Мужчина молчит, выжидая неизвестно что. Хотя, почему неизвестно? С этим-то всё как раз ясно. Он, как и Шаррэль когда-то, решил устроить проверку и, похоже, всерьёз рассчитывал, что, унюхав и увидев кровь, я на него брошусь. Оскалю клыки и, как дикий молодой вампирёнок, полыхая алыми глазами, попытаюсь отхватить самый сладкий кусочек.
Наивный!
Борегрин хоть и оставил меня без таблеток, но Шаррэль давно уже это исправил. Голодать мне теперь не приходится.
К тому же, резкий и горький запах крови этого хищника не идёт ни в какое сравнение с ароматом крови инкуба.
Не давая ему времени придумать что-то ещё, разворачиваюсь и ухожу. Вокруг людно, так что удара в спину я практически не опасаюсь, но сердце всё равно испуганно бьётся о рёбра.
Дорога до школы никогда ещё не казалась мне такой долгой, а двести ступенек - желанными. Стоило только преодолеть их, как прочные створки дверей отгородили меня от оставшихся в городе неприятностей. Здесь можно ничего не бояться. Даже если завтра в школу явится мой «дорогой» куратор ирр Борегрин Руал, при каждой встрече одним своим видом внушающий необъяснимый страх и брезгливость, я найду силы дать ему достойный отпор - просто потому, что у меня теперь есть Шаррэль. И директор, на помощь которого всегда можно рассчитывать.
Однако ни на следующий день, ни через день ничего особенного не происходит.
Жизнь неспешно идёт своим чередом. Совместными усилиями учителей и учеников школа постепенно превращается в сказочный замок, вовсю готовясь к Окончанию года. Кто-то развешивает по стенам традиционные веточки цветущего дерева ранас, пахнущие зимой и морозом. Кто-то украшает коридоры и залы праздничными витражными светильниками, медленно танцующими под потолком. Мы с Шаррэлем тоже участвуем - вместе с арром Гоэрдом создаём трёхмерные иллюзорные картины, а Нардиэль, на пару с преподавательницей математики, госпожой Иллианой, с одобрения директора, азартно придумывает новые конкурсы и составляет план грядущего мероприятия. От предпраздничной суеты он в полном восторге.
Однако есть кое-что, помимо куратора, что меня беспокоит - у нашего директора появился секретарь, госпожа Гивира. Я видела её всего пару раз, случайно, однако этого вполне хватило, чтобы на душе образовалась какая-то неприятная тяжесть.
С ней что-то не так.
Особенно заметно это было в самую первую встречу - вспышка острой неприязни застала меня так внезапно, что пришлось бросить работу и закрутить головой в поиске источника отравляющей воздух ненависти. Меньше всего я ожидала обнаружить таковой в лице серьёзной светловолосой женщины с перекинутой на плечо толстой косой. На ученицу статная незнакомка совсем не похожа, новых преподавательниц у нас тоже не появлялось, так откуда же она тут взялась?
Заметив, что я подвисла, Шаррэль обернулся, пытаясь найти причину. Их взгляды на миг встретились, и меня до озноба пробрало необъяснимой злобой. Женщина, правда, тут же отвернулась, покрепче прижала к груди папку с бумагами и решительно подступила к проверяющему зал директору, заведя с ним беседу. Но меня всё равно потряхивало. Благодаря развивающемуся дару эмпатии, никакой сосредоточенный вид не мог скрыть истинного положения дел - дамочка отчего-то люто ненавидит Шаррэля. Ненавидит и презирает.
- Это госпожа Гевира, - шёпотом объяснил инкуб, по-видимому, не заметив и не почувствовав ничего необычного. - Риллд недавно нанял её секретарём и очень доволен.
- Вы знакомы?
- Нет, - он незаметно улыбается уголком губ, - не думаю.
Вокруг было слишком людно, чтобы продолжать разговор, так что пришлось перенести его на вечер. Однако, вопреки моим ожиданиям, новость о том, что секретарь истово желает ему зла, Шаррэля не впечатлила и нисколько не обеспокоила.
- Бывает, - пожал он плечами. - Причин может быть множество, так что даже гадать не стоит. Если это серьёзно, рано или поздно она проговорится сама. А если нет - и переживать не о чём.
Оставалось только вздохнуть. Я уже поняла, что к себе и своим проблемам Шаррэль иногда относится чересчур легкомысленно, но так и не нашла тогда, что возразить и как донести своё беспокойство.
А вот теперь эта загадочная женщина снова безмолвно излучает в пространство узкий, как стилет, луч ненависти и отвращения, направив его точно в Шаррэля, левитирующего под потолком рядом со мной. Зачем только господин Динрар привлёк её к украшению зала...
- Всё в порядке, - тихо успокаивает инкуб, почувствовав смену моего настроения и сходу угадав причину. - Она обычный человек, даже не маг. Никакой опасности нет.
Хотела бы я поверить, но не могу. Шаррэль просто не понимает, как всё серьёзно, потому что он - не эмпат и не умеет заглядывать в чужие эмоции. Госпожа Гевира настроена очень решительно. То, что до сих она пор ничего не предприняла, это лишь подтверждает: человек, ухитряющийся день за днём со спокойным лицом удерживать внутри себя столько ненависти, не расплескав при этом ни капли, куда опаснее взрывных и импульсивных противников.
- Ирочка, - улыбается Шаррэль, на миг оторвавшись от старательного выведения ветвистых оленьих рогов здешнего воплощения удачи. - Что бы ни случилось, я со всем справлюсь. И тебя в обиду не дам.
Едва заметно качаю головой. Я же не за себя, а за него беспокоюсь! И, между прочим, не зря. В предвкушении завтрашнего праздника, Шаррэль слишком расслабился. Как бы всё это плохо не кончилось...
- Ой! - пронзительно доносится снизу.
Обзор сверху хороший и, обшарив зал, я быстро замечаю испуганную Ирэнту, с левой руки которой тоненьким ручейком капает кровь. Как она ухитрилась так сильно порезаться, просто занимаясь гирляндами, - остаётся загадкой, но лужица на полу растёт рекордными темпами.
- Ира?встревожено окликает Шаррэль.
Судя по настороженному виду, он всерьёз опасается, что я могу напасть на девушку, и уже прикидывает, сумеет ли утащить меня подальше от зала, не вызывая ни у кого подозрений. Всматривается в моё лицо, пытаясь уловить момент начала неизбежных изменений - красного мерцания глаз, удлинившихся клыков или резких, хищных движений. Однако жажды я совершенно не чувствую. Витающий в воздухе сладко-солёный запах крови совсем не кажется искушением.
- Если хочешь... - начинает он, подлетев ближе.
- Ей ничего не грозит. Можно остаться и закончить работу.
Инкуб вопросительно изгибает бровь, интересуясь, откуда такая выдержка, и я с улыбкой объясняю:
- Пока ты рядом, другие не имеют значения. Она даже не кажется мне аппетитной.
Шаррэль бросает взгляд вниз, на многоголосую толпу, задерживает дыхание, а затем медленно, очень аккуратно выдыхает, жадно глядя на мои губы. Догадаться, чего ему хочется, нетрудно, но...
- Тут же куча народа! - напоминаю шёпотом, пытаясь отговорить и его, и себя от авантюрной затеи.
Сердце, не слушая никаких доводов, стремительно набирает обороты.
- На нас никто не смотрит.
Закрывает глаза, чуть наклоняет голову... Сдавшись, я сама первой касаюсь его губ, уловив, как те на миг вздрагивают от удивления. Мимолётная жаркая ласка, - и Шаррэль неохотно отстраняется, убирая успевшие самовольно обнять мою талию руки. Ничего не говоря, он возвращается к прорисовке иллюзии, и я, помедлив, следую его примеру. Мы не смотрим друг на друга, но улыбаемся. На губах всё ещё тлеет ощущение недавнего поцелуя, и кажется, словно он до сих пор длится.
В воздухе неотвратимо разливается предчувствие перемен. Не могу объяснить, откуда я это знаю, однако что-то точно скоро случится. Хорошее или плохое - не угадать, но очень хочется верить, что праздник, в который мы все вложили столько магии и труда, будет счастливым.
Покончив со своей частью иллюзии, украдкой кошусь на инкуба, чтобы понаблюдать, как тот работает. Мне нравится, как он преображается, когда рисует: горящие вдохновением глаза, блуждающая на губах улыбка, стремительные и точные движения рук... Но вместо всего этого я вдруг натыкаюсь на такой же осторожный и любопытный взгляд. Оказывается, Шаррэль тоже уже закончил, но оттягивал момент спуска, чтобы ещё немного побыть наедине.
Негромко смеёмся.
- Мне пора, - вздыхает он. - Нужно ещё раз проверить чердак и подвалы. Мы ведь так и не нашли ту мелкую нежить-воришку, а завтра - праздник. Комнаты останутся без присмотра.
- Иди, - соглашаюсь, всеми силами пытаясь удержать взгляд на уровне его глаз. Целоваться, паря среди иллюзорных цветов под потолком школы, конечно, очень романтично, но небезопасно. - Увидимся на балу.
- Угу, - загадочно улыбается Шаррэль.
- Что?
- Ничего. Просто не терпится уже с тобой потанцевать.
- Да? - уточняю я подозрительно, всей кожей ощущая какой-то подвох.
Инкуб лукаво прищуривается:
- Ты сомневаешься?
Нет, конечно, но что-то он явно скрывает.
Неуютно поведя плечами, между которых внезапно начало зудеть и чесаться, бросаю взгляд вниз - господин директор, не мигая, смотрит на нас с Шаррэлем.
Ой-ой...
Как долго он там стоит? Сколько всего видел?
- Ладно, пора, - командует инкуб, тоже заметив приятеля и мигом посерьёзнев.
Уговаривая себя не краснеть, мысленно отсчитываю секунды, пока заклинание левитации плавно опускает нас на пол. Ничего страшного не случилось. В конце концов, даже если господин Динрар о нас догадается, я всегда могу рассказать ему правду о том, что уже давно не ребёнок.
- За час до бала платье будет у тебя на кровати, - напоследок шёпотом предупреждает Шаррэль, и я благодарно киваю.
Подарок Нарда - потрясающее синее платье из драгоценного шёлка - так и остался в комнате у инкуба. Не то чтобы я не доверяю Майрин, которая сдала-таки сессию и теперь вновь порхает, щедро излучая вокруг оптимизм и очарование, но в нашем с ней шкафу просто нет места, а мять такую красоту, заталкивая на полку, не хочется.
К счастью, директор ни о чём не спрашивает. Не обращая на меня внимания, нетерпеливо машет рукой, прося Шаррэля поторопиться, и оба они быстро исчезают в суетящейся толпе.
Глава 11
Оставшись в одиночестве, некоторое время решаю, чем бы теперь заняться. В последние дни я так редко бывала одна, что с непривычки даже чуть-чуть теряюсь. До ужина ещё два часа, времени много, но, учитывая решительный настрой господина Динрара обезопасить учеников от обнаглевшего воришки, Шаррэль сегодня вряд ли освободится. Май тоже ещё в обед сбежала в город в компании Гэлда, попросив прихватить ей из столовой несколько булочек и предупредив, что они хотят посмотреть представление приехавших в город артистов, а значит, задержатся допоздна.
Комната в моём полном распоряжении.
Может быть, почитать? Удобно устроиться на кровати и в умиротворённой тишине с головой погрузиться в какую-нибудь интересную книгу. Помнится, я как раз недавно взяла в библиотеке многообещающий приключенческий роман... Или, наконец, заняться живописью? На мольберте уже пару дней пылится незаконченный натюрморт, доработать который у меня всё никак не выходит... Разве что, взять его с собой и не навестить мастера Маррэля?
Встречу с ищейкой куратора мы с Шаррэлем уже обсудили, решив быть начеку и без нужды не рисковать, но прошло уже достаточно времени, а ничего не случилось. Не вечно же теперь в школе отсиживаться! Если Борегрин захочет, он меня и тут достанет, просто явившись к директору, но на этот счёт мы уже подготовились.
К тому же, при мне всегда артефакт для мгновенного переноса прямо к инкубу в комнату. Если пойму, что не справляюсь с ситуацией, просто телепортируюсь.
Быстро собравшись и переодевшись, выхожу на улицу, предвкушая приятный вечер и даже испытывая удовлетворение оттого, что не позволила страху перед Борегрином взять над собой верх. Однако далеко уйти не успеваю. В квартале от лавки художника из мягкой полутьмы переулка, едва-едва разгоняемой жёлтым огнём светильника, выступает три мужских силуэта.
Чужое мрачное ликование окатывает удушающей холодной волной очень дурного предчувствия.
Только теперь я вдруг замечаю, что вокруг - никого. Ни одного прохожего. Где-то за поворотом слышатся голоса, смех, но здесь - тяжёлая тишина.
Не тратя времени на разговоры, незнакомцы слажено придвигаются. Вроде бы не торопятся, но я чувствую, что мимо они не пройдут.
Невольно отступаю назад.
Поверить не могу, что это всё происходит со мной по-настоящему! Просто не могу в это поверить!
Пальцы сами собой взлетают к подвеске-звёздочке, чтобы телепортироваться в школу или позвать Шаррэля, но артефакт не работает.
Вздрагиваю от пробежавшегося по спине холодка.
В руке одного из мужчин бликует длинное лезвие внушительного ножа. Как заколдованная, я не могу отвести от него взгляд, и, запнувшись о неровную уличную брусчатку, чуть не падаю.
Довольный хриплый смешок до звона натягивает и без того напряжённые нервы.
Во рту становится сухо, а в голове - пусто.
Колени противно слабеют.
Сколько я уже здесь, в этом пустом переулке? Кажется, прошла целая вечность, но на самом деле, наверное, всего пара секунд.
Усилием воли подавив зарождающуюся панику, собираю разбегающиеся мысли в кулак. Я не беспомощна! Эти трое, скорее всего, обычные люди, а я - вампир! И маг! Хоть артефакт и не работает, магия осталась при мне. Я сильнее их и быстрее.
Вот только оружие...
Их трое, и кинжалы наверняка есть у всех. Пока я буду расправляться с одним, пусть даже на пределе скорости, другой может успеть достать меня своей тыкалкой и задеть жизненоважные органы. Вампиры, увы, в этом смысле так же уязвимы, как и все остальные.
Вспомнив, чему училась на тренировках с Шаррэлем, решительно вытягиваю вперёд руку, целясь в среднего, кажущегося самым опасным. Мы совсем близко, и, несмотря на полумрак, я уже могу различить, как он нетерпеливо облизывает губы, как алчно блестят его тёмные глаза. У меня мурашки от этого взгляда! От мужчины идут такие тошнотворные эманации чего-то липкого, грязного и отвратительного, что к горлу подступает комок. Двое оставшихся нестерпимо пахнут дешёвым вином, их эмоции нечёткие, словно они и сами пока до конца не определились, что собираются делать и как далеко зайдут.
Мне, впрочем, от этого нисколько не легче.
Набрав полные лёгкие воздуха, одним махом выдаю заклинание, - и ничего. Ничего не происходит: магия просто не отзывается. Она, вроде бы, есть, но мне недоступна.
Испугавшись по-настоящему - до влажных ладошек и струйки холодного пота по позвоночнику, снова и снова пытаюсь сотворить заклинание. И каждый раз натыкаюсь на стену. За ней, словно за дамбой, плещется так необходимая мне сейчас сила, но достать её невозможно.
Что-то почувствовав, главарь маленькой банды рывком сокращает между нами дистанцию, хватает меня за лацкан пальто, почти отрывая от земли.
Вскрикнув, отшатываюсь назад, отпихиваю его ладонями, зажмуриваюсь. Знаю, глупо закрывать глаза, когда угроза так близко, но неожиданная нечеловеческая сила противника, жестокость, сквозящая в грубых чертах лица, и уверенность в своей безнаказанности пугают до дрожи. Я-то считала, став вампиром и научившись магии, обрела какую-никакую гарантию безопасности, а оказалось, этого недостаточно.
Мужик яростно шипит, встряхивает меня так, что клацают зубы, но я всё равно изо всех сил трепыхаюсь, пытаясь побольнее пнуть его в коленку, ударить, освободиться. И тянусь, тянусь к магии - только она и может сейчас спасти.
Шеи угрожающе касается холодная кромка ножа, и моё дыхание на миг обрывается от подступившего ужаса.
- Э! - пьяно вскрикивают рядом. - Мы так не дова... не до-га-ри-и-лись! Э!
Вспыхнувшая было наивная надежды гаснет даже не разгоревшись - взбешённый попыткой младших вмешаться, главный злобно рявкает, и сквозь нарастающий шум в ушах я слышу их торопливый удаляющийся топот.
Обострившееся дурное предчувствие ставит дыбом волоски по всему телу.
Сердце больно сжимается, пропуская сразу пару ударов, внутренности скручивает острой режущей болью. Какая-то незримая сила давит, тянет меня в разные стороны, почти разрывая на части, а потом боль вдруг сменяется облегчением, а полумрак улицы - ровным светом безлюдного школьного коридора и потрясённым взглядом Шаррэля, обессилено привалившегося к стене.
И всё бы ничего, да только перенеслась я не одна, а прихватив с собой вооружённого ножом мужика, которого такое положение дел отнюдь не обрадовало.
Шок длится недолго. Я не успеваю даже полностью осознать, что произошло, как на меня уже летит гигантский изумрудно-зелёный змей, стремительный, как распрямившаяся тугая пружина. Оглушительное шипение, распахнутая розовая пасть, в которой, при должном усердии змейки, я вполне могу уместиться, длинные иглы белоснежных зубов, набухающие капли прозрачного яда - есть, чему ужаснуться! Однако этот кошмар герпетофоба опережает даже мой страх. Нацелившись на вооружённого ножом чужака, змей стискивает, сжимает его убийственными кольцами, начисто лишив возможности пошевелиться. Спеленатый так, что торчит одна голова, мужчина хрипит, дико вращая перепуганными глазами, но не может даже вдохнуть, не то что сопротивляться.