Он болен? нахмурилась Камилла.
Разумом, грустно кивнул учитель. Когда мне доложили, что с ллеем Тадеушем творится неладное, я не поверил. Потом в Эйросский замок прислали королевского регентаубедиться. Убедился и остался, помрачнел пэр Нильс. И когда я попросил аудиенции, чтобы навестить, ллей Тадеуш даже не узнал меня! Всё смотрел в стену и не проронил ни слова, как заворожённый Пищи почти не принимает, чахнет день ото дня всё больше, старый учитель всхлипнул и встряхнул платок, промокая влагу в уголках глаз.
То есть, если мы я не заявлю права на наследство, регент его передаст кому-то ещё?
Сразу же, как только утвердят, кивнул пэр Нильс. А зная настырность проклятого помилуй Отец ллея Салавата, он всё же посадит племянничка в Эйросский замок, не дожидаясь смерти дорогого Тадеуша! Ах, какие там земли, юная ллейна, лакомый кусок!..
Камилла резко поднялась, порывисто прошлась из угла в угол, но четырёх шагов не хватило, чтобы успокоиться.
Итак, у меня есть безумный дед, подытожила дочь Золтана Эйросского. И титул. Не какая-то там дочь Рыжего барона, а ллейна Эйросская. И замок.
С землями, чуть хрипловато поправил пэр Нильс, глядя на девицу расширенными глазами.
И королевский регент, который их пока охраняет от пре-тен-ден-тов. И у меня есть вы, пэр Нильс, который и засвидетельствует моё родство с батюшкой.
Ах, цвет волос вас выдаст с головой, юная ллейна
Как же вы нас нашли, пэр Нильс? резко остановилась Камилла. И отчего дед не искал раньше?..
Гордость сгубила не одно поколение Эйросских ллеев, грустно вздохнул старый учитель. Гордость, упёртость и нежелание признавать свои ошибки. Ведь и мой сорванец то есть, светлый ллей Золтан прекрасно знал дорогу домойи так и не явился. Не повинился перед отцом. А ведь Тадеуш ждал. Про то я лично могу засвидетельствоватьждал
Вы не ответили на первый вопрос, педантично уточнила ученица торговца. Как?..
Ллей Тадеуш как-то открылся мне, понизив голос, обронил пэр Нильс. Сказал, что поступили известия, будто его сына видели на пиратских то есть, на Ржавых Островах. И будто даже назвали архипелаг в его честьв благодарность за помощь с бандитами да тварями из лесу. Ах, ллей Золтан всегда славился рыцарским упорством и звериной силой Я отправился на поиски вслепую, дважды едва не был ограблен, и чудом добрался сюда, на главный остров. Отправился в таверну, и тут вы, прелестная мэма Софур!..
Нянька, в этот момент вытиравшая рукоделием потекший нос, вздрогнула, выпрямилась и благосклонно кивнула, проглотив непривычное обращение. Если бы тогда, в таверне, она прислушалась к заезжему чудаку, выспрашивавшему у хозяина, где живёт какой-то эйросец, то пэру Нильсу не пришлось бы платить портовому попрошайке за указанную дорогу к каменному дому Рыжего барона. А тогда мэма лишь пригрозила местному ворью, чтобы не грабили в первый же день, да чтобы дали отдохнуть с дороги. Один из окруживших пэра Нильса карманников и горлорезов приходился няньке внучатым племянником, а потому нехотя отпустил рассыпавшегося в благодарностях гостя.
Софур подумала, что перед ней блаженный, и поспешила обратно домой, унося за пазухой бутыль прикупленного по дешёвке вина. И неприятно поразилась, увидев того же блаженного у себя на пороге несколько минут спустя.
Бутыль до сих пор грелась под подушкой, подальше от внимательных глаз Камиллы да посягательств случайных гостей.
Мы едем, пэр Нильс, медленно и раздельно проговорила Камилла, сжав побелевшими пальцами ткань юбки. С завтрашним кораблём. Ты, няня, обратилась ко вскинувшейся мэме Камилла, едешь тоже. Сопьёшься же без меня в посёлке.
Пэр Нильс ахнул, но Камилла не дала себя сбить:
Ясобирать вещи. А вамсоветую хорошенько отдохнуть перед дорогой. И пояснила очевидное, возраст же!
Мэма Софур возмущенно захлебнулась подавленным словцом, пэр Нильс проводил порывистую наследницу Эйросского замка увлажнившимся взглядом и только головой покачал:
Ах, кровь Золтана! Вижу, что взяла от батюшки всё то же непробиваемое упрямство! допил настойку, поклонился, не вставая с кресла, и блаженно прикрыл глаза. Помоги Отец Небесный нашим врагам! Если юная ллейна хоть вполовину так же упёрта, что и светлый ллей Золтан, то сражение выйдет беспощадным!..
Пока что беспощадной оказалась долгая и мучительная дорогавначале почти седмицу на корабле, затем в торговом караване, следующем от портового города Сорпигала к столице. Ещё и эта суматоха с утра, когда несколько прибывших кораблей с путешественниками не могли пришвартоваться. И спешно разбираемые места в караване. В борьбе за лучшую повозку мэма Софур едва с ног не сбила пожилого священника, следовавшего в сопровождении высокого паладина, но своего добилась.
И если бы не рыбный запах из соседнего обоза, на этом беды их путешествия можно было бы счесть завершёнными.
Отсутствие денег не в счётпоследние сбережения бедного пэра Нильса ушли за места в караване.
Не переживайте, дорогой пэр, хлопала расстроенного учителя по спине мэма Софур, отчего тот едва не зарывался носом в пышную грудь островитянки, деньги найдутся! У Камиллывсегда находились
Дочь Золтана Эйросского благоразумно промолчала, сделав вид, что не слышит удивлённых вопросов пэра Нильса. Им бы только добраться до ближайшей стоянки, а там что-то подвернётся.
Устланная булыжником дорога скоро закончилась, уступая место мягкой накатанной земле, и караван двинулся ещё веселее. Камилла распахнула полог окошка, подставляя лицо ласковым солнечным лучам, вдохнула душной аромат из соседней повозки, и улыбнулась, рассматривая яркую зелень большой земли.
После унылых пейзажей Рыжих Островов мир королевства Айрон казался поистине восхитительным.
* * *
Первое поселение оказалось, по меркам Камиллы, целым городомраскинувшимся в долине у начала горной гряды, которую, судя по всему, им предстояло обойти, вновь выворачивая к побережью.
Цельную седмицу, охнула Софур, без воодушевления глядя на то, как споро разводят костры у своих повозок более удачливые путешественники, с запасом снеди, денег и терпения. Как же мы протянем эдакий-то путь! Недавно лишь седмицу в море качались, рыбам на потеху, и снова!.. А кушать, кушать-то что будем, дорогой наш пэр Нильс?..
И впрямь, няня, усмехнулась Камилла, спрыгивая с повозки и наспех приводя себя в порядок, не доведи Отец, похудеешь ещё.
Иди, злыдня, убедившись, что пэр Нильс отвлёкся, выспрашивая у соседей ведёрко для питьевой воды, шикнула Софур. Время-то уходит!
Камилла заколола тёмно-медные пряди у висков, бросила беглый взгляд в крошечное серебряное зеркальце с рубиновым ободомподарок отца перед памятным прощаниеми, улыбнувшись ласковому весеннему солнцу, вышла на главную караванную тропу.
Всего в торговом караване оказалось несколько десятков повозок, так что стоянка получилась растянутойдаже пройтись из одного конца в другой, и то замаешься. Впрочем, горожан это не смущало, а бывалых торговцев в караванеи вовсе: к моменту, когда Камилла вышла на главный проход между повозками, там уже выставили товар менялы, да бродили вдоль рядов местные поселяне, предлагая нехитрую домашнюю снедь. Караванщиков и путешествующих ждали: рынок на окраине, у въезда в городок, разросся стремительно и беспощадно, и зевак набежало прилично.
Впрочем, их соседей, расположившихся в хвосте каравана, гуляющие обходили стороной.
Что, не идёт торговля? сочувственно кивнула Камилла на рыбу с душным ароматом.
Пожилой рыбак из Старого Сорпигала только насупился.
Ишь, носами крутят! Хорошая рыба, мы с племянником сами ловили!
Месяц назад? уточнила Камилла, прижимая платок к носу.
А тебе-то какая разница, девка? обиделся рыбак. Иди себе, куда шла!..
Если продать помогу, десятину дадите?
У старика глаза на лоб полезли от наглого предложения, а здоровенный детина в его повозке только в затылке почесал: не понял грабительских взаиморасчётов.
Ну, думайте, милостиво разрешила Камилла, не дожидаясь брани. До следующего-то поселения точно не доедете, да и кому она там нужна? Мы ж снова на побережье выворачиваем, это у местных выбора только два: отравиться вашей рыбой или пожалеть желудки и отведать чудного вяленого мяса: вон, через три телеги продают.
Стой! быстро сообразил дед. Слышь, девка? И впрямь назад поворачивать поздно: мы ж почти до столицы едем сбыть товар надобно Пять! решился старик. Пять медных с каждого серебра!
Да тут едва ли на три серебра и наскребём, стоит ли и возиться, поморщилась Камилла, придирчиво осматривая неприглядный товар.
Три серебрауже трижды постой там, под столицей, аж подпрыгнул от нетерпения рыбак. Сумеешь продать всёпо семь медных с монеты дам! Ну что молчишь? По рукам?
Восемь, вздохнула Камилла. Или кушайте сами.
Себ с тобой, пусть восемь, сдался рыбак. Продавай!
По рукам, кивнула Камилла, вновь выворачивая на основную тропу.
Местных отличала более нарядная одежда, чем у путешествующихкак-никак, рынок и всеобщее развлечениеа ещё сдержанность и неторопливость. Камилла постояла в тени приземистого деревца, обмахиваясь платочком, оценила толпу, выбрала самого богато одетого горожанина с самым брезгливым выражением на бородатом лице, понаблюдала ещё, оценила двух слуг позади и двинулась в сторону цели.
Ищете выгодный товар, доблестный пэр? учтиво обратилась к горожанину Камилла.
Грубо польстила: на пэра, человека умственного труда, обладатель внушительных размеров и крупных волосатых рук с мозолистыми пальцами похож не был. Да и мэмом, то бишь обученным мастером в тонком деле, вряд ли являлся. Зажиточные простолюдины зачастую имели больше и жили лучше, нежели пэры и мэмы вместе взятые, и Камилла без труда определила мишень именно в эту категорию. А с ними разговор обычно выходил сложнее всего: хитрых ловушек простые люди не замечали, долгих бесед не вели, и действовать приходилось всегда в лоб.
Вижу, человек вы деловой, продолжила щебет Камилла, оценив тяжёлые корзины, которые тащили за «пэром» работники. Ищете, что выгодно купить, чтобы потом выгодно продать?
Тебе что за интерес? нахмурился тот, с лёгким удивлением оглядывая Камиллу с ног до головы. Учтивые манеры, приличное платье и миловидное лицо не позволили ни прогнать грубым словом, ни отвернуться: глазу всё-таки приятно. Продаёшь что?
Пять бочек свежайшей сорпигальской рыбы, да ящик крабов с южного побережья, солнечно улыбнулась Камилла. Праздники на следующей неделе, доблестный пэр! Самый ходовой товар к доброму элю станет! Сказывают, у вас тут и пивной напиток дивный варят?
Дивно, что не отравились им ещё, буркнул горожанин, сплетая пальцы на животе. Варильщиков местных я бы на Ржавые Острова за эдакую халтуру отправил!
Рыжие Острова, с улыбкой поправила Камилла. Так отчего бы вам не взять в оборот прибыльное дело? Горожане спасибо скажут, а к вам заработок рекой потечёт!
Дык богач задумался, почесал бороду и пожал плечами, вроде есть, кому варить. У меня и своих лавок да хозяйств хватает
Бывает ли много денег, доблестный пэр? удивилась Камилла.
Тот задумался.
Начните с рыбы, подсказала дочь Золтана Эйросского. Вяленойещё седмицу простоит! А к ней на пробу пивной напиток сварите да попробуете, как торговля пойдёт. Золотая жила, доблестный пэр, особенно перед праздниками!
Веди, сломался горожанин. Посмотрю, что за свежатина
Дядя хочет четыре серебра, проворковала Камилла, приподняв юбки платья для ускорения: как бы не передумал.
Ах, шельма!.. даже с шага сбился перекупщик. Остановился. Рабочие с корзинами едва не влетели в обширную спину хозяина и обильно вспотели. Сколько?!
И я о том же, миролюбиво поддакнула Камилла. Говорю: дядя, за весь товар столько не заплатят, вот разве что если в розницу
Горожанин медленно возобновил шаг.
Но ведь охота и продаться поскорее, и в накладе не остаться, и хорошему человеку с прибыльным делом помочь, лучезарно улыбнулась Камилла. Вы согласны, пэр?..
Какой из меня пэр? поморщился горожанин. Ещё бы благородным ллеем обозвала!
Как угодно, согласилась Камилла. Вот, прошу!
Перекупщик остановился у повозки с душной рыбой и подозрительно принюхался. Камилла скорчила страшное лицо за его спиной, чтоб старый рыбак рта не раскрывал, и предусмотрительно отступила на шаг назад, когда бородач отпрянул от повозки.
А говориласвежайшая! гаркнул раздражённый перекупщик.
Так и есть, обиделась Камилла, из Сорпигала почти свежевыловленной выезжала! Если вы о запахе, так то водорослидядя их для соку добавляет, рыба после него нежная, мягкая!..
Тухлая.
Но не в копчёном виде, пошла на маленькую уступку Камилла. А уж сушёной пойдёт, как семечки в базарный день!
Четырёх не дам, отрезал честный делец.
Камилла позволила перекупщику рвануть прочь от повозки, и догнала только далеко за пределами слышимости хозяина душной рыбы. Рабочие опустили тяжёлые корзины на землю и недобро покосились на рыжую девицу, погонявшую их с ношей вдоль всего торгового ряда.
Три с половиной, сбавила девушка.
За такой товар даже трёх не дам! фыркнул торговец.
Что ж, ступайте с миром, махнула рукой Камилла. Поищу ваших пивоваровони-то от выгодной сделки не откажутся! У кого закускау того и выпивка, благородный ллей! Пособлю их прибыльному делу
Шельма, ругнулся перекупщик, как только Камилла шагнула прочь. Последнее слово: три с четвертью!..
Как только перекупщик с работниками погрузили товар на свою телегу и укатили прочь, торопясь просушить закупленный товар, Камилла чинно достала три серебра из кошеля и вручила старому рыбаку.
А теперь двадцать четыре медных, требовательно протянула ладонь дочь Рыжего барона. Как договаривались.
Договаривались на шесть с каждого серебра, хитро сощурился рыбак. Бери шестнадцать и уходи, пока караванщиков с охраной не кликнул!
Шестью тривосемнадцать монет, дядя, ледяным тоном проронила Камилла.
Бери, что даю, девка, предупредил старик, или племяннику своему велю пинка отвесить!
Камилла молча сгребла с подноса монеты, перевязала кошель и осмотрела опустевшую повозку. Рыбой от неё воняло теперь гораздо меньше, и уже за одно это стоило потрудиться.
Сколько ни обманывай, всё равно честным помрёшь, задумчиво проронила ученица мэма Фаиля. Свидимся ещё, старый хрыч.
Мэма Софур осталась довольна и ужином, и накупленными припасами: не придётся голодать в дороге. Хозяин каравана предупредил путешествующих, что вторая стоянка будет на закате следующего дня, так что мэма Софур вооружилась тыквенными семечками и наслаждалась вечерним костром. Торговля свернулась ещё до сумерек, так что теперь путешествующие и караванщики отдыхали перед ночным сном.
Пэр Нильс самоотверженно занимался лошадьми днём, так что теперь дремал в повозке, мужественно продержавшись до темноты. Конечно же, пожилой наставник долго и горестно вздыхал, узнав, что ллейне Камилле пришлось ради их пропитания «продать» дорогую вещь из отцовского наследия, но и предложить взамен ничего не мог: скудные сбережения доброго пэра ушли ещё во время морского путешествия. Зато как только пэр Нильс отправился на ночной покой, Камилла и Софур дружно выдохнули и даже ослабили шнуровки платьев: держать спину ровно и говорить складно, как к тому привык учтивый пэр, обеим давалось непросто.
Вкушать мясо несвойственно человеку, вдохновенно вещал Густав, молодой повар с Ближних Островов. В караване он путешествовал в одиночку и явно искал компании. Мы давно не древние люди, и нам есть, чем питаться, и помимо несчастных животных! Вдумайтесь, как проливается невинная кровь
Мэма Софур, которую угостил вином всё тот же ушлый рыбак, тоже подсевший к костру, благосклонно и туманно улыбалась молодому повару, обмахиваясь несвежим платком. Романтического интереса старика нянька с должным умением не замечала.
Вот вы! ткнул пальцем во вздрогнувшего рыбака Густав. В одной руке застигнутый врасплох старик держал кусок жареного мяса, в другойлокоть мэмы Софур. Понимаете ли вы, что поглощаете мёртвую плоть невинного ягнёнка?
Баранина это, насупился рыбак, отпуская локоть дамы сердца. А что мёртвая, так не живым же мне этого барана жрать?