дяденька, под чьими ладонями идет трещинами массивный каменный стол, очень расстроен от того, что Райс, по-видимому, все же отделается легким испугом, несмотря на то, что именно его подчиненные прозевали вражескую комбинацию.
- Видок, да? - Пусть я и старался сидеть в уголке и не отсвечивать, но, очевидно, не я один выбрал эту точку, как самую дальнюю от основной массы спорящих, своим укрытием. - Всегда стараюсь убежать подальше в тот момент, когда страшное начальство пытается определить, кто именно из них виноват в их проблемах.
Решивший пообщаться со мною мужчина, был настолько дружелюбным на вид, что я невольно начал укреплять ментальную защиту. И это был не рефлекс моей социальной инвалидности, а здравая осторожность. Ну, вот мутным он выглядел! Как есть мутным!
- Предпочту не обсуждать действия, упомянутого вами начальства, особенно находясь в одном с ними помещении. - Отвечаю вежливо, но твердо, чтобы нельзя было использовать фразу как оскорбление.
- Мудрое решение, лер менталист, очень мудрое. - Казалось, мой ответ ни капельки не расстроил нежеланного собеседника.
Понимая, что от меня не отстанут, медленно разворачиваюсь и окидываю говорящего внимательным взглядом. Молодой, лишь на десяток лет старше меня, подмастерье неясной специальности с короткими русыми волосами и лицом "своего парня" в любой компании. Оболочка сокрыта, но довольно небрежно, отчего я понимаю, что передо мною какой-то тип призывателя-стихийника. Точно школу назвать не могу, но что не шаман могу гарантировать. Ментальное тело вроде бы не совсем открыто, но словно рябит как-то, выдавая какую-то защиту неясной природы. Считывать данные получается относительно легко, но вот с их расшифровкой все куда сложнее.
Раз уж он сам нарывается на беседу, то можно и самому начать задавать вопросы, благо накопилось их у меня преизрядно. Я все же не желаю лезть в мозги активно участвующей в обсуждении Милайи, которая, несмотря на все семейные проблемы, сейчас активно выступает на стороне собственного "брата", - надо бы узнать, кем он ей приходится, - демонстрируя всем желающим единство семейства Меерслейн.
- Отчего настолько бурная реакция?
Я ко многому был готов, но чего я совсем не ожидал, так это того, что мой вопрос вызовет с трудом сдерживаемый смех. Казалось, что этот парень сейчас еще либо захрюкает, либо подавится. К сожалению или к счастью, но он сумел взять себя в руки, и жестом попросив меня подождать немного, начал глубоко и часто дышать, окончательно успокаиваясь.
- Отчего? Да вы, однако, юморист, лер! Я понимаю, что менталисты занимались исключительно чисткой среди чиновничьего аппарата и представителей торговой гильдии, но даже так вы наверняка слышали о наших успехах. - Последнее слово он проговорил с таким количеством яда, что я даже передумал поправлять его касаемо моей осведомленности. - Мы не просто в тупике оказались, мы чуть свою голову не разбили в попытках из него выбраться!
Достав из-за пазухи небольшую железную фляжку, - на молчаливое предложение присоединится, я ответил таким же молчаливым отказом, - и, отхлебнув немного, продолжил повествование. А я, совершенно внезапно, понял, что его ментальное тело не только и не столько закрыто каким-то хитрым "мерцающим" щитом. Он еще и был изрядно пьян.
- Чего мы только не перепробовали! Вон, у мэтра Шнайса в команде был мастер некромант, так кто-то предположил, что закат доставляют через химер-курьеров, благо Шань это дело любит. Бедняга Торвальд, вместе с местными труповодами, вынужден был две недели руководить толпой мертвых грызунов, гоняя их по коллекторам, ища следы чужеродных организмов. А для максимальной концентрации им приходилось едва ли не сливать с ними разумы. Так себе чувства, чтоб их!